Подбежав к берегу, я и Славка лишь увидели расходившиеся по поверхности озера круги. Бобр испугался и ушёл на глубину.
Прождав несколько минут, мы вынуждены были возвращаться домой: зверь насторожился и спрятался в своей норе – теперь не скоро ещё покажется.
– Эх ты, Барон! – сказал я псу. – Всех бобров распугал!
В глазах овчарки я прочитал сожаление, хотя, возможно, мне это лишь почудилось.
После вечерней неудачи, мы со Славкой условились посмотреть на бобра на рассвете, пока солнце ещё не поднимется высоко, и зверь не уйдёт спать в свою нору.
Ради бобра можно и встать пораньше.
Но легко сказать, а сделать – куда сложнее. Взяв в руки будильник, я задумался. Сначала мне казалось, что я легко смогу проснуться в четыре часа, но так рано никогда не вставала даже бабушка. Да и зачем? Не станет же бобр дрыхнуть с четырёх утра до девяти вечера! Так что мне вполне хватит пяти часов. Встану в пять, быстренько добегу до озера, погляжу на бобра, а потом вернусь и позавтракаю.
Почему-то в тот момент я не вспомнил, с каким трудом мама будит меня в школу по утрам…
Когда бабушка наконец смогла меня растолкать, на циферблате будильника была уже половина седьмого.
– А говорил, что в пять встанешь, – усмехалась бабушка.
– А-а-а… – я с трудом разлепил веки. – Ну, ба, ещё рано…
– Проспишь своего бобра.
– Какого бобра… У меня каникулы…
Далеко не сразу я смог восстановить в памяти то, о чём договаривался вчера со Славкой, а также то, как полтора часа назад я выключил трезвонивший будильник и снова уткнулся носом в подушку.
Выскочив через пять минут на улицу, застёгивая на ходу пуговицы рубашки-безрукавки, я почти сразу наткнулся на бредущего мне навстречу печального Славку, за которым семенила пятилетняя Настя – Славкина младшая сестра.
– Вот, увязалась, – опередил приятель мой вопрос.
– Я тоже хочу бобла! – заявила Настя (она пока не выговаривала букву "р").
– Теперь весь день за ней приглядывать… – расстраивался Славка. – Бабушка сказала: "Возьми сестру с собой, пусть тоже на бобра посмотрит". Невезуха.
Мы и без того уже опаздывали, а из-за тащившегося со скоростью черепахи Настиного трёхколёсного велика потеряли ещё больше времени, ведь стоило нам хоть чуточку разогнаться, как девочка моментально отставала и сразу же начинала кричать, чтобы мы её подождали. В итоге на последнюю улицу нам удалось добраться только около семи, и у меня уже заранее сложилось ощущение, что бобра мы опять не застанем.
Так оно и вышло: по озеру плавали только несколько уточек.
– Утя, утя, утя! – обрадовалась Настя и, бросив свой трёхколёсник, побежала к берегу.
Ну, хоть кто-то остался доволен поездкой…
– Вот невезуха! – резюмировал Славка.
– Угу, – согласился я. – И чего этому бобру стоило немного нас подождать? Мы бы на него посмотрели – и всего делов!
– Давай хотя бы на плотину посмотрим, – предложил Славка. – Помнишь, Виталик говорил, что там плотина в лесу.
– Точно! Давай! – ответил я.
Мы направились по берегу в обход озера к месту, где речка Мелинка пропадает между деревьями. Настя поспешила следом, но стоило нам добраться до леса, как девочка заныла:
– В лес бабушка не лазлешала! В лес нельзя!
– Да мы только чуть-чуть, – попробовал уговорить сестру Славка. – Тут совсем близко…
– Бабушка не лазлешала! Я всё бабушке ласскажу! – не унималась Настя.
– У-у! Ябеда! – разозлился Славка. – Ну и не ходи с нами, мы с Саней сейчас без тебя будем на бобра смотреть!
– Нет, хочу бобла! Хочу бобла! – закапризничала Настя и уцепилась за Славкину руку.
Так мы и зашли в лес. Обнаружилось, что кто-то уже протоптал в траве тропинку. Неужели бобр? Когда мы прошли метров десять, впереди послышалось громкое сопение и плеск воды.
– Это что, бобр там плещется? – тихонько спросил я у Славки.
– Наверное… – ответил он.
Нам обоим стало слегка не по себе, даже немного страшновато, но каждый не хотел обнаруживать свой страх перед другим, и поэтому мы всё же двинулись дальше.