–Почему?
–Помимо того, что я не выполнил приказ Всевышних, меня еще и раскрыли, и теперь ищут. Когда я коснулся тебя и произнес те слова, я отправил нас на эту планету, где тебя уложил в кровать, а сам стал скрываться от преследователей. Пока мне удается это делать, но скоро меня найдут, поэтому мне вскоре придется умереть.
–Но в чем тебя раскрыли?
–Об этом я не могу сказать. Может, догадаешься сам. Вряд ли обо мне вспомнят,– безликий говорил слишком загадочно.
–Кто не вспомнят?
–Неважно.
–Ты говоришь слишком загадочно.
–Я предупреждал.
–Хорошо. Почему ты следил за мной?
–Разве ты не догадался? Я прислуживал Всевышним.
–Тогда почему спас меня?
–Потому что выполнял волю судьбы.
–Какой судьбы?– я начинал переходить на небольшой крик и выходить из себя.
–Судьба, которая принадлежит тебе. Я ее уже знаю. Все ее, кто находится за стенами, знают об этом.
–За стенами?
–Ты узнаешь.
–Хорошо…,– немного помолчав я продолжил,– Я… настолько важен?
–Да.
–Насколько?
–Настолько, что спасешь Вселенную.
Я был ошеломлен.
–Но…Как?– безликий молчал,– Ну да…Узнаю…
За окном капли дождя неумолимо избивали бедное окно, защищавшее сухость, тепло и уют помещения. Вдруг раздался гром.
–Ты что-то знаешь о Кровавом параде?
–Я появился после этого события.
–Появился?
–Да.
–Разве существа не рождаются?
–А ты помнишь своих родителей?
Я снова замолчал. И правда… Я никогда не знал о своих родителях. Были ли они вообще у меня? Я ел печенья, запивая чаем и думая о том, как продолжить расспрос.
–Зачем Всевышним личная гвардия?
–После Кровавого парада Всевышние насторожились и создали более совершенную и улучшенную армию шпионов. Но это не единственная причина.
–А есть еще причины?
–Одна
–Какая?
–Внешняя угроза.
–Что?– безликий снова молчал,– Ну да… Военная тайна…
Небольшая усталость напала на меня, и я постепенно засыпал. Но взбодрил себя вопросом, который появился из-за неумолимого терзания души. Я вдруг резко заскучал по Айре.
–Если ты знаешь мою судьбу, то когда я вернусь в Рай?
–В подробностях я не расскажу, но очень скоро.
–Понятно…
Сверкнула молния.
–За пределами Ра… Телии есть что-то?-
–Да.
–Значит… Туда можно попасть?
–Да.
–И я туда попаду.
–Да.
–Точно?
–Я же знаю твою судьбу.
–Точно…
Сверкнула молния, а за ним раздался жуткий гром. Ветер усилился.
–У тебя есть имя?
–Нет. Только кодовое обозначение. 78-й.
–А… Это у всех Теней так?
–Да.
–Какой-то ты не многословный.
–Во время этого разговора с тобой я произнес больше слов, чем за всю свою жизнь.
–Ты так мало разговаривал?
–Я почти не разговариваю.
–Почему?
–Могу выдать слишком много тайн. Что сделал и сейчас.
–Ясно…
Вдруг безликий напрягся. Его руки сжались в кулак, а змеиный хвост быстро и обеспокоено зашевелился, хотя все это время лежал в мирном смирении. 78-й вновь уткнулся в ту же точку. Прозвучал гром. Чудовище тихо и незаметно поднялось.
–Мне пора. Они рядом.
–Кто они?
–Те, кто преследуют меня. Прощай.
–Пока…
Безликий быстро вышел из дома и так же моментально закрыл ее. Я еще долго сидел и пытался понять весь наш диалог. Он бы странным, быстрым, таинственным. 78-й ответил на все мои вопросы, но слишком загадочно и одновременно прямо и понятно. Все это было странно. Наконец, я мог не задаваться вопросами, а осмыслять ответы на многие из них, хотя на свою голову я был обижен за необоснованную и ненужную панику в самый нужный и решающий момент.
Я встал и, взяв поднос с пустующей посудой, отправил ее в раковину. Стал отмывать тарелки от крошек пряностей, а кружки от следов чая. Вдруг сзади послышался скрип пола. Я мигом обернулся. В зал вышла ошеломленная Лилия, которая не была в шоке. Она была в ужасе, смотрела на меня со страхом и непониманием. Я видел в ее глазах какое-то сумасшествие, которое перемешано с диким ужасом и шоком, каким любое существо смотрит на нечто страшное, неожиданное и ужасное. Быть может, в ее глазах отражались мои? В любом случае то, как ее руки дрожали и мяли ночную одежду, говорило о том, что она все прекрасно слышала, видела, понимала. Из крана текла вода, а за окном не утихал ливень, будто бы начиная рыдать все более горькими и обильными слезами. Сейчас произойдет что-то очень плохое…
Глава 13
-Кто это был?– Лилия раздельно, четко и с ужасом произнесла эти слова. В ее голосе был неподдельный шок.
Я был в ступоре. Меня застали врасплох. Нужно было что-то делать, но что?
–Почему то… Чудовище было без лица? И кто это был?– слышно было, как над Лилией постепенно овладевает истерика непонимания происходящего.
–Это…Пациент. У него недавно обнаружилась страшная болезнь, которая разъедает все органы чувств лимфаста, оставляя лицо пустым и безликим,– моя ложь не была убедительной. Я знал это. И оттого надеялся то ли на чудо, то ли на вывод моей жены, что это сон, который она придумала сама.
–Врешь. Я почти все слышала. Все. Ты не тот, за кого себя выдаешь. Ты- ложь. Живая ложь,– она сейчас была похожа на психопата, готового заплакать от всего.
–Это не так! Просто он мне помог и я…,– я утопал в бесстыдной неправде. Понимая, что я просто начал паниковать и нести любой бред, лишь бы уйти от трагедии, мои мысли смешались, и что-то внутри постепенно нарастало от этой путаницы.
–Не пытайся снова обмануть меня! Ты всегда мне врал. Всегда! А ты знаешь, как я ненавижу ложь. Знал обо мне все. Но ты лгал! Всегда! Глупая, никчемная свинья! Ненавижу тебя! Я сейчас же звоню в полицию.
Я был оскорблен. Не то, чтобы эти слова были обидными, но сейчас, когда душа моя пылает, эти ругательства, как полено в костер. Не позволю. Не позволю себя оскорблять ничтожной свинке, живущей только благодаря моей милостыне. Только благодаря мне она- важная личность в этой загнившей планете. Только благодаря мне она живет богато и не сдохла сразу после сдачи этого убогого экзамена. Пока Лилия вышла за телефоном, я думал, что делать. Нет. Нет… Я не думал. Я ждал. Ждал того самого момента, когда смогу решить серьезную и ключевую проблему. Я был оскорблен. Я- Лимфембер Свинтерисмус- самый влиятельный лимфаст в восточной галактике. Да как эта пустышка посмела назвать меня ,,свиньей”? Я не свинья. Я человек. Самый настоящий. В теле свиньи. Но у меня есть душа в отличие этих жалких поросят.
Гнев. Вот, какое чувство зарождалось внутри меня. Огонь разрастался, готовый выбраться наружу, однако этот гад сидел и чего-то выжидал, как и я, злобно, противно, вызывающе произнося своим коварным шепотом: ,,Давай!”. Все же, огонь прекрасен. Такой манящий. И все эти глупости про опасность огнива для непонимающих роботов в кожаных и металлических телах, живущих по одному принципу, не осознавая, как много вокруг, что может вызвать тот щекочущий душу легкий поток пламени, можно опробовать прямо сейчас. Они не могут вспыхнуть так, как может по-настоящему гореть душа. Резко, моментально, внушительно. Обожжется о нежные лепестки трепещущего пламени лишь тот, кто не рожден огнем. Кто не может постоять за себя, защитить себя. Слабаки и трусы. Огонь для сильных. Огонь для сыновей костра.
Душа расставила все по местам. Она нашла решение этой проблемы. Я убью ее. Возьму и убью. Моему пламени нужна еда, жертва. Моему хищному огненному Фениксу нужна кровь. Чем и как я ее убью? Просто и легко. Ножом, который до этого мирно и радостно служил для резки продуктов, так вот теперь пищей станет хозяйка ножа. Она не достойна моих, хоть и поросячьих, но живых рук.
Где-то вдалеке послышался скрип плинтуса. Копыта застукали по твердому полу. Они становились все громче и громче, ближе и ближе. Вот жертва проходит под узкой арке, и на сцену выхожу я. Последние слова девушки, которые раздавались еще не зайдя в зал: ,.Слушай, ты прости меня. Давай…” Но было поздно. Нож плавно вошел в ее маленькое, хрупкое, любящее сердце. Лилия любила меня, но гнев сжег что-то во мне. Мне стало все равно на нее. Ему было все равно. У меня была возлюбленная- Айра, так что другие претендентки- мимолетные лепестки прекрасного дерева. Глаза худенькой девушки говорили о непонятном, неосознанном удивлении предательства. Из оставшихся сил, она закончила свою недосказанную и последнюю фразу в своей жизни лимфаста: ,,…Обсудим все”. И маленькая девушка упала под весом моего кабаньего тела. Лилия еще дышала.
Тот огонь, который побудил и разгневал меня, заставил убить невинную из-за пустяка, куда-то пропал. Его унес ветер, заменив мою душу равнодушною пустотой. Хладнокровие убийцы взяло роль примы в этой ужасной сцене. Так вот как становятся убийцами. Руки вытащили нож и воткнули его еще раз в грудь Лилия в белом легком халате. Еще, еще, еще. Нож машинально поднимался вверх, разбрызгивая кровь, и опускался вниз, кромсая плоть и внутренние органы с приятным сумасшедшему уху почмокиванием. Острый металл и мягкая плоть- убийственное сочетание. Руки сами втыкали все больше и больше дыр, уродуя тело. Но лицо… На нем остался ужас предательства первой и последней любви. Для Лилии боли больше нет. Ее самой больше нет. Кости ломались от силы орудий, плоть разрывали в куски. И понять деяния моего не могу даже я.
Наконец, ветер внутри меня окончательно потушил прекрасный огонек гнева. Все успокоилось. Руки перестали судорожно рубить и кромсать уже неживое тело. Передо мной лежало существо, которое убил я. Мне было как-то все равно. Я уверен, что это не первый раз, когда я убил кого-то. В прошлых жизнях, может быть, бывало и побольше жертв моих рук. Почему я так уверен, что это не первое мое убийство? Не знаю, но так хладнокровно резать плоть…
Я встал. Надо было что-то делать, ведь с трупом в доме жить не очень весело. Голова, еще не отошедшая от прошлых событий, плохо работала. Пока заведется, пока задумается- я решил сменить одежду, а лучше- устранить. Печка трещала и просила угощений. Эта махина занимала половину всей маленькой комнатки длиной чуть более пяти метров. Внутри мерцал огонь, и тут, наконец, головной центр заработал. Я тут же придумал, смотря на грязную одежду, не гениальный, но очень веселый и увлекательный план, который хоть как-то успокоит мою душу в столь ужасную погоду. Бросив одежду в печь, я принялся за приготовления…
Глава 14
Жизнь шерифа в столице нелегкая. Особенно, когда к тебе в начальники приписывают какого-то ,,сверхпрофессионального, суперумного и гиперактивного” детектива. Лиф Хуль. Так зовут босса несчастного сотрудника полиции Анукая Держа. Ничем не примечательный мужчина, повидавший немало преступлений в своей обычной жизни. Когда другие скажут ,,Фу!”, он скажет ,,Угу!”. Любил шериф дела с ,,компрессиновкой”. Для читателей объясню: у лимафастов есть пятачок. Верно? Верно. И у этих свиней имеется вредная привычка, наподобие курения: вставляешь в одну ноздрю пробку, а в другую аккуратно вставляешь и прессуешь специальной палочкой таблетку, растворимую в слизистых пяточка и действующую, как дурман рассудка. Короче, наркотик, каких поискать.
Так вот, наш полицейский лимфаст задорный и веселый в свободное время, но на работе мрачен, как туча. Порой даже начальнику Всея полиции страшно подходить к Анукаю, когда тот расследует очередное преступление. Наш Держ работал самостоятельно и независимо от кого-либо, ведь будь он в команде, как показало карьерное начала шерифа, то быть неизбежным ссорам и разногласиям. Однако, когда Анукай один расследует какое-нибудь замороченное дело, он сразу находит преступника, будто бы провинившийся всегда прятался в шкафу. Спустя десятилетия одинокой службы начальство с новыми силами вдруг ,,пожалело бедного служащего порядка” и выделило ему вместо повышения зарплаты детектива. Детектив, как все говорили, был хорош в своем деле, но на практике посмотреть на нового босса Держа не приходилось. Вот что знал шериф точно, так это то, что детектив был молодым, красивым, подтянутым, красноречивым, харизматичным и, разумеется, жирным. Прям главный герой популярного детектива! В пальто еще так важно и смело расхаживает, будто бы сама опытность. Хотя, на самом деле, сравнивая этого героя с Анукаем, он полное недоразумение в криминалистике, но мнение общества- лживый закон. Такая популярность молодого детектива связана, естественно, с его богатым родством, так что удивляться столь резкому и стремительному карьерному росту не стоит.
И с этим расфуфыриным чудом опытному полицейскому приходилось ехать в одной машине на первое совместное задание. Красота! Анукай любил тишину в машине, слушать окружающий мир за стеклом, защищающим от бурного ветра. Но мало того, что погода ужасная и дорога размытая, так еще и этот ,,Герой” вечно болтает по пустякам. Шериф, понимаете ли, выворачивает руль на четыреста градусов, а этот гаденыш трещит и трещит, отвлекая от сложного пути и рассказывая о своей бабушке, которая недавно отмечала свой день рождение великолепным пиром. Зачем это знать человеку, собирающемуся расследовать потенциально сложное дело убийства? Непонятно. Зато понятно точно, что детектив хочет, чтобы они увязли в дорожной грязи.
Но с горем пополам, этой парочке удалось прибыть на место преступления. Дом в самой темной глуши леса, двухэтажный. Участок небольшой, но просторный, темный, освещенный одним лишь фонарным столбом. Идеал для убийцы, убившего жену великого ученого Свинтерисмуса Лимфембера, который со слезами на глазах и нытьем в горле сообщил о смерти своей любимой, зарезанной неизвестным преступником. Так как, только одни полицейские были свободны (именно эта двоица), то расследовать убийство предстояло бедному шерифу и звездному детективу. Зайдя в дом, дверь тут же чуть не снесло сильным потоком ветра. Благо, сильный полицейский удержал ее, а напарник поблагодарил товарища за вежливый уступок первым переступить порог места происшествия. Будь он проклят! Дверь захлопнулась- и на голову шерифу упало что-то. Анукай поднял с пола табличку, на которой было написано ,,В добрый путь!”. Чуть поморщившись от боли, полицейский вошел в гостиную за эгоистичным детективом. Справа была кухня, где висел слева от крана ножи, среди которых не было одного. Держ приметил это. Посредине на коленях рядом с убитой женой сидел ученый и горько плакал, поминая любимую. Но что-то здесь было не так.
–Это вы! Наконец-то!– плаксивый идол современной науки встал и побежал к нашей парочке, вытягивая руки для печальных объятий, чтобы получить свою заслуженную порцию состраданий. Лиф принял с состраданием, обхватил руками несчастного Свинтерисмуса, как мама обнимает своего ребенка, который горько рыдает после случайного падения, и произнес утешительно:
–Тише, тише. Да, это мы. Приехали расследовать зверское убийство вашей любимой жены,– самый влиятельный лимфаст Ли-лафонда зарыдал громче. Детектив еще и приглаживал хозяина дома. Смотреть за этой сценой Анукаю было крайне неприятно, неудобно и стыдливо. Шериф не обратил внимание на чувственные диалоги пострадавшего и следователя и подошел к трупу.
Детектив продолжал успокаивать Лимфембера:
–Давайте присядем, и вы нам все расскажете со своей точки зрения.
–Да… Конечно,– пришмыгивая носом, отвечал гениальный ученый, который вытирал сопли рукавом своего мокрого пальто.
Шериф осматривал труп девушки: живот ее был изрезан множественными ударами ножа чуть ли не насквозь. Анукай тут же дал предположение, что всего было нанесено двадцать восемь ударов ножом. ,,Убийца действовал наверняка”,– подумал про себя опытный полицейский. Осмотрев большое пятно крови, опытный следователь обнаружил среди синей жидкости и внутренних органов орудие убийства- кухонный нож, который должен был занимать именно то самое законное место на дощечке среди остальных колюще-режущих предметов. Взглянув на руку, он заметил кольцо, которое было прекрасной резьбы из множества драгоценных металлов. Однако была одна странность, замеченная шерифом- следов крови, которые предположительно остались на убийце, не осталось. У Анукая было несколько предположений: или убийца успел вытереть все свои следы, пока не подошел Свинтерисмус, или он… Нападал сверху? Полицейский поднял голову- там был ожидаемый потолок, который оказался достаточно высоким, ведь хозяин дома имел большой рост. Или же убийство специально подстроено так? Анукай задумался, параллельно слушая диалог детектива и ученого:
–Я проснулся от сегодняшней грозы. Лилия мирно спала в кровати. Я не мог уснуть и тут же вспомнил, что забыл закрыть теплицу на улице, поэтому тихо и наскоро оделся и вышел под грозу. А когда пришел… Тут…,– он расплакался. Анукай тяжело вздохнул. ,,Что-то тут не так”.
–Ясно,– немного подумав, сказал детектив,– Давайте начнем со второго этажа. Эй, ты!– Лиф обращался к шерифу,– Как там тебя? Напарник! Пойдем, хватит рассматривать труп тут и так все ясно.
–Что ясно?
–Ее убили кухонным ножом. Что еще надо то? Пойдем на второй этаж.
–Нет, там нечего искать,– спокойно и грозно отвечал Анукай.
–К чему такая уверенность?
–Свинтерисмус, можете ли сказать, как долго длился ваш поход к теплице?– полицейский проигнорировал своего босса и обратился к потерпевшему. Тот задумался.
–Ну… Минут 15-20? Точно сказать не могу, но где-то в таком периоде.
–Вот,– теперь Анукай говорил уже с детективом,– Убийца просто бы не успел за такое короткое время подняться наверх, взять все, что надо, если, конечно, не знал, что он точно ищет, и обокрасть дом. Значит, его целью была жена.
–Лилия?! Почему? Она же самый уважаемый и любимый лимфаст на Ли-лафонде!– воскликнул ученый.
–Вот и мне непонятно. У вашей жены есть поклонники?
–Ну, их огромное количество.
–А письма вам приходили?
–На старый адрес- много.
–А на новый?
–Немного. Пара штук. Только не помню от одного ли поклонника или от двух.
–Вы сохранили эти письма?
–Да, они хранятся на втором этаже в кладовой.
–Отлично!– гордо воскликнул Лиф,– вот тебе, напарник, повод пойти на второй этаж! Пошли!
–Идите сами,– серьезно и хмуро ответил Анукай.
–Ну, как хочешь.
Детектив и самый несчастный гений поднимались наверх, скрепя ступенями. Шериф наконец мог заняться делом в тишине и спокойствии. Обдумав все факты снова, полицейский пришел к трем возможным вариантам события: убийца пробрался в дом и убил девушку, подкараулив хозяина дома и успев все за немногое время замести следы, но тогда как преступник мог знать, что ученый выйдет на улицу именно в грозу? И как жена оказалась на первом этаже, хотя спала, по словам Свинтерисмуса, на втором? Анукай предположил, что жена все-таки проснулась. Допустим. Второе предположение: убийц было несколько, и они искали определенную вещь, но встретили на своем пути Лилию Свинтерисмус и убили, заметя следы. Тогда и в первом варианте убийц могло быть несколько. Странно. И третий вариант, который для шерифа казался самым безумным: муж самостоятельно убил жену. И тогда все сходится. Но тогда зачем он позвонил в полицию? ,,Чтобы отвести от себя подозрение”,– подсказал ему опыт в голове. А плакал так горько почему? ,,Потому что притворялся”. Логично. И с такими странными мыслями пытался бороться шериф. Так еще, как на зло, у него целый день болит голова, будто бы кто-то сверлит и сверлит его макушку, пытаясь пробурить в голове дыру. Полицейский сошелся на том, что нужно осмотреть дом. Может, так он сможет отвлечься от мучительной головной боли и сконцентрировать свой мозговой процесс воедино.
Начал он осматривать гостиную, где и произошло место убийство. Это была студия, где четверть помещения занимала кухня, отделенная от зала барным столиком. Вдоль сойки расположился мягкий диван, на котором сидели детектив и ученый. Напротив мебели расположилась картина на всю поверхность с изображением ночного неба и с удивительными пейзажами галактик, которые располагались слишком близко к земле и были такими четким, такими близкими. У шерифа было неплохое зрение, поэтому он смог увидеть название творения. ,,Мечта”. Немного засмотревшись на шедевр неизвестного автора, Анукай мысленно поругал себя за чрезмерное отвлечение от основного дела и продолжил осмотр. Посередине комнаты на мягком белоснежном ковре, испачканном в одном углу синей кровью хозяйки дома, стоял стеклянный и маленький столик, на котором, вероятно, и проходили все времена трапезы милой парочки, живущей где-то в глуши леса. Стена, располагавшаяся во внутренней части дома, была пуста и ничем не занята, тогда как противоположная, выходящая наружу и продолжающая небольшой коридорчик у входа дома, где все прибывшие одеваются в уличную одежду или снимают ее, заставлена строгим рядом раритетных деревянных шкафов с многочисленными книгами, сувенирами и другими предметами, напоминавшими о былых временах, и лишь небольшое пространство для окна нарушало полностью доминирование мебели в небольшой комнате. И, если днем студию освещал приятный солнечный свет, то такой глухой и грозной ночью, как в ту, в которой очутился шериф- большая люстра в высоком потолке, излучающая приятное теплое свечение, полное уютом в такую страшную непогоду. Уютным могло бы быть это свечение при любых других ситуациях, но не при убийстве. Во время этого страшного происшествия свет в комнате превратился в какой-то мрачный и полный прошлых страданиях, подчеркнутых желтым оттенком лучей, причину страха и отвержения этого места.
Анукай решил осветить комнату лампами, так как одного света люстры не хватало. Приспособления находились у него в машине, поэтому шериф оделся и вышел. Погода и без того была откровенно дрянь, а сейчас еще хуже. И только когда капли все гуще спускались с небес, полицейский увидел странную красную полосу, которая огибала периметр комнаты. Наверстав несколько кругов вокруг дома, Анукай заметил следы ботинок, которые оставили немало грязи и оказались довольно свежими, так как проливной дождь еще не успел смыть их. Шериф решил проверить, откуда начинается след. Шел он недолго. Отпечатки обуви преступника начинались в проеме в заборе, который искрился от постоянного напряжения и контакта с водой. Далее следы уходили вглубь леса. Как они пришли к Свинтерисмусу, так они и ушли от него, оставив труп в придачу. Осторожно пройдя через проем, Анукай стал рассматривать след. 46-й размер ботинок. Очень большой для среднего роста лимфаста. Преступник настоящий гигант. Но какая-то чуйка в душа полицейского не давала ему так быстро делать выводы. Быстро подойдя к машине и взяв все нужное оборудование, шериф зашел в дом. Положив лампы на пол сушиться, он взял ботинки ученого и стал их рассматривать. 40-й размер. Как раз под его высокий, но не гигантский рост. Пальто знаменитого деятеля Ли-лафонда небрежно валялось у стены. Все говорит о том, что Лимфембер Свинтерисмус не убйица, но что-то кричало об обратном. Надо было продолжать следствие.
Принеся все в гостиную и настроив аппаратуру, комната тут же вспыхнула, открыв все темные тайны, прятавшиеся из-за тусклой люстры. Но ничего нового не было. Ни кровинки. Значит, помимо пола убийца вытер и стены? Какой чистюля!
Лестница заскрипела. В комнату, щурясь, вошли назойливый детектив и плаксивый, но какой-то странный ученный.
–Я что, умер?– сказал ослепший детектив.
–Нет,– шерифу шутка не понравилась.
–Тогда какого алехандра ты делаешь?
–Освещаю место преступления,– полицейский раздраженно вздохнул. Молодая псевдо ,,супер звезда криминального мира” ничего не соображала в своем ремесле.
–Мы пошли искать улики на улице. Если захочешь увидеть чудо детективной мысли, выходи.
–А как же поклонники?
–Пока ничего не нашел, но я чувствую, что совсем рядом с убийцей. Скоро я его схвачу!
Анукай усмехнулся, однако про себя подумал, что молодой, самолюбивый детектив и вправду стоит где-то рядом с убийцей. Что-то, опять же, внутри него кричало. Чуйка его постоянно тревожила. Опыт не давал отойти от ужасной догадки.
Дверь захлопнулась, и шериф снова остался один. Его час тишины снова настал. ,,Итак, вернемся обратно. Вымытые стены. А были ли они запачканы кровью? Может, убийца был профессионалом и резал аккуратно и точно? Нет, двадцать восемь сильных ударов ножом говорят, что он хотел удостовериться в смерти жертвы. Так сказать, действовал наверняка. Тогда, если убийца все же запачкал стены, то он чем-то их отмыл. Но чем?”– рассуждал Анукай, осматриваясь вокруг. Шериф решил расширить круг обзора и обыскать первый этаж. После студии следовал небольшой коридорчик, даже лучше будет сказать- арка с двумя дверьми по бокам. Полицейский дернул ручку левой двери. Перед ним вниз уходила лестница, становившаяся все темнее и темнее. ,,А вот это уже интересней”,– Анукай стал искать фонарик и, найдя его, стал спускаться. Лестница была недлинной. Не пройдя и двух десятков ступеней, следователь стал на бетонный пол. Посветив вокруг он увидел… Кладовую. Обыкновенный подвал с кучей барахла: закрутки продуктов в баночках, старые оборудования, которые торчали кое-как и становились опасностью для неуклюжего гостя, множество тетрадок, стопками стоящие на полках, прибитые гвоздями к стене портреты не только известных исторических личностей, но и самих хозяев дома, бесчисленное множество коробок, наполненных всякими уже ненужными вещами и очень много пыли. Все это умещалось в довольно маленькой кладовке, хотя кто знает: если убрать весь мусор, какие просторы может открыть этот таинственный подвал? Однако Анукай почему-то знал, что нет здесь тех ценных улик, которых он так усердно ищет. С горечью шериф поднялся наверх. Тут с улицы как раз пришли ученый и детектив.
–Следы размыты,– сказал юноша,– Но есть еще надежда. У вашей жены были какие-нибудь драгоценности?
–Хм… Да, свадебное кольцо. Оно стоит безумных денег,– чуть подумав, ответил Лимфембер.
–Тогда убийца охотился за…
–Есть на ней кольцо,– грубо вмешался в разговор опытный сыщик,– Убийце была нужна лишь смерть девушки. Только и всего.
–Ты несешь бред! У каждого убийства есть причина, основанная на расширении своего кошелька! А лимфасты просто обожают деньги!
–Не веришь, проверь сам.
Самолюбивый детектив гордо подошел к трупу. На его лице было отвращение, но он, прищурив один глаз, взглянул на руку девушки. Сразу же стало ясно, что Лиф чувствовал стыд и оскорбление эго.
–Эх… Неопытный ты еще,– снова вздохнул Анукай,– Да, большинство причин убийств связаны с деньгами, но иногда лимфастами движет нечто иное.
–И что же?
–Смотря, какая ситуация.
–Ай, ладно. На тебя время больше не хочу тратить. Есть ли у вас чердак или подвал?– детектив теперь уже вел диалог с ученым.
–Да, есть кладовая.
–Отлично, пойдемте туда!– и они вошли в ту дверь, из которой только недавно вышел опытный следователь.
–Но ведь там много барахла,– рассеянно и озабоченно говорил Свинтерисмус.
–Ничего страшного…,– голоса утихли.
Чуть подумав, шериф вспомнил, что хотел сделать- осмотреть первый этаж. На второй Анукай лезть не стал, так как по опытности определил: убийца не мог пойти наверх, ведь свою основную цель- убить Лилию- он сделал, а драгоценности его не интересовали, да и времени оставалось немного. Преступник подозрительно четко все рассчитал, несмотря на случайность момента, однако был ли это холодный расчет или удачное совпадение? Кто знает. Шериф объяснял свою удивительную и необоснованную уверенность интуицией, не догадываясь, что все намного проще. Пройдя арку, Анукай вышел в еще одно просторное, в сравнении с домом, помещение, где чуть левее вела лестница на второй этаж, а под ступенями располагалась лаборатория пары ученых, в которой были все необходимые оборудования и мебель для спокойных исследований, а справа скромно выглядывала дверь в еще одну неизвестную комнату. Дернув ручку, сыщик оказался в ванной, где рядом с входом находилась раковина с зеркалом, а вдоль всей стены широкая и объемная ванна. Однако из всех немногочисленных вещей шерифа привлекло именно зеркало. Капля крови на уголке поверхности. ,, Видимо, здесь убийца набирал воду и стирал испачканные кровью вещи. Но где вещи? Неужели на втором этаже?”– подумал Анукай. Он был в замешательстве, но выйдя из ванны, шериф сразу же вспомнил про еще одну дверь, расположенную прямо напротив кладовой. Что это была за комната, нашему опытному следователю еще следовало выяснить.
Открыв дверь, Анукай увидел огромную печку, которая тихо трескалась и скрипела. Подойдя ближе, он увидел подгоревшие куски ткани, некоторые из которых мог еще разглядеть. Из кладовой как раз вышли ученый, который посмотрел на шерифа обреченным взглядом азартного игрока, а детектив с интересом рассматривал новый аппарат. Анукай посмотрел на хозяина дома. ,,Похоже, дело закрыто”,– произнес в своей голове полицейский с грустью и сожалением, потому что мог закончить эту клоунаду намного раньше, но был слишком рассеян.
Немного посидев еще возле печки, засмотревшись на огонь и обдумывая дальнейшие действия, шериф встал и пошел в гостиную, где на диване устроились Лимфембер и Лиф. Подойдя к первому, Анукай вежливо обратился:
–Простите, что отвлекаю, но не могли бы вы, господин Свинтерисмус, помочь мне кое с чем,– полицейский попытался сделать голос наиболее мягким и уважительным, скрывая всю злость, усталость и головную боль.
–Да, конечно, с чем?
–Не покажите ли вы мне, где находится теплица?
–Хорошо, пройдемте за мной.
–Благодарю вас!
–А я?– словно маленький ребенок, которого забыли взрослые дядьки, сказал, и вправду, юный детектив.
–А ты,– голос Анукая резко помрачнел, от чего Лиф испугался и притих, осознав, что лучше не лезть, но опытный напарник продолжил,– сиди тут, разбалованная заноза.
От такого оскорбления у детектива от возмущения глаза полезли на лоб. Видимо, эта псевдо звезда впервые слышит клевету в свою сторону. Но защищать честь и высокое самолюбие молодежь не стала, испугалась обычных слов и угроз. Шериф с ученым вышли на улицу, где погода ухудшилась до плохой видимости и слышимости из-за постоянного сногшибательного ветра и плотных потоков воды с небес.
Лимфембер вел за собой Анукая. Сквозь скользкую грязь, бьющие глаза ветки деревьев и постоянную влагу обуви. Наконец, среди дремучих деревьев показалось небольшое стеклянное здание. Дверь в помещение хаотично, то открывалась, то закрывалась. И тут шериф окончательно удостоверился в своих выводах и приготовился. Зайдя в теплицу и закрыв дверь, Аункай и Лимфембер сняли свои капюшоны. Постоянный шум ветра стих, и из-за внезапной тишины обстановка мигом стала жуткой и неуютной. Лишь постоянный стук капель дождя насыщали темное помещение. Ученый включил свет.
–Так, я вам нужен?– рассматривая помещение спросил Свинтерисмус.
–Да,– мрачно ответил Анукай.
–И что мне нужно делать?
–Умереть.
–Что?– обернувшись, Лимфембер увидел перед своим лицом дуло пистолета. Глаза непонимающе заморгали.