Я встала из-за стола и прошлась по комнате. Мне бы хотелось сейчас взять в руки планшет или залезть в ноутбук и включить какую-нибудь комедию. Это бы разрядило мои напряженные мозги. Я улыбнулась. Всё-таки иногда мне не хватает технологий! Но больше всего я хотела позвонить Джеку и спросить о том, как у него дела. Надеюсь, с ним всё в порядке, и он жив и здоров.

***

Декабрь. Начало зимы. Начало моего любимого времени года. Я лежала на кровати, закинув ноги на стену. Было скучно. Читать сейчас совсем не хотелось. Поэтому я смотрела, как за окном падают снежинки. Они все разные, прямо как люди. Их узоры никогда не повторяются. Было приятно думать, что снежинки похожи на людей, а может наоборот люди на снежинки. Я улыбнулась своим мыслям. Перевернувшись, я взяла планшет и зашла в социальную сеть. Я включила песни, полюбившейся мне рок группы. От их песен я будто улетала отсюда в яркие неизведанные земли могучих воинов. Раньше мне не нравился рок. Я считала, что это не музыка, а шум и крики, но услышав песни этой группы, я влюбилась в их музыку. Эти песни вдохновляли и придавали сил. Они как глоток свежего воздуха! Музыка – это эмоции, и у каждого направления она своя. Я всегда подбираю музыку под настроение. Каждый день я слушаю разную музыку. Я постоянно открываю для себя новые жанры и звучания.

Я зашла на страницу к Арине. Она поменяла фотографию. Теперь на аватарке стояла черно-белая фотография девушки со скрытым лицом в черном платье на белом фоне. Смотря на это фото, я подумала, что Арине одиноко. Я послушала песни на её странице. Они были прекрасны, но грустны. В них звучало все тоже одиночество. Теперь вся её некогда жизнерадостная страница пропиталась печалью. Я отправила Арине пару смешных картинок и позвала гулять.

Мы встретились возле престижной школы с большим фасадом и колоннами. Я удивленно рассматривала эту непривычную для меня школу.

– Это школа для богачей? – спросила я.

– Ну да, – смущенно ответила Арина.

Мне стало неловко. Арина была одета в пуховик, напоминающий платье и высокие сапоги известной марки. Раньше я не придавала значения её одежде, но теперь поняла что она вся существенно дорогая.

– Красивые полусапожки, – вдруг сказала Арина и замялась.

– Эм, спасибо. Твоя одежда тоже очень красива. Я раньше никогда не носила высокие сапоги, – ответила я и, помолчав, добавила. – Я думала, что все богатые детки хамы, не имеющее понятие о культуре, но ты другой человек.

Арина улыбнулась и спросила:

– Куда пойдем?

– Куда угодно, – ответила я. – Может в парк?

– Пойдем.

– Куда будешь поступать после школы? – спросила я.

– Ещё не знаю.

– Тебе будут все дороги открыты, – сказала я.

– Это да, – согласилась Арина и испустила вздох. – Хочу писать книги.

– О, круто! – воскликнула я. – Я бы хотела почитать твою книгу.

– Сначала нужно её написать, – Арина улыбнулась. – А ты хочешь быть полицейским? – спросила она. – Ой, так же нельзя говорить! – Арина прикрыла рот рукой и быстро осмотрелась. – Прости.

Я засмеялась.

– Какая разница как называть, организация все равно та же, – ответила я. – Я мечтала быть врачом, но из-за теста на профессиональную ориентацию я стала сотрудником СОА. Когда мне исполниться 18 лет я хочу обойти этот тест и выучиться на врача. И какой идиот придумал выбирать за нас? Я бы сама хотела решать кем мне быть из этого чёртового списка! Богатым этот тест не страшен!

Я посмотрела на Арину. Она молчала, отведя глаза в сторону.

– Прости.

– Ничего. Это правда, – сказала Арина. – Отец сказал, что одобрит любой мой выбор,… кроме писателя, – грустно произнесла она. – У него свои планы на меня.

– Получается, не ты выбираешь, а твой отец. Тест или отец, одно и то же, все равно не ты, – сказала я.

– Ты права, поэтому пусть будет, так как написано в тесте, – ответила Арина.

– И что у тебя первым? – поинтересовалась я.

– Учитель.

– Ты уверена? – удивилась я. – Учитель и писатель, немного разные вещи.

– Буду учиться на учителя литературы, – улыбнулась Арина.

– А что, как вариант! – воскликнула я.

У Арины зазвонил телефон. Она отошла. Возле меня пробежала собака с густой черной шерстью. Она остановилась и прыгнула на снег. Я улыбнулась. Собака засунула морду в снег и с любопытством посмотрела на меня. Дети подбежали к ней и стали присыпать её снегом. Пёс лишь довольно фыркал и прыгал как щенок. Дети кидались друг в друга снежками и визжали от радости и холода. Мне понравилось наблюдать за ними. Вот где счастье!

Арина подошла ко мне, казалось, что она о чем-то глубоко размышляет. Взглянув на играющих детей, она заулыбалась.

– Пойдем в кафе? – спросила она.

– Пошли. Я прочитала книги, которые ты мне посоветовала.

– И как? – поинтересовалась Арина. – Понравились?

– В одной, я кое-что не поняла. Вообще странная книга, но сюжет затягивает.

Мы обсуждали книги, рассуждая о сюжетах и написании текста. Снег ложился нам на плечи. Наши носы и щеки покраснели от холода. Мы походили на снеговиков.

В кафе было тепло и уютно. Я заказала себе чай и булочку, а Арина кофе и печенье. Люди говорили о чем-то, смеялись и возмущались. Мне было как-то неловко под взглядами незнакомцев. Я немного остерегалась людей. Мне казалось, что они осуждают меня и считают предательницей. Я старалась не думать об этом. Стоило мне только увлечься беседой, и я сразу же забывала о них.

– Ты не любишь кофе?

– Нет, но иногда могу выпить, когда нужно ночь не спать, – ответила я. – Хотя всё равно быстро засыпаю, даже кофе не помогает.

– А я обожаю кофе. Я кофеиновый наркоман, – улыбнулась Арина.

– Я люблю чай. Больше черный, чем зеленый.

Мы говорили обо всем и вроде бы ни о чем. Разговаривали о всякой мелочи, о фильмах, об учебе, о кофе и чае, о вредных привычках.

– Я раньше курила, – сказала я.

– Какие были ощущения? Тебе нравилось?– интересовалась Арина.

– В этом было что-то приятное, казалось, будто тебя это успокаивает. А когда не покуришь, думаешь только о сигаретах. Появляется раздражительность. Это как ломка. Вдыхать этот дым казалось приятно, но теперь я не переношу запах табака, – рассказывала я. – Сейчас я лучше ощущаю запахи. Сны стали более ярками. Но самое главное теперь я чувствую, что дышу. И от меня не воняет этим табаком, – я поморщилась. – Курить я начала спонтанно. Я просто чувствовала себя плохо, украла пару сигарет у дяди и начала курить. Мне казалось, что от этого мне станет легче. Бросила я так же неожиданно. Посмотрела на дядю, как он мучается, стала меньше курить и со временем бросила.

– Сложно было? – спросила Арина.

– В начале были мысли покурить, особенно когда видишь курильщиков. А так не сложно, главное хотеть. Мне много раз снились сны, что я курю. Будто дядя подходит ко мне и говорит, что один раз можно покурить, когда очень хочется. Это было так реалистично. Я просыпалась и думала, что и вправду курила. Так противно сразу становилось, – сказала я. – Боишься сорваться.

Мы перевели тему на музыку и погоду. Арина посмотрела на время. Зазвонил телефон.

– Алло, – сказала она. – Да, да. Хорошо.

Я допила остывший чай и посмотрела в окно. Поднялся ветер. Людей на улице заметало снегом. Мне не хотелось выходить на улицу. В кафе было так тепло, что я бы осталась здесь навечно.

– Отец приехал, – немного печально сказала Арина. Её лицо вновь стало задумчивым и грустным одновременно. – Я пойду.

– Может, номерами обменяемся? – спросила я.

– О, да, давай! – воскликнула она.

Арина ушла. Я смотрела на неё из кафе. Она села в чёрный автомобиль и уехала. Я посмотрела на её номер и улыбнулась. Метель никак не утихала. Я, закутав нос в шарф, пошла к выходу, в надежде на то, что меня не сдует.

***

Альба поставила чай на стол. Я спрятала тетрадь в ящик. Альба слегка улыбнулась и взглянула на пустой лист. Она села на подоконник, странно улыбаясь и попивая чай. Сейчас смотря на неё, я поняла, что она похожа на о́ру. Маленького роста, худенькая, маленькая грудь…. Я подошла к Альбе как можно ближе, и уставилась в её глаза.

– Ты чего? – поперхнулась она.

Я присмотрелась. Её глаза были раскосыми. Раньше я не обращала на это внимание. Оливковые раскосые глаза – необычно и очень красиво. Такие глаза притягивают. Я отошла от Альбы. Она с удивлением смотрела на меня.

– Ты свихнулась? Я чуть не захлебнулась от такой неожиданности! – возмутилась она. – Предупреждай в следующий раз!

– Я просто захотела заглянуть в твои бездонные глаза, – ответила я. – Твой отец…

– Что? – спросила Альба.

– Ну, мне показалось, что ты чем-то похожа…, – сказала я. – В общем, ладно.

– Ты подумала, что мой отец с Оры? – спросила Альба тихим голосом.

– Да, – ответила я.

– Так и есть, – так же тихо ответила она. – Единственный мой отец – это тот, что воспитал меня, как родную дочь. Никто не должен знать, что мой биологический отец, не он, а какой-то тип с Оры! – воскликнула Альба и замолчала.

– Эм, – я была удивлена. – Я никому не скажу, – добавила я. – Это немного удивило меня.

– Меня тоже, – Альба усмехнулась. – Однажды я случайно услышала разговор, из которого поняла, что я не дочь своего отца. Удивляюсь, как он меня не бросил! – Альба поджала губы. Её лицо исказила неприкрытая злоба. – Это ещё один повод ненавидеть мою мать! Она до сих пор не могла сказать мне, что она меня нагуляла! – Альба злобно усмехнулась. – Знать, что мне нагло врут противно! Чертова сука!

Альба прикрыла лицо рукой и хотела уйти. Я остановила её и посадила на стул. Взяв чай, я прислонилась к подоконнику.

– Сейчас я не могу ничего тебе сказать, просто потому что не знаю что. Но я хочу, чтобы ты была здесь, – сказала я. – Пить чай вдвоем приятнее, чем одной, – я улыбнулась.

– Я никогда не говорила с ней об этом, просто потому что не хотела слышать правду. Меня просто трясет, когда я думаю об этом! Я просто хочу задушить её! Но, даже не смотря на то, как я её ненавижу, я всё равно люблю её, – Альба заплакала.

Я хотела обнять её, но она остановила меня. Альба вытерла слезы и сказала:

– Я хочу поговорить со своей матерью об этом, но не могу пойти к ней одна. Ты пойдешь со мной?

– Да. Спасибо, что ты доверилась мне, – ответила я, растрогавшись.

Альба взглянула на меня. Этого взгляда было достаточно, чтобы я поняла, насколько она благодарна мне.

– Я пойду, подготовлюсь, а ты пока напиши письмо Рыжему. Или ты думала, что я не догадаюсь? – улыбнулась Альба.

Она ушла. Я тяжело вздохнула, но всё же решила не думать ни о чем плохом, а последовать совету Альбы. Я взяла ручку и начала писать:

«Привет. Как у тебя дела? У нас ужасная погода. Практически целый день дожди. Но ты и сам это знаешь. Из-за пасмурной погоды у меня плохое настроение. Мне кажется, что дождь никогда не закончиться! Хочу поскорее увидеть тебя.

Мэй».

Дописав письмо, я так смутилась, что поскорее засунула его в конверт. Я разнервничалась, и уже передумала отправлять письмо.

В комнату вошла Альба. Я по-быстрому переоделась в хит этого сезона: резиновые сапоги и плащ-дождевик.

– Ну что пошли? – спросила она. – Только сначала отправим твое письмо.

– Нет, не надо!

Альба прошмыгнула к дверке, махая конвертом. Она довольно улыбалась. Я взглянула на письмо и смутилась.

– Ты что-то пошлое написала? – поинтересовалась Альба.

– Нет! – воскликнула я. – Написала, что хочу его увидеть.

– И всё? Надо было написать: «Я хочу целоваться с тобой под луной», – сказала Альба. – Ну и не только. Может дописать?

– Не надо! – воскликнула я и выхватила письмо. – Сама отправлю, а то ещё что-нибудь с ним сделаешь!

– Ты покраснела! – засмеяла она. – Ах, точно я забыла! Ты же память потеряла! А это значит! – она многозначительно посмотрела на меня. – Это в первый раз!

Я хлопнула Альбу по спине со словами:

– Хватит издеваться! Это не смешно. Может и в правду в первый раз. А возможно у меня уже есть дети и муж! Нет, не хочу думать об этом! Больше никогда не заводи эту тему! Ясно?

– Хорошо, хорошо, – закивала Альба. – Не злись, – сказала она, сдерживая смех. – Может ты многодетная мать-одиночка, а?

– А ну, хватит! Ты ещё мала для таких вещей! – забурчала я. – Ты даже еще не знаешь, что такое жизнь!

– Ох, ты бедная старушка! – засмеялась Альба. Я кинула на неё злобный взгляд. – Всё, всё! Я молчу! Молчу!

На улице было тепло. Капал дождь. Мои ноги скользили в грязи. Мы подошли к стоянке ездовых животных. Для них был натянут навес, закрывающий от дождя и от посторонних глаз. Выглянул мужчина, улыбнулся и вывел двух здоровых зайцев. Я вытаращила глаза. Животные были чуть выше меня. Они шевелили ушами и дергали носиком, ожидая нас. Им явно не нравился дождь.

– А они нас не сожрут за место моркови? – прошептала я Альбе на ухо.

Она хихикнула и сказала:

– Зажуют тебя за милую душу.

Мужчина достал седла и надел на зайцев.

– Ты я вижу, веселишься! Недавно рыдала. Быстрые же у тебя перемены настроения! – бурчала я. – В тот раз тут были псы.

– Днём используют зайцев, а вечером псов, – пояснила Альба.

– Садитесь девочки! – сказал мужчина.

Я поставила ногу в стремя и залезла на большое животное. Я заерзала в мягком седле. Заяц дернул ушами. Альба привлекла моё внимание и показала, как правильно нужно садиться в седло. Она прижала ноги, как можно ближе к бокам животного, потом слегка наклонилась и взяла повод. Я повторила эти действия. Серая шерсть зайца была приятной на ощупь.

– Ты знала, что зайцы одиночки? – поинтересовалась Альба. Я отрицательно покачала головой. – Они испытывают сильный стресс, поэтому мы их постоянно отпускаем на волю, чтобы они могли чувствовать себя лучше.

– И они возвращаются? – спросила я.

– Да. В дикой природе у зайцев нет постоянного места жительства, но у этих особей поведение отличается от диких собратьев. Они всегда возвращаются к нам, – ответила Альба. – Мы вырастили столько поколения зайцев, что они стали домашними, – она потянула повод на себя, и заяц соскочил с места.

Я аккуратно повторила эти движения. Заяц подпрыгнул. Я пискнула и сильнее схватилась за повод. Он так высоко прыгал, что я долетала до листьев деревьев.

– Мамочки, – прошептала я. – Хоть бы дожить! А! – заяц стал ускоряться. – Остановите это животное! Спасите!

– Успокойся! Выживешь! – крикнула Альба, и я догадалась, что она смеется. – Не волнуйся, свою голову на ветках не оставишь! Хотя всё возможно! У нас были случаи, что людям шею выворачивало!

– Я тебя ненавижу! – истошно закричала я.

Заяц испугался моего крика и стал бежать ещё быстрее. Я прижалась к животному и услышала, как сильно бьётся сердечко зайца. Наши сердца бились в унисон. Дождь прекратился. Выглянуло солнце, но уже через минуту оно скрылось за черными тучами. Я погладила зайца, чтобы тот успокоился. Альба подняла руку, посмотрела на меня и слегка потянула правое ухо зайца. Я повторила за ней. Мы свернули направо. Я стала чувствовать себя комфортнее. Вытянув руку, я дотронулась до мокрого листа. Капли упали на моё лицо. Я чуть не слетела со спины животного. Альба, заметив это, покрутила пальцем у виска. Я лишь улыбнулась ей в ответ.

Мы приехали к стоянке. Я спрыгнула с зайца и погладила его по голове. Альба изобразила испуганное лицо и показала на меня. Я усмехнулась и показала ей язык. Подняв глаза вверх, я увидела синюю постройку на дереве с табличкой: «Почта». Мы стали взбираться по веревочной лестнице. Она качалась. Мне казалось, что лестница оторвется, и мы окажемся на земле.

– Когда они уже нормальную лестницу повесят? – ворчала Альба. – Это самая старая лестница в городе. Она уже ломалась тысячу раз!

– Альба молчи! – воскликнула я.

Мы вошли в здание и увидели толпу народу. Какая-то бабушка ругалась с работником и тем самым тормозила очередь. Мужчина, стоящий за ней, не выдержал и высказал старухе всё, что думал о ней. Бабуля переключилась на мужика. К ругани подключились и другие.

– Ё моё! – вскричала Альба. – Мы здесь помрем!

Я заняла очередь и вытянула Альбу на улицу. Стоять на свежем воздухе было куда приятнее. Альба скорчила недовольное лицо и что-то проворчала.

– Старуха жива не будет, дай поругаться! – возмущалась она. – Эй, уже помирать пора, а она всё на почте лезет ругаться!

– Ты её знаешь? – спросила я.

– Тьфу! – смачно плюнула Альба. – Я её всегда стороной обхожу, и тебе советую!

– Хм, – задумчиво протянула я. – Слушай, ваша столица называет Сол?

– Да, ещё её называют Солнце, – ответила Альба. – Она не далеко от нас.

– Просто сейчас вспомнила, как учительница рассказывала про вашу столицу.

– И что? Наверно говорила, что это самый ужасный город. Вы же нас ненавидите!

– Нет, – ответила я. – Не думай, что вас все ненавидят. Эта учительница любила рассказывать про Ирий и ваши традиции. Ей даже прозвище дали Ирийка. Её хотели засудить за то, что она нам рассказывала, – я улыбнулась, вспоминая о ней. – Хорошая была учительница.

– И что с ней стало? – поинтересовалась Альба. – Её посадили?

Воспоминание проскользнуло в моей голове, и я погрузилась в него.

***

Я стояла в коридоре, смотря в окно на сверкающий снег. Всё на улице будто бы уже пропиталось надвигающимся Новом годом.

– Как думаете, её посадят? – шептались одноклассники.

– Лучше бы, – сказал мужской голос. – Продвигает идеи Ирия. Эти ирийцы только и хотят, что нас уничтожить. Вражеская шпионка!

Я злобно стукнула зубами и нечаянно оторвала лист у цветка.

– Грэг, это ты настучал? – спросила я и искоса взглянула на чернокожего парня.

– А что? – с ухмылкой спросил он. – Фигова диссидентка!

– А то! Ты хоть понимаешь что несешь? Нужно сажать тех, кто вбил в твои мозги такую чушь! – я взглянула в его глаза. – Враги? А что ты знаешь про своих предков? Почему тебя так называют?

– Заткнись! Ты дочь предателя! Чертово отродье! – злобно воскликнул Грэг.

Я лишь усмехнулась и сказала:

– Не знаешь, так не открывай рта! Пред тем как наговаривать на меня, подумай сначала о себе! Почитай историю Миры!

Грэг начал наступать на меня. Я приготовилась смачно врезать ему, но в коридор вышел учитель. Он сурово посмотрел на нас, особенно на меня. Я отвернулась и ушла подальше от этого сборища. В одном из кабинетов я заметила учительницу Сабу. Она только недавно выпустилась из института и устроилась к нам учителем. Её короткие каштановые волосы были в небольшом беспорядке, а на фоне снежной погоды её кожа казалась ещё более загорелой. Саба собирала свои вещи. Она печально вздохнула и провела по столу. Я вошла в кабинет и закрыла за собой дверь. Саба вздрогнула, но увидев меня, улыбнулась.

– Здравствуйте, – сказала я. – Вот. Позвоните по этому номеру, – я положила на стол бумажку. Саба удивленно посмотрела на меня. – Это от моего дяди. Этот человек поможет с вашей проблемой.

– Спасибо тебе и твоему дяде, – она улыбнулась, но её губы задрожали. – Я вас отблагодарю.

– Не надо. Это наш подарок к Новому году, – ответила я. – Расскажите, почему город Сол называют Солнцем?

– Это…. Ну, хорошо, – сказала учительница. – В древности жители Ирия почитали небо и солнце. Само светило считали могучим покровителем всех людей. Их Бога, отца всех божеств и прародителя людей древний поэт и писатель Сол называет Солнцем. Вот, например: «Чёрная моя душа стремиться к Солнцу». Или: «Я, никчемный раб своей гордыни! И умирая, не паду ниц перед Светилой!» – тихо рассказывала Саба. – В честь поэта был назван город, где он родился и умер. Город Сол первыми стали называть Солнцем приезжие. Отсюда и повелось второе название. Друг Сола писал: «Я покидаю Солнце, друг мой. Душа твоя не дотянулась к Солнцу, но твои кости нашли покой у Солнечных ворот».

Я удивлялась её рассказу и всё больше увлекалась этой темой. Было интересно узнавать что-то новое. Прозвенел звонок.

– Спасибо. Это было очень интересно, – сказала я. – До свидания.

– До свидания, Мэй, – ответила она. – Удачи тебе.

Я кивнула и побежала в свой класс. В коридоре я наткнулась на директора. Он был толстым с пролысиной на голове, и всегда ходил в слегка помятом костюме.

– В коридоре не бегать, – сказал он.

Я остановилась и испугано взглянула на него. Я ожидала самого худшего. Большинство учителей отчитывали меня, только дай повод, а уж директор точно всыпет мне по первое число.

– Простите, – сказала я, заламывая руки.

– Ученик по звонку должен находиться в классе, – сказал директор. – Иди.

– Да, – ответила я и посмотрела ему вслед. Неожиданно директор обернулся и посмотрел на меня. Я отвернулась и быстрее пошла в класс. Я ожидала, что меня вызовут в кабинет или хотя бы прочитают нотацию, но этого не произошло. Даже странно.

***

– Значит, твой дядя помог учительнице, – сказала Альба.

– Мне пришлось долго его упрашивать. Это дядин друг всё уладил по его просьбе, – ответила я. – Джек так и не рассказал мне ничего о нем. Благодаря, этому человеку нам хотя бы на время перестали досаждать всякие козлы. Мог бы сделать исключение и рассказать мне о нём.

– Какой человек твой дядя? – поинтересовалась она.

– В принципе хороший, – сказала я. – Джек сложный человек. В один день тебе кажется, что ты знаешь о нём всё, а в другой кажется, что этого человека ты совсем не знаешь. Он скрывает свои чувства. Джек может предъявить правду за ложь, а ложь за правду. Он человек-хамелеон, – вспоминая о дяде, мне становилось грустно. – Я для него единственный родной человек. Для меня он готов сделать всё возможное, даже если это причинит мне боль, но в итоге приведет к лучшему исходу.

Альба задумалась. Вышла крикливая старушка. У неё было морщинистое лицо с родимым пятном на всю щеку. Она окинула меня взглядом и уставилась в мои глаза. По моей спине пробежал холодок. Её глаза странно заблестели.

– Твоё счастье в неведении, – улыбнулась старуха, обнажая свой кривой клык.

– Эй, старая ведьма, иди своей дорогой! – крикнула Альба и стала между мной и старухой.

– Смотри, чтобы твой дар Божий не стал дьявольским проклятием, раскосая ора! – с усмешкой сказала старуха.

– Катись к чёрту, проклятая ведьма! – воскликнула Альба. – Чур меня!

Старуха засмеялась, широко открывая рот. Она вновь посмотрела на меня, оскалила свой клык в улыбке, и подмигнула мне. Старуха уже уходила от нас, но повернула голову и улыбнулась. Я отвернулась.

– Я тоже в какой-то степени ведьма, – шепнула мне Альба.

– Ведьма? – многозначительно спросила я. – О, – протянула я. – Ведьмы! Ты серьезно? Я не верю в это, – я взглянула на серьезную Альбу и вздохнула. –Прости. Продолжай.

– То, что она сказала про меня, – продолжила она. – Как ты, скорее всего, знаешь, монахи Оры окутаны легендами, и одна из них о том, что они исцеляют прикосновением. Для этого их с младенчества готовят в монахи, они проходят всякие ритуалы, посвящения и другой бред. Главное, они должны не отступать от своего пути. Если монах нарушит этот закон, то потеряет свою «волшебную» силу, – закатывая глаза, сказала Альба. – В общем, монаху нельзя совокупляться. В противном случае его силы исчезнут. Он станет неугодным. Его изгонят из монастыря, ибо он согрешил, – рассказывала она. – Если произойдет запретное совокупление и появиться ребенок, весь грех переходит на это дитя. Обычно считают, что такой ребенок обязательно будет злым колдуном или колдуньей. Его жизнь будет трудна и ужасна. В общем, ребенок уже с пеленок грешник, – сказала с ухмылкой Альба. – Я ещё с двух лет начала понимать, что мои родители где-то накосячили. Жаль, родного папаню не видела! Я бы ему высказала! – Альба начала злиться.

– Успокойся. Не думаю, что ты станешь злой и ужасной, – сказала я, смотря на разгневанную Альбу. Злая она и в правду была похожа на ведьму. – Пойду, проверю очередь.

– Да, пошли. Я сейчас ускорю процесс, – глаза Альбы недобро сверкнули.

Я встала в очередь. Людей передо мной было не много. Альба искала с кем поругаться. Парень, стоящий рядом с нами, поглядывал на неё и постепенно отходил от нас подальше. Альба поймала его взгляд.

– Чего смотришь? – наехала она на него.

Я дернула её за рукав и улыбнулась молодому человеку. Он оказался неконфликтным, и просто отвернулся от нас. Видимо он не хотел связываться с двумя женщинами.

Подошла моя очередь. И тут я поняла, что не знаю, куда отправлять письмо. Я стала нервно оборачиваться.

– Я заплачу, – прошептала Альба, – не волнуйся.

– Я не знаю адреса, – ответила я.

Альба взглянула на меня удивленными глазами.

– Только не говори, что мы зря здесь стояли! – зашипела она. – Чего ты раньше об этом не подумала? Ё моё!

На меня внимательно смотрела молодая сотрудница. Она подошла к нам и спросила:

– Вы – Мэй?

– Да, – ответила я и удивленно взглянула на Альбу.

– Некий Леопольд описал мне вас. Давайте я отправлю ваше письмо, – сказала девушка.

– Спасибо, – сказала я и отдала ей своё письмо.

Девушка в ответ дала мне записку. Альба мило улыбнулась мне и подмигнула. Я шикнула на нее и развернула бумажку. В ней были написаны какие-то непонятные цифры. По-видимому, это такой адрес.

– Это номер судна, – сказала Альба.

– Не читай! – сказала я.

– Я и не читаю, – улыбнулась она и отвернулась.

Внизу было подписано: «Не скучай. Я скоро вернусь». И подпись: «Лео». Я заулыбалась. Альба усмехнулась и прикрыла рот рукой. Я вновь шикнула на неё.

– А как они письма доставляют на корабли? – спросила я.

– Как, как, – улыбнулась Альба. – Голубями. У каждого голубя свой маршрут.

– О, вот как! – воскликнула я. – Это так романтично.

– Да что ты? – засмеялась она. – У тебя, что весь мир в розовых тонах?

– А что? – спросила я. – Завидуешь, дама у разбитого корыта?

– Эй, ты! – фыркнула на меня Альба. – Молчи лучше!

Молодая сотрудница улыбнулась нам. Альба подошла к ней и заплатила вместо меня. Сотрудница взяла моё письмо и вошла в комнату с голубями, сидящими на жердочках. Они были разной окраски с изящными кольцами на лапках. Краем глаза я заметила стеллаж с газетами.

– Альба, а сколько у вас газеты стоят? – спросила я.

– Каждая по-разному, – ответила она. – Давай, спросим.

– Не надо, – остановила я её.

– Я оплачу, – сказала Альба.

– Спасибо, не надо, – ответила я. – Я верну тебе деньги за письмо.

– Молчи, а то получишь! – возмутилась Альба. – Не надо ничего возвращать! Пошли, купим газету.

– Не надо. Я просто так спросила. Из любопытства. Поехали к твоей матери.

Я мельком взглянула на газеты и вытащила Альбу на улицу. Я обязательно куплю газету, но только за свои деньги. Мне очень хотелось узнать, что сейчас происходит в целом мире, в Аспе и стране, в которой я сейчас обитаю, но тратить чужие финансы мне было стыдно.

Моросил дождик. Я почувствовала запах моря. Было приятно вновь ощущать этот солёный аромат. Я с улыбкой взглянула на Альбу. Она смотрела в сторону домов, которые напоминали мне наросты. Они сливались с деревьями и из-за чего казались одним целом.

На стуле под навесом сидела женщина с каштановыми волосами, но из-за седых прядей и унылого выражения лица она казалась позабытой старухой. Альба с грустью смотрела на неё. В этой старой женщине я узнала её мать.

– Альба, – сказала я и положила руку на её плечо.

– Я не собираюсь ругаться, – ответила она. – Я просто хочу поговорить с ней. И если мы всё же поссоримся, так будет лучше, чем всё знать и молчать, – она измученно вздохнула. – Молчание убивает меня. Я больше так не могу! Я пошла.

– Иди, – тепло улыбнулась я. – Я хочу прогуляться к морю.

– Та, тропинка ведет к морю, – ответила Альба, показывая пальцем на дорожку между большими кустарниками. – Я скоро приду.

Она шла с поникшей головой, будто на плаху. Я смотрела ей вслед. Альба остановилась и нервно взглянула на меня. Я улыбнулась и подошла к ней.

– Извини, – сказала она.

– Не извиняйся, – ответила я. – Лучше говори спасибо.

Она улыбнулась и поблагодарила меня. Мы поднялись наверх. Мне даже начало нравиться лазить по лестницам. Сквозь листья я увидела взволнованное море, но сейчас не было времени умиляться. Рядом со мной Альба чувствовала себя увереннее. Она смотрела вперед решительным взглядом, но я знала, что она хочет убежать. Мы подошли к дому её матери. Я остановилась и стала в стороне. Альба взволновано подошла к матери. Женщина подняла глаза. На минуту её лицо прояснилось и помолодело, но потом оно стало серьезным и печальным.

– Теперь ты знаешь, что принц жениться. Я тебе говорила, – вздохнула она. – Я давно знала и пыталась тебя отвадить от него. Как ты не понимаешь, что уже с рождения они были помолвлены, – говорила женщина. – Всё это только глупые мечты. Скажи, спасибо…

– Я пришла поговорить не об этом! – твердо сказала Альба. – То, что было между нами уже в прошлом.

– Ваши платонические отношения причинили…

– Платонические? Я думала слухи быстро доходят, – с иронией сказала Альба. – Хорошо, что ты ничего не слышала. Я лучше сама расскажу. Я разделяла с ним постель, пыталась удержать его всеми способами, – сказала Альба.

Женщина встала. Её глаза сверкали от злости.

– Ты свихнулась? Чем ты думала?! – закричала она. – Ты дура! Идиотка!

Я закусила губы и отвела взгляд. Это не мое дело. Я не должна слушать это. Я с волнением взглянула на Альбу.

– Успокойся, – спокойно ответила она. – Я не беременна. Ни то, что ты когда-то! Так что не делай из меня распутницу!

– О чём ты говоришь?! – её мать трясло от злости. – О чём ты думала, когда раздвигала ноги перед ним?

Альба сжала руки в кулак, она сделала так несколько раз, а потом прижала ладони ближе к телу.

– Чего ты молчишь?! – возмущалась женщина.

– Я не хочу ругаться. Лучше скажи мне, кто тот человек перед кем раздвинула ноги ты, – холодно сказала Альба. Её мать удивленно взглянула на неё, тяжело вздохнула и рухнула на стул. – Кто этот мужик с Оры? – дрожащим голосом спросила Альба. – Скажи, наконец, кто мой отец?! – закричала она. – Я больше не могу молчать! Я больше так не могу! Я ненавижу тебя за это! Какого чёрта ты изменила отцу? Зачем ты вышла замуж? Чтобы ходить налево? Скажи мне, наконец, кто я такая!

– Не кричи! – воскликнула женщина. – Люди могут услышать, – прошептала она.

– Люди? Тебя они сейчас волнуют? А раньше тебя это не волновало? – Альба глубоко вздохнула. – Я хочу знать правду! Прошу расскажи мне всё. Умоляю тебя.

– Прости, – её мама прикрыла рот рукой, – прости, – заплакала она. – Но…мой муж не любил меня, – женщина замолчала, вытирая слезы. – У него есть другие дети. Я знаю только о двоих. Мальчик и девочка. Они двойняшки и ровесники Агнес, – сказала мать Альбы, печально вздыхая. – Ещё один ребенок твоего отца…неродного отца умер. Об этом написала его мать.

Альба закрыла голову руками, что-то бормоча себе под нос.

– Чёрт! Я жила в обители лжи и измен! – она усмехнулась. – Почему ты не ушла от него? Почему? Если он не любил тебя, надо было уходить! Если тебя любил другой, надо было быть с ним! Да, я вас просто ненавижу! За что мне всё это? Почему из-за вас страдаю я?! Я не хочу вас ненавидеть, но… – она заплакала. – Пошли в дом, а то соседи всё услышат. Я не хочу ещё сплетен.