Пятым и последним напарником старейшины был простой воин. Хотя нет…Простым его можно было бы назвать с большой натяжкой, да и то если только не знать всю историю его злоключений. Воин этот во всем Руре еще восемь лет назад был известен под кличкой Зубр. Настоящего имени его никто никогда не знал. А если и знал, то сказать уже не мог. Зубр был абсолютным чемпионом ежегодных гладиаторских турниров в Твердыне. Лучше его никто не владел техникой фехтования. Он умел и любил пользоваться любым оружием, будь то праща или остро заточенный меч. Его пик славы попался на последние годы правления Эдварда Пятого, когда он размяк душой и перестал любить кровавые зрелища, вроде гладиаторских поединков. Ударился в религии, стал истово поклоняться Единому, часто совершал паломничества в храм Кремь. И все бы ничего, но однажды, указом своего королевского величества, Эдвард Пятый запретил гладиаторские бои, объявил их и всех участников вне закона. Зубр вместе со своей великолепной техникой и мускулаторой оказался на улице, без каких-либо перспектив и возможности к пропитанию. Естественно, что гладиаторские бои не прекратились, теперь они ушли в тень, стали проводиться в имениях богатых горажан, придворных вертопрахов, Зубр продолжал в них участвовать и побеждать, но в один вечер Стражи Короны обнаружили место проведения поединка, накрыли всех разом. Граф Олаф сумел откреститься благодаря своим связям при дворе от этого всего, а вот остальным участникам этого шоу не поздоровилось. В том числе и Зубру, который попал в камеру Башни Смерти в одиночную пыточную камеру на долгих три года. Этого кошмара простить или забыть Зубр был не в силах. Три года в одиночестве превратили его в бездумного монстра, который способен великолепно убивать и абсолютно не приспособленный к обычной жизни. Зубр был хорошим приобретением для Редгорда. И роль в плане старейшины ему отдавалась одна из ключевых.
Сегодня все они собрались в этой лачуге, чтобы окончательно назначить дату начала выполнения их, а точнее Редгорда, плана, распределить роли. Начал как всегда Редгорд. Коли он их всех собрал в одном месте, придумал все, то у него и имелось моральное право взять на себя определнные лидерские полномочия.
– Великий день приближается! – начал он, вставая из-за стола, прохаживаясь ему легче было говорить. Ритм шагов заставлял мозг сосредоточиться и отбросить все лишнее. – Совсем скоро наши враги получать по заслугам!
– Осталось определить день…– заметил Флеминг.
– Да, осталось определить день. Что нам скажет наш колдун – некромант Олау? – Редгорд резко повернулся на пятках к своему подчиненному.
– Мир мертвых не вникает в подробности вашего календаря. Он старается держаться подальше от всего суетного,– начал Олау, поглаживая сидящею у него на коленках Кроху. Пес не выражал никаких эмоций, только порой вздрагивал будто от холода, да беспричинно рычал.
– Великолепный ответ! Достойный мага!– съязвил Зубр, скрестив руки на груди.– Предлагаю начать как только подтянуться из провинций мои гладиаторы. Они будут нам неплохим подспорьем! Это сила, с которой даже королеве Виктории придется считаться.
– Но не та сила, которая приведет к победе и заставит испугаться Стражей Короны,– осторожно заметил Маркус Флеминг, крутя в руках какую– то странную колбочку розового цвета, больше похожую на окрашенную ртуть
– И что же все предлагаете? – Редгорд обвел взглядом сидящих за столом, и практически у каждого от этого пристального взгляда побежали по спине тысячи мурашек.
Ситха дотоле молчавший, с отсутствующим видом смотрящий в потолок, вдруг встал со своего места, где сидел скрестив ноги и негромко промолвил:
– Боги говорят, что через неделю в Руре праздник весеннего солнцестояния. Это правда?– его невыразительные пустые глаза повернулись к старейшине.
– Правда…Этот праздник пришел к нам от Древних. Его празднуют каждый год весной в одно и тоже число.
– А где его празднуют?
– По всей стране, но центром торжеств скорее всего по традиции станет храм Кремь на острове. За пять лет его восстановили и привели в порядок. Так что скорее всего там. Обычно туда рано утром приезжает король, в нашем случае королева, стоит заутреннюю службу Единому, потом народные гуляния весь световой день. По крайне мере так было до этого много лет подряд,– пояснил Редгорд, который сам боялся силы Ситхи, стараясь не смотреть ему в глаза. Иначе даже могучая воля старейшины пала.
– Мои боги говорят, что это самое идеальное время для нападения!– провозгласил Ситха и сел обратно, запахнувшись в свое тряпье. Его вид стал такой же отсутствующий, как и был до этого.
Редгорд задумался. Идея в самом деле была неплоха. Лучшего времени для нападения и выполнения их замысла было не найти. Королева будет одна. Без охраны, поскольку в храм входит с оружием нельзя. Ну максимум кто с ней будет это старик Берстранд, выскочка Алкасар и маленький Эдвард. При мысли о внуке своего друга у старейшины даже непроизвольно вырвалось шипение. План в голове старика созрел мгновенно.
– Значит так… Зубр и Маркус , вы занимаетесь подготовкой восстания в особо бедных провинциях. Убедите народ, что власть, которая есть сейчас это власть богатых над бедными. Можете пообещать им что угодно. Только лишь бы они пошли за вами на Твердыню. Через неделю все должно быть у вас готово. Отправитесь сейчас же! Наиболее способных гладиаторов, человек пять выделите нам. Для выполнения основного плана. Олау, Ситха и я попробуем воспользоваться шансом и выкрасть королеву из храма Кремь во время службы Единому. Без Виктории Рур падет быстро. Мы уничтожим ее! Однажды у меня была возможность отомстить и убить дочку этого тирана Эдварда. Ей я не воспользовался. Теперь же я эту возможность не упущу!
– Хозяин, ты говорил что-то о сильном маге подле королевы,– спросил Олау,– какая-то девчонка, обладающая сверхспособностями. Которые еще не снились смертным. Она может почувствовать приближение опасности и предупредить Викторию, тогда наш план полетит в тартарары!
– Орлинка – первая девушка боевой маг. Она проявила себя во время нашествия орд князя Валтасара. Сейчас она не при дворе. Орлинка стала Верховной жрицей храма Единого на острове Кремь.
– Тем более! – поддержал некроманта Флеминг.– Эта девчонка может нам доставить море хлопот. От нее надо избавиться!
– У меня в отношении ее другие планы!– Редгорд ядовито ухмыльнулся беззубым ртом и облизал кончиком языка пересохшие губы.– Ее займется Ситха и постарается сделать так, чтобы она из непримеримого врага, стала самым ярым нашим союзником…
– Каким же это образом?– Зубр был хорошим войном, но вот с мыслительным процессом у него периодически возникали проблемы.
–Ситха очень сильный гипнотизер. Он подавляет волю других в угоду своих интересов. Завтра он на утлой лодчонке отправиться в Кремь, чтобы найти свет истинной веры…А потом…Когда войдет полностью в доверие этой малолетней чародейки…Думаю, она сама нам откроет двери в бастион храма, чтобы мы уничтожили ее госпожу. А теперь за работу! Нас ждет очень трудная неделя.
************************************************************************************************************************************************************
Орлинка резко открыла глаза и поднялась с постели. Холодный пот застилал глаза и медленно стекал по спине. Мурашки тысячами забегали по молодой нежной коже, заставляя морщиться.
Сон, который снился ей, вот уже почти три дня и сегодня не оставил ее в покое. Девушка медленно встала с постели и выпила стакан воды. Подошла к окну, рассматривая рассвет.
Ей снились пожары, кровь, крики раненных и убитых. Все настолько реально, будто происходило на расстоянии вытянутой руки. Казалось бы, обычный страшный сон, но своим сновидениям Орлинка привыкла доверять, потому что кроме беспокойства они ничего не сулили.
Девушка, которая в свои пятнадцать достигла должности Верховной Жрицы в храме Кремь, бывшая самым могущественным магом во всем Руре, приближенной к Ее Величеству королеве Виктории, испытавала жуткое неуместное чувство страха. Разгадать сон, она была не в состоянии. Все было размыто и ничего конкретного, но было ясно, что Рур в очередной раз ждут страшные испытания.
В дверь постучали. Конечно же жрицы уже заметили, что Верховная уже проснулась и подали ей ковшик для умывания и маленький тазик.
– Моряна, какие новости?– встревоженно спросила Орлинка у своей помощницы.
– Никаких…Рабочие закончили восстановление крепостной стены. Послушницы и жрицы начали украшать главный храм к празднику. Говорят, что нас посетит на праздник сама королева…
Королева…королева…посетит на праздник…Мысли быстро заметались в голове девушки одна за другой. Сон в руку. Королева посетит Кремь …По традиции на священную землю заходить с оружием запрещено. Никто не сможет оборонить госпожу, если кому-то захочется ее уничтожить…Кошмар! Династия в опасности! Ведь и маленький Эдвард должен будет тут присутствовать…Вот к чему этот сон.
– Моряна, отправь голубиной почтой послание князю Алкасару, что я хотела бы увидеться с ним и очень срочно! Как можно скорее!
– Да, Верховная!
Орлинка встала со своего места и стала быстро одеваться, игнорируя утренний туалет. Времени оставалось до праздника весеннего равнодействия очень мало, а сделать надо было очень много. Особенно теперь, когда угроза стала очевидной.
Моряна попрежнему стояла у входа и не уходила. Девушка встревоженно поглядела на жрицу.
– Что-то еще?
– Да, Верховная,– кивнула Моряна,– со вчерашнего вечера вас пытается увидеть странный мужчина.
– Кто?
– Некто Ситха ,– пожала плечами жрица,– представился странником из Восточных Земель. Представляет какую – то молодую религию. Очень хотел бы побеседовать с вами. Мы его пригласили в кельи, но он отказался. Объяснив, что монастырь женский, а его вера запрещает находится мужчине и женщине в одной комнате долгое время без повода. Пришлось оставить его на подворье. Он и ночевал там. Вообще очень странный этот Ситха. Взгляд какой-то пустой…И холодный что ли…
– Ситха…Странное имя ,– задумчиво проговорила Орлинка,– ну что ж раз очень желает меня повидать, то проси. Пускай заходит. Узнаем чего он хочет.
Моряна вышла из кельи медленно пятясь. Спустилась вниз и нашла монаха у повозки с сеном. Он сидел на корточках и гладил по голове курицу, которая бездумно смотрела на мужчина, лишь ее зоб еле двигался , выдавая легкое дыхние птицы.
– Верховная Жрица Орлинка готова вас принять,– объявила она монаху, а курица, едва руки Ситхи перестали ее касаться вдруг встрепенулась , закудахтала и умчалась по своим делам.
Молча, монах, закутанный в странное одеяние, наподобие простыни, обмотанной вокруг тела, поднялся с колен и пошел вслед за Моряной, которая повела его длинными , запутанными коридорами храма Кремь в келью Орлинки, сама не подозревая, что ведет врага прямо в сердце обители Единого. За то время пока они шли, он так и не проронил ни слова.
Наконец показалась, обитая металлом дверь кельи Верховной Жрицы. Моряна вежливо постучалась. Зашла внутрь. Пообщалась с Орлинкой некоторое время и вышла, приглашая зайти уже Ситху.
–Вас ждут,– сказала она, пропуская Ситху в келью.
Обитель Орлинки ничем не отличалась от остальных кельи послушниц. Те же самые нары, грубо сколоченные из необструганных досок, стол, колченогий табурет – вот и все что составляло убранство кабинета Верховной жрицы храма Кремь.
Сама девчонка была молода и, как отметил Ситха, довольно миловидна. Правильные черты лица, копна волос, волной спадавших с плеч, чуть полноватые чувственные губы. На невольничьем рынке на родине Ситхе за нее можно было выручить неплохие деньги.
– Хвала Единому!– поздоровалась Орлинка, повернувшись к вошедшему незнакомцу, завернутому в простынь.
–Я иноверец,– медленно чеканя слова, обратился к ней гипнотезер,– уважение к вашей вере не позволяет мне пользоваться вашим приветствием. Так что позвольте вас поприветствовать, как принято у нас, на далеокм Востоке.
С этими словами Ситха поклонился и взял в свою холодную бледную руку нежную девичью ладошку. От этого прикосновения Орлинка вздрогнула, будто обжегшись, но руку не отдернула, почувствовав, как сквозь холод узловатых пальцев, пробивается тепло, разливающиеся по телу горячей волной, уходя куда-то в пятки. Голова немного закружилась. Комната вдруг сделала причудливый зигзаг и перевернулась с ног на голову. Девушка зашаталась и присела на стул. А Ситха так и не выпустил ее ладонь из своей руки, только лишь приподнял свою голову и заглянул Орлинке в глаза. Заговорил размеренно и приглушенно, чувствуя, что гипноз удался. Девчонка попала под его влияние, так и не успев включить свою магическую защиту.
–Меня зовут Ситха…Я есть Единый! Перерожденный в тело восточного монаха-отшельника. Я такой же как и ты, только в тысячу раз сильнее. Потому ты мне должна подчиняться и ыполнять мою волю. Ты же не хочешь, чтобы ужасный гнев Единого обрушился на твою несчастную голову?
Орлинка едва заметно кивнула, не сводя взгляда с карих глубоких глаз Ситхи. Где-то на краю сознания она понимала всю неправильность происходящего, но сил сопротивляться этому властному голосу и этим глазам не было.
–Отныне и навеки ты моя послушница, Верховная жрица храма Кремь. Отныне и навеки твоя воля и разум принадлежат мне.
–Что ты желаешь, повелитель?– промолвила Орлинка, и в этот момент Ситха понял, что окончательно сломал психологическую защиту девушки. Теперь она стала лишь марионеткой в его руках.
–Через пять дней у вас в храме пройдет праздник весеннего солнцестояния.
–Да, господин.
–Его посетит королева Виктория?
–Этому обычаю уже больше десяти веков, как рурцы начали поклоняться Единому, то есть тебе, мой господин.
–Она будет одна?
–Конечно. Только особа королевской крови, кроме жриц, может зайти в Кремь в этот день.
–Прекрасно!– Ситха потер переносицу. Редгорд прекрасно все просчитал, а значит есть неплохие шансы на то, что вся их авантюра выгорит.– Мы поступим следующим образом…Королева приедет непосредственно на праздник?
–Нет, господин,– голос Орлинки вдруг стал каим-то чужим и нечто уже не напоминало в ней ту Верховную жрицу, какой она была несколько минут назад,– королева приезжает за день до праздника и начинает поститься, усердно молиться, а утром становится на сулжбу вместе с остальными.
–Это же просто замечательно!Значит ночь перед праздником, Виктория проведет в твоей келье.Знаешь, моя девочка, мы с тобой посутпим следующим образом…
************************************************************************************************************************************************************
Корчма “ Великан” надрывно гудела множеством пьяных глоток. Где-то бились о пол пивные кружки, где-то о чем-то спорили, а выпившая компания моряков с фрегата королевского флота “ Неустрашимый” отпускала сальные шуточки в адрес хозяйки заведения госпожи Горины.
Бывший гладиатр Зубр сидел в самом углу, в тени чучела огромного двухметрового медведя, стоявшего на задних лапах, пил пиво мелкими лотками и нервно поглядывал на входную дверь. Его собеседник опаздывал. Зубр уже начал волноваться, когда на пороге корчмы появился здоровенный детина, лицо которого было полностью исполосовано шрамами, но сохранившее былую привлекательность. Полуобнаженный торс, накрытый лишь тигровой жилеткой выделялся громадой мышц, свидетельствующих о непростом жизненном пути посетителя. Помимо воли гул немного стих , и взгляды посетителей “Великана” обратились на вошедшего. Тому к вниманию было не привыкать. Он сделал шутливый поклон в сторону госпожи Горины и медленно прошествовал к столику, за которым его ожидал Зубр.
–Ты опоздал…– сухо заметил он, едва вошедший умостился на узком для него колченогом табурете и прихлебнул из кружки пенного холодного пива.
–Извини, что заставил тебя ждать,– голос собеседника оказался хриплым, каждое слово давалось ему будто с надрывом голосовых связок.– были проблемы с Головорезом Кровавым.
Зубр удивленно и вопросительно поднял брови.
–Он сомневался в успехе нашего предприятия и зарождал в других гладиатарах сомнение,– пояснил воин.
– Надеюсь вопрос решен?
– Теперь Головорез сомневаться не в чем не будет. Все его сомнения отныне будет разрешать Единый,– смех мужчины каркающим звуком раздался по всем уголкам корчмы так громко, что притихли даже бесшабашные морячки.
– Это хорошо…-Зубр задумчиво повертел пустую кружку в руке и поставил ее обратно на стол.– Сколько людей тебе удалось собрать?
–В Южной провинции нас ждет бригада из пяти тысяч верных гладиаторов. А с севера готова к выступлению целая центурия. Всего около двенадцати тысяч войнов.
–Отборных войнов, хочу заметить, Гор. Отборнейшх убийц и маньяков, которые больше ничего в жизни не умеют как убивать,– губы Зубра тронула легкая усмешка. Регулярной армии Рура придется тяжеловато в борьбе с ними.
–Если они вообще не разбегутся при виде такой армады,– довольно заметил Гор.
–Не нужно недооценивать рурцев. Эта армия не та , что была пять лет назад, когда напал на нас князь Валтасар. С того времени они многому научились. Регулярные тренировки, боевой опыт. Это очень много значит. Я тебя не пугаю, но сразу хочу предупредить, что легко не будет.
–Никакой боевой опыт не сравнится с Ареной,– ответил Гор,– тебе ли это не знать, мой дорогой друг.
–Мне ли это не знать, -задумчиво пробормотал Зубр, воспоминания нахлынули на него . Он вспомнил свой последний бой на Арене в Твердыне и тот момент, когда понял, что завоевал себе право на свободу. Большего счастья больше в своей жизни он не испытывал.
–Но не для этого ты меня вызвал?
–Нет, конечно,– усилием воли Зубр вырвался из омута памяти и вернулся к действительности,– наш покровитель определился с часом Икс.
–Да!– радостно воскликнул Гор.– И когда же это случится?
–В день весеннего солнцестояния. Это будет наш шанс. Второго такого может не предоставится.
–Я понимаю, Зубр, но что же делать нам?
–Вам необходимо скрытно выдвинуться на позиции подле Твердыни, так чтобы вас не заметили раньше времени, а по нашему знаку…
–Что за знак?
–Огонь на Башне Смерти. По сигнальному огню, вы должны войти в Твердыню.
–А как же Сама?
–Сама будет в это время в Креме, на церемонии жрицов Единого. Щенком и Колдуном мы займемся сами, а вам необходимо сразу навести порядок, блокировать в своих казармах Стражей Короны.
–Будет сделано!– Гор кивнул и довольно потер руки.– Может еще по пиву?
Зубр так посмотрел на своегго собеседника, что у того отпало любое желание просить еще выпивки.
–Ну нет так нет,– пробасил бывший гладиатр и вышел из-за стола.
************************************************************************************************************************************************************
Провинции всегда были беднейшими местами Рура. На самом деле, в относительном достатке жила в стране лишь только Твердыня. Остальные же маленькие города и села находились в состоянии такого ужасного кризиса, что напоминали бочку с порохом с подведенным к ней фитилем. Оставалось лишь только поднести к этой самой бочке зажженный факел и заряд недовольства сдетонирует и выльется в массовые народные волнения.
Это все прекрасно знал Редгорд, который и сам приложил руку к созданию такого бедственного положения, будучи главой Совета Старейшин. Коррупция на местах стала почти всеобщей. Народ голодал и естественно, что внутри него меделнно закипало возмущение. С приходом к власти королевы Виктории, обстановка немного выправилась, но в отдаленных провинциях приказы новой государыни исполняли неохотно, откровенно затягивая проводимые реформы. Народ беднел, умирал от голода и нищеты, готовый пойти куда угодно, сместить кого угодно, лишь бы ему пообещали беспроблемное светлое будущее. На этом и решил сыграть Редгорд, когда отправлял в дальние провинции с лекциями алхимика Маркуса Флеминга.
Самому появляться там ему было не с руки. В народе еще была жива память о нашествии князя Валтасара, и самый последний крестьянин знал, что виноват в войне во многом беглый старейшина. Его могли бы не то чтобы не послушать, а не услышать. А вот Маркус Флеминг со своим подвешенным ученым языком, да парочкой фокусов, мог заставить поверить необразованную деревенщину во что угодно, повести за собой, а как известно нет ничего страшнее бессмысленного и беспощадного деревенского бунта.
Редгорд отправился с ним, скрываясь под глубоким капюшоном, он следовал за ним по пятам. Маркус представлял его, как жертву правления режима королевы Виктории. Мол, это человек, который попробывал возмутиться вслух на площади завышенными ценами на товар, за что его Стражи Короны схватили и пытали, лишив речи и зрения. Только чудом удалось старцу спастись из Башни Смерти. Вообщем легенда оказалось кстати, а язык у Флеминга подвешен. Редгорд в который раз не пожалел, о том, что сделал на алхимика главную ставку. Оставалась последняя провинция со столицей в деревне Тагар. Именно туда ранним утром и зашли два странных путника.
На площади в деревне было пусто. Посреди главного ярмарочного пятачка окрестностей растеклась огромная грязная лужа, в которой с огромным удовольствием каталась розовая свинья. Редгорд еле слышно выругался, когда ему под ноги ринулся рыжий петух, получивший пару пинков от идущего рядом Флеминга. Поднялся куриный гвалт. Залаяли собаки соседних домов. Из пекарни выглянула розовощекая кондитерша. Ина порог цирюльне, обтирая опасную бритву о замызганное полотенце медленно вышел парикмахер, упер руки в бока, исподлобья глядя на пришельцев.
Деревня она и есть деревня, особенно такая маленькая, как провинция Тагар. И сарафанное радио здесь работает получше фельдъегерской службы Ее Величества. В течении пятнадцати минут в тагаре знали о том, что в провинцию забрели два незнакомца, а один из них целый профессор из Твердыни, который желает жителям рассказать о том, как правильно жить, чтобы не жить бедно.
Маркусу и Редгорду тут же соорудии помост из старого обшарпанного стола бургомистра, который и валялся здесь именно для такого случая.Подали руку, чтобы взойти. Впервые Редгорд почувствовал себя, как на эшафоте. Огляделся из-под низко надвинутого на лоб капюшона плаща. Ни бургомистра, ни Стражей Короны пока не было видно, а значит они приход двух нелепых бедняков , пусть и одного профессора, посчитали недостойным своего высочайшего внимания. Ну и хорошо!
–Друзья!– начал немного выспренно Маркус, слегка прокашлевшись, прочищая осипшее от долгих выступлений горло.– Я профессор, вполне себе обеспеченный человек, приехавший к вам из самой Твердыни. Зовут меня Маркус Флеминг. Вы спросите, зачем его принесло в такие далекие края, как Тагар,этого академика?Дел ли больше нет у профессора в его академиях? Спросите, и правильно сделаете… Нет у меня больше никаких дел вместе с этими крохоборами, взяточниками и бандитами, врагами своего собственного народа!
Люди на площади возмущенно загудели, но, если судить по глазам, то последняя фраза Флеминга им определенно понравилась. Старейшина всегда удивлялся, как правильно и точно Флеминг мог подобрать ключик к сердцу любого собеседника, а как известно, где включается сердце, там мозг работать перестает.
–Нет сил смотреть, как вы трудитесь, теряете последние силы и здоровье, ради прихотей этой малолетней вертихвостки!
Народ стих. За оскорбление королевской фамилии по законам Рура следовало бы вздернуть наглеца на дыбу. Оказаться там раньше профессора никто не желал.
–Боитесь!– закричал с надрывом Маркус так, что даже Редгорду стало стыдно , что он чего-то боится.– Бойтесь! Вас запугали! Стражи Короны преследуют инакомыслие. Вешают, казнят…А вы бойтесь! Сборщики податей забирают у вас последнюю крошку хлеба, вам нечем детей кормить, а королева жирует вместе со совим любовником на пирах, а вы не можете и слова поперек сказать бургомистру, чтобы не оказаться за решеткой. Бойтесь! Скоро вас забьют, как скотину и пустят на мясо, потому как колдун Алкасар питается лишь только человечиной! Бойтесь!
–Ты особо-то не пугай нас, милок…– вперед вышел кузнец, который в плечах был только, как три Флеминга вместе взятые.– Мы люди пуганые. За те слова, что ты нам говоришь, прямая дорога в Башню Смерти нам всем светит. Тебе за то что сказал, а нам за то что слушали…
–Вот так!– махнул рукой Флеминг. -Башни Смерти боитесь? Все мы там будем рано или поздно…А хотите посмотреть, что сделали Стражи Короны с человеком, который посмел отказаться платить непомерный налог на соль в этой самой башне?
Вперед выступил Редгорд и откинул капюшон, обнажив седую голову. Его глаза были закрыты, рот искажен ужасной гримассой, а лицо украшал страшный шрам от ожога. Народ испуганно ахнул и подался назад. Настолько был ужасен вид старейшины.
Кондитерша жалостливо всплеснула руками и подошла поближе. Ее мужа, когда-то давно арестовали по навету и отдали на растерзание в Башню Смерти. Оттуда он так и не вернулся.
–Видите! Не отворачивайте ваши лица! Не прячьте ваших детей! Пускай все знают ужасы, которые творят Стражи короны при попустительстве нашей королевы и его любовника колдуна. Бойтесь!– Маркус Флеминг сорвался на противный визг, но только усилил эффект от своих слов.
Редгорд поморщился, но крестьянам кажется нравилось. Все меньше стало недовольных и все больше людейь согласно закивали головами, соглашаясь с оратором. Вид старейшины их бзусловно впечатлил. Особенно шрам на щеке, оставленный после битвы у Великой реки, откуда Редгорд еле ноги унес, поставив все на Валтасара.
Наконец в конце улицы появился бургомистр, а сним чуть позади двое в темно-лиловых камзолах с длинными алебардами – Стражи короны. Бургомистр был чуть полноватый мужчина с уже появившимся пивным брюшком, длинными пшеничными усами, болтавшимимся двумя паклями вокруг шеи. Стражи выглядели посолиднее, но служба в провинции их разленила, и они мало напоминали волкодавов, которые рыщут по Твердыне и окрестностям в поисках Редгорда.
–Так…– протянул бургомистр, подойдя к собравшимся, медленно, будто ледокол, раздвигая своим пузом толпу.– Это еще что за митинг? Вы кто?– этот вопрос он уже адрессовал Редгорду и Флемингу, которые стояли на помосте.-Я спрашиваю кто вы, уважаемые господа?
–Маркус Флеминг – странствующий ученый! – представился алхимик, нарочито уважительно поклонившись.
–Флеминг…Флеминг…– бургомистр не заметил издевки в поклоне, принял важный и осанистый вид, будто пережевывая незнакомое имя.– Что ты забыл в наших краях?
–Я хотел рассказать правду…
–А что есть твоя правда?
–Правда в соблюдении законов! А они в нашем благославенном Руре повсеместно нарушаются.
–Да!
–Нарушаются!– загалдела толпа, уже подогретая должным образом.
–Взять его!– громко распорядился бургомистр, повелительно махнув рукой.
Но Флеминг был бы не Флемингом, если бы так просто дал себя схватить. Он решительно оттолкнул Стража, который поднялся на помост и отчаянно закричал.
–Люди! На помощь! За правду меня собираются запереть в Башне Смерти и пытать!
Народ возмущенно загудел и напряжение стало нарастать с каждой минутой. Оно уже висело синим клубком над головами собравшихся, готовое вот-вот разорваться яркой ослепительной вспышкой молниеносного разряда недовольства.
–Не позволим! Нет произволу!
Парочка особенно рьянных защитников бросилась на бургомистра, опасаясь открытого противостояния со Стражами, которые пока никакого особого участия в сваре не принимали. А Флеминг решил немного накалить ситуацию.
–Сегодня забрали меня! Завтра заберут вас,– закричал он, кидаясь в объятия Стража короны, который, как назло топтался на месте и не предпринимал никаких действий. Со стороны показалось, что сам Страж обхватил Маркуса, стремясь утащить с помоста.
Толпа возмущенно взревела и двинулась в сторону бургомистра с охраной.
–Смерть!– раздалось в непрерывном гуле голосов. Накаленная обстановка взорвалась ярким огнем и выплеснулась наружу огнем народного гнева. Толпа захлестнула помост, стражей и бургомистра, смешалась в кучу-малу, из которой еле успели вырваться Редгорд и Маркус Флеминг.
Никто уже на них не обращал никакого внимания. Действо все разворачивалось вокруг помоста, где уже особо активные жители Тагара связывали беспомощного главу и его соратников. Слова “Народная Казнь” слышались отовсюду.
Редгорд и Флеминг аккуратно вышли дворами с площади. Пересели на заранее приготовленную пару лошадей и вскоре скрылись в ночи. Лишь изредка до них донесились крики возбужденных сельчан и пламя костра, на котором окончили свою жизнь бургомистр Тагара и двое стражей короны.
–Куда теперь, Редгорд?– весело из-под низко надвинутого подмигнул Флеминг своему спутнику.
–Наша миссия выполнена. Из искры, да возгорится пламя! Эту искру мы поднесли. Остается ждать результатов. У нас есть более важные дела в Креме…
–Ты думаешь этого хватит, чтобы бедняки примкнули к нашему движению?– Флеминг подтянул уздцы и приостановил коня. Они достаточно удалились от Тагара, чтобы не спешить.
–Тагар провинция бедная, но довольно обширная, пользующая довольно большим влиянием на всем Юге Рура, так что если пожар вспыхнул здесь, будь уверен, Маркус, его разнесет далеко за пределы этого чертова мирка.
–Ну, а если королеве станет известно о волнениях на Тагаре? Тогда что?
–Ооо..это-то нам и нужно! Она пошлет себя либо самого Алкасара, либо Берстранда вместе со стражами короны и тогда…
–Тогда Твердыня окажется практически беззащитной и вступит в дело наш головорез Зубр?– догадливо кивнул Флеминг.
–Да, его центурия ждет своего часа недалеко от Твердыни.
–А если все же королева сама двинется сюда? В конце-концов она же всего лишь девчонка?
–Ни один правитель не пропускал праздник весеннего солнцестояния в Креме.
–А там наш Ситха…
–Правильно, Маркус, а там наш Ситха, который вместе с Орлинкой представляет собой гремучую смесь. Сети расставлены,– улыбнулся Редгорд,– осталась ждать, когда в них попадется наша королевская рыбка.
************************************************************************************************************************************************************
Алксара интуиция еще не подводила ни разу за всю его долгую жизнь. Вот и сейчас в области груди что-то подозрительно свербило, наводя на мысль что, что-то должно непременно случится, и их с Викторией спокойной жизни пришел конец. Это чувство пришло к нему примерно год назад и с тех пор не отпускало ни на минуту. Конечно, он старался ничем не выдавать своего волнения, но сегодня это ощущение усилилось многократно и сил терпеть уже не было.