– Не возьмете? Я много не прошу.
– Извините, нет, – ответил галерист тоном, исключавшим дальнейший торг.
Художник помешкал, не решаясь на то единственное, что ему оставалось.
– Тогда вот это, – сказал он, срывая оберточную бумагу с последней картины.
Галерист поставил картину к свету, на треногу, и стал молча рассматривать ее.
Девушка на портрете казалась еще моложе – может быть, оттого, что смотревшие на нее мужчины заметно прибавили в годах.
Молчание затянулось.
– Я когда-то уже показывал ее вам, – сказал художник, не вынеся молчания. – Вы хотели ее купить.
– Я помню, помню, – отозвался галерист. – Я хотел купить, а вы не продали… Но сейчас я ее не куплю.
– Почему? Уже не нравится?
– Нравится. Очень нравится, но… Видите ли, она слишком личная и, очевидно, дорога вам. Раз вы ее принесли, значит, дела у вас совсем плохи, а я, если куплю, поступлю как стервятник. Раньше меня бы это не остановило, но с годами я стал по-другому смотреть на некоторые вещи.
Он вернул картину художнику.
Тот начал упаковывать полотна, собираясь уходить.
– А что это у вас в папке? – спросил галерист.
– Да ничего, это так, просто набросок…
– Покажите.
Художник достал из папки картонку. Это был рисунок цветка, который он собирался приложить к какой-нибудь картине, чтобы улучшить условия покупки.
Галерист поставил рисунок на треногу.
– Странно, – сказал он. – Это мне кажется знакомым.
– Похоже на «Подсолнух» Ван Гога, но я ему не подражал.
– Уважаемый, я уж, поверьте, знаком с Ван Гогом, – с упреком сказал галерист. – И я вижу, что это не подражание. Вы продаете?
Не торгуясь, галерист купил рисунок за цену, которая показалась художнику непомерной.
– Скажите, а вы что-нибудь писали для себя? – спросил галерист, помогая художнику упаковать картины. – Я имею в виду – кроме того портрета.
– Я пытался заниматься городским пейзажем, но бросил.
– Принесите, покажите.
– Но на это нет никакого спроса!
– Спрос – это моя забота, – сказал галерист. – Приносите.
Художник принес свои старые пейзажи, и галерист выставил их у себя. Видимо, он действительно знал свое дело и имел хорошую клиентуру, так как через пару недель все картины разошлись.
Художник опять стал работать, у него появились заказы. Через некоторое время он уже приобрел известность как автор «свежего взгляда на городской пейзаж».
Состоявшийся, модный художник не может оставаться без женщины, и женщина появилась.
Она атаковала его на каком-то вернисаже, растолкав пару менее активных претенденток.
– Вы такой талантливый! Я так мечтала с вами познакомиться!
Непривычный к вниманию художник не мог противостоять такому напору.
Обосновавшись в его студии, женщина сразу стала наводить там свои порядки, и конечно, она не могла обойти своим вниманием цветок.
– Что это?
– Это Ван Гог.
– Что еще за Ван Гог?
– Ну… Это долгая история, – уклонился от объяснений художник.
– Мне не нравится. Ни вида, ни запаха.
С женщиной художник перестал пить, стал регулярно питаться, вставать утром и работать каждый день.
Однажды Ван Гог зацвел – выпустил вверх тонкий стебелек, на котором раскрылись три лепестка.
Женщина сорвала стебелек с лепестками и, стоя перед зеркалом, пыталась пристроить себе в прическу, но результат ей не понравился, и лепестки полетели в мусор.
– Кстати, когда ты напишешь мой портрет?
– Не сейчас, дорогая, ты же знаешь, сколько у меня работы.
Потом на месте лепестков появился маленький плод, похожий на айву.
Художник не успел удержать женщину – она сорвала плод со словами:
– Должна же быть от этого растения какая-то польза!
Надкусив, она скривилась:
– Кислятина!
Вскоре она объявила художнику, что беременна.
Как многие женщины в ее положении, она стала раздражительной. Первой жертвой ее плохого настроения стал цветок.