Read the book: «Шок. Книга 1», page 4

Глава 3. Хрустальград

1

Урок Галии был сегодня единственным. Преподаватели не спешили заваливать учеников новыми знаниями, позволяя постепенно входить в режим.

Корд проводил Шока на этаж общежития. У коменданта они получили пару комплектов одежды, несколько учебников и кое-какую бытовую мелочевку. Шока подселили в комнату Корда в общежитии, оборудованную как раз на двоих жильцов.

В приюте, в котором раньше жил Шок, не было отдельных комнат. Были общие спальни: отдельно для девочек, отдельно для мальчиков. Кривой Йоханас внимательно следил, чтобы дети после команды отбой не бегали друг к другу, но у него это получалось далеко не всегда. Сироты жили по десять человек в комнате. Из личной мебели у каждого была кровать и прикроватная тумбочка. Сокровища обычно прятали не в приюте, а где-нибудь в городе, благо после войны разрушенных и заброшенных домов было достаточно.

Поэтому небольшая комната в общежитии академии всего на двоих учеников казалась Шоку чем-то невероятным. Две кровати, два стола, два небольших отдельных шкафа. Комнаты были сгруппированы по три в одном секторе. Каждый сектор или полностью мужской, или женский. В каждом секторе находилось по санузлу и небольшой кухне. Всё очень уютно и невероятно удобно.

Быстро сменив свою поношенную одежду на удобный комбинезон и надев на ноги легкие и удобные спортивные ботинки, которые назывались кроссовками, Шок закинул все свои немногочисленные вещи в шкаф и повалился на заправленную свежим хрустящим бельем кровать.

Было странно, но коридоры академии не были похожи на коридоры зданий из мира Шока. Вокруг одинаковые, чуть светящиеся панели серо-белого цвета, ламп или люстр нет вообще. Никакой известки, штукатурка совершенно не видна. Почему-то больше всего окружающая обстановка напоминала коридоры какого-нибудь корабля.

– Чего ты вечно такой хмурый? – недовольно проворчал Корд, откусывая куски огромного сочного красного яблока.

– Как тут можно веселиться, когда такие вещи происходят? – искренне удивился Шок.

– Какие такие?

– Ну, магия эта вот вся ваша.

– Не наша. Магия – она сама по себе. Никто не может сказать, что магия его.

– Ладно, магия. Слушай, ты мне только одно скажи, у вас и правда есть демоны и демонологи?

– Да, – Корд понизил голос. – Но даже говорить об этом немного… стыдно, что ли. Это никто не обсуждает. Стихии Темного креста и вся связанная с ними магия запрещены к применению.

– Но ведь это сила. Это ведь почти наука. Как можно запретить раздел физики? Это всего лишь описание окружающего мира.

– Раздел физики, может, запретить и нельзя, но вот ходить по городу с веществом, которое может взорваться – запрещено. Хотя взрывные артефакты – это часть магии, которая не запрещена. Например, некоторые артефакты воздуха могут вызвать эффект взрыва. В общем, саму магию не запрещают, но вот пользоваться ею в темных целях – запрещено.

– Всего лишь. Не верю, что никто не применяет темные стихии.

– Ну, какие-нибудь маги-отступники, может, и применяют.

– Да нет, я о применении в промышленных масштабах.

– Промышленных?

– Ну вот, например, у нас была война, и применяли всё, что только можно. И летающие этажерки, и разные газы, и даже дредноуты. А дредноут – это на самом деле целая плавучая крепость. Даже больше, чем линкор.

– Ну, плавучая крепость – это, конечно, очень серьезно, – с умным видом покивал Корд.

– Я к тому, что использовали всё, что только могут, в войне. Неужели у вас войн нет?

– Ну, небольшие восстания есть…

– Да нет, я про большую войну. Что, никто не спорит из-за веры или из-за земли?

– Я такого не слышал, но ходят слухи об Огненных батальонах императора. Но никто их никогда не видел. Да и сами огненные маги быстро… заканчиваются.

– Батальоны? А есть некрополки? Или демонодивизии?

– Не знаю. О таких не слышал, – Корд краснел как маков цвет и всем своим видом показывал, что поднятые Шоком вопросы его крайне смущают. – Слушай, пошли по городу погуляем? – попытался он сменить тему.

– Ого, а можно? – сразу же отреагировал Шок.

– Ну да. У нас же не тюрьма, – с явным облегчением принялся развивать успех Корд. – Просто вернемся до отбоя, и всё. Кто нам что скажет?

– А комендант? Выглядит жутко злым дядькой.

– Так он только за имущество отвечает. На нас ему, по большому счету, плевать.

– Ну… раз так. Конечно, пойдем прогуляемся. Я – за.

Перекусив на скорую руку, ребята переоделись. Корд надел что-то вроде тоги, а Шок уже нацепил удобный и невероятно приятный на ощупь ученический комбинезон, который не хотелось снимать. Свои вещи он пристроил в шкаф. С ботинками расставаться не решился. Кепку тоже оставил.

Корд оглядел его, хмыкнул и тоже переоделся обратно в комбинезон.

– Я пока так, – пояснил Шок. – Потом куплю цивильное, буду, как все, ходить. Я правильно понимаю, что у вас парни носят платья?

– Это называется тога.

– Ага, я так и понял, – с иронией пробормотал Шок, ехидно улыбаясь.

В общем, оба парня пошли на выход в ученических комбинезонах.

2

Город, разумеется, удивил Шока. Но не так, как он себе это представлял.

После той картины, которую парень видел в окно класса, он ожидал чего-то похожего, но выйдя из дверей академии, ребята оказались просто в очередном коридоре, который был просто больше, чем коридор академии, и более многолюдным.

– Мы уже вышли? – уточнил Шок.

– Да, – Корд кивнул.

– Вышли из академии?

– Да, мы уже в городе. Что тебя смущает?

– Ну, как тебе сказать… – Шок внимательно посмотрел наверх, на потолок, которого не ожидал здесь увидеть. – Это не совсем то же самое, что я видел в окно.

– Да нет, почему не то же? Вот это стена башни академии, – Корд кивнул на закрывшиеся за мальчиками двери.

Входная группа академии была выполнена из материала, напоминавшего своей текстурой древний камень, и имела даже несколько колонн.

– Где башни? – прищурился Шок. – Мы должны были выйти на площади, а попали в какой-то коридор.

– Так мы и так на площади. На втором внутреннем этаже Центральной площади Хрустальграда.

– Втором внутреннем, – повторил Шок, словно пробуя слова на вкус. – А тогда что я видел в окно?

– В окно ты видел третий внешний этаж, а также сами башни.

– Третий внешний, – Шоку показалось странным такое название.

У второго внутреннего этажа было целостное восприятие. Внутренний – означало что-то закрытое. Цифра два – тоже понятно. Этаж с цифрой – всегда имеет стены и потолок. Но вот словосочетание «третий внешний» несло какой-то странный парадокс.

– Как может быть третий внешним? Есть третий внутренний или еще какой-нибудь внешний, не третий? – парень почувствовал, как у него идет кругом голова.

Чувство напомнило тот дискомфорт, который он испытал в классе, когда пытался разгадать игру с подниманием рук.

– Давай немного прогуляемся, я хочу показать тебе город. Зайдем в торговый центр, посмотришь, чем внутренние этажи отличаются от внешнего. Потом ты сам поймешь, как город устроен, – со вздохом предложил Корд.

Шок пожал плечами. Он не привык задавать много вопросов, стараясь всё постичь своим умом, но здесь с самого первого момента, когда он появился в классе, у него на периферии восприятия пульсировала мысль, которая не давала ему покоя. Он чувствовал себя аутсайдером, отстающим от местных ребят, которые воспринимают драгоценную еду, парящие над полом сиденья, огромные дома-башни и магию – как само собой разумеющееся. Шок прекрасно понимал, что он многого не понимает, и это внезапно стало давить на него. Хотелось быстрее во всём разобраться, чтобы не быть глупее окружающих.

– Почему ты так добр ко мне? – спросил вдруг Шок.

– Добр? – переспросил друг.

– Да. Я не привык, что кто-то мне помогает. Не думаю, что Эля или Лика стали бы показывать мне город.

– Ну… – Корд пожал плечами. – У меня в этом городе не так много друзей. К тому же если учесть, что мы попали не в общий класс академии, а в отдельный. В особенный. Я приехал сюда из другого города, никого не знаю. Ты выглядишь нормальным парнем. Просто кое-чего не понимаешь в окружающем мире… Не знаю. Мне несложно тебе помогать. Я же не какая-нибудь Галия. Кстати, я не совсем понимаю, почему она так агрессивно к тебе относится.

– И я не знаю.

Шок еще сильнее почувствовал себя глупым неумёхой.

Галия.

Он вздохнул и насупился.

– Опять хмуришься, – прокомментировал Корд.

– Корд, почему Галия так себя ведет? Что я ей такого сделал?

– Не знаю. Может, ей не нравятся все иномирцы? Не только ты?

– А есть и другие?

– Ну, наш мир входит в империю, объединяющую несколько миров. Конечно, есть и другие. Я, правда, никогда людей из других миров не видел.

Ребята разговаривали и шли по коридору, стены которого представляли собой какие-то яркие витрины, богато украшенные вне зависимости от их размера. Некоторые были огромными стеклянными стенами в пол, а некоторые – обычными окнами.

Ослепительно яркие картины, изображающие разное: вот семья сидит за большим столом посреди синей комнаты, обедает, а вот парень с девушкой целуются. Шок покраснел и отвернулся, но успел заметить, что парочка находилась на фоне красивого заката, под их ногами песок, а чуть дальше плещется океан.

Шок осознал, что некоторые картинки оставались в рамках своих окон, а некоторые захватывали часть стен, потолка и пола рядом. Например, в какой-то момент пол под ногами сменился зеленой травой, под щебет птиц по нестерпимо-голубому небу пробежало одинокое облачко.

Возле другого же окна, пол стал брусчаткой, а часть стены возле витрины превратилась в часть старинного каменного дома, и он не был похож на здания в мире Шока, но явно – это что-то старинное.

Некоторые невероятно яркие картинки к тому же еще и двигались. Вот какой-то механизм, разрезанный пополам, совершает странные действия, весь переливается и шевелится, в конце появляется небольшая табличка: «Сердце флаера должно быть простым и функциональным, как механизмы часовщиков».

– Кто такие часовщики? – автоматически спросил Шок.

– Горные Часовщики, – поправил его Корд. – Это ближайший к нам мир. Там живут высокие люди, мир представляет собой сплошные горы. Часовщики очень искусны в производстве тонких механизмов. Вот смотри, – парень достал из потайного кармана небольшие часы на цепочке. Продемонстрировал их Шоку и опять спрятал.

Шок с удивлением понял, что на его новом ученическом комбинезоне тоже есть кармашек, который он даже не заметил с первого раза, специально для подобных часов.

Он взял Корда за руку. Ему показалось, что голова куда-то поплыла отдельно от тела.

– Пойдем, – понял всё Корд, – уже недалеко осталось.

Как выяснилось, его «уже недалеко» – это на самом деле еще очень далеко.

Корд тащил старавшегося не отставать Шока по мигающим, мерцающим и разыгрывающим невероятные истории улочкам-коридорам, а затем втолкнул его в небольшое помещение, которое представляло собой обычное кафе.

В зале стояли круглые столики, вокруг которых было по два-три стула. Посетителей было немного. Они были рассыпаны по всему залу, словно кто-то специально рассадил их подальше друг от друга.

Прямо напротив входа находилась небольшая выпуклая, будто увеличительное стекло, витрина, в которой были выставлены разные лакомства.

– Два пенно-молочных коктейля и два блина с крибникой, – сказал Корд и, показав зачем-то продавцу у небольшой барной стойки свои часы, потащил Шока в дальний угол.

Парни плюхнулись на мягкие, немного неудобные стулья-кресла, и Шок наконец-то выдохнул. Оказывается, он всё это время бежал за другом, затаив дыхание.

– У вас все улицы такие шумные и яркие?

– Не все. Это же центр центрального города целого мира. Центр столицы! Здесь очень большой поток людей, поэтому всё вокруг заточено на продажу. Отец сказал, чтобы я смотрел внимательно по сторонам, не пропуская ничего. Потом вернусь на каникулах домой, если что-нибудь подгляжу, попробуем у нас применить в лавке.

– Подглядишь? – недоверчиво переспросил Шок. – Здесь сложно что-нибудь не заметить. Скорее, нужно, наоборот, прятаться от картинок.

– Агрессивный маркетинг.

– Точно агрессивный, – согласился Шок, не очень понимая, что именно сказал товарищ.

– Понимаешь, здесь очень большая конкуренция. Гораздо больше, чем в любом другом месте нашего мира. Поэтому всяким лавкам и конторам, оказывающим услуги, приходится постоянно выгрызать себе место под солнцем.

– Да, я понимаю, – кивнул важно Шок.

Он вспомнил кондитера, периодически гонявшего Шока и приятелей от своей лавки, в витринах которой стояли такие невообразимые сладости, которых детвора из приюта никогда не пробовала. Многие воспитанники даже не знали, как эти лакомства называются.

– Ваша лавка тоже борется за место под солнцем?

– Нет, у нас есть пара лавок в Южном Порту. Но по сравнению с Хрустальградом наш город находится на отшибе цивилизации. Вся торговля, весь бизнес здесь – в центре Мира, – речь Корда стала плавной и немного пафосной. Было видно, что он кого-то повторяет и делает это с превеликим удовольствием, каждую секунду осознавая свою важность.

– Ну да, где живет больше людей, там и больше возможностей, – пробормотал Шок, хотя всё внутри него кричало об обратном.

В голове не укладывались огромные башни, пляшущие картинки, странные и не логичные рассуждения сверстника. Магия еще эта.

А еще и магия…

Появилась продавщица, выполняющая здесь также роль официантки. Она принесла поднос с двумя блинами (каждый на отдельной тарелке), а также два высоких стакана, которые полностью были заполнены белой пеной.

Шок насторожено понюхал пену. На вид как пивная, но запах – молочный. Он пригубил напиток. Ну да, как пиво, только молоко.

Окружающий мир продолжал переворачивать всё с ног на голову.

Корд достал откуда-то салфетку, пахнущую резким спиртовым запахом с небольшим добавлением лаванды, тщательно протер руки, передав вторую Шоку.

Парень на автомате повторил действия приятеля, а потом скопировал, как тот, игнорируя прилагающуюся к блину вилку о пяти зубьях, свернул его, словно это была лепешка, и откусил маленький кусочек, почувствовав во рту странный немного солоноватый и чуть масляный вкус. Что-то среднее между слабосоленой рыбой и… жирноватым маслом.

– Что это? – он с трудом прожевал и проглотил кусок блина.

– Блин, неужели никогда не ел? У вас в мире нет блинов?

– Блины – знаю. Что это за вкус?

– А, ты о крибнике?

– Крибника?

– Да, это такой фрукт или овощ, растущий в Туголесье.

– Туголесье – это в вашем мире?

– Нет, это в мире Туголесья. В нашем мире это считается деликатесом. Но здесь можно есть хоть круглые сутки. Здесь ее полно.

– А почему в крутом кафе в центре мира так мало людей?

– Это потому что здесь очень дорого, – вздохнул Корд и потупился.

– Почему ты не сказал? – Шок заёрзал.

– Да ничего, я угощаю. Вкус крибники не всем понятен с первого раза. Хотел узнать, понравится ли тебе.

– Очень даже… – протянул Шок, сам еще не понимая, понравилось ему или нет. – Хорошо, тогда в следующий раз я угощаю тебя. Нужно было просто набрать таких блинов из аппарата в классе и поесть там.

– Крибнику в синтезаторе не распечатать, – вздохнул Корд.

– Почему? – спросил Шок, представляя, как по запросу в аппарат, названный Кордом синтезатором, прилетает еда, запечатанная в бумажных пакетах, скрепленных сургучной печатью. А перед тем, как выдать ее, механизм распечатывает сургучную печать и вываливает еду из пакета на тарелку.

«Интересно, а что бывает, когда заказываешь суп?» – мелькнула мысль.

– То есть получить крибнику в классе не получится?

– Нет, она из другого мира, мы не можем ее скопировать, не получается. Крибника – это один из основных экспортных продуктов Туголесья. Они на ней большие деньги делают.

– Понятно, – вздохнул Шок, не заметив, как съел блин, показавшийся ему с начала невкусным.

Он перекатывал во рту последний кусочек, по вкусу напоминавший слабосоленую рыбу в масле. Сейчас хотелось еще.

Ребята взяли свое молочное пиво и одновременно сделали глоток, а затем, также одновременно слизнули молочные усы. И одновременно же рассмеялись.

– Наконец-то ты улыбнулся, – смеясь, проговорил Корд. – Ты так редко улыбаешься, что можно подумать, ты не умеешь этого делать.

– А чего улыбаться? – спросил Шок. – Это вы здесь часто улыбаетесь, словно ничего страшного и плохого в вашем мире никогда не происходит и происходить не будет.

– Так ничего и не происходит… Страшного ничего, – пожал плечами Корд.

– Может, ты просто не знаешь?

– Может, и не знаю, – согласился парень, было видно, что отвечает он неуверенно.

Ребята помолчали, думая каждый о своем.

– Ты хотел рассказать мне про Хрустальград? – напомнил Шок.

– Ах да, хотел, – кивнул Корд.

Он помолчал, словно собирался с мыслями или вспоминал, как кто-то когда-то кому-то что-то такое же рассказывал.

– Смотри, город состоит из нескольких уровней. Есть один верхний уровень, он открытый, все остальные – закрытые. Между нулевым уровнем, который находится на земле и верхним открытым – есть несколько закрытых. В каждом из них потолок – это пол более высокого уровня. Есть еще минус первый уровень, он сервисный, и все основные коммуникации проходят в нем.

– Комму… что?

– Ну, вода, там, канализация, эттеропровод опять же.

– Ладно, это более-менее понятно, а башни?

– Небоскребы?

– Да, небоскребы?

– Они встроены в общую систему уровней, но на самом деле уходят на много этажей под землю и много этажей вверх, словно огромные ножки стола, поддерживающие его и выступающие над ним.

– Ножки стола?

– Ну, может спицы, пробивающие блин города? – Корд посмотрел на тарелку из-под блинов. – О, точно. Смотри.

Парень взял вилку и проткнул салфетку.

– Ее тоже есть нужно? – усмехнулся Шок.

– Нет. Ее не нужно.

– Фух… я думал, ты решил окончательно меня добить.

– Чем? – не понял Корд.

– Да так, ничем, продолжай.

– Хорошо. Вот смотри, салфетка – это город, а зубцы… острия… зубья вилки – это Хрустальные башни. Они и поддерживают город и возвышаются над ним.

– Знаешь, а так понятнее, – удивленно кивнул Шок.

Мир вокруг начинал по чуть-чуть вмещаться в его голову.

– Вот, хорошо. Только ручки вилки – нету, а то место, где зубья сходятся вместе – находится глубоко под землей. Примерно так. Ах да, еще небольшой слой салфетки находится у основания зубьев и является сервисным этажом. Он находится под землей.

Корд снял салфетку с вилки, оторвал от другой один слой и насадил в начале его, а затем опять первую салфетку, разведя сервисный слой и остальные слои немного друг от друга.

– Хватит рвать салфетки, – послышался возмущенный голос продавщицы.

– Да, простите. Больше не будем, – ответил Корд, демонстрируя товарищу новую, более точную модель Хрустальграда. – Так правильнее, – важно кивнул он.

3

Обратную дорогу Шок запомнил плохо, он просто шел за Кордом и старался не глазеть по сторонам, потому что «пробивавший себе место под солнцем бизнес» пестрил и мельтешил вокруг. Да еще делал это с такой силой, что Шока начинало натурально укачивать, словно он был на корабле.

Как в тот раз, когда мама решила подарить ему прогулку на корабле по порту. Она договорилась с каким-то своим старым знакомым, и в один пасмурный день они отплыли на небольшом траулере в открытое море. В какой-то момент пошел дождь, и подул сильный ветер. Кораблик кидало, словно скорлупку, и Шока нещадно укачало, да так, что он поделился с рыбами всем своим завтраком. Потом он так же, как и сейчас, пошатывался, спускаясь по трапу. Мама поддерживала его под руку, поглаживая по голове.

– Как тебе прогулка? – спросила она, глядя на него извиняющимися глазами.

– Мне очень понравилась, – ответил тогда он.

Ему совершенно не хотелось, чтобы она расстроилась. Мама засмеялась, и ему стало хорошо.

Шок с Кордом дошли до академии и вернулись в свою комнату.

Поговорили еще, а потом Корд убежал на поиски сестры, а Шок остался один.

От происходящего у него разболелась голова. Было очень трудно понять, что происходит вокруг, и как ему во всё это встроиться. Он злился на Галию и на Александра Львовича. Это были единственные взрослые, которые его окружали, но ни один из них ничего не сделал, чтобы помочь ему в этом мире.

Да, Шок давно уже не надеялся ни на кого. Он жил в приюте, рассчитывая только на себя. Но сейчас после стресса, вызванного их небольшой вылазкой, где-то на периферии сознания он понимал, что сам не справляется, чувствовал глубокую обиду и искал виновного. Пока, кроме Александра Львовича и Галии, виновных не находилось.

Первый совсем никак не подготовил его к случившемуся изменению в жизни, а вторая совершенно не старалась его чему-то научить, больше задирая и пытаясь побольнее зацепить на уроках. Взрослые не должны так себя вести, это же всем известно.

Шок вздыхал и жалел себя бедного, когда в дверь комнаты неожиданно постучали.

Парень сел на кровати.

Стук повторился.

Шок медленно встал и подошел к двери.

– Кто там? – спросил он неуверенно.

После того как пара элементарных и знакомых с детства вещей оказались здесь не такими, Шок был не уверен, как следует поступать, когда в дверь стучат.

– Это курьер, – ответили из-за двери. – Вы заказывали книги с портала «Экономическая литература»?

– Я ничего не заказывал.

– Но здесь написано, что доставить нужно именно в вашу комнату общежития академии.

– А что там за книги? – уточнил на всякий случай Шок.

– Не знаю, они упакованы. Наверное, что-то по экономике. Мы не имеем права нарушать упаковку.

– Даже не знаю… Подождите, а как зовут заказчика?

– Сейчас посмотрю… Одну минуточку… Не уходите… Вот! Заказчик некий… Корд.

– А, тогда всё понятно, это мой сосед, – с облегчением вздохнул Шок. – Но его сейчас нет здесь.

– Когда вернется?

– Не знаю, не сказал.

– Можно, тогда я вам отдам груз, а вы передадите ему?

– Ну, давайте попробуем, – Шок открыл входную дверь и отпрянул.

Ему на секунду показалось, что к нему в гости пришел кто-то полузнакомый из приюта. На пороге стоял невысокий щуплый парень, одетый в том же стиле, в котором одевались все сверстники Шока.

Во-первых, одет он был кое-как и абы во что. Стиль поддерживался во всём, начиная от большей по размеру куртки, странной розоватой шапочки с козырьком на голове, заканчивая неуместными здесь ботами зеленого дырчатого пластика, какие носил Джок, а также странными штанами, левая штанина которых была желтой, правая – зеленой.

Во-вторых, все вещи были ношеные, не первой свежести и довольно сильно потрепанные. За спиной паренька была огромная желто-зеленая сумка.

– Вот пакет, – сказал парень и, не глядя, протянул Шоку белый матовый конверт без единого шва. С одной стороны конверта был приклеен желто-зеленый рисунок. – Можете сюда прислонить ваш ай-ди клок?

– Что?

– Часы прислоните, чтобы подтвердилось, что пакет получен.

– У меня нет часов, – удивленно пробормотал Шок.

– Как это нет? – парень поднял на него глаза. – Совсем нет?

– Совсем.

– А такое разве бывает?

– Ну, бывает.

– Ну конечно, хорошая шутка, – парень тяжко вздохнул, но всё равно протянул пакет Шоку. – Забирайте, если так хочется шутить, отмечу, что адресат отказался от подписи. Ну, берите.

– Да, спасибо.

Шок заторможенно сжал руку на пакете. Судя по всему, там действительно были какие-то книги.

– Есть хочешь? – внезапно для самого себя спросил он.

– Что, простите? – жалобно шмыгнув носом, желто-зеленый паренек посмотрел на Шока исподлобья.

– Есть, говорю, хочешь?

– Если честно, то да… – печально вздохнул курьер.

– Пойдем.

Шок в одно движение кинул пакет с книгами на кровать Корда, а сам взял парня за руку и повел через коридор к лифту. На пути встречались какие-то ученики, но никто не проявил хоть сколь-нибудь явного внимания к парочке ребят.

Быстро поднявшись на нужный этаж, лифт тренькнул и открылся.

Шок протащил парня через Большой актовый зал и, несмотря на его ошарашенность, затолкнул чуть ли не силком в свой класс.

Подойдя к раздатчику пищи, он немного поколдовал и выложил перед голодным парнем два первых, три вторых и пару стаканов зеленоватого компота.

Особого приглашения не потребовалось. Курьер начал быстро лопать.

– Ешь, не торопись, – усмехнулся Шок и вдруг подумал, что в первый раз он именно так и выглядел, когда Джок знакомил его с едодоставкой.

– Шпашибо, – с набитым ртом прошамкал курьер.

– Ешь, – повторил Шок. – Тебя как зовут? Кулен? Я не расслышал.

– Талий, – чуть прожевав, проговорил парень.

– То есть как Талий? Ты мне говоришь свое настоящее имя?

– Да.

– Так просто?

– А что такого?

– Ну, – Шок теперь и сам не был до конца уверен, что такого. – А если я захочу им воспользоваться? Или какой злодей-негодяй?

– Ой, да кому я нужен? – беззаботно махнул рукой парнишка. – Что за еду хочешь? У меня нет ничего. Всё, что съел, не отдам, – он икнул и запил компотом.

– Не нужно ничего мне возвращать. Расскажи лучше про себя.

Шок почувствовал, что это парень ему сейчас очень нужен, он может рассказать про окружающий мир что-то более важное, чем Корд и Галия, вместе взятые.

– Меня зовут Талий, я с нижних этажей. Работаю доставщиком, то есть курьером. Доставляю всего понемногу.

– Хорошо, а давно работаешь?

– Месяца три уже как.

– Ясно, а много платят?

– Достаточно, – настороженно ответил парень. – Я не могу рассказывать всем направо и налево, сколько мне платят.

– Жаль, хотел тебе с собой еды дать, – вздохнул Шок.

– Извини, я бумагу подписал о том, что не буду о работе ни с кем трепаться, – жалобно вздохнул Талий.

– Хорошо, не буду лишнего спрашивать. Кто у вас старший?

– Аспидия, она выдает заказы, по результатам месяца – выплачивает деньги.

– Как узнаёшь о том, что и куда нужно доставить?

– Так Аспи на ай-ди клок скидывает информацию.

– Понятно, а как получается не заблудиться? Хрустальград ведь большой.

– Ну что ты, как маленький? – Талий достал из кармашка круглые часы на цепочке. – Вот же карта.

Он сделал какие-то пасы пальцами, и тотчас над часами засветилась небольшая зеленая стрелка, указывающая в сторону двери из класса. А на самом круглом экранчике засветились какие-то белые и голубые линии.

– А как тебя в академию пустили?

– Так я курьер, нас всегда везде пускают. Только ай-ди клок зафиксируют, и всё. Кому какое до нас дело? Мы вообще здесь как невидимые гоняем, на нас никто внимания не обращает.

– Любопытно.

– А ты не местный?

– Да, не местный.

– Ух ты, первый раз иномирца вижу, – глаза Талия заблестели.

– А с чего взял, что я иномирец?

– Так вопросы твои очень странные. Половину из того, что ты спрашиваешь, знают даже дети на минус первом уровне.

– Так минус первый же – сервисный?

– Или не иномирец. Откуда про сервисный знаешь?

– Рассказали, – неопределенно ответил Шок.

– А, ну значит всё-таки иномирец.

– Ты один? Семья есть?

– Нас трое у мамы, отца нет, не видел никогда. Живем на первом этаже. Я вот – в люди вышел, кормлю всю семью, – важно заметил паренек.

– Прям так и всю? – неподдельно удивился Шок.

– Ну, еще дядька Конь помогает. Но у меня уже почти как у него зарплата. Всего сорок монет до ста двадцати не хватает. Ой… – парень испуганно посмотрел на Шока и вдруг резко вскочил. – Всё. Мне пора. Пойдем, выведешь меня отсюда.

– Так, а сам? И карта же есть, и люди не видят.

– Не, нам только на этаж общежитий можно, в учебную часть – нельзя. А так я с тобой буду. Пойдем.

– Ладно, пошли, – уступил напору паренька Шок.

Он усмехнулся и повел Талия в обратный путь.

4

Следующий учебный день начался с новой для Шока дисциплины, это была Эттерная практика.

Класс собрался в одном из спортивных залов, представляющих собой небольшую комнату, стены, пол и даже потолок которой были облицованы каким-то камнем. В комнате присутствовало около десятка парящих сидений.

– Магоупорный гранит, – пояснил Корд.

Он с сестрой подошел сразу после Шока, который первым заявился на занятие, заранее уточнив у друга, где оно будет проходить. Тщательно запомнив дорогу, умудрился даже ни разу не сбиться.

Лика явилась почти перед самым началом.

– Слышали, кто у нас будет вести практику? – спросила она.

– Да, Галия говорила, – кивнул Шок, – Мастер Зимний.

– Да, но знаете кто это?

– Нет, – ответил Шок.

Корд молча пожал плечами.

– Да будет вам известно, неучи, что Мастер Зимний – это иномирец, который является одним из главных Мастеров магии Хрустальграда и даже входит в Совет при генерал-губернаторе!

– Иномирец? Как Шок? – смущаясь, переспросила, Эля.

– Иномирец, не как Шок! Говорят, что он из Столичного мира! – важно сообщила Лика, самодовольно усмехаясь глупости одноклассников.

– Столичный мир? – переспросил Шок.

– Ну, считается, что все миры нашей империи – это провинции, которыми правят губернаторы, иногда их еще величают генерал-губернаторами. А основной мир, где находится столица империи, называется Столичный мир или, иначе говоря – Империум. Но это неофициально. Официального названия этого мира никто не знает.

– И наш учитель сам из Столичного мира? – переспросил Шок.

Он начинал понимать, отчего так все удивились.

– Да, могу повторить для недалеких ученичков еще раз, – продолжала насмехаться Лика.

– Повтори, пожалуйста, – кивнул Шок, чем поставил зазнайку в тупик.

Та запнулась и неуверенно протянула:

– Мастер Зимний – иномирец из Столичного мира, – ее самоуверенность слетела с лица, и она, прищурившись, зло бросила: – Знаешь, Шок, что бывает с теми, кто проявляет неуважение к роду Асмадия?

– Ну, полагаю, ничего хорошего. Спасибо, что повторила. Мне в самом деле было трудно запомнить с первого раза, – примирительно пояснил парень.

Лика хотела что-то сказать, но тут дверь открылась, и ученики встали со своих мест, приветствуя вошедшего. Им оказался высокий, крепкого телосложения мужчина с короткой седой щеткой волос. Его правильное лицо несло несколько отметин, которые совсем не уродовали его, но делали более мужественным. Он нес в руке небольшой кожаный потертый саквояж, застегнутый на небольшой навесной замочек.

– Класс, приветствую, – кивнул он. – Меня зовут Мастер Зимний. Я буду вести у вас физическую культуру, эттерную практику и дисциплину эттера. Сегодняшнее занятие будет вводным, отвечу на организационные вопросы, проведем официальное тестирование ваших эттерных умений, распределим уровни владения и проверим первичную, вторичную и третичные стихии. Всем всё понятно? Вопросы есть? Нет вопросов, отлично. Представьтесь.

Прошел ритуал представления. Лика, Эля и Корд проговорили ту же информацию, что и на уроке Галии, когда знакомились. Шок также повторил свой рассказ, ожидая какого-нибудь замечания со стороны учителя, но тот промолчал, спокойно глядя на парня.

Лишь в конце его повествования немного поправил:

– Неверно говорить: «Мир, в котором идет война», можете указывать мир номер «Дэ три пять семь» или «Правый мир», так как ваш мир находится правее всех миров по шкале Больмана и еще не встроен в систему миров империи. Любое из указанных названий имеет место быть.