Глава 28
Я пришла домой из парикмахерской. Я всегда поддерживала длину волос по лопатки. Это было не длинно и не коротко, но очень удобно. Джек вновь закурил. Он старался это скрыть. Я делала вид, что не замечаю этого. Неожиданно отношения Аспы и Ирия накалились. Меня волновала эта ситуация. Теперь жители Аспы никаким образом не могли поддерживать отношения со своими близкими с Ирии. Я надеялась, что это не коснётся меня. Когда Джек передал мне письмо от Юки, он сказал что я не смогу послать ей ответ. Я поняла, что с Демидом дядя тоже больше не может связаться. Из-за этого дядя окончательно обозлился на короля. Он яростно материл его. Последние время я не видела Лизу и предполагала, что они расстались. Дядя постоянно ходил задумчивый. Его ничего не волновало, кроме своих мыслей. Какая девушка вытерпит его? Если перестать уделять женщине внимание то, она, конечно же, уйдёт, особенно такая молодая и красивая. Казалось, Джека это вовсе не беспокоило. Принимая письмо от него, я спросила:
– Лиза ушла от тебя?
– Да, – ответил дядя.
– Ты не хочешь пожениться? – интересовалась я.
– Нет, – ответил Джек, уходя.
– А о детях ты не думал? – не унималась я.
Дядя остановился в дверях и, улыбнувшись, сказал:
– Мне и тебя одной хватает.
Он ушёл. Я фыркнула и взглянула на письмо Юки. Я не могла поверить, что оно последнее. Осознав, что писем больше не будет, я задрожала. Я прочла письмо и заморгала глазами от удивления. Юка вышла замуж. Она написала, что это произошло неожиданно даже для неё. Он предложил, а она согласилась. На следующий день по согласию родителей, они стали мужем и женой. Юка была счастлива. В конверте была фотография подруги и её мужа. Они были немного похожи. Их формы лиц были одинаковыми. У него тоже были темные волосы, но светлые глаза. Я заулыбалась. Юка спрашивала, как мои дела, интересовалась о моей личной жизни и ожидала, что я вновь напишу ей что-нибудь интересное. У меня было много чего рассказать. Я схватила ручку и написала о том, что помирилась с Ариной; о том, что Джек закурил и расстался с Лизой; о своих любовных переживаниях; о своем беспокойстве за Джун и её отношения; о моём первом задержание; о своих мыслях на разные события и порядок вещей. Я написала слова поздравлений. Мне хотелось, чтобы Юка была счастлива в браке со своим мужем. Я была рада за неё. Достав конверт, я вложила в него письмо и положила его перед собой. По щекам побежали слёзы. Я закрыла лицо руками.
– Ну, почему? За что? – прошептала я.
Меня разлучили с близким другом. У меня отобрали лучик солнца, который согревал меня в любые ненастья. Я закрыла рот, чтобы дядя не услышал моих рыданий. Моё письмо не дойдёт до адресата и не будет прочитано. Оно будет лежать на моем столе. Я открыла ящик, в котором лежала цветочная папка с письмами от Юки. Достав её, я села на колени и прижала папку к груди. Я ничего не могла сделать, но не хотела мириться со своей потерей. Это событие раздавило меня и мои надежды. Я возненавидела тех, кто отобрал у меня это. Король и его бесовская свита окончательно опротивели мне и Джеку.
Дяди дали отпуск. Он оставил меня на две недели одну дома, строго наказав делать так, как он говорит и уехал, не сказав куда. Он был погружен в свои дела. Мне показалось, что дядя как-то резко состарился. Я хотела видеть его прежним. Его взгляд стал мрачным. На мои вопросы он отвечал резко и всегда одинаково. Он не подпускал меня к тому, что смог узнать. Я предполагала, что эта информация связана с моим отцом. Быть в неведение не доставляло мне удовольствия. Оно лишь больше пугало. Я боялась узнать то, что знает Джек и в тоже время боялась не узнать ничего. После того как дядя уехал ко мне зашёл Микеле. Он был всегда дружелюбен со мной. Микеле не смог ответить на мои вопросы, так как не знал с чем связана перемена Джека. Возможно, он тоже не хотел говорить мне об этом. Микеле принес мне рулет и смог поднять мне настроение своим тёплым отношением. Несмотря на каникулы, я не выходила из дома. Общение с Вилом не радовало. Наши разговоры всегда переходили в ругань. Я устала. Смотря на себя в зеркало, я видела девушку с печальным выражением лица и хмурым взглядом. Я усмехнулась. Сейчас я была похожа на дядю. Если мне насупить брови я буду точно, как Джек. Завибрировал мобильник. Мне звонил Вил. Во время нашего разговора я спросила:
– Что ты знаешь о проекте под название Агнец?
– Он был придуман твоим отцом, – ответил Вил.
Я удивилась и замолчала, обдумывая его слова. Мои брови насупились. Я взглянула в зеркало и увидела не себя, а своего дядю.
– Это всё? – спросила я, не отводя взгляда от своего отражения.
– Отвечай, что ты знаешь о проекте! – приказывающим тоном сказал Вил.
Его слова напомнили мне те дни, когда мы только начали общаться. Я не отвечала. Моё отражение смотрело на меня не моргающим взглядом.
– Что ты чувствуешь ко мне? – спросила я.
– Чувствую что ты девка лёгкого поведения, – ответил он, усмехаясь.
– Мне плевать на твоё мнение! Моя личная жизнь тебя не касается! – вскричала я и отключила вызов.
На самом деле всё было иначе. Его слова взбесили меня. Я гневно прошлась по комнате.
– Делает из себя невинного, а на самом деле нисколько не лучше меня! – воскликнула я. – Что за жалкий человечишка?! Если тебе всё это так не нравиться, встреться и скажи мне всё в лицо! – крикнула я, смотря на мобильный телефон. – Когда-нибудь ты станешь для меня мусором, и я выкину тебя! Ты ещё пожалеешь об этом! – злилась я. Глубоко вздохнув, я упала на диван.
Ко мне зашла Джун. Вид у неё был не особо радостный. Она принесла пирог. Я открыла сок и разлила в бокалы. Я заметила на её шеи золотую цепочку с небольшим кулоном в виде сердца.
– Грэг подарил? – спросила я.
Джун кивнула. Она дотронулась до подарка и улыбнулась. Я разрезала пирог и присела на стул.
– Что-то случилось? – поинтересовалась я.
Джун сделала глоток сока. Она опустила глаза и постучала пальцами о стекло бокала. Было понятно, что она беспокоиться.
– Лекарства, которые я принимаю, перестали помогать. Врач прописал мне другие обезболивающие, более сильные, – сказала она. – Мне кажется, моё состояние ухудшается.
– Так сказал врач? – спросила я.
– Ты думаешь, что он скажет? – спросила в ответ Джун.
Я вздохнула. Вполне вероятно, что он мог и не сказать.
– Новые лекарства помогают? – спросила я.
– Да, – ответила Джун. – Но что если они перестанут помогать?
– Пропишут новые, – сказала я.
– А если и они перестанут действовать? – продолжила она.
Реальность давила на меня. Я почувствовала раздражение.
– Джун, что тебе дадут эти мысли? Разве ты найдёшь ответ? А что если завтра меня собьёт машина? Что если я отравлюсь? Что если какой-нибудь ненормальные убьёт меня прямо на улице? Что дают эти мысли, кроме негатива? – нервно спросила я и откинулась на спинку стула. – Неизвестность всегда пугает!
– Прости, – сказала Джун, опустив голову.
– Не нужно извиняться. Ты ни в чём не виновата! – воскликнула я. – Это ты меня прости, – добавила я, уже спокойнее. – Бояться это нормально. Я тоже кое-чего боюсь. Мне хочется не думать о плохом, но негативные мысли сами лезут в голову.
– Я тоже хотела бы избавиться от них – ответила Джун. – Твои негативные мысли связаны с отцом? – спросила она.
– Да, – ответила я. – Он не такой человек, каким я его представляла. Но мне всё равно хочется, думать, что он был хорошим. Мне бы хотелось, чтобы все его действия были во благо. Мой самый большой страх, узнать, что это не так.
– Я думаю, он был хорошим человеком, – улыбнулась Джун.
– Я не уверена в этом, – сказала я.
Мне вспомнилось, что сказал Вил. Я давно готовилась к худшему. Мне всегда хотелось быть готовой к плохим новостям, но я даже не предполагала, что мой отец может быть создателем проекта Агнец.
– Он занимался научной деятельностью и работал на ПНОА, – задумчиво сказала я. – Я не могу понять, кем он был. Солдатом, переводчиком или ученым? Кем ещё он был?
– Твой отец был очень умным, – сказала Джун, удивляясь.
– Лучше бы он был человеком, не имеющим отношения ни к каким организациям. Лучше бы он был обычным охранником, воспитывал ребенка и наслаждался жизнью, а не занимался всеми этими проектами, – сказала я. – Чем глупее человек, тем он счастливей!
– Это потому что он сам не понимает, что туп, поэтому и счастлив, – сказала Джун.
– Разве это не прекрасно? – усмехнулась я.
– Не хотелось бы мне такого счастья! – улыбнулась Джун. – Джек не рассказывал тебе об эксперименте №34? – внезапно спросила она.
Я напряглась и отрицательно замотала головой. Джун стала рассказывать мне о нём. Это был тот самый эксперимент, который проводили над Джун и её братом. В нём участвовало 28 детей. Одни были сиротами, а другие были проданы бедными родителями за большую сумму денег. Возраст детей колебался от 1 года до 10 лет. Целью эксперимента было изучение агния на тело и мозг детей. В ходе опытов сознание детей под воздействием агния менялось. Дети определенное количество времени подвергались воздействию металла. С каждым разом время воздействия увеличивалось. Умственные способности детей превосходили все ожидания, но так же у некоторых детей стали проявляться психические отклонения, гиперактивность, агрессивность, припадки и истерики. Жак Ланнер в 2 года мог ходить, бегать, разговаривать, читать, писать и считать. Его интеллектуальный интеллект был на уровне пятиклассника, а эмоцианальный интеллект был наоборот недоразвит. Джек нашёл документы, в которых было указано, что ребенок умер от инсульта. Я с ужасом слушала рассказ Джун. Ей с трудом давались слова. Мне хотелось остановить её, но я не сделала это, давая ей договорить. Вживление обработанного агния в тело детей не принесло ожидаемого результата. Практически у всех детей агний не прижился и они умерли. Оставшимся детям это не принесло ничего, кроме страданий, а в последствие смерти. Джун повезло. Она не умерла и не стала инвалидом. Кроме Джун остались живы ещё три ребенка. Один из них был полностью парализован, другой страдал тяжелым психическим заболеванием. Излечить их от болезней было невозможно.
– Человек что придумал этот эксперимент, умер от старости, – Джун зло усмехнулась. – Представляешь?! От старости! Если ад существует, то его место там! Пусть он испытывает мучения, целую вечность, крутясь во всех кругах ада!
– Дядя, рассказывал тебе про ученых, что участвовали в этом эксперименте? – спросила я.
– Они все мертвы. Их убили, – ответила Джун. – И мне их нисколько не жалко! Я бы отомстила им! Сделала бы с ними тоже, что и они сделали с нами!
Я промолчала. Джун гневно сжимала стакан, вскоре её пальцы ослабили хватку.
– Это бы ничего не изменило, – тихо сказала она.
– Если хочешь, поплачь, – предложила я. – Не стоит скрывать плохие эмоции в себе.
Джун молчала. Она подлила сок в наши стаканы. Пирог не лез в горло. Я думала о том, почему дядя не рассказал мне об этом. Он не хотел, чтобы я переживала? Он боялся, что мне станет плохо? Последнее время Джек был поглощен своими мыслями. Может быть, он просто забыл?
– Если бы не успокоительные лекарства я бы свихнулась, – нарушила молчание Джун.
– Действительно, до этого недалеко, – согласилась я.
Мы вновь замолчали, пережевывая пирог.
– Ты доверяешь Лидии? – спросила Джун.
– Да. А ты? – поинтересовалась я.
– Я думаю, стоит ли ей рассказывать о себе или нет, – ответила Джун. – Ну, ты понимаешь, о чем я.
– Это только тебе решать и больше никому, – сказала я.
Мы съели весь пирог, выпели весь сок и посмотрели детский мультфильм. После Джун ушла к себе в общежитие, а я продолжила сидеть возле телевизора. Ночью мне не спалось. Я ворочалась с боку на бок. В голову закралась мысль о прогулке, но дядя строго запретил мне выходить из дома ночью. Я не выдержала, скинула одеяло и переоделась. Я вышла из квартиры и залезла по лестнице на крышу дома. Паутина запуталась между пальцами. Я скинула паучьи нити с рук и прошлась по крыше. Я подошла к кирпичному парапету и, облокотившись на него руками, аккуратно посмотрела вниз. На улице не было ни души. Я смотрела на землю и думала о своей жизни. Я взглянула наверх. С крыши был прекрасный вид на ночное небо. Хотелось бы парить над ночным городом и наблюдать за его жителями, а потом взлететь выше и улететь к звездам, что так загадочно сияют на небесах. Мне хотелось чувствовать себя легко и непринужденно, освободиться от всех забот и плохих мыслей. Я хотела парить над головами смотрящих себе под ноги людей. Улыбка тронула мои губы. Я надеялась, что когда-нибудь всё в этой жизни наладиться. Мне хотелось верить в лучшее и не бояться будущего. Я не знала, что принесет мне следующий день; не знала, какую правду откроет мне время; не знала, встречусь ли я когда-нибудь с Юкой; не знала, будет ли рядом Вил, но знала, что я справлюсь со всем, если только захочу. Мой позитивный настрой взбодрил меня.
– Это всё вы, – улыбнулась я, разглядывая звезды. – Вы так радостно мерцаете, что смогли поднять мое настроение.
Я ещё немного понаблюдала за «жителями неба», а когда вернулась домой, лежала в кровати и смотрела в потолок с улыбкой, всё ещё вспоминая ночное небо.
Глава 29
Начало июля выдалось жарким. Я частенько наблюдала с крыши за людьми. Джек иногда забывал звонить мне, и я переживала, не случилось ли с ним чего. Я надеялась, что он отдыхает, а не работает. После отпуска человек должен выглядеть свежо, а не измучено. Гай устроился на подработку в столичную больницу. В его День Рождения я поздравила его по обыкновению через сообщение. Мне было интересно, чем на самом деле занят будущий врач. Пьянкой или работой? После расставания с Нэнси он выпивал, но работа отвлекала его от этого дела. Он работает, забывая о времени. Жаль, что Гай пьет так же, как работает. Думая о своем друге, я не сразу услышала, как вибрирует мобильник. Мне звонила Арина. Она хотела встретиться со мной. Я надела спортивный комплект: светлые шорты и майка. На улице ярко светило солнце. Я прикрыла глаза ладонью и вернулась домой за кепкой. Мне не хотелось после прогулки под таким жарким солнцем лежать с солнечным ударом. Идя по тротуару, я наблюдала за семьей, идущей впереди меня. Мальчики спорили из-за мороженого. Каждому казалось, что чужое мороженное вкуснее. За столиком под зонтом сидел Анри. Вид у него был печальный. Он выглядел мило, когда грустил. Анри пил холодную газировку. Он не смотрел на людей. Его взгляд застыл в одной точке. Я скользнула взглядом по его тёмным волосам и аккуратным линиям лица. Анри моргнул. Его карие глаза устремились на меня. Я успела отвести взгляд и посмотреть в другую сторону. Мне было неловко. Возможно, Анри заметил, что я увидела его, а после проигнорировала. Я недовольно цокнула языком. Мне не хотелось, чтобы он был плохого мнения обо мне. Я жалела, что не поздоровалась с ним. Вдруг я заметила Лохматого. Он шёл мне на встречу. Его волосы были растрепаны. Он пристально смотрел на меня. Я спотыкнулась и чуть не упала. Лохматый прошёл мимо меня. Мне было стыдно. Я чуть было не растелилась на земле, прямо у него на глазах. Арина назначила встречу возле её школы. Она ходила на летние занятия. Я заметила её возле ворот. Рядом с Ариной стояли две девушки, которых я видела в прошлый раз. Я остановилась и стала ждать, пока они уйдут. Выглядели они напыщенно. Они рассказывали Арине о дорогих курортах и салонах. Я удивилась тому, как Арина улыбается. Она казалась завороженной этими рассказами, будто во всем мире не было ничего интереснее их. Одна из девушек пошутила. Другая не поняла её шутки. Арина засмеялась. Шутка была такой плоской, что смеяться над ней я бы не смогла. Смех Арины казался естественным, но мне было известно, что она не любит шутки, особенно такие. Я бы могла смеяться только над глупостью этих девушек. Когда они ушли, я подошла к Арине. Она провожала девушек безразличным взглядом. Арина заметила меня. Она поздоровалась со мной и слегка улыбнулась. Арина огляделась по сторонам. Мы отошли немного в сторону.
– Видела сегодня твоего брата, – сказала я.
– Правда? – удивилась Арина. – Я его уже несколько месяцев не видела, – добавила она спокойным голосом.
– Разве это нормально? – спросила я, удивляясь её словам.
– Это в порядке вещей, – ответила она.
Я приподняла брови, но ничего не ответила. Арина заметила моё удивление и улыбнулась. Я смотрела на её улыбку и вспомнила тех девушек.
– Это были твои подруги? – спросила я.
– Нет, – ответила Арина. – Мы общаемся, потому что нам так выгодно.
– Симбиоз, – сказала я.
– Верно, – усмехнулась она. – Если общения с ними перестанет приносить пользы, я прекращу общаться с ними.
Отец Арины общался с родителями этих девушек. Они сотрудничали по разному роду вопросов. От Арины требовалось также общаться с дочерями этих богатых людей. Всё должно быть идеальным, чтобы не что не могло стать помехой в сотрудничестве между известными родителями.
– Тебе не трудно будет прочитать мои рассказы? – спросила Арина.
– Нет. Я бы с удовольствием их прочла, – ответила я.
Она улыбнулась и сняла маленький электронный носитель с шеи.
– Скажи, мне потом своё впечатление, – сказала Арина, и её глаза засияли от любопытства.
– Хорошо, – сказала я.
Арине надо было возвращаться на занятия. Мы попрощались. Я повесила накопитель себе на шею и пошла домой. По дороге я встретила своих одноклассников. Мы сухо поздоровались и разошлись.
– Сегодня, что день встреч? – прошептала я.
Парни разглядывали меня. Я всегда чувствовала напряжение от таких взглядов, но старалась не показывать этого. Какой-то брюнет поздоровался со мной. Я удивленно заморгала, но продолжила свой путь. В моей голове по привычки появилась мысль, что это может быть Вил, но я быстро отогнала её от себя. Теперь, когда я вновь вспомнила об этом человеке, то остаток пути думала о нём.
Дома меня настиг страх. Я испугалась, что ноутбук будет лежать в комнате дяди. Его комната была закрыта, а ключ я хоть и пыталась найти, так и не нашла. К счастью я нашла ноутбук под телевизором в ящике. Я приложила носитель к ноутбуку и открыла файлы. Целый день я посвятила чтению. Арине нравилось писать в жанре фэнтези. В её рассказах встречались ведьмы, феи, драконы, духи, маги, полуживотные-полулюди. Арине хотелось верить в сказки и чудеса. Я дочитала её произведения. На следующий день мы встретились на том же месте. Мне понравились её рассказы. Они были пропитаны надеждой и добротой. Написанные ею слова могут согревать души людей. Рассказы Арины, как и письма Юки были важны для меня. Арина внимательно слушала моё мнение. Она слегка волновалась. Я ждала новых историй и советовала Арине написать книгу. Она улыбнулась и задумалась над моим предложением.
– Если я начну писать книгу, то её нельзя показывать пока не напишешь, – сказала она.
– Я не куда не спешу, – улыбнулась я.
Арина погрузилась в размышления. Подъехала машина. С пассажирского сидения вылез Анри. Я подумала, что мы слишком часто встречаемся в последнее время. Его лицо было таким же унылым, как и в тот раз. Анри увидел меня и улыбнулся. Мои губы сами расплылись в улыбке. Мы узнали как дела друг у друга. Было приятно, что меня рады видеть. Арина наблюдала за нами. Мне позвонил дядя. Я направилась к дому, разговаривая с Джеком. Мне вспомнилось, что я давно не созванивалась с Вилом.
– Дядя, ты скучаешь по Лизе? – спросила я.
– По ночам чтобы нигде не шаталась! – воскликнул он.
Я молчала и Джек тоже. Я ждала ответ на свой вопрос.
– У нас разные принципы и жизненные ценности, – ответил дядя.
– Ну, а ты скучаешь по ней? – повторила я.
– У меня нет времени скучать, – ответил Джек.
Возле подъезда меня ждал Гай. Я подошла к нему. Он обнял меня. Его руки спустились на мою талию. Обычно он так не делал. Он всегда был галантен к девушкам, но сегодня что-то в поведение Гая настораживало меня. Я отстранилась от него и пригласила в дом. Он решил отметить свое День Рождения со мной. Гай открыл купленное им вино. Я выложила из пакета конфеты. Я поздравила Гая. Мы выпили. Я расслабилась. Мне всегда было уютно рядом с ним. Мне не хотелось портить сегодняшний вечер своими мыслями. Мы обсудили разные темы, начиная с учебы и заканчивая личной жизнью. Из телевизора пела девушка. Я узнала, что больница, где Гай проходил практику, предложила ему работу после окончания института. Я задумалась о своём будущем.
– Ты уже не ищешь этого Вила? – поинтересовался он.
– Я что поисковая собачка?! – воскликнула я. – Он знает, как я выгляжу; знает, где учусь и живу. Если бы я была важна для него, то он бы пришёл ко мне. Но возможно он просто боится открыть свою личность.
Гай усмехнулся. Мы допивали вино.
– Ты не думала, что он не любит тебя, и ты напрасно ждёшь? – спросил он.
Я поджала губы. Меня раздражал это вопрос.
– Давай не будем об этом, – ответила я.
Мы замолчали. Моё настроение немного испортилось. Я посмотрела на Гая. Он смотрел на меня.
– Ты не думаешь, что я задаюсь этим вопросом каждый день? – спросила я, всё ещё чувствуя раздражение.
– Не злись, – улыбнулся Гай.
– На самом деле меня раздражает собственное поведение. Я понимаю, что ждать глупо, – вздохнула я. – Но я всё ещё надеюсь.
Он ничего не ответил. Гай взял конфету и кинул её себе в рот. По телевизору показали известного певца. Он пел одну из самых популярных песен. Я съела конфету и с интересом разглядывала Гая. Мне хотелось развеять свои сомнения, поэтому я спросила:
– Я тебе нравлюсь?
– Да, – ответил Гай. Он оторвал взгляд от телевизора и посмотрел на меня. – Я люблю тебя.
Я ощутила волнение и страх. Я отвела взгляд и попыталась совладать со своими эмоциями. Гай следил за моей реакцией.
– Как девушку? – спросила я, всё ещё надеясь, что ошибаюсь.
– Да, – ответил Гай, смотря на меня.
Я смотрела в его глаза. Мы молчали. Я вздохнула и перевела взгляд на экран телевизора.
– Ты важный человек для меня, и ты это знаешь. Я люблю тебя, но не так как ты меня, – сказала я. – Это дружеская любовь.
– Я ожидал этого, – сказал Гай, улыбаясь.
Несмотря на его легкую улыбку, я видела, что он расстроен. Гай ушёл. Я никак не могла найти подходящих слов и просто молчала, наблюдая за тем, как он надевает обувь. Я села на диван и уставилась в экран телевизора. Меня настигло ощущение неопределенности. Хотелось больше никогда не видеться с Гаем и одновременно не отпускать его, боясь, что он исчезнет из моей жизни навсегда. Лежащий на столе мобильник завибрировал. Мне звонил Вил. Я смотрела на дисплей телефона. Я ждала его звонка. Как бы это ни было странно, но этот человек был важен для меня. Можно назвать эти чувства любовью? А если да, то какой? Я резко встала. Телефон перестал звонить. Я быстро надела кроссовки, закрыла квартиру и выбежала на улицу. Пусть это и было эгоистично, но я не хотела терять друга. Мне хотелось, чтобы мы смогли остаться друзьями. Я не должна была отпускать его, не поговорив об этом. Ветер растрепал мои волосы. Некоторым прохожим было любопытно, то куда я так несусь, а другим не было дела не до кого, кроме себя. Влюбленным парочкам было всё равно на целый мир, не считая своего мирка, где жили лишь они. Гай шёл медленно. Я смогла быстро нагнать его. Он обернулся, услышав мои шаги. Я остановилась.
– Гай, прости меня, – сказала я. – Я бы очень хотела любить тебя, но…
В серых глазах Гая не было злости. От этого мне стало легче. Я замолчала на секунду.
– Я знаю, кого ты любишь, – сказал он, поняв то, что я имею в виду. – Я же могу ждать? – спросил Гай.
– Ну, я же не могу забрать у тебя надежду, – улыбнулась я. – Её никто не в силах отобрать.
– Давай, продолжим общаться, – предложил он.
Я кивнула, улыбнулась и сказала:
– Я прогуляюсь с тобой до вокзала.
Мы шли в молчание. Теперь я не знала, как мне общаться с Гаем. Останутся ли наши отношения такими, как прежде? Я думала, что это невозможно, но очень хотелось в это верить. Гай обнял меня на прощание. Мне было неловко. Я быстро освободилась от его рук. Сейчас я старалась избегать его прикосновений. Гай понимал это. Я осознавала, что могу причинять ему боль. Я вздохнула и побрела домой, смотря себе под ноги. Вечерело. Я посмотрела в окна кафе. За столиками сидели семьи, деловые партнеры и парочки. Больше всего в кафе было влюбленных. Я задумалась о чувствах Гая. Если бы наши чувства были взаимны, ему бы не пришлось страдать. Я была бы счастлива с Гаем, потому что мы так хорошо понимаем друг друга, что не нужно и слов. Мы идеальная пара, но… наши чувства не взаимны.
– Любви закон не писан, – тихо сказала я. – Любовь, как опытный убийца появляется неожиданно и никого не щадит.
Я размышляла, разглядывая проезжающие машины. Романтическая любовь самая желанная и самая болезненная. Я вернулась домой. Мне захотелось поделиться с Вилом своими мыслями. Я написала ему сообщение: «У любви, как и у луны, есть обратная сторона. Если мы сильно любили, то и ненавидеть будем так же сильно. Ненависть ребенок страстной любви и отчаяния». Вил позвонил мне. Я протянула руку к телефону. Я всегда боялась его слов. Они могли снова причинить мне боль. Кажется, Вил ненавидел меня. Как ещё можно объяснить его резкие и грубые слова? Мне показалось, что он был под действием наркотических препаратов. Вил был убеждён, что я гуляю со всеми подряд и вешаюсь на всех мужиков.
– Ты проститутка! Хватит отрицать очевидное! Отвяжись от меня! – воскликнул он. – Мне, такие девки, как ты не интересны! Тебе так хочется переспать со мной? Ну, конечно, я же бог!
– Заткнись, ничтожество! – прокричала я. – Ты жалкий мусор, как и все твои слова! – после этих слов я скинула вызов. – Самовлюбленная шваль! – закричала я и ударила телефон об пол.
Я упала на диван. Меня трясло после этого разговора. Я почувствовала нехватку воздуха. Открыв окно нараспашку, я стала глубоко дышать. От сильного вздоха моё сердце, как будто бы порезали ножом. Я легла грудью на подоконник и стала дышать медленнее. Постепенно я почувствовало облегчение.
– Как можно что-то испытывать к этому человеку кроме отвращения? – спросила я у самой себя, наливая себе воды. – Я совсем больная! – воскликнула я. – Надо вылечить эту болезнь, – сказала я и отпила глоток воды.
Осушив стакан, я подняла телефон. Экран был покрыт сеточкой трещин. Сенсор не воспринимал мои прикосновения. Я вздохнула. Было жалко телефон, ведь он был не виноват, а я выплеснула на него всю свою злость. Я отключила его и положила в ящик прикроватной тумбочки.