Read the book: «Depress.io», page 4

– Да ла-а-адно!! Как в аккумуляторе в звездолете Рика?? Мы находимся в микро-вселенной, наступаем на губл-коробки, потом создадим мини-вселенную, в которой будут ходить на флубл-ходулях, а они создадут кроха-вселенную с блубл-тягой??

– Если тебе так проще понимать эту концепцию, то да.

– Я в шоке, – сказал я шокированно.

– Ну так вот. Мы начали эксперименты. Мы проверяли разные биологические формы жизни, создавая нечто подобное нам или же что-то совсем иное. На вашей Карте первыми подопытными были Динозавры, следы которых остались и по сей день. Этот опыт показал себя крайне положительно, после чего мы стерли их цивилизацию для создания вместо нее версии 2.0, которой стали известные вам Древние Цивилизации вроде Египтян и Майя. Тяжело описать словами, насколько хорошо показывали себя все наши опыты. После ошеломительного успеха Древним Цивилизациям тоже наступил конец для создания версии 3.0, которая актуальна и по сей день, – вашей цивилизации. Следы Древних вы тоже находите наравне со следами Динозавров, ведь заново перевычислять Карту – непозволительно дорогая операция для нас. Несмотря на то, что на поддержание работы компьютеров, вычисляющих вашу Симуляцию, требуется энергия сразу нескольких десятков Звезд, это был триумф: ваш мир стал амплификатором этой самой энергии Звезд, увеличивая ее в разы. Я бы очень хотел с тобой сейчас поделиться тем, по какому принципу это работает, но у нас остается очень мало времени, поэтому я расскажу тебе это при нашей следующей встрече. Кстати, да – они у нас еще будут! Сейчас я скажу тебе главное: нам очень нужна твоя помощь, и эти моменты связи с тобой будут ключевыми. Так что, пожалуйста, следи за качеством своего сна и не испытывай слишком много радостей в течение дня… Хотя, блин, эти наставления бессмысленны, потому что, когда ты проснешься, ты совсем ничего не вспомнишь… Ладно, просто живи, как живешь сейчас, твой модус поведения направлен в верную сторону, что позволяет нам связываться с тобой!

– Но подождите, у меня есть столько вопр…

– Извини, мы очень ограничены во времени, мы обязательно ответим на твои вопросы в следующий раз. Кстати, чтобы каждый раз не начинать с начала, мы будем вести запись наших контактов, при каждом новом загружая тебе воспоминания через модуль памяти. Этот разговор уже записан, прости, что не предупредил заранее. Все, нам пора отключаться… Спасибо тебе большое за то, что ты делаешь.

– Подождите, я хочу пр… Пр… Приходит как-то мужик к психологу и говорит: «Меня никто не замечает, я как будто пустое место, помогите!» Психолог: «Следующий!»

Удивительное чувство, которое я смог осознать, проснувшись утром, заключается в том, что мы можем ощутить ход времени. Вот сон длится в среднем восемь часов. Для того, чтобы в нем побывать, мы закрываем глаза, а потом открываем. Вроде бы просто моргнули, но утром можно наткнуться на точное понимание, что прошло очень много времени – это было далеко не мгновение; причем чувство это какое-то совершенно необъяснимое. Вроде и понимаешь, что просто лежал с закрытыми глазами, но время шло, оставляя на тебе след.

Некоторые теории говорят, что как такового времени нет – оно живет только в наших головах; и что в реальности есть только дельта (∆) – изменение состояния объектов, а мы же воспринимаем эти изменения как ход и течение времени. Но что меняется за часы нашего сна, если мы даже перестаем наблюдать какие-либо изменения? По-моему, этот самый след после сна все-таки и подтверждает существование такой сущности, как время.

XI. Existential Depression

За окном шел дождь, я наблюдал за ним, сидя на диване на открытой террасе второго этажа нашего дома. Последние несколько месяцев я ясно чувствовал тенденцию своего настроения: оно с каждым днем шло по нисходящей.

Каждый день в голову забредают мысли и вопросы о смысле моего существования, на которые я не могу сам себе ответить. Кажется, у меня прогрессирует депрессия. Экзистенциальная депрессия. Я это понял по участившимся моментам «залипания», когда просто сижу и подолгу смотрю в одну точку без каких-либо мыслей, будто бы пытаясь застыть, поскорее пропустив через свою жизнь поток времени. Своеобразный такой анабиоз.

Вспоминаю себя год назад и понимаю, что раньше не мог такого позволить, потому что эта жизнь у меня еще вызывала какие-то эмоции. Я постоянно куда-то спешил, отчего любая пауза или заминка должны были тут же оказаться занятыми чем-нибудь «полезным». Я всегда чего-то ждал и к чему-то стремился. Если у меня и была депрессия, то ее было очень легко описать: как мне сейчас кажется, она была связана с самыми примитивными актами бытия. Я был обычным потребителем, поэтому видел некую «идеальную» жизнь для своего Сверх-Я и видел нынешнюю жизнь действующего Я. Было понятно, что мои условия реальности сильно отличаются от «идеальных», следовательно, присутствовала личная неудовлетворенность. Я действительно связывал удовлетворенность с счастьем и думал, что стану более радостным, когда приду к своему Сверх-Я, обзаведясь всяким добром, добившись социального статуса и всякого рода благополучия.

Поразмыслив над тем, что больше никуда не спешу в этой жизни, я взял ручку и начал выливать то, что чувствую, на бумагу:

«Каждый раз, достигая чего-то, что, вроде, должно сделать меня бесконечно счастливым, я быстро впадал в новую неудовлетворенность. Подобные проявления скоро указали мне на ненасытность человеческой природы. Тогда я бежал. Бежал от себя и своей прошлой жизни, не желая больше иметь ничего общего. Началась моя новая тенденция – тенденция отказа от всего.

Вместо того, чтобы преследовать все новые и новые материальные ценности и прочие виды иллюзорного счастья, из раза в раз впадая в острую неудовлетворенность, я решил пресечь корень этой проблемы – отказаться от преследования. И, о Боже, это помогло! Я избавился от вещей, которые висели на мне мертвым грузом. Я избавился от пустых людей, общение с которыми меня отягощало. Я перестал пользоваться социальными сетями, чтобы не наблюдать за чужими фальшивыми жизнями, а жить свою настоящую, также не пуская и пыль в глаза людям. Я навел полный порядок во всем том небольшом количестве явлений этой жизни, которые остались у меня после глобальной чистки. Этот минимализм привел в порядок мое сознание, подарив мне на какое-то время ощущение полной легкости и свободы. Однако, когда оказались убраны все раздражители, глазам предстала полная картина моей жизни и сущности бытия в целом, которую я и стал разглядывать уже через призму состояния ясного ума. В тот момент я открыл для себя совершенно новый вид депрессии, в которой теперь и живу постоянно.

Один вопрос: «В чем смысл моего бытия?» Я же знаю, что в конце будет смерть. Смерть произойдет со мной, произойдет с каждым. Она равняет с землей все то, что мы пытаемся строить и копить всю жизнь. Наши тела оказываются выброшенными, как использованные батарейки, которые в какой-то момент уже не могут питать технику. Но что это за техника? Кого я должен питать энергией своей жизни?

Все вокруг мне кажется бессмысленным и тщетным. Если я конкретно осознаю, что будет в конце, то что должно меня мотивировать копошиться в этом муравейнике жизни, ожидая этого конца?

Я много думал о самоубийстве, не хотел жить эту жизнь, зная, чем она кончится. Порой эти мысли по-прежнему меня преследуют, но я точно не хотел и не хочу совершать поспешных действий. Когда заключенный сбегает из тюрьмы, его все равно с очень высокой вероятностью находят, только потом сажают в карцер или колонию с более строгим режимом. Проще уже, реально, отсидеть так, как есть. Благодаря духовным и философским учениям, религиозным взглядам, эзотерическим концепциям я все же пока заморозил свои порывы ускорить наступление собственного конца. Хотя бы до двадцати семи лет ;-) Сейчас то время, что у меня остается в этом мире, я посвящаю этим перечисленным сферам, потому что они даруют мне свободу от всего того, что я теперь ненавижу в этой жизни, погружая меня в глубокие мысли и позволяя цепляться за какие-то ниточки смысла. Я не знаю, на сколько еще этого хватит. Не буду врать, все же часто мне все равно кажется, что мои высказывания о том, что самоубийство – это плохо, – лишь попытки самовнушения. В глубине души я как будто все равно чувствую, что в какой-то момент не выдержу, и тогда никакие самообманы и самовнушения не спасут. Иногда просто невыносимо осознавать, что мне так мало лет, а эта жизнь уже не цепляет и вряд ли когда-то зацепит.

Почему я думаю, что меня не завлечет жизнь своей суетностью, погрузив в какую-то бурную деятельность? Да потому что это все – ложь и пьянство. Что такое пьянство в глазах обычного человека? Это уход от «реальности» в какое-то более облегченное состояние, может быть, даже забвение. Так вот этим уходом для меня теперь является сама жизнь со всей ее суетностью. Я осознаю свою «реальность», которая остро тщетна. Я осознаю, что уход в бурную деятельность, связанную с этой жизнью, – это простое опьянение, попытки забыться в каких-то делах и заботах, попытки скрасить свое время в ожидании смерти. Все люди, кого я знаю, пьяны. Они переживают за материальный достаток, они плодятся, они копошатся, они пытаются выжить.

Раньше мне хотелось очень громко крикнуть, чтобы меня услышали все: «Люди, вы пьяны! Вы просто скрываетесь от реальности. А реальность такова, что ваша жизнь бессмысленна», но потом я все же свыкся с тем, что «мысль изреченная есть ложь». Какой смысл навязывать свои личные взгляды тем, кому они вообще не сдались? Что я могу дать людям взамен их выпивки с этикеткой «Жизнь»?

В том-то и проблема, что мне нечего предложить взамен. То, к чему я пришел, – это бессмысленное существование, которое я теперь тоже всеми силами пытаюсь скрасить. Раньше его скрашивать было очень легко, потому что средств было много. Когда я презрел эту жизнь, средств сильно поубавилось. Я остался один на один с моей нелюбовью к жизни в том возрасте, когда у всех моих знакомых только начинается их жизненный путь: первые работы и зарплаты, первые отношения, первые крупные покупки, первые поездки и так далее.

Мне этого всего уже давно хватило. Некоторые люди в попытках мне «помочь» предлагают насильно погрузить себя в какие-то заботы, но так оно не работает. Это как попробовать уснуть сразу после того, как поспал десять часов, выпил чашку кофе и сделал зарядку – это невозможно.

Безусловно, я не отрекся вообще от всего, что у меня есть. У меня осталась работа, у меня остались родственники и очень немногочисленные друзья, у меня остались некоторые увлечения. Единственное, чего у меня нет – это ожиданий чего-либо из будущего. Я живу строго в сегодняшнем дне, не имея никаких планов и целей, потому что мне ничего не нужно из этого. Если попробовать искусственным образом создать себе цель, то это как встречаться с девочкой, которой ты сразу говоришь: «Слушай, конечно, понятно, у нас тут любовь, все дела, но ты должна знать, что химия выветрится через годик-два, мы начнем ссориться, а потом разойдемся». Любым попыткам предаться ожиданиям будущего я говорю заранее: «Ребят, у нас с вами ничего не выйдет – я же осознаю тщетность бытия».

В своих мыслях и поисках я даже дошел до одного интересного взгляда, который буквально звучит так: «Страдание как смысл жизни». Я держу в голове мысли о том, что все это временно, как ни крути наступит конец, который, по моим ожиданиям, должен стать тем самым избавлением, которого я так страстно жажду. Так почему бы не попробовать нагулять себе аппетит? Просто жить той жизнью, которая хотя бы не вызывает отвращения и омерзения и вписывается в мои взгляды. Именно поэтому на данный момент я чувствую в себе силы терпеть и жить дальше, просто потому, что этот пиздец, называемый жизнью, я надеюсь, происходит со мной в первый и последний раз и в какой-то момент точно закончится.

У меня развилось очень острое отвращение ко всему биологическому и телесному. Возможно, это звучит абсурдно, но порой мне морально очень сложно просто сходить посрать, понимая, что вот это тело, которое якобы стремится к какой-то красоте и самосовершенствованию, к чему-то «высшему», выпускает из себя нечистоты. Я смотрю на всяких животных, паразитов, насекомых, убийц, хищников и просто отказываюсь верить, что это – Божественные Творения. Это все похоже на невероятно огромный цирк уродов. Биологических уродов. Я постоянно наблюдаю каких-то плешивых собак у дороги с подбитой или прокушенной лапой; облезлых кошек; отвратительных насекомых, мерзость которых мне не хочется документировать, дабы поскорее забыть. Они даже не могут осознать, что их существование – просто ошибка, а их удел – страдание в ожидании смерти. Жизнь безжалостна и жестока по своей природе, а мы поверх этого пытаемся сочинять какие-то сказки о совершенстве и красоте.

Кстати о красоте. Человек вообще задумывается о том, сколько ему нужно делать для того, чтобы создавать иллюзию красоты? Вряд ли, потому что эта маскировка своей естественной сущности давно стала нашей повседневностью. В натуральной форме из человека сочатся целые потоки нечистот: пот, сало, гной, ушная сера, слюни, сопли, говно, моча, зубной налет, ногти, перхоть, отмершая кожа – и это даже не полный список. Был бы человек красивым, если бы он не пользовался дезодорантом, косметикой, не мылся, не стирал одежду, не чистил зубы, не стриг ногти, не брил определенные места? Ни одному животному не надо делать столько, сколько надо делать человеку, чтобы быть красивым. Иногда Великие Люди между слов могут сказать короткую фразу, которая буквально в двух словах отражает всю действительность происходящего. В «Числах» Пелевина была именно такая фраза: «какая, если вдуматься, мерзость эта красота». В общем, человек – буквально [с]сущее убожество, у которого даже опорно-двигательная система не успела адаптироваться к прямохождению.

И это ведет к осознанию другой печальной мысли: существование в телесной форме в принципе – страдание по своей сути. То, блять, ухо чешется, то ноги затекли, то нос заложило, то нерв защемило, то ногу подвернул, то руку отлежал, то комар укусил, то голова болит. Не понос – так золотуха. Благодаря телесной форме я наконец узнал, что такое постоянство, потому что в моей жизни нет ничего более постоянного, чем боль в спине. Она болит всегда: когда я по 8 часов работаю за компьютером, когда куда-то еду на байке, когда играю на барабанах, когда пишу книгу, когда катаюсь на серфинге. Найти такие дела, от которых не болит спина, кажется чем-то нереальным. Биология – богомерзкое и ущербное явление, о котором лучше пореже думать, а то постоянно грустно становится.

Бывают дни, когда я в буквальном смысле рыдаю от невыносимости своего бытия. Тяжело описать детально, но это – ощущение тяжести, которое настолько сильно давит, что просто сам факт бытия становится нестерпимо угнетающим. В таком настроении не идет никакой речи о рациональном обосновании, о поиске причин. В этом состоянии невозможно ничем заниматься, хочется просто скрыться от всего и в первую очередь от самого себя. Но это невозможно. Такие дни на данный момент переживать тяжелее всего, потому что самоубийство кажется единственным решением. Именно поэтому в этом настроении лучше ограничить все контакты с внешним миром, чтобы лишний раз не печалиться от убожества жизней окружающих людей; закрыться дома и просто повторять себе: «Перетерпи, это пройдет, ты же знаешь: уже не раз бывало».

А вообще, что такое настроение – любое: хорошее, плохое, веселое, печальное? Настроение – это просто сменное пребывание в разных помутнениях рассудка. Вот взять, например, приподнятое. Весь мир кажется каким-то вдохновляющим, дела идут в гору, с друзьями удается отпускать смешные шутки, от которых все смеются. Такое состояние, когда из-за удачного стечения обстоятельств кажется, что этот мир наполнен радостью, а ты сам познал глубокую тайну о том, как всегда быть в подобном воодушевленном настроении. «Эврика! Вот теперь-то я всегда буду жить так радостно! И как я раньше не понимал этого секрета?» Но что потом? О, как жаль. Потом настроение просто берет и независимо ни от чего меняется. Теперь кажется, что весь мир играет против тебя. На работе нудная задача, люди кругом – тупые мудаки, на дороге какой-то урод подрезал. Ты пребываешь в печали и начинаешь думать, что надо что-то такое сделать, чтобы стало лучше, чтобы вернуться в «истину». Может быть, переехать в другую страну? Купить новую машину? Завести отношения? Сменить работу? В таком состоянии очень многое начинает казаться, а как известно: когда кажется, креститься надо. Любое настроение – это когда одна ложь начинает казаться правдивее другой лжи, но в сущности все эти навязчивые идеи – лишь помутнение рассудка. Тогда что вместо этого? Нейтралитет, апатия и депрессия – моменты, когда ты без всяких розовых очков видишь, что мир – это розовое очко гамадрила. Для меня депрессия перестала быть плохой. Она стала чистой; когда я искренен с окружающими и с самим собой, когда я зрю в корень. Искренность перед окружающими означает, что я пропадаю с их радаров. Им не нужно знать о моей жизни, а мне об их, потому что информация о любой чужой жизни, кроме жизней тех, кого любишь, – это бесполезный информационный мусор, который большинство по ошибке принимает за нечто важное и ценное. Конечно, быть как можно чаще радостным – главная цель любого человека. Но для меня быть в каком-либо настроении – означает быть не собой, а буквально этим настроением. Я лучше буду страдать, оставаясь честным в состоянии чистого рассудка, чем колебаться с этим маятником радость-печаль, из раза в раз уверенно считая, что либо познал истину, либо понял, что надо сделать, чтобы вернуть истину. Вообще, бытие – это маятник, у которого нет состояния покоя. Пока ты есть, ты будешь колебаться. Можно очень долго искать разные пути к заветному покою, но покой, увы, наступит только тогда, когда этот маятник к хуям растворится.

«Почему бы тебе не обратиться к психотерапевту?» Психотерапевт – это фраза «все будет хорошо», продаваемая по прайсу 3000 руб/час. Если бы я переживал из-за того, что меня бросил парень, а у моей подружки ноготочки красивее и айфон новее, то психотерапевт мне, определенно, помог бы. Проблемы большинства людей решаются легко, потому что они вызваны их глупостью и бессознательностью. Люди бьются головой о стену и каждый раз удивляются и говорят: «Ай, как больно!» Дело в том, что стены, на самом деле, никакой нет. Мало того, что ее каждый себе выдумывает сам, так потом еще всякий раз разбегается со все большей силой в попытках прошибить эту стену своей башкой. Когда ты включаешь мозги, становится понятно, что стены никогда не было, а все это время ты бился об самого себя, об свою собственную глупость.

После этого наступает новый этап: вот ты понял, что все эти проблемы муравейника – полнейшая дичь, но вот незадача! – они продолжают тебя засасывать. Здесь появляется потребность не в психотерапии, а в философии. Об этом еще Сенека писал чуть ли не в каждом письме, дескать, надо почаще заниматься философией, чтобы помнить суть. Так вот теперь надо, чтобы кто-то почаще напоминал, что все это, происходящее вокруг, не по-настоящему. Как однажды написал мне мой братишка: «И я понимаю, что, даже лежа в аппарате с другими плюшевыми игрушками, сдавленные железной клешней, мы все равно можем всегда подмигнуть друг другу своими пластиковыми глазками, напомнив, что все это не всерьез».

На самом деле, я уже давно нашел свою терапию – писательство. Уже не раз замечал, что даже в самое плохое настроение стоит излить свои чувства на бумагу, как наступает облегчение, отпускает. В последний раз, когда меня захлестнула волна суицидального настроя, я написал заметку, в которой изложил свои планы по самоубийству: способ, что сделать перед этим, с кем попрощаться, что написать в предсмертной записке и тому подобное. Меня отпустило чуть ли не сразу, как я выплеснул свои мысли. Именно поэтому я много пишу.

Откуда у меня такая нелюбовь к жизни? Думаю, это совершенно естественный процесс, просто у кого-то происходящий, а у кого-то – нет. Сколько я живу, понимаю, что каждый человек обладает сугубо индивидуальными взглядами и вкусами, каждый путь абсолютно неповторим, и поэтому навязывание кому-то своих взглядов и убеждений – дело неблагодарное. Просто так оказалось, что во мне это всегда было, а постепенно оно раскрылось. Наверняка, это как-то можно объяснить еще и с генетической точки зрения. Неспроста же в нашей семье три самоубийства по моей отцовской линии: сам отец, его брат (мой дядя) и его отец (мой дед). Мало кто может дать внятный ответ, приобретаем ли мы определенные качества в течение жизни или просто раскрываем те, которыми обладаем с рождения.

Не раз я слышал фразы типа «люди в концлагерях молили господа, чтобы выжить и снова увидеть своих близких, а ты так не ценишь свою жизнь при всех прекрасных условиях, в которых живешь». Что ж, фэйр энаф. Только те, кто так говорит, не знают, что жизнь состоит ровно из двух занятий: 1) борьба со смертью и 2) борьба с несчастьем.

Борьба с биологической смертью раньше была очень сложной: куча опасностей, агрессивная окружающая среда, жестокий мир; а в современном мире все довольно легко: кафешки каждые пять метров, теплая одежда в любом магазине, у всех есть какое-никакое жилье (хоть бетонный куб в ипотеку). В общем говоря, этот первый этап обычно заключается в удовлетворении голода, жажды и холода. Когда он пройден, человек выходит на второй: бесконечный этап, в котором можно фармить ресурсы до самой смерти – борьба с несчастьем. Все люди живут только лишь ради вечного удовлетворения своих хотелок, с каждым днем желая все большего. Что сделал я? Я презрел этот этап, просто отказавшись бегать в этом колесе лишь бы потакать своей вечно жаждущей природе.

Жизнь на этапе гонки за счастьем фальшива. Люди дурят друг друга, пытаясь казаться максимально счастливыми, особенно в социальных сетях. Все надевают себе маски с улыбкой, но в душе глубоко несчастны, причем каждый по-своему. А тот, кто громче всех горланит о том, насколько он счастлив, чаще всего оказывается вообще самым ущербным.

Недавно само провидение показало мне всю суть маски счастья. После горячего душа я нарисовал на сильно запотевшем стекле улыбающегося смайлика. И через несколько секунд у него из глаза потекла слеза. Боже, это была самая печальная, но показательная слеза на свете. Я наблюдал за ее движением, видя правду, и просто сказал этому смайлику: «Бро, так живут все, не парься». И он не парился – он испарился.

Что, если искусственным образом вернуть себя в условия борьбы за жизнь? Просто уехать жить на натуральное хозяйство, борясь за то, чтобы следующий день меня не убил. Может получиться интересный эксперимент, хотя в целом идея довольно сомнительная: вероятно, к моему дискомфорту духовному добавится еще и мерзость телесная в виде голода, холода и болезней. Вместо того, чтобы думать о том, как все хуево, будучи сытым, я буду думать ровно об этом же, только с урчащим желудком. По-моему, я сильно свыкся со своими мыслями бесполезности своего существования, не оставив шансов каким-то синтетическим смыслам жизни.

В общем, как ни крути, жизнь – это просто ебля в анус. Ты можешь смазывать себя вазелином, устраивать ролевые игры, наряжаться, использовать различные гаджеты и приборы. Все это, конечно, здорово, но это – лишь мишура, которая может только частично прикрыть сущность дел: тебя просто долбят в задницу лингамом победы, который еще и в любой момент может выстрелить.

Я очень завидую тем людям, которые живут в опьянении: с ними произойдет то, что происходит со мной, но значительно позже, когда времени до конца уже останется не так много, отчего страдать придется просто меньше. Это называется «кризис среднего возраста» и происходит он у всех ближе к 30-40 годам. То есть, чтобы меня кто-то понял из моих знакомых, должно пройти еще 10-20 лет. Вообще, очищение работает по принципу «чем дольше гадишь, тем дольше замаливать грехи». Если ты всю жизнь живешь подонком, то тебе точно будет чем заняться после кризиса среднего возраста.

Стало бы мне легче, если бы все вокруг были такими же депрессивными, как я? Как ни странно, думаю, что да. Почему-то чувствуется величайшее спокойствие и облегчение, когда видишь, что не один живешь в этом состоянии. Именно поэтому я так ценю то, что у меня есть брат, с которым мы более чем понимаем друг друга. Именно поэтому я зачитываюсь Великими Авторами, которые еще десятилетия/столетия/тысячелетия назад выразили все то, о чем я думаю сейчас, оказывая мне своими произведениями такую поддержку, какую не может оказать никто из этих спящих болванчиков.

Возможно, я стал энергетическим вампиром, инкубом. Когда я вижу смеющихся людей, радующихся этой жизни, бурно обсуждающих сплетни, свои планы и стремления, меня просто выворачивает наизнанку. Я ненавижу этих людей, потому что среди них чувствую себя призраком, летающим вокруг и между, не понимая, как они могут жить такой страшной ложью и забвением. Напротив, когда я вижу людей таких же, как я сам, меня к ним очень тянет. Очень тянет раскрыть свою душу, выслушать их истории. Создается впечатление, что с такими людьми мы бы могли построить утопическое общество, в котором бы мы больше не плодились, а просто каждый дожил бы свои последние жизни в полном спокойствии и поддержке окружающих, после чего со смертью последнего человека нашего общества такой феномен, как человеческая жизнь, навсегда прекратился бы.

Я отказываюсь верить, что хоть кто-то в этом мире счастлив. Каждый постоянно мечется из стороны в сторону, выискивая себе предложения поинтереснее, более выгодные сделки и условия, привлекательные цены, скидки и распродажи. Тот, кто по-настоящему счастлив, довольствуется тем, что у него есть, а не идет на поводу у своей неудовлетворенности. Я не верю, что кто-то счастлив потому, что каждый зависим от чего-то, что помогает ему хоть на время скрыться от действительности: алкоголизм, наркомания, трудоголизм, зависимость от компьютера, телефона, телевизора. После погружения в реальность человеческого бытия то и дело нужны ретрит-центры, детоксы, восстановительные процедуры и отдых. Даже духовные практики – йога, медитации, религиозность, ритуалы, службы, молитвы – пути к очищению от грязи, которой слой за слоем обрастаешь, живя человеческую жизнь.

Как тот, кому то и дело что хочется постоянно отвлекаться от жизни, может назвать себя счастливым? Неужели вот это все намного лучше, чем спокойное ничто?..

Любое бытие есть обман. Бесконечная ложь…»

Судя по блистающему солнцу и ясному небу, дождь уже успел закончиться довольно давно, чего я вовсе не заметил, погрузившись в поток мыслей. Зато мне стало намного легче, будто бы бумага впитала в себя все то, что пожирает меня изнутри, на время даровав мне свободу от этого.

На Востоке в сезон дождей с неба льет практически каждый день, но почему-то именно сейчас, впервые за почти год на острове, мне довелось увидеть, как на небе сияет радуга. Я встал из-за стола, понимая, что ничего, кроме этой жизни у меня нет и никогда не будет, а конец… ну, наступит в любом случае, как бы кто ни жил. Так почему бы не попробовать провести целиком отведенное мне время в этом мире, насладившись и им? Раз я здесь оказался, кому-то это было нужно…

Я устремил свой взор к сияющей радуге, подумав: «А вот это, явно, знак!..»