Кашемировое пальто

Метров через двести силы кончились, и Анатолий Андреевич впервые за последние лет пятнадцать решил спуститься в метро. Подивившись стоимости поездки и подумав, что завтра на работу он, пожалуй, поедет на метро тоже, Анатолий Андреевич попросил в кассе один билет туда и один обратно. Город был большой, идиотов было достаточно, поэтому безразличная кассирша, нисколько не удивившись, выкинула из маленького окошечка карточку на две поездки.

Как ни странно, в метро было хорошо. Народ ехал с работы. Кто-то думал о селёдке с луком и неплохо бы с холодной картошечкой в мундире, кто-то о детях с продлёнки, кто-то о химчистке, кто-то о бутылке за телевизором. Надоедал только молодой парень рядом, который занудно обдумывал какую-то электрическую схему. Постепенно Анатолий Андреевич стал успокаиваться и понял, что, как в гигантском слаломе, нужно придерживаться определённого человеческого маршрута, чтобы просто не сойти с ума. Поднявшись на поверхность, он остановился возле стройки. Уставшие рабочие сидели на пыльной бетонной балке и пили чай из термоса. Анатолий Андреевич был настолько поражён отсутствием у них мыслей, что автоматически присел рядом. Рабочий постарше молча налил ему чай в мятый, но чистый бумажный стаканчик, посмотрел на Анатолия Андреевича внимательно, подумал, что пиджак у того отличный, вот бы Эдику на свадьбу такой, а ведь у Эдика нет даже белой рубашки. Анатолий Андреевич допил чай, посидел ещё немного, встал, отдал пиджак рабочему и побрёл в сторону дома. У подъезда долго стоял, понимая, что так и не решится подняться в квартиру. Прошло уже двадцать пять лет со дня свадьбы, но он всё равно любил свою жену.

Развернувшись, Антон Андреевич безразлично побрёл прочь от дома.

В соседнем дворе в песочнице возилась малышня. Мальчишки важно таскали по песку машинки, а девочки кормили кукол обедом. Чашки и тарелки были полны песка. Одной девочкой он залюбовался. Она была похожа на Мальвину с бантиком из любимого детского фильма. Весёлая и озорная, с огромными глазами, девочка не оставляла всех в покое, придумывая разные правила для игры. Было видно, что её куклы – самые сытые.

Мысли у детей были светлые, радостные и сумбурные. Антон Андреевич заслушался, просидел возле песочницы до самых сумерек, удивляясь, что детей так долго не забирают. Изрядно озябнув, он наконец проснулся.

5.

Он понял, что заснул, и заснул, видимо, крепко. Солнце в кабинет уже не попадало, стало прохладно. Ощущая на рубашке мокрое холодное пятно, от которого, видимо, и проснулся, Антон Андреевич с досадой понял, что во сне храпел с открытым ртом. И главное, секретарь его не предупредила. Разозлившись, он вышел из кабинета, забрал ключи от автомобиля у невиноватого кандидата наук и поехал домой сам.

Сон не отпускал. Сон был настолько ярким и реалистичным, что Антон Андреевич потрогал портфель свободной рукой. Не нащупав минералку, он не испытал облегчения. Скорее была даже досада.

На широкой улице загорелся зелёный. Антон Андреевич резко нажал на газ. Явно избыточная мощность мотора мгновенно переместила дорогую машину к следующему светофору. «Отличный двигатель!» – отметил Антон Андреевич, переведя дух.

Сегодня был день рождения бабушки. Это было ясно из надписи в телефоне. Справа у дороги чуть покосилась старенькая церковь. Антон Андреевич решил зайти, сделать там, что положено, насчёт бабушки. В храмы он иногда заходил и ранее, в большие и красивые. Чувствовал себя раскованно. В этой же церквушке его охватило какое-то оцепенение, он ощутил себя здесь деревяшкой. Очень усердный батюшка дочитал молитву, и прихожане в полной тишине разошлись. Антон Андреевич взял тоненькую свечку, ища глазами, куда положить деньги. Рядом стоял деревянный дубовый ящик для пожертвований. Антон Андреевич мог бы просунуть в прорезь пачку купюр, но интуитивно чувствовал, что это неуместно. Эти деньги пришли к нему не по труду. Присев на лавку, долго размышлял и пришёл к выводу, что монету, которую нашёл в бумажнике, уж точно заработал своим трудом. Монетка упала звонко.

Какая-то старая бабуля в чистейшем белом платочке, очищая кисточкой латунный подсвечник, спросила, чем солдатику помочь. Антон Андреевич сообщил, что он свечку за бабушку пришёл поставить, только вот куда? Бабуля его похвалила и указала на квадратный большой стол, смешно добавив, что каждый солдатик поступочком оценивается. Антон Андреевич сказал, что вовсе он не солдатик, служил когда-то два года, и то в штабе отсиделся. Никаких поступочков не совершал. А теперь и времени не хватит совершить. Лет-то ему пятьдесят уже. Бабуля в платочке вздохнула и сказала, что одному для поступочка целой жизни мало, другому – года, а кому и секундочки достаточно. Всяко бывает. Вон, у соседки сын с парашютом прыгнул, а у товарища рядом парашют-то и не раскрылся. Так вот этот сын ухватил друга, и вместе приземлились успешно. Всего только ногу сломал. Антон Андреевич ужаснулся, парень ведь мог разбиться! Бабуля улыбнулась, сказав, что нет больше той любви, как если кто положит душу за други своя!

Свечка была тоненькая, растаяла в руке и потеряла геометрию. Антон Андреевич установил её на подсвечник, с трудом прочитал на стене молитву, догадавшись вместо точек произнести имя бабушки, постоял немного, вышел на улицу, сел в машину и поехал домой.

Если кто положит душу за други своя. Фраза крутилась в голове. Что это значит? Руки пахли воском. Хорошая бабуля. Надо будет ещё туда зайти. Потом.

На светофоре справа стояла легковушка. Мама была за рулём, улыбалась и двум дочкам рассказывала что-то. Одна девчушка была совсем маленькая и держала игрушку. Та, что постарше, с бантиком, сидела за мамой и внимательно смотрела на Антона Андреевича. Он помахал ей рукой. Девочка улыбнулась и помахала в ответ. Потом упёрлась носом в стекло и покачала головой. Это было забавно.

Антон Андреевич посмотрел на светофор. Зелёный. Стал медленно трогаться, но увидев слева огромный грузовик-бетономешалку, притормозил, удивившись, почему тот несётся на красный. Похвалив себя за осторожность, Антон Андреевич повернул голову направо и обомлел: легковушка с детьми тронулась и уже практически выехала на перекрёсток. Секундочка, и Антон оказался между бетономешалкой и легковушкой, подумав: «Ах вот в чём дело!». Страха не было совсем. В голове только мелькнула благодарная мысль: «Хороший двигатель!».

Май 2023 года

Мальчик и солдат

Рассказ

Из игрушек осталась только старая красная деревянная машинка с толстыми деревянными колесами. Краска кое-где облупилась. А может быть, он обрыз её и сам, ну когда был маленьким. Точно сам. Мальчик даже помнил вкус мокрого крашеного дерева.

Сейчас мальчику пять. И, конечно, такими глупостями он заниматься не будет. Но, если честно, погрызть хочется. Не для того, чтобы ещё раз ощутить забытый вкус, а просто ему хотелось есть.

Ни мамы, ни дедушки дома не было. Мальчик понимал, что надо ждать. Они обязательно придут и заберут его. Но сейчас он был один в этой холодной комнате с разбитыми окнами. Он и ещё дяденька солдат, который непрерывно стрелял из автомата. Стрелял из одного окна, потом из другого. Гильзы вылетали и рассыпались по полу. Некоторые напоследок вздыхали белым дымком. Одна гильза подскочила и осталась стоять, как маленькая труба паровоза.

Дяденька солдат был очень строгий. Но мальчик его совсем не боялся. Когда стрельба затихала, солдат угощал мальчика сухариками и кусочками сахара, которые доставал из вещмешка. Там же была и фляжка с водой. Крышка была железная с цепочкой и навинчивалась на фляжку. Это было очень здорово.

Но сейчас мальчику было не до фляжки. Ему было холодно и хотелось есть.

Дяденька солдат прекратил стрелять, завернул автомат в какую-то тряпку и прижал автомат к мальчику, чтобы мальчуган мог погреться. Сам же взял другой автомат, осмотрел его и бережно положил рядом. Руки у солдата дрожали. Странно, что руки мёрзли, ведь автомат был очень горячий.

Дяденька солдат был очень хмурый, но когда смотрел на мальчика, то улыбался. Улыбался глазами. Мальчик никак не мог понять, как это можно. Несколько раз в период затишья и сам пытался так улыбаться, но у него не получалось. Только брови бесполезно прыгали вверх и вниз.

Дяденька солдат был очень хороший и добрый. С ним было спокойно. К тому же он уверенно повторял, что мама и дедушка не забыли про мальчика и обязательно за ним вернутся. Просто сейчас не время со всей этой стрельбой и гильзами на полу.

Пока солдат осторожно смотрел в окно, мальчик в деревянную машинку положил девять гильз. Мама научила его считать до десяти. Ещё одну можно положить в кабину, но это неправильно. Водителю она будет мешать. Машинка плохо ехала по штукатурке, гильзы выпадали, но от неё оставался след. Получилась дорога. Как он сразу не догадался? Вдоль дороги можно поставить столбы! Немного подумав, мальчик ладошкой расчистил дорогу и поставил гильзы рядком, через одинаковые промежутки. Вот бы папа увидел, как у него здорово получилось!

Папа. Папа сейчас тоже где-то стреляет из автомата, и мальчик был уверен, что папа стреляет лучше всех. Дедушка рассказывал мальчику, что у папы особенный автомат, и называется он пулемёт.

Мальчик опять подумал о еде. Наверное, сейчас он съел бы даже манную кашу с толстой страшной пенкой. Именно с пенкой. Пенки хотелось особенно. Да что манную, даже овсяную. Синюю овсяную кашу из детского сада. Со шкурками. И ничего не оставил бы в тарелке на этот раз.

Дяденька солдат порылся в своем мешке и, ничего не найдя съестного, пригнувшись, перебежал к другим солдатам, которые лежали в соседней комнате на полу. Дверь после взрыва открылась, висела на одной нижней петле, и солдатские подошвы в белой штукатурке были мальчику видны хорошо.

Дяденька солдат сказал, что это его солдаты, но они очень устали после боёв и сейчас спят. Мальчик спросил: а зачем они накрылись с головой? Дяденька солдат долго молчал, а потом сказал, что это нужно, чтобы у них не замёрзли лица от долгого сна. Так нужно.

Дяденька солдат принёс кусочки сахара и ещё один автомат. Он прижал мальчика к себе. Стало тепло и спокойно.

Мальчик спросил солдата, почему он не собирает с пола рассыпанные патроны для автомата. Ведь они такие хорошие, красивые, целые. Не то что пустые гильзы, чёрные изнутри. На что тот ответил, что использовать их опасно, они в штукатурке, и оружие может заклинить. Патроны надо брать вон из той коробки. Там они чистые, блестящие и легко заряжаются в магазин. Мальчик не понял, при чём тут магазин, но переспрашивать не стал. Хотелось спать. Было уже поздно. Вместо вопроса о магазине мальчик стал рассказывать, что у него много чего не получается. Когда он пишет ручкой, то обязательно испачкается. Мама, например, часто ругала его за то, что он всё время проливал на себя суп. А однажды мальчик не помыл руки, когда пришёл с прогулки, а сказал, что помыл. И теперь он мучается из-за этих непомытых рук. И очень сильно. И вот именно от этого он сейчас плачет.

Дяденька солдат прижал к себе мальчика ещё сильнее. Он весь пропах порохом и потом. Он заговорил с мальчиком тихо. Он сказал, что не надо думать о том, что не получилось. Что каждый день, ложась спать, нужно обязательно вспоминать что-нибудь хорошее, то, что получилось. Вспоминать за весь прошедший день только доброе. Нужно намывать эти маленькие добрые драгоценные крупицы, как золото в ручье, и складывать их в спичечный коробок. Нужно наполнить коробок полностью. И когда в жизни вдруг станет грустно, то тогда можно тихонько раскрыть коробок, заглянуть в него, и тебе сразу станет хорошо. Мальчик спросил: а есть ли у дяденьки солдата такой коробок? Конечно, ответил солдат. Но пообещал показать коробок завтра, потому что сегодня уже поздно и пора спать.

Солдат очень хорошо укутал ребенка тем, что нашёл в комнате, положил его в самое безопасное место и спустился во двор.

Солдат помнил, что в соседнем здании стекольного завода, в котельной была небольшая куча красивого кварцевого песка. Было опасно. Снайперы профессионально работали и ночью. Пригнувшись он быстро перебежал в котельную. Снайпер прозевал и успел выстрелить только раз. Пуля шлёпнулась о кирпичную стену довольно далеко. Солдат вытряхнул спички из коробка, набрал в него песок и из другой двери котельной бросился обратно.

На этот раз снайпер успел выстрелить дважды, но опять промахнулся. Одна пуля прошла настолько близко к лицу, что солдат почувствовал горячую струю воздуха. Вторая зацепила мочку уха. Но это была такая ерунда, что солдат даже не стал вытирать кровь.

Вернувшись к мальчику, солдат, немного подумав, отсыпал песок из коробка так, чтобы осталась только половина. После этого солдат прилёг на пол.

Дом был окружен, но солдат твёрдо решил завтра выбираться. Он должен вывести отсюда этого забавного мальчугана. Какой-то он славный, этот мальчуган. Спокойный и рассудительный. Не хнычет зря. На вид лет пять, не больше. Столько же, сколько и его сынишке теперь. Солдат должен выбраться из этой ловушки, должен преодолеть эти четыреста-пятьсот метров до своих. Просто обязан. Ну как он оставит здесь ребёнка?

Утро было тихим. И это тревожило солдата. Он разбудил мальчика, покормил его, отдал остаток воды. Потом солдат достал спичечный коробок с песком и торжественно вручил мальчугану. У того загорелись глаза и моментально исчезли остатки сна на чумазом лице.

Солдат вручил мальчику коробок со словами, что это его, солдата, личный коробок, и что он его долго собирал. Каждая песчинка – это что-то хорошее, что происходило с солдатом с детства. Но собрал солдат только половину, и теперь мальчику предстоит заполнить коробок полностью.

Мальчик взял в ладошки небольшую добротную коробочку, приоткрыл её, заглянул. Песок был необыкновенный! Песчинки переливались и имели необычный цвет. Дяденька солдат смотрел на мальчика и улыбался глазами…

Неприятный лязгающий звук послышался во дворе. Солдат аккуратно и быстро выглянул в окно. Танк. Ни секунды не размышляя, он схватил мальчика и рванул вниз, оставив автомат. Быстро спустившись, стал ждать у чёрного выхода. Танк выстрелил.

В дыму и грохоте солдат вышиб дверь и, прижимая к себе мальчугана, рванул к своим.

Мальчик вцепился в дяденьку солдата, вжался в него, понимая, что так солдату бежать легче. Машинка осталась дома. Но это ерунда. Главное коробок. Коробок был в кармане.

При каждом взрыве солдат падал, накрывая мальчика и прижимая к земле. Затем вскакивал и бежал дальше. Бежать надо было к красному кирпичному дому, там было спасение, и это мальчик знал. Очередной взрыв, солдат упал, поднялся, но ноги его заплетались, бежал он с трудом. Мальчик подумал, что дяденька солдат, наверное, просто устал. Но после следующего взрыва солдат почему-то не встал.

В момент затишья, с трудом выбравшись, мальчик увидел, что дяденька солдат лежит без движения. Мальчик слегка его потолкал. Потом позвал. Ничего. Опять потолкал, но уже осторожно.

Мальчик стал вспоминать тех солдат, которые спали в соседней комнате. Наверное, и его дяденька солдат тоже очень устал от боёв и заснул. И сколько он будет спать, мальчику неизвестно. Мальчик вздохнул, снял с себя мамин платок, который был у него под курточкой, и накрыл лицо дяденьки солдата. Платок был тёплый, с запахом мамы, но для солдата его было не жалко. Главное, чтобы лицо солдата не замёрзло.

Мальчик добрался до кирпичного дома. А через несколько дней его привезли к родным. Мама просила, а мальчик вновь и вновь пересказывал родным про деревянную машинку с деревянными колёсами, про гильзы на полу, про сухари и сахар, про фляжку, про спящих солдат и, конечно, про дяденьку солдата, который подарил ему вот этот спичечный коробок. Во время рассказа у мамы были широко раскрыты глаза, а лицо было бледное, а у дедушки текли безмолвные слезы, которые он вытирал крошечным и очень мятым бесцветным носовым платком.

Сегодня мальчик добавил в коробок несколько песчинок. Во-первых, он снова с родными. Во-вторых, он утром ел манную кашу. В-третьих, они жили теперь у знакомых в деревенском доме, и это здорово, потому что у знакомых есть собака-дворняжка, кошка и восемь кур с цыплятами, которые очень забавные. Можно сколько угодно возиться в огороде и искать для цыплят под досками шустрых червяков. И вообще, здесь лучше, чем в их квартире.

Мальчик только очень скучал по солдату. Ему хотелось поговорить с солдатом о том, как нелегко по крупинке набирать коробок. Хорошо, что половина уже есть. Спасибо тебе, дяденька солдат!

9 мая 2023 года

Шёлковый плед

Рассказ

Собаки у меня никогда не было. Более того, мне непонятен мотив содержания этого животного. Куры, по крайней мере, яйца несут, польза. А собака? Жена особенно ужасалась на предмет имущества: «Собака может и на кровать прыгнуть, а там дорогой шёлковый плед! Если уж и заводить собаку, то, по крайней мере, щенка какого-нибудь риджбека».

Я, конечно, почитал про риджбека, из уважения, поскольку супруга просто так ничего говорить не будет, по опыту знаю. Думал, жене информация насчёт характера риджбека этого понравилась или узор на спине. Но потом осенило. Риджбек – просто редкая порода…

А эта собака не была риджбеком и появилась внезапно, со стороны головы. Просто прорыла снег и упёрлась в мою щёку носом. А ведь правда, нос у собаки похож на маленькую боксёрскую перчатку. И совсем не холодный. Наоборот, горячий и приятный. И дыхание у собаки нормальное…

Первый раз в жизни я встал на горные лыжи. И нет чтобы отправиться на трассу попроще, забрался на подъёмнике на самую верхотуру, туда, где уже звуки другие и ветра нет, и рванул вниз. Спасало, что оделся по неопытности в пуховик и утеплённые толстые штаны. Ребята ещё там, внизу, на земле, оценили экипировочку и хохотали, не стесняясь, зная, что я не обидчивый. Зато скорость спуска в такой одежде оказалась некритической, хотя летел я по неумению строго прямо, незаметно разводя локти в стороны, ну чтобы погасить ускорение.

И тем не менее лавина меня накрыла. Откуда она пришла, не знаю. Я вперёд смотрел. Сначала очень неприятно прозвучала сирена где-то вдалеке. Потом послышался гул. Ну а затем меня накрыло. Лыжные палки оторвало. Правая лыжа, к сожалению, не отстегнулась. Лежа под снегом, я чувствовал боль в ноге, и руки ныли. Но самое главное – дышать можно. Образовалось какое-то пространство перед лицом. Наверное, от вспомогательных ограждений у края трассы, куда меня и снесло. Темно не было, плюс клаустрофобией я не страдал. В общем, всё отлично.

Собака прорыла снег и с восторгом стала лизать лицо. Пришлось беззащитно зажмуриться. Почувствовал, что лоб рассечён. Мокрый, шершавый и тёплый язык заставил меня замычать. Собака мгновенно оставила лоб в покое и принялась рыть снег по кругу. Я терпеливо переносил острый снежный песок, залетающий за пазуху. Было даже приятно. В пуховике и штанах под снегом оказалось тепло и комфортно. Даже жарко немного. Ехидно подумал, что ребята внизу, наверное, завидуют. В лыжном костюмчике прохладнее было бы под снегом. Правда, ноги начали подмерзать.

Раскопав некоторое пространство в районе головы, собака легла рядом. Что за порода? Ну точно не риджбек. Может, лет сто назад её родственники и были заграничные хаски, но сейчас передо мной лежала обычная потрёпанная дворняга. Хотя нет, не обычная. Глаза разного цвета. Это видно даже в полумраке.

На боку у собаки брезентовая сумка. Как её открыть? Сумка, конечно, ближе, чем постоянно звенящий где-то у ног телефон, но тоже недоступна.

На телефонный звонок отвечать не хотелось по двум причинам. Во-первых, его, конечно, не найти и не достать. А во-вторых, не хотелось врать жене. По идее, надо сказать, что мне плохо. Но это неправда. Мне хорошо. Тихо, тепло, никто не мешает думать, наблюдать за кристаллами снега перед глазами. Они такие беззащитные, если на них подышать. Плюс собака. С ней спокойно. А там наверху суета. Вот только руки ноют и нога.

Левую руку пробую медленно продвигать вдоль тела. Больно. Но правую достать сложнее. С рюкзаком за плечами я выглядел на трассе окончательным чучелом. А теперь в лямке рюкзака вывернулась и неуместно запуталась правая рука. Ну и ладно. Собака терпеливо ждала. Победной левой удалось раскрыть брезентовую сумку и достать ожидаемую ёмкость. Удерживая крышечку зубами и орудуя отёкшими пальцами, умудряюсь добраться до содержимого. Напиток крепкий и сладкий. Ничем, кроме снега, заесть его не удалось. Часть содержимого вылилась куда-то за шиворот. Стало липко и противно. Но главное, что основная часть попала куда надо…