Read the book: «Бремя версий», page 27

18

Однажды вечером, когда Сергей Юсупов возвратился на рынок после доставки мешков с цементом одному постоянному покупателю, он нос к носу столкнулся с Тахиром, который, оказывается, давно его дожидался и сильно замерз.

– Чудак-человек, что же ты меня по телефону не набрал, а стоишь тут на морозе? – весело упрекнул его Сергей, – залезай скорее в кабину, я посильнее печку включу, отогреешься.

– Абдулло не велел тебе звонить. Сказал, поезжай на рынок и найди Сардора, – пояснил Тахир, который в отсутствие посторонних, старался называть Сергея Сардором, как бы подчеркивая этим полное доверие в их отношениях.

– Ну, нашёл, а дальше что? – спросил Сергей.

– Абдулло сказал, чтобы ты сейчас к нам приехал, твоя помощь нужна, – передал Тахир, стараясь держать окоченевшие руки поближе к горячему потоку воздуха, исходившему из вентиляторной решётки.

– Хорошо, поехали, раз надо, – легко согласился Сергей, и начал крутить руль «Газели», выезжая со стоянки.

В доме, кроме Абдулло, их дожидались вечно мрачный Холик и толстый парень, который, знакомясь, назвался Мавлоном. В отличие от молчуна Холика, Мавлон рта не закрывал. Говорил он по-русски довольно бегло, но время от времени вставлял в свою речь слова на родном языке, поэтому не все подробности рассказа были Сергею понятны. Мавлон в красках и с деланным осуждением описывал, как вчера отвозил пьяную компанию из придорожного ресторана в какой-то коттеджный посёлок, и при этом напившиеся, как свиньи, пассажирки настойчиво к нему приставали, как к мужчине.

Холик молча играл желваками, Абдулло укоризненно покачивал головой, а Тахир зачарованно внимал болтовне Мавлона, видимо, жалея, что не он оказался в такой пикантной ситуации. Сергей, понимая, что рассказанное, скорее всего, наполовину выдумано самим Мавлоном, сообразил, что потрёпанные «Жигули» с шашечками «такси» на табличке за ветровым стеклом, которые криво припаркованы в переулке у дома, и есть рабочая лошадка автора рассказа.

– Да покарает их Аллах! – начал Абдулло, жестом прервав словоизлияние Мавлона, – сегодня предстоит одно важное дело. Плохой человек обидел наших братьев, обманул их, не отдал заработанное. Надо ему показать, что так делать нельзя и заставить справедливо рассчитаться за работу. Ты пойдёшь с нами, Сергей?

Под внимательными взглядами Сергей растерялся. Помогать он был готов, что-то там отвезти, погрузить-разгрузить, одолжить денег, но вот так сходу впрягаться в непонятные ему разборки большого желания не было.

Заметив его сомнения, Абдулло просто, без упрёка, сказал:

– Если ты не хочешь или боишься заступиться за наших людей, мы поймём, что ты не готов к этому. Хотя за Тахира ты вступился без раздумий.

Лицо Абдулло при этом никаких эмоций не выражало, Тахир и Мавлон выглядели откровенно разочарованными, а Холик только холодно и злорадно ухмыльнулся.

Сергей понял, что решается его дальнейшая судьба. Если он откажется сейчас помочь этим людям, чьих друзей, скорее всего, действительно кто-то обидел, то его работа и наладившийся быт прекратятся. Своим успехом и появившимся заработком он целиком обязан связям Абдулло. Отказаться ему помочь значило также перечеркнуть все долгие доверительные беседы о единой вере и братской взаимопомощи, которые велись в этом самом доме. Выходило тогда, что Сергей только для вида повторял мудрые слова, не собираясь следовать их смыслу. Но на самом деле, он внутренне признавал справедливость этих изречений и понимал, что он либо должен принять их целиком и остаться с людьми, которые ему – чужому – оказали помощь, либо отказаться от всего важного, что он для себя узнал, и вернуться к тем, кому он просто безразличен.

Абдулло, понимая какое сложное решение должен принять Сергей, ничем его не поторапливал. Остальные тоже помалкивали. Пауза затянулась на несколько минут.

– Абдулло, я пойду с вами, куда скажешь, – решился Сергей и добавил больше для Холика – не сомневайтесь во мне. Если потом придется за это расплатиться, я никого винить не буду. Я принял решение сам.

– Хорошо. Не нужно много слов, – остановил его Абдулло, – сегодня в доме человека, о котором я сказал, никого не будет. Нужно просто войти туда и забрать то, что принадлежит нам. Мавлон отвезёт вас на своей машине и подождёт. Свои мобильные телефоны оставьте здесь.

Абдулло остался ждать в доме, а остальные, положив на стол мобильные телефоны, вышли в ночную темноту и направились к такси Мавлона.

Сергей хорошо знал окрестные дороги и подъезды к посёлкам, но сейчас в темноте сориентироваться у него не получалось, может быть от того, что незаконность всего предстоящего его угнетала. Он чувствовал необычное возбуждение от того, на что он решился и по ощущениям это напоминало ему детский набег на яблоневый сад в соседней деревне.

Мавлон, сделав несколько резких поворотов по заснеженным проселкам, остановил машину у редкого кустарника, за которым темнела полоса высокого забора.

Холик, выйдя из машины, молча пошёл в сторону ограды. Он хорошо знал дорогу. Сергей, тоже ничего не говоря, зашагал за ним, стараясь попадать след в след. Замыкал группу Тахир.

Калитка в задней стене глухого забора из профилированных металлических листов оказалась не заперта. Сразу открыть её помешал глубокий снег. Холик и Сергей носами ботинок раскинули его по сторонам, и створка двери освободилась. Холик осторожно приоткрыл её и проскользнул внутрь. Он медленно пошёл по сугробам вдоль забора, стараясь укрываться в его тени. Сергей и Тахир, осторожно переступая в скрипучем снегу, направились за ним.

Неожиданно, где-то за темнеющей громадой дома, раздался звонкий собачий лай. Холик негромко зло выругался и присел, прижавшись к забору. Рядом плюхнулись остальные.

– Этот шайтан говорил: хозяин не будет, собака не будет, – прошептал им Холик, видимо имея в виду того человека, за которого они пришли отомстить.

Собачий лай не стихал, и на втором этаже вспыхнул прямоугольник окна. Свет яркой полосой лёг на заснеженный газон и упёрся в забор в каком-то полуметре от ног Холика. В освещённом проёме мелькнула чья-то тень, а потом там же, на уровне второго этажа, но ближе к углу, включилась наружная лампочка и, судя по скрипу, открылась балконная дверь. При этих звуках собака, выслуживаясь перед хозяином, просто захлебнулась лаем, переходя на яростный хрип, когда ошейник перехватывал ей глотку.

Холик дернул Сергей за куртку, давая сигнал уходить. Они торопливо побежали к калитке, подталкивая в спину неловкого Тахира, и протиснулись через щель на волю. Добежать до машины было делом пары минут.

Мавлон, второпях, газанул слишком сильно, и «Жигулёнок» резко завилял по скользкому накатанному снегу. Едва не угодив на рыхлую обочину, машина всё же выровнялась и стала быстро удаляться от опасного места.

Абдулло, узнав о неудаче, молча раздал всем телефоны. Холик и Тахир тоже молчали. Мавлон горячился и доказывал, что надо было идти напролом, несмотря на присутствие людей в доме.

– На всё воля Всевышнего, – смиренно подытожил Абдулло, прерывая рассуждения Мавлона, – ты, Сергей, теперь с нами, не забывай об этом.

19

Чем больше Сергей потом вспоминал об этой ночи, тем спокойнее становился. В конце концов, никому вреда не причинили. Зайти на огороженную территорию дачи – это ещё не преступление. То, что Холик, увидев, что в доме люди, сам отказался от всей затеи, говорило о его осторожности, хотя характер у него, видать, очень дерзкий.

Тот, кто пожаловался Абдулло, что его обидели, должен чувствовать вину перед ними. Они хотели его защитить, но своей неправдивой информацией о том, что в доме ночью никого не будет, он их чуть-чуть не погубил. Будь у хозяина дома огнестрельное оружие и заметь он троих непрошеных гостей, начал бы палить на поражение.

Страха Сергей не испытывал ни тогда, ночью на чужом участке, ни потом. Наоборот, укрепилась уверенность в своих силах, и желание попробовать себя в подобном деле ещё раз.

Случай долго не подворачивался. Прошёл почти месяц. Всё стало забываться. И вдруг Сергей вновь увидел у своей «Газели» Тахира.

Он опять явился по команде Абдулло без звонка по телефону. Сергей эту хитрость раскусил. Никакие контакты между телефонными аппаратами никто не мог зафиксировать, связь происходила «вживую». Да и оставив телефоны в ту ночь в доме Абдулло, и не взяв их на место предполагаемого нападения, они, в случае чего, лишали преследователей способа объективно подтвердить их нахождение в это время в данной точке.

Да, подумал Сергей, Абдулло, хоть и погружён в древнюю религию, но хорошо осведомлён о скрытых возможностях современной сотовой связи, которые фиксируют всю информацию о телефоне и месте нахождения его владельца, и знает, как эти нежелательные особенности обойти в практической жизни. Сами по себе такие знания к человеку не приходят. Для этого явно нужны специальная подготовка и навыки.

В этот раз в доме Абдулло из посторонних находился только Холик. Он уже с большим доверием посматривал на Сергея.

– Бог позволил прибыль в торговле, а ростовщичество запретил, – начал говорить Абдулло, и Сергей сначала подумал, что это он начал объяснять какую-то суру Корана.

– Коран запрещает заниматься гнусной оборотистостью и давать деньги в рост с целью наживы на чужих нуждах, – продолжал Абдулло, – те, кто делает это, будут страдальцами в огне, в нём они останутся вечно.

– Это понятно, – не совсем уверенно высказался Сергей, переглянувшись с Тахиром и не зная, к чему клонит Абдулло.

– Наши братья из торговой необходимости нуждаются в деньгах, но мусульманских банков здесь нет. Зато нашлись бесчестные люди, ссужающие их за высокий процент. Нет греха в том, чтобы отобрать у них нажитое бессовестным путём и справедливо оделить тех, кто встал на защиту нашей веры, – продолжал Абдулло, – Мавлон узнал, что таким грешным делом занимаются китайцы и указал адрес, куда они отвозят свои грязные деньги. Мавлону я велел сегодня весь вечер провести там, где людно, чтобы его многие видели. И даже выпить вина. Этот его грех я возьму на себя. Мы справимся без него. Ты, Сергей, сядешь за руль машины Мавлона, номера мы сменили. Сейчас Тахир покажет тебе на карте в Интернете, какой дорогой лучше подъехать к нужному месту и как побыстрее убраться оттуда.

Абдулло протянул Сергею лист бумаги с адресом. Тахир уже включал в сеть ноутбук.

Все телефоны сложили в принесённую Абдулло коробку от обуви и оставили дома. Сергей вышел первым, чтобы прогреть машину и настроить под себя водительское кресло. Остальные пришли следом. Абдулло сел впереди и велел ехать. Сергей аккуратно тронулся с места, привыкая к легковой машине. Дорогу местами покрывал лёд, поэтому рулить приходилось с осторожностью.

Перед выездом на основную трассу движение замедлилось, потому что у самого поворота сверкала мигалкой машина наряда дорожной полиции. Сергей почувствовал, что его пассажиры при виде полицейских сильно заволновались. Краем глаза Сергей наблюдал за Абдулло, который старался не подавать вида, что его беспокоит встреча с гаишниками, но руки, судорожно комкавшие перчатки, его выдавали.

Когда метрах в двадцати фары высветили блестящие светоотражающие наклейки на форме полицейского, Сергей увидел останавливающий жест его полосатого жезла и начал притормаживать. В этот момент паника в салоне его машины достигла предела, и Сергей с испугом услышал, как на заднем сидении, где сидел Холик, клацнул затвор пистолета.

– Успокойтесь, мужики, – успел проговорить Сергей и начал крутить рукоятку, опуская боковое стекло.

– Старший лейтенант Деревянко, – представился подошедший и попросил, – документики предъявляем.

– Сейчас, командир, – бодро отозвался Сергей, стараясь, чтобы это звучало весело. Он полез во внутренний карман куртки и, достав водительское удостоверение, точным движением вложил в него пятисотрублёвку.

Полицейский, слегка наклонившись и придерживая на весу короткий автомат, начал всматриваться в темноту салона и одновременно втягивал ноздрями воздух, чтобы унюхать запах алкоголя.

– Куда следуем, Сергей Борисович? – спросил страж порядка, раскрыв его права и предусмотрительно прижимая большим пальцем трепетавшую на морозном ветру купюру.

– Да вот прораб заставил строителей перебросить на другой участок, там с утра экскаватор пригонят, котлован роем, – с готовностью ответил Сергей, на ходу стараясь сочинить правдоподобную отмазку.

– Ну, тогда понятно, а то я думаю, куда ты, на ночь глядя, собрал целый талибан? Следуйте по маршруту, счастливого пути! – дежурным голосом сказал, козырнув, полицейский и возвратил права.

Как при этом денежное вложение перешло к новому хозяину, Сергей даже не заметил. Это явно подтверждало многолетний навык владельца полосатого жезла в управлении не только дорожными, но и финансовыми потоками.

Сергею показалось, что его пассажиры облегчённо выдохнули, только когда машина уже отъехала от поста метров на сто.

– Поставь пистолет на предохранитель, – осипшим от волнения голосом сказал Абдулло Холику, – понимаешь теперь, зачем нужен такой мусульманин как Сергей? Если бы за рулём оказался Мавлон, то машину бы всю обыскали и нас всех вместе. Что бы ты делал с пистолетом в кармане? Стрелял? Ты знаешь, таких, как мы, убивают на месте. Кому нужна такая бесславная смерть?

Холик в ответ промолчал, но предохранителем послушно щёлкнул. Сергей догадался, что по поводу него велись какие-то разговоры, и Холик, наверное, был против его участия в вылазке и вообще присутствия.

Больше никто в салоне не разговаривал, но Абдулло, взглянув на часы, начал подгонять Сергея – из-за непредвиденной задержки они могли опоздать, тем более что в самой Москве в такой час ожидались пробки.

В одном из запутанных переулков, прилегающих к Измайловскому проспекту, Абдулло велел остановиться. Чувствовалось, что он здесь уже был и место стоянки наметил заранее. Сергея оставили ждать у машины, а остальные, во главе с Абдулло, быстрым шагом скрылись в арке многоквартирного дома.

Не желая маячить у машины и привлекать этим внимание, Сергей следом за всеми вошел в тень арки. Её противоположный проем выходил на хорошо освещенный внутренний двор. Снежный ковёр, укрывший газоны, отражал свет фонарей и позволял рассмотреть всё в деталях. Но никого видно не было, до тех пор, пока не подъехала машина такси. Из неё вылезли двое с объёмными сумками в руках и направились по очищенной от снега дорожке к подъезду. Им навстречу выскочили две темные фигуры и молча начали чем-то ударять приехавших по головам, одновременно вырывая из рук сумки. По доносящимся глухим звукам Сергей догадался, что нападающие орудуют обрезками стальных водопроводных труб. Жертвы не сопротивлялись, а только слабо вскрикивали и, пытаясь защититься, подставляли под удары руки.

Сергей не заметил сразу, что третий нападавший откуда-то сбоку подскочил к водительской дверце машины такси, рывком открыл её и за шиворот вытащил водителя из салона, а потом ударил чем-то тяжелым по голове. Водитель остался лежать, не шевелясь. Силуэт этого третьего чётко просматривался на фоне голубоватого свечения уличного прожектора. Судя по телосложению, это был Холик.

Завладев сумками, первые два нападавших, оставив своих жертв лежать, побежали к арке, где прятался Сергей. Холик в этот момент открыл капот машины такси и сильным рывком вырвал из двигателя жгут электропроводов. После чего тоже побежал к арке.

Только увидев бегущих в его сторону людей, Сергей сообразил, что они в масках. Он вздрогнул от нахлынувшего вдруг страха и, развернувшись, помчался к машине, чтобы успеть запустить двигатель.

Когда его пассажиры, тяжело дыша, заняли свои места и начали стаскивать с себя маски, Сергей тронулся и резко набрал скорость. Он второпях соображал, где нужно повернуть, чтобы поскорее уехать подальше от места нападения.

Абдулло опустил стекло пассажирской дверцы и на ходу резким движением выбросил в придорожный сугроб один за другим два обрезка трубы.

– Здесь по дороге будет метро. Я выйду, не доехав. Тахир выйдет за метро, а Холика отвези подальше. Сумки переложим тебе в багажник, ты отвезёшь их домой. И там жди меня, – распорядился Абдулло.

Сергей кивком подтвердил, что всё понял, и стал высматривать место, где ему удобнее остановиться для высадки.

На обратном пути Сергей внимательно вглядывался в полицейских, стоящих на постах, стараясь определить, не начался ли поиск напавших на пассажиров такси. Но служители закона вели себя совершенно спокойно, массово никакие автомашины не останавливали и дороги не перекрывали.

Понимая, что времени у него много, и он гораздо раньше остальных доберётся к дому Абдулло, Сергей решил ещё раз подстраховаться и ехать не напрямую, а дать крюк через соседние городки и подъехать к посёлку не со стороны Москвы, а из области. По его наблюдениям, видеокамер, фиксирующих автомобильный поток, там установили в разы меньше.

К дому Абдулло он всё равно приехал почти на час раньше остальных. Ведь тем предстояло из метро пересесть на электричку, а потом добираться на такси. Первыми прибыли Абдулло и Тахир. Увидев, что Сергей ждёт, не выходя из салона машины, Абдулло махнул ему рукой, приглашая в дом.

Не успев снять куртку, Сергей, чтобы на всякий случай предостеречь Абдулло, нерешительно сказал:

– Машина могла засветиться на камерах дорожного слежения. Они буду знать примерное время нашего отъезда из Измайлова и проследят весь путь. Я специально сделал круг, но если всерьёз станут искать, то установят, что номера левые, и начнут проверять машины этой модели и цвета. Смена номеров не поможет. Лучше от неё избавиться. Она старенькая и много не стоит.

– Хорошо, это мы решим позже, – пообещал Абдулло, – давайте ждать Холика.

Ещё через час приехал Холик. Он был в приподнятом настроении, гордясь тем, что всё прошло успешно. Абдулло велел принести в дом сумки. Тахир и Сергей принесли их и поставили на пол перед Абдулло.

Тот расстегнул застёжку-молнию, и Сергей увидел, что на самом верху лежат два пистолета Макарова, наспех завернутые в черные шапочки-маски. Абдулло, не обращая внимания на окружающих, невозмутимо отложил оружие и маски в сторону и начал вытаскивать из сумки полиэтиленовые пакеты, набитые деньгами. В основном это были российские рубли, но попадались нетолстые пачечки долларов и евро. Денег в шести пакетах оказалось много, но большая их часть была утрамбована в пакеты россыпью, вперемешку, разными купюрами. Сергей столько денег в своей жизни ни разу не видел и даже не брался предположить, какая это может быть сумма.

Абдулло нагнулся и притянул к себе вторую сумку, которая казалась ещё более тяжёлой. Но здесь его ждал неприятный сюрприз. Денег в этой сумке не нашлось. Сверху толстым слоем лежали кипы каких-то бухгалтерских документов. Часть из них была исписана иероглифами. Внизу тесными рядами были уложены голубые картонные коробочки с непонятными металлическими деталями, похожими на запасные части к каким-то механизмам.

Холик, увидев бесполезные коробочки, огорчённо выругался.

Абдулло своего разочарования от полученного «в нагрузку» товара тоже не скрывал, но от ругани удержался, и начал давать распоряжения.

Тахиру он поручил сжечь в печи все ненужные документы и сесть за пересчёт денег.

– Ты, Холик, заберёшь обе сумки с этими железками и закопаешь их где-нибудь в лесу, в разных местах, где снег поглубже, а ещё лучше их спустить под лёд, – сказал Абдулло, – а потом займёшься машиной и номерами. Сергей, забирай свою «газель» и поезжай домой прямо сейчас, чтобы с утра тебя видели на работе. Как поступим с деньгами, я решу после.

Холик утвердительно кивнул. Сергей попрощался и уехал.

20

В Калашинском следственном отделе народ дружно собрался на утреннюю сходку, ожидая от начальства соответствующего мудрого напутствия на предстоящую неделю.

Быстренько утвердив график грядущих дежурств, руководитель отдела Сорокин объявил несколько свежих приказов по следственному управлению и, запустив по кругу журнал, чтобы каждый расписался в ознакомлении с ними, потянулся через весь стол за списком расследуемых дел. Все вздохнули. Начиналась наиболее волнующая часть еженедельного марлезонского балета.

– Угу. Следователь Величко. У тебя в этом месяце на завершение идут два дела. Так? – водя пальцем по строчкам списка, отметил Сорокин и строго спросил, – ну как, справишься?

Петя Величко обречённо подтвердил, что задачу осилит. Все понимали, что Пете это будет стоить нескольких вечеров, а то и ночей работы, но деваться было некуда. Все ходили под одним Богом. Из-за большого количества уголовных дел нагрузка каждый месяц росла, а требования к качеству расследования только ужесточались.

– Ладно, теперь Белов. У вас, Иван Иванович, на окончании одно дело, – скороговоркой произнёс Сорокин, зная, что уж старые кадры не подведут.

Белов степенно подтвердил, что, точно, старые не подведут.

– Хорошо. Следователь Климов! Не вижу от тебя ходатайства в суд о продлении срока содержания твоей обвиняемой по убийству под стражей. Имей в виду – в четверг крайний срок, – предостерёг Сорокин.

– Я помню, но решил, что в этом нет необходимости, – решительно заявил Игорь.

– У тебя, я вижу, какие-то новые фокусы, – вспылил Сорокин.

Все шушуканья в кабинете разом смолкли, и повисла напряжённая тишина. Если сейчас Игоря отстранят от расследования, то дело повесят на кого-то из присутствующих.

Сорокин это понял и решил отсрочить казнь.

– Отдельно обсудим, оставайся после совещания, Климов. И вы, Иван Иванович, задержитесь, – распорядился он.

Когда все разошлись по рабочим местам, Сорокин жестом пригласил Климова и Белова пересесть поближе к нему и вопросительно посмотрел на Игоря.

– Я как раз собирался вам докладывать, – начал Игорь, – объективно подтверждается, что обвиняемая находилась в состоянии необходимой обороны. Тот, кто оказался жертвой, судя по характеризующим материалам, дважды осуждён. В первый раз за убийство жены, во второй раз за причинение тяжких телесных повреждений второй жене. В обоих приговорах отмечено, что он сначала угрожал, затем избивал, и, в конце-концов, брался за нож. В первом случае летальный исход, во втором – врачи спасли женщину, проведя несколько операций. Мотив преступлений один – неспровоцированная ревность, как и в нашем случае. Орудие преступления во всех случаях одинаковое – нож. Если бы обвиняемая не защищалась, то со стопроцентной гарантией мы осматривали бы её труп. Свидетели, которых я допросил, подтвердили показания обвиняемой о характере их отношений с убитым, но прямых очевидцев убийства не было. В собранных по делу объективных доказательствах, таких как результаты экспертиз и данные осмотров, никаких противоречий нет. Версия об имевшей место необходимой обороне является основной и ни ничем не опровергается. Поэтому я одним днём хочу принять два решения: об освобождении обвиняемой из-под стражи и о прекращении уголовного дела с признанием в её действиях состояния необходимой обороны.

– Лихо ты во всём разобрался, ничего не скажешь, – покачал головой Сорокин, – а ты понимаешь, какая буча поднимется? То арестовываем, то освобождаем. Весь город на ушах стоит. Куда ты расчленение трупа денешь? Ладно бы просто убила, пришла и созналась. Это одно дело. Но у тебя она и труп покрошила, и следы крови уничтожила, и одежду сожгла. При таком раскладе, если сделать, как ты предлагаешь, сразу жди проверку из управления. А уж эти какие-нибудь косяки в деле отыщут, они на это мастера. Это ведь не преступления раскрывать и расследовать. А результат будет тот, что твое решение отменят, дело отдадут другому следователю, а тебе и мне отвесят по взысканию. И это за рядовое по доказухе дело.

– Разрешите мне умное слово сказать, – вмешался в разговор Белов, – ты, Игорь, ещё раз подумай. Может быть правильнее квалифицировать её действия как убийство при превышении пределов необходимой обороны? Она-то, ведь, не знала о том, что он первую жену убил, а вторую покалечил. И никто в Калашине этого не знал, пока ты старые приговоры в архивах не раскопал. Было ли соразмерным её сопротивление? Может, погрози она топором, он бы и убежал? Да и все её последующие действия вполне осознанные, даже стоит сказать: продуманные. Ведь никто этого убийства сразу и не заметил. Если сделать так, как я предлагаю, то и овцы будут целы, и волки сыты. Она наказание получит минимальное, ведь суд её явку с повинной учтёт, да и статья за убийство при превышении необходимой обороны в своей санкции очень мягкая, и никому из отдела отдуваться не придется ни перед управлением, ни перед общественностью. Да и по-житейски, должна же она хоть как-то ответить за труп любовника? А, Игорь?

– Ничего она никому не должна, – возразил Игорь, – конечно, к ней в черепную коробку не влезешь и мысли не прочитаешь. Но пришла она сама, хотя могла и не приходить. А ведь, понимала, что мы её сразу посадим. То, что труп, как здесь сказано, покрошила и новыми обоями кровь на стенках замаскировала, тоже объясняется. Не хотела она в праздник такое на детей обрушить. Чувствует она перед ними вину. И за то, что сошлась с таким уродом, и за то, что его убила. Дети, хоть они уже почти взрослые, для неё всё равно дети, и никого родных у них больше нет. Поэтому она и тянула с явкой с поличным, сколько могла, понимала, что после её признания на них все будут пальцами тыкать. Но это лирика. Главное, что мы должны оценить: была ли реальная угроза её жизни? Была. Его нож изъят. Личность убитого установлена и доказано, что он способен на такие характерные преступления. Значит, имела она право себя защищать любым доступным способом. А мотивы расчленения трупа и уничтожения следов я уже обозначил.

– Ишь ты, он «обозначил», – раздражённо перебил Сорокин, – раз тебе всё ясно, как Божий день, что же до сегодняшнего совещания ты дело не прекратил и её не выпустил?

– Экспертиза генетическая пока не завершена. На днях обещали доделать. Это необходимо, чтобы сомнений не оставалось, кому принадлежат части трупа, и действительно ли он кровный родственник потерпевшему, – ответил Игорь и, улыбнувшись, добавил, – а потом, я ведь ходатайство о её аресте в суд направлял с вашего согласия, вот и отменять эту меру пресечения по закону должен с вашего согласия.

– Про закон он вспомнил! – окончательно вышел из себя Сорокин, – не получишь ты моего согласия на такие фокусы. Всё, свободен! И вы ступайте, Иван Иванович и потолкуйте ещё с вашим ученичком, а то он совсем от рук отбился.

Следователи вышли от начальства и молча направились в кабинет Белова, чтобы спокойно в подробностях обсудить все обстоятельства дела и выработать возможные варианты юридической оценки содеянного. Белов сразу принялся заваривать чаёк для придания дискуссии более конструктивного течения. Но и под освежающий и бодрящий напиток, осторожные увещевания Белова ничем не увенчались. Игорь упорствовал и, как он выразился, на компромисс с совестью, идти не собирался.

– Ну что тут поделаешь, – развёл руками Белов, – делай, как знаешь, но будь готов к неприятностям. Ещё раз взвесь, стоит ли овчинка выделки. Молодой задор не во всех случаях хорош.

– Знаете, Иван Иванович, не хочу против совести поступать, – возразил Игорь, – ни в молодости, ни в старости.

– Ты давай без намёков, пацанёнок ещё. Знай край, да не падай! – осерчал Белов, – дуй отсюда, делами лучше займись!