Игры судьбы (сборник)

© Александр Кеслер, 2015

© Светлана Максимовская, дизайн обложки, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Мы живем в удивительном мире – полном загадочных и необъяснимых явлений, которым люди придумали название – чудеса. Чудеса бывают разные: добрые и злые, забавные и не очень. Но то, что они существуют – бесспорно. Правда, в потоке дел и череде будней мы порой не замечаем их и проходим мимо. Но если присмотреться внимательно, то можно заметить, что чудеса в мире существуют. Они окружают нас и подчас играют важную роль в жизни. Разумеется, кто-то скептически улыбнется в ответ на это и скажет, что чудес не бывает. Спорить с такими людьми бессмысленно.

Многие герои рассказов, представленных в этом сборнике, такие же скептики и считали точно так же, пока сами не столкнулись с мистической реальностью нашей жизни. Кто-то из них после этого попытался обосновать причину происхождения чудес с научной точки зрения, а кто-то просто изменили свое отношение к жизни и приняли все случившееся таким, как есть – не вникая в природу происхождения чудес.

Несмотря на всю серьезность темы «мистические события в жизни людей», которой посвящена книга и в которой две третьи рассказов именно об этом, автор не смог удержаться от соблазна еще и пошутить на тему мистики, что тоже нашло свое отражение в третьей части сборника.

Выражаю свою благодарность талантливому человеку – певице, декламатору и художнику – Светлане Максимовской – дизайнеру обложки этой книги.

Приятного Вам путешествия по мистическим мирам, дорогие читатели!

С уважением, автор Александр К.

Часть 1. Мистическая реальность

Запретный плод

…Их трусишь с дерева и трусишь.

Холодный прошибает пот.

И жизнь пройдет пока раскусишь.

Как горек он – запретный плод.

Ф. Кривин

Окружающий мир перестал существовать для него в привычном понимании. В один миг он сузился, до размеров квартиры, куда-то далеко-далеко уплыла действительность. Долги, обязательства, проблемы – все это осталось за стенами этого нового мира.

Ощущение было такое, словно чья-то властная рука, щелкнув выключателем, отключила какую-то часть мозга – и вся прошлая жизнь погрузилась в вязкую темноту, будто и не было ее вовсе. Возникшая внутренняя пустота тут же стала заполняться одним-единственным образом, вытесняющим собой все остальное – ее образом, и страстным, почти животным желанием – обладать ею.

Где-то глубоко внутри – не сознания (которое было парализовано), а, скорее, души, приглушенный до шепота голосок бормотал о чем-то, переубеждал, останавливал, уговаривал не делать того, что теперь было так близко и представлялось еще более соблазнительным, чем раньше, и казалось уже просто неизбежным.

Но он сумел подавить в себе этот последний проблеск здравого смысла (или та же властная рука сделала это за него?)

Слишком долгим и томительным был путь к этому мигу, чтобы теперь пренебречь им, отказаться от того, чего жаждал, боясь признаться в этом самому себе, что подавлял в себе…

Ему показалось, что это именно он принял решение и сделал свой выбор. Он не подозревал, что все его поступки – это лишь движения марионетки в жутком танце в умелых руках кукловода.

Бывает же такое – находится рядом с тобой человек, работаете вы вместе, видитесь каждый день, разговариваете о чем-то, иногда с автобусной остановки вместе домой идете, благо по пути, но при этом каждый из вас живет своей жизнью. И друг друга вы в нее не приглашаете. Знаете вы, допустим, что у нее мужа нет, что одна ребенка растит (печальное, но нередкое, к сожалению, явление). Чисто по-человечески вызывает это сочувствие, но не более того.

И вдруг однажды, внезапно, вас как будто озаряет, и вы начинаете испытывать симпатию к этой женщине. Да не простую симпатию, а чем дальше, тем больше. А потом вы так же внезапно понимаете, что уже жить без нее не можете, что каждую минуту видеть, слышать, боготворить ее хотите, стихи ей посвящать. А дальше еще хуже – ревность просыпается. И одна навязчивая мысль неотступно преследует вас, и без осуществления ее дальнейшая жизнь не имеет смысла. «Она должна быть моей и только моей, и ничьей больше», – думаете вы, засыпая и пробуждаясь.

Любовь, скажете вы. Ну, если и не скажете, то уж точно – подумаете. Вот и он решил, что его посетило это прекрасное чувство.

Утро не принесло с собой ни раскаяния, ни ощущения вины за совершенное. Напротив, где-то в глубине сознания возникло чувство собственной правоты, которое росло и крепло.

Вся прошлая жизнь казалась ошибкой, вспоминалось почему-то только плохое, вроде хорошего в ней и не было ничего, зато будущее представлялось в радужных тонах.

И было еще одно. Ему не хотелось никуда уходить от нее. Место это притягивало к себе и держало, как магнит.

Жизнь изменилась, казалось прекрасной и удивительной. И какая-то новая, неизвестная раньше ее сторона открывалась перед ним.

За окнами властвовала весна – пора надежд и ожиданий. Все было здорово – мечты сбывались, желания воплощались и становились явью, и казалось, что этой идиллии не будет конца.

Пришло лето – долгожданное и желанное. Жизнь продолжалась и продолжала преподносить сюрпризы. Тогда он не придавал им какого-то особого значения, принимая все как данность.

Вспоминая, уже потом, намного позже, он много думал об этом, складывая разрозненные звенья фактов в одну логическую цепь.

Ребенок был отправлен к бабушке, она переехала жить к нему, он получил повышение по службе.

В первый раз заставил его задуматься случай со свалившимися, как снег на голову, деньгами.

Мистикой здесь, в общем-то, и не пахло, все выло более чем реалистично. Загадочным 6ыл сам случай. Подобного не происходило ни до, ни после. Пришедший не был похож ни на Булгаковского Коровьева, ни тем более на Воланда. Обыкновенный, с незапоминающимся лицом и заурядной внешностью снабженец коммерческой фирмы, коих множество рыщет в поисках того, что поручило достать начальство. Интересен был не он сам, а предложение, с которым он явился. Речь шла, разумеется, не о приобретении бессмертной души, а о вещах более прозаических, а именно о давно списанных неликвидах, которые снабженец желал купить за наличный расчет.

Криминал здесь отсутствовал, так почему же было не воспользоваться столь любезным предложением? Собственно говоря, речь шла не Бог весть о каких деньгах, но ползарплаты за не совсем легальную сделку были не лишними. Да и делов-то было – распорядиться, чтобы людям позволили взять списанный металлолом. Обе стороны были обоюдно заинтересованы, и сделка состоялась.

Чувство это появилось неожиданно, и не уходило, а, напротив, росло в нем с каждым днем. Это была какая-то смутная тревога, затаившаяся где-то глубоко внутри. Он ловил себя на том, что стал поступать наперекор своему внутреннему «я», и это двойственное состояние его настораживало и пугало. Иногда ему казалось, что все, происходящее с ним, – это только сон, и стоит сделать усилие и прогнать его, как все закончится. Но, к сожалению, пробуждение не приходило. Тревога жила в нем и нарастала. Он чувствовал – происходит что-то не то, но никак не мог понять, что именно и когда это началось. Вроде все было как всегда – тот же город, те же дома и те же деревья, то же небо над головой и то же солнце. Мир жил теми же проблемами, что и раньше, и никому не было никакого дела до того, что чья-то жизнь как-то изменилась. Все каждодневные события на планете были реальными, но происходили где-то далеко и не с ним. А то, что творилось с ним, было необъяснимо, строилось на каких-то интуитивных ощущениях… Но это происходило здесь, сейчас и именно с ним.

В комнате пахло воском от горящей свечи. Он был потрясен. Он и не подозревал, что по одной фотографии можно столько узнать о человеке…

И даже после всего услышанного не верилось, что такое возможно… Или просто не хотелось разрушать так старательно сплетенную паутину иллюзий, в которую он влип, как муха. Злости не было, но и прежние чувства угасли, остались только обида и вопросы. Зачем же так? Неужели заслужил? Вопросы, собственно говоря, были риторическими. И так все было ясно. Жизнь не сложилась, ребенок без отца растет, опять же подруги при мужьях. Но разве можно так? Или по-другому не получалось, раз решилась на такой шаг?

Вспомнились мелочи, на которые раньше не обращал внимания. Подаренный еще до той злополучной ночи на его день рождения красивый ремень – привязала к себе. Стали понятными и внезапная вспышка симпатии к ней, и ее переезд к нему, и не покидающая ни на минуту тревога.

И все равно не хотелось верить, что все это правда. Не укладывалась в рамки рационального мышления такая архаичная, почти сказочная методология. И если бы не с ним все это случилось, а рассказал кто-то, не поверил бы.

Оборванные недавней бурей провода свисали со столбов немым укором. Свечи они забыли купить, поэтому спать легли рано, как только стемнело.

На следующий день, после работы, она поехала к себе за какими-то вещами, а он направился домой. Ехать к ней совершенно не хотелось, потому что теперь – после всего, что он узнал – при приближении к ее дому, который когда-то так притягивал, он был готов бежать от этого места.

Он и верил, и не верил, что с ним играли, пользовались, как вещью, предметом, исполняющим чью-то волю и желания. Ему было обидно и гадко.

Дело в том, что экстрасенс назвала ему такие детали, которых никак не могла знать. Может быть это и заставляло его верить в то, что и все остальное, сказанное ею, – правда? Но все равно стопроцентной уверенности у него не было. Ведь он не видел, как его избранница готовила настойки из сушеных пауков и прочую дрянь, которой его потом якобы и потчевала. А спрашивать ее об этом в лоб было бы по меньшей мере глупо.

Но поскольку семя сомнения было посеяно в душе, оно дало всходы. Он принялся собирать по всему дому ее вещи, борясь с сомнениями – правильно ли он поступает? Когда наконец все собранное было сложено, он оценивающе осмотрел вещи и подумал: «Надо же, сколько успела перевезти – переселялась основательно и навсегда…» Раскрыл ее дорожную сумку, стоявшую в углу, и увидел сиротливо лежащий на дне газетный сверток. «Интересно, что же это осталось нераспакованным?» – подумал он и развернул сверток.

Осмотрев его содержимое, он понял две вещи: во-первых, она лгала, когда говорила, что в доме нет свечей. В сумке их было не меньше дюжины. Во-вторых, он понял, что его подозрения совершенно справедливы, поскольку кроме свечей в свертке находились и другие вещи, указывающие на это более чем красноречиво. Это были и доказательства, и та последняя точка над «I», которых ему так недоставало.

Внутренний дискомфорт наконец-то исчез. И впервые за последний месяц на душе стало легко.

* * *

Прощание было коротким. Каждый думал, что знает больше другого, но говорить об этом вслух не хотел. Он задал ей только один вопрос:

– Ты в Бога веришь?

– Теперь начинаю верить, – тихо ответила она, полагая, что истинный смысл сказанного понятен лишь ей.

В этот момент она еще надеялась, что сумеет все изменить так, как ей нужно – исправить и вернуть все на свои места, недоумевая, где же была допущена ошибка?

Он вышел из комнаты, а она бросилась к сумке и принялась расшвыривать вещи, ища сверток, который так легкомысленно оставила там…

Давно известно, что человек подобен айсбергу. Окружающим видна лишь его надводная часть, а истинная суть надежно скрыта от глаз посторонних глубоко внутри – в душе. Подчас узнать, что там скрывается, просто невозможно. Но иногда все-таки удается заглянуть туда и краешком глаза увидеть какой-то скрытый уголок души. Зрелище не всегда бывает из самых приятных… Но самое главное – тот, кто заглянул таки и увидел, не ведает, какую, в конечном счете, придется заплатить за это цену.

Разрыв отношений не поставил точку в этой истории. Через два месяца его сбила машина. К счастью, он остался жив, отделавшись травмами.

Возможно, это была всего лишь случайность, не имеющая ничего общего с предыдущими событиями. Но уж слишком много было в этой истории таких случайностей…

Феномен индиго

Сергей не спеша шел по людным улицам, о чем-то задумавшись. Он не замечал ни потока спешащих по делам людей, ни снующих по дороге машин, ни того, что солнце крениться к линии горизонта.

Сергей упорно сопоставлял разрозненные факты, пытаясь выстроить их в какую-то логическую цепь. Но видимой, понятной и определенной связи не было. Однако Сергей интуитивно чувствовал, что такая связь существует – зыбкая, как нить паутины. Он снова и снова упорно перетасовывать известные ему факты в голове, стараясь их связать. Картина не складывалась, хоть ты тресни. И Сергей решил применить проверенный способ.

После третьей рюмки наступило долгожданное просветление.

Его вдруг осенило, и разрозненные пазлы сами собой сложились в целостную картинку. Сергей уже представлял, какая у него получиться убойная статья, но потом все обдумав, понял, что его радость была преждевременной. То, что он выяснил, его самого несколько ужасало. А как воспримут его статью другие? И самое главное – какова будет последующая реакция общественности? Нужно ли писать эту сенсационную статью?

Взвесив все хорошенько, он принял решение подождать до поры до времени со своим открытием. Но отказать себе в удовольствии хорошо напиться не стал.

* * *

Бейцу нравилось блуждать по лабиринтам виртуального мира. То, что для непосвященных выглядело непонятным и загадочным, для него было привычным. Он чувствовал себя здесь как рыба в воде, в отличие от мира реального, где Бейц ощущал постоянный дискомфорт, вызванный нежеланием и неумением приспосабливаться к законам этого мира.

Бейц был одним из лучших программистов на факультете, и закончил учебу с отличием, но вот с работой не сложилось. Таких как он – грамотных и толковых программистов хватало, и теперь Бейц вынужден был влачить жалкое существование безработного, живущего на пособие. Не таким представлялось ему будущее.

Как-то раз в кафе, где собирались компьютерные гении разного пошиба, обмениваясь новостями, Бейц познакомился с одним известным хакером, который и предложил ему заработать. С тех пор Хьюго периодически подбрасывал Бейцу работу.

Каждая паутинка информационной сети вела Бейца в какую-то неведомую даль, где могли ожидать всевозможные сюрпризы – как правило, не очень приятные. Охранные системы серверов не очень отличались друг от друга. Он быстро научился их взламывать, и бродил по защищенным и закрытым для других сетям, как у себя дома, скачивая нужную информацию, за которую неплохо платили. Он становился все более уверенным в себе, напористым, настоящим профи среди хакеров. Его известность росла, а соответственно – и гонорары за его услуги. Бейц постоянно совершенствовал свое мастерство, стремился поднимать планку все выше и выше, замахиваясь на такие предложения, от которых его коллеги-хакеры шарахались, как черт от ладана.

И пришел тот день, когда Бейц решился поработать на себя и воплотить в жизнь намерение, которое давно зрело у него в голове. Вопрос, в данном случае, касался не только денег, хотя и они играли не последнюю роль, а скорее престижа. Поделись он своим замыслом с кем-нибудь, его наверняка назвали бы ненормальным. Но, как известно: пока не попробуешь – не узнаешь, выйдет из этого что-нибудь или нет.

Первый уровень защиты он преодолел без проблем. Возможно, какого-то дилетанта это и обрадовало бы, но только не Бейца. Его это насторожило…

Но тогда он еще не знал, что своим легкомысленным поступком уже подписал себе приговор.

* * *

Михаил был слегка озадачен неожиданным появлением в своей холостяцкой квартире в разгар рабочей недели друга детства Сереги – известного в городе журналиста, с которым он уже давненько не виделся. Безусловно, он был рад гостю, но…

Сергей ввалился к нему на ночь глядя с дорогим коньяком и пакетом закуски. Михаил не стал ни о чем расспрашивать друга, решив: «Раз пришел человек, стало быть, нужно ему».

Они выпили по паре рюмок за встречу, и Серега не сдержался:

– Ну, и что же ты меня не спрашиваешь: зачем, дескать, приперся, и что мы, в конце концов празднуем?

– Если захочешь, то сам расскажешь, а не захочешь – чего зря приставать?

– Психолог, ты батенька. Мне бы твою уверенность в правильности собственных поступков.

– А у тебя что, возникли какие-то трудности с этим?

– Да есть немного, – признался Сергей.

– Честно говоря, никогда бы не подумал, что именно у тебя могут возникнуть вопросы типа «быть иль не быть…»

– Сам не ожидал. Однако же, возникли, – угрюмо произнес Сергей и задумался.

– Ну, давай, колись, что там у тебя стряслось, – вернул его к действительности Михаил.

– Случилось то, что пришла беда откуда не ждали.

– Весьма туманное объяснение, друг мой Серега, и поскольку я не владею даром чтения мыслей, то смею тебя заверить, что ни черта пока не понял.

– Так тошно, Миха, не поверишь, – ответил Сергей и неожиданно предложил: – Давай выпьем за великие открытия, которые лучше не совершать.

– Осмелюсь предположить, что одно из них ты таки совершил?

– Правильно понимаешь. Я сегодня такое выяснил, что всем тошно станет, если обнародую.

– Тогда может, не нужно?

– А что мне теперь – одному с этим жить? Ну, скажи?

– Не знаю, Серега? Я даже не знаю, о чем идет речь, и что ты там такое выяснил. Если то, что до конца света остались считанные дни, то лучше помалкивай, а то вселенской паники не избежать, – пошутил Михаил.

– А говорил, что мысли читать не умеешь, скромняга. Представь себе, что ты почти угадал, – огорошил его друг.

– Ни фига себе!

– То-то и оно.

– И когда прикажешь, не создавая паники, укутываться в простыни и отползать в сторону кладбища?

– Не все так просто, Миша, как ты может быть, уже нарисовал в своем воображении.

– А в чем же сложность? Конец света, он и есть конец света – мир в руинах и пепелище, человечеству каюк. Одним словом – армагедец.

– Насчет второго спорить не стану, а относительно первого – все с точностью до наоборот.

– Силен ты, Серега, загадками говорить. Просто аж башка пухнет.

* * *

Бейц прошел третий уровень защиты, и был в двух шагах от заветной цели. Он ликовал, но в глубине души его грыз подлый червь сомнения. Ну, не должно было все пройти, как по маслу. Внутренний голос нашептывал, что, возможно, это ловушка, и лучше было бы убраться восвояси, пока не случилось беды. Но слишком уж заманчивый куш лежал не кону…

В случае успеха Бейц мог получить очень большие деньги. Бейц раскурил сигару и, глядя на экран монитора, с виртуозностью пианиста исполнил на клавиатуре свою партию, преодолев последний уровень защиты и войдя в нужный ему сервер. Оставалось ввести свои банковские реквизиты и перебросить на личный счет несколько миллиардов из хранилища международного банка, чтобы стать самым богатым человеком на планете.

Но добиться триумфа ему так и не было суждено. Единственное, что он успел, так это нарисовать в своем воображении картины безудержной и расточительной траты украденных миллиардов.

Не успел завершиться процесс переадресации, как дверь вынесло взрывной волной, и в квартиру ворвались люди в масках.

«Обидно, – подумал Бейц, – что все хорошее заканчивается подчас, так и не начавшись».

Но даже когда его выводили в наручниках из дома, Бейц ликовал в душе. Ведь ему почти удался его сумасшедший замысел, и, несмотря на то, что его запеленговали и вычислили, он все-таки сделал это. Бейц знал, что теперь хакеры будут слагать легенды о парне, который взломал сервер международного валютного банка, и легенды эти будут о нем.

Бейц еще не знал, какое наказание ему придется понести за содеянное.

* * *

После услышанного от Сергея пессимистического прогноза на будущее, Михаил просто таки не мог не наполнить рюмки. Приняв «успокоительное», он поинтересовался:

– Так что, друг мой, значит твоя сакраментальная фраза «с точностью до наоборот»? Нас ожидает война, в которой люди забросают друг друга нейтронными бомбами и все погибнут, а мир останется незыблем, но безлюден? Такой конец света ты прогнозируешь?

– Насчет войны тоже правильная мысль, Миха. Только это будет не третья мировая, а война миров. И она уже началась.

– Как у Герберта Уэлса?

– Герберту Уэлсу такой вариант развития событий и не снился. Все намного сложнее и изящнее Миха.

– Я, Сережа, конечно не Станиславский, но, знаешь, мне так и хочется заорать: «Не верю!»

– Ты, Миша, что хочешь можешь орать, только от этого ни черта не измениться. Поверь на слово.

– То есть, ты хочешь сказать, что выяснил неопровержимый факт нападения на Землю инопланетян, и скоро всем нам кердык?

– В общем, очень близко к сути дела.

– И у тебя, разумеется, есть железные доказательства, и ты можешь предоставить их мировой общественности, но решил начать с меня.

– Разумеется у меня имеются доказательства, иначе бы я не стал сотрясать здесь воздух пустой болтовней, стараясь произвести на тебя неизгладимое впечатление. Но вот стоит ли их обнародовать, я пока и сам не знаю…

– Дела… – вздохнул Михаил, и потянулся к бутылке.

* * *

Бейц лежал на кушетке в своей камере, и смотрел какой-то фильм по телевизору, подвешенному к потолку. Но смысл происходящего на экране его не трогал, поскольку не проникал в сознание – оно было заполнено совершенно иными мыслями. Он отнюдь не раскаивался в содеянном, а анализировал, и искал, где была допущена ошибка. Откуда ему было знать обо всех тех технических примочках, установленных на банковском сервере?

Бейц бросил вызов обществу, стремясь доказать всем, что обладает незаурядными способностями. И проиграл. Что поделаешь? Чаще всего в жизни так и бывает, и не судят только победителей. Проигравшим же приходится расплачиваться за все, и по полной…

Заседание суда было закрытым, и в зале присутствовала лишь судейская коллегия помимо, разумеется, подсудимого. Состав преступления был налицо, смягчающие вину обстоятельства отсутствовали напрочь. Поэтому рассмотрение дела не заняло много времени.

Приговор суда был окончательным и обжалованию не подлежал. За совершенное Бейцем Гонседом преступление против общества он был признан опасным общественным элементом, вступившим в конфронтацию с действующим законом. Его признали виновным в попытке присвоения материальных ценностей в особо крупных размерах, и приговорили к высшей мере наказания – изгнанию из общества. Приговор надлежало привести в исполнение после глубокого зондирования сознания и удаления из него воспоминаний о совершенном преступлении.

Бейц понимал, что фраза «глубокое зондирование сознания» подразумевает малоприятную процедуру промывания мозгов. Но он даже предположить не мог, куда именно, и как именно его отправят в изгнание.

* * *

Неожиданно Сергей спрсил:

– А помнишь, Миха, в нашем районе жил сумасшедший по прозвищу Инопланетянин?

– Который всем рассказывал, что прибыл к нам с другой планеты с какой-то выдающейся миссией, – тут же подхватил Миха. – А когда мы, мальчишки, начинали у него выпытывать, в чем эта миссия, Инопланетянин злился. Конечно, помню, и стыжусь. Тогда нам казалось забавным подразнить его, а ведь это было жестоко – потешаться над больным. Жалко, что понимание некоторых вещей приходит с возрастом. А что это ты о нем вспомнил? Тоже совесть мучает?

– Ну, это-то само собой. А представь себе такую ситуацию: на какой-то планете живет достаточно развитая цивилизация гуманоидов, которые и в космос летают, и добились чего только можно в различных сферах жизни – медицине там, экономике и так далее.

– Куда это ты клонишь? И какая здесь связь с Инопланетянином?

– Представь теперь, что этой суперцивилизации угрожает какая-то опасность: то ли солнце у них там угасает, то ли перенаселение планеты, ну, не важно. Так вот, их ученые начинают искать выход. А поскольку цивилизация эта – ого-го! – то предположим, что они научились записывать на – назовем это условно – некую матрицу, информацию, хранящуюся в сознании.

– И что дальше?

– А дальше, они находят в космосе подходящую для жизни планету, но она уже населена разумными существами. И тогда они проводят ряд экспериментов по внедрению этой информационной матрицы в сознание аборигенов. Понятно, что сразу получить стопроцентный положительный результат невозможно. Какие-то эксперименты удаются, какие-то – увы. Результаты удачных – это явление миру Леонардо с его летательными и подводными аппаратами, опередившими свое время, Жанны д'Арк, обладавшей знаниями полководца, Черчилля – лауреата Нобелевской премии в области литературы, который даже не получил аттестат о среднем образовании из-за плохой успеваемости. Неудачных – сотни и тысячи таких, как Инопланетянин, с раздвоением личности. Затем головастым гуманоидам удается исправить ошибки, и мы получаем армию экстрасенсов со всевозможными способностями к ясновидению, телекинезу и прочими паранормальными способностям. Но, как правило, это уже взрослые люди…

– Ты думаешь, что это результат вмешательства инопланетян, а не естественный процесс эволюции человечества?

– Какая, к чертям собачим, эволюция, Миша? Дослушай меня до конца, пожалуйста. Пик достижений гуманоидов – это появление детей индиго. Детей с паранормальными способностями, а не взрослых. Я тут о них статью готовил, с разными научными светилами общался, и выяснил множество интересных фактов. Заметь, все эти дети или сами рассказывают о встрече с инопланетянами, или об этом удается узнать у них под гипнозом. А они используют свой мозг на сорок—сорок пять процентов, в отличие от нас, простых смертных. Мы научились использовать, максимум, на семь. Дальше – больше. У них изменяется структура ДНК, и у них существует внутренняя связь между собой. Вот тебе и эволюция. Война миров, которая и не снилась Уэлсу. Все это голые факты. А теперь, с твоего позволения, я сделаю некоторое выводы. Вскоре дети индиго повзрослеют, и с их-то способностями завладеют ключевыми постами на политической арене во всем мире. В общем-то, это неплохо, поскольку они начнут спасать планету, которую люди, грубо говоря, достаточно загадили. А этим самым детям индиго и их потомкам предстоит жить на ней дальше. А, возможно, и тем, кто создал детей индиго. Такой вот конец света вырисовывается для человечества. И счет уже идет не на сотни, а на какие-то десятки лет. Но самое-то скверное, Миша, что и рассказывать обо всем этом нельзя, чтобы не вызвать в обществе охоту на ведьм, в смысле, на детей индиго…

* * *

Сергей во многом был прав. Он сделал одно из тех самых открытий, которые не стоило обнародовать. Прогресс как на планете Земля, так и на другой далекой планете, населенной гуманоидами, двигался вперед. И если матрицы внедренные в сознание людей инопланетянами раньше – сорок-пятьдесят лет назад, – активировались по мере взросления этих людей, когда те достигали двадцатилетнего возраста, и их сознание было в основном, сформировано, то теперь это происходило намного быстрее и раньше. Доказательством тому стали дети индиго. И хотя Сергей не знал деталей всего происходящего, но суть он уловил точно.

Вот чего он не мог знать, так это того, что матрица сознания хакера Бейца с далекой планеты уже давно активировалась в сознании одного земного шалопая, которому ее внедрили много лет назад. И теперь мечта Бейца сбылась. Пусть не на своей родной, а на чужой далекой планете. И теперь весь мир знал его, как Билла Гейтса – одного из самых богатых людей на Земле.