Выбор

– Вот и славно, – оторвав взгляд от Настиного бюста, выказал нежный и добрый настрой всем своим видом Макс.

– Будь аккуратней! – с встревоженным видом неожиданно промолвила Настя, и о чём-то глубоко задумалась, – я не хочу чтобы с тобой что-нибудь случилось.

– Со мной ничего не случится… тем более там будет Сашка… – с извиняющимся и успокоившимся взглядом сказал Максим, – мы друг друга защитим. И кстати, на всякий случай оденься и приберись, мало ли что, может нам придется сюда прибежать, тут укрыться.

– Не нравится мне ваше «мало ли», чекисты недоделанные! – сказала Настя и резко притянув к себе любимого, сильно поцеловала его.

Они слились в страстном поцелуе, от которого в своё время потерял голову Максим и влюбился в Анастасию. Орлов в то время хоть и открыто заявлял, что ему любовь сейчас не нужна и что ему хорошо одному и многое ещё нужно сделать перед тем, как всерьёз обзаводиться отношениями. Но они пришли так же неожиданно как порой приходит весна и ты понимаешь, что всё, закончились уныло пасмурные и холодные будни и, начинается тёплая пора, которая греет не только кожу, но и душу, сердце, разум. Но вот пришла неожиданность в виде светлого внешнего образа, и между Максом и Настей возникало нечто большее, чем общение между девушкой и парнем с чувством взаимной симпатии. Между ними возникла первопричина любви. Максим это почувствовал и стал несказанно рад, а Анастасия, так же ищущая счастья наконец-то смогла полно отреагировать на светлое чувство и спустя пару месяцев незабываемой романтики они съехались. Анастасия жила одна и предложила Максиму создать домашний уют вместе. Макс, в мыслях до встречи с Настей стремился вырваться из родительского семейного гнезда и получил своё сполна.

– Всё заяц, мне пора, нельзя мне медлить более! – облизнув губы, сказал удовлетворенно Максим, – я побежал, если чего позвоню, будь готова ко всему.

– Да мой генерал! – нарочито театрально ответила Анастасия, вытянувшись стройным телом по струнке смирно, – армия будет приведена в полную боеготовность!

После фразы Анастасии Максим игриво шлёпнул любимую по упругой попке и отвернувшись, направился к выходу из квартиры.

Всё они проживали в одном общем районе, в историческом центре столицы, который они любили по-своему. Но они все, этим не гордились, как они считали – им просто повезло. Кому-то досталось наследство, кто-то раньше проживал здесь с семьей, и семья переехала в другие края, кому-то квартиру подарили родители. Максим уходил из квартиры будущей жены как он уже считал и как желала сама Анастасия.

Они жили в просторной трехкомнатной квартире Сталинского типа, которую молодая пара потихоньку обустраивал исключительно на свои, честно заработанные деньги. Максим имел доход от работы в международном формате кредитно-финансовом учреждении, банке, трудясь в должности менеджер по инвестиционным вкладам. Однако, в закоулках юношеских мечтаний Орлов всю жизнь мечтал о собственном тюнинг-ателье по доработке автомобилей до более высоких показателей, чем, когда последние сошли с конвейера. Но реальность пока давила своё и Максим вынужден был работать по найму в силу глобальных обстоятельств. В мире бушевал финансовый кризис, который, как понималось Максиму в силу его образования и знаний, в дальнейшем приведет к подрыву многих денежных систем стран, росту задолженности домохозяйств, нарушение логистических цепочек и падение качества корпоративного управления, намеренно лопнутый ипотечный пузырь в штатах, в конечном счёте вся эта управляемая элитами совокупность потрясений дестабилизирует общественно-политический строй многих стран, и возможно, введёт опять же весь человеческий в более глубокий хаос в будущем.

Как любил говорить Максим, а он был заядлым экономистом и аналитиком, – разумный мир ожидает революция, которая приведет к краху существующую экономическую модель и надстроенные системы, и только после полного низвержения столетних устоев, родится новая, более глобальная и унифицированная система видения политики и управления экономикой Мира. Организация и люди. Они изменять истории ход.

Собственно, на характер Максима накладывался отпечаток работы в банке. Цифры и формулы. Деловая речь и постоянная аналитика испускаемым им слов. Каждое предложение, каждое рассуждение подвергалось анализу и после этого выливалось в жизнь на собеседников. Но теория порой бывает иллюзорна и крайне радикально расходится с практикой.

При этом Максим часто доказывал это старым и заевшимся профессорам, которые дальше своих написанных книг ничего не видели, а может быть и не желали видеть, ощущая накопленный ими багаж знаний исчерпывающим, и не подлежащим здравой критики. Нестандартность и универсальность мышления – вот что очень роднило Орлова и Сокольского.

Ещё будучи детьми, они шли по жизни каждый сам по себе, но познакомившись в ВУЗе они составили отличный дуэт и силуэт крепкой дружбы, и стали внегласно показывать положительные примеры того, как надо уметь жить.

С такими познаниями в экономике и жестким характером акулы, Максим без проблем пробивался по служебной лестнице с должности распространителя кредитных карт в торговых центрах до должности менеджера по инвестициям частных лиц. Дальше только руководитель отдела. Работа ответственная и по-своему интересная. Максим быстро втянулся в неё и на время отложил мысль о давней мечте, ведь на очереди в списке приоритетов стояло довершение отделки квартиры, оплата кредита за машину и предстоящая летом свадьба с Анастасий, которую он любил больше всех на свете. Порою детские мечты так и остаются недостижимыми.

После ухода Максима Настя вальяжно продефилировала в спальню, попутно поднимая вещи, раскиданные в процессии страстного раздевания и спешки в большущую кровать. Собрав одежду и положив её аккуратно на другой пуфик, стоящий спереди кровати, девушка подошла к шкафу-купе и посмотрела в зеркало. Если бы она была мужчиной, она хотела бы себя постоянно, что собственно они и творили с Максом, всегда и везде, где это только им удавалось. Они умели говорить о сексе, обсуждая все самые пикантные подробности, кому что нравиться и кого что не устраивает. Это было абсолютно адекватное взаимоотношение партнеров, оно сделало их ещё ближе.

Положив себе руку на уже менее напряженный животик, Настя начала его поглаживать нежно, улыбаясь от осознания безмерного счастья. И вдохнув, она тихо прошептала, – господи, сделай так, чтобы всё было хорошо, с Максимом, со мной, и с нашей будущей малюткой.

Анастасию уже не первое утро тошнило и говорить об этом возлюбленному, пока не стала. Она решила убедиться и сделала пару тестов, пока Максим ездил в магазин за провизией, обкатывая недавно купленную Mazda 6 серии чёрного цвета. Но Анастасии даже не было с кем поделиться этой радостью. Так случилось что к своим годам она стала сиротой, родители её в её детстве погибли в автокатастрофе и воспитывали Анастасию бабушка и дедушка. Но в силу их возраста и быстрого ухода из жизни сложилось так, что кроме Максима и Александра у неё ближе никого не было, по сути. Были конечно дальние братья и сестра, с которыми она в детстве не очень-то и хорошо общалась. Имелись правда неблизкие подруги, у которых был вечный ветер в голове, и подавай им сразу машины, дома в Испании, клубы и развлечения, а сами-то даже макароны толком-то сварить не могут. Хотя Настя, до встречи с Максом сама была с запросами к потенциальному партнёру и признавала это, но прожив с Максимом вместе недолгий период, изменила свою философии и отношение к жизни во многих аспектах. Она прошла через школу Максима Орлова и вышла из неё с отличными жизненными оценками и стала довольна тем что смогла измениться ради любимого человека. Но как она считала, в ней был лишь пара минусов – это рост чуть больше метра восьмидесяти и такие длиннющие ноги, которые были натренированы годами танцев и от которых все мужское население, идущее по улице с трудом отрывало взгляд. Вторым минусом она принимала свою ненасытную страсть, ибо она страдала сексуальной зависимостью и ничего не могла с этим поделать. Благо это понимал Максим и дарил ей то самое, что нужно было ей всегда.

В итоге собравшись с мыслями и мечтая о том, чтобы первой у них родилась девочка, девушка стала одеваться, скрывая загорелую бархатную кожу, потерев кристально голубые глаза.

Но, как и всем, кто любил её, и кого она любила, ей выпадали на долю серьезные испытания.

Недалеко от аптеки.

2.15 ночи.

Сокольский, делая незамысловатый вид и что-то напевая себе под нос, завернул во двор, в узкую арку длинной около десяти метров.

После того, как он предположительно скрылся из поля зрения преследователя, юноша резко побежал в конец узкой арки и завернув за угол, встал, положив сумку на асфальт и стал ожидать, размерено дыша, успокаивая адреналин.

Потеряв из вида свою жертву, преследователь по имени Костян вызвал парней, набрав номер и сообщив где находиться аптека. Парни уже двигались, спеша к тому месту и должны были очутиться там через пять минут. Тем временем Костян решил повернуть в арку и пойти дальше за жертвой. Он уверенно шел по арке, оглядывая осыпающуюся штукатурку, и воротя нос от запаха мочи, совершенно не заботясь о сохранности своего положения, да и арка была настолько узкая и тесная, что каждых слабый звук раздавался эхом и служил Сокольскому полезной подсказкой.

– Три, два, один… погнали! – с этими еле слышными человеческому уху словами Сокольский выскочил из-за угла и резко остановился. Смотря в испуганные глаза своему противнику, юноша резко и громко добавил, – а вот и я!

Костян с испуганными глазами и ошалевшим видом только было замахнулся рукой, но Александр опять его опередил. Удар пришелся прямо в пах, туда, где обычно болтается мужская гордость. От резкой боли подонок согнулся пополам, схватившись обеими руками за ушибленное место. Недолго думая, да и особо не жалея своего преследователя, Сокольский резким ударом ребром ладони попал подонку по снованию шеи на спине. Удар был тяжелым и профессиональным. От этого удара преследователь потерял сознание и окончательно рухнул на сырой асфальт. Александр быстро соображая оттащил тяжёлое бессознательное разодетое в модную одежду тело в тёмный угол, и, предварительно пощупав пульс на шее и убедившись, что подонок просто потерял сознание и отдыхает, стал проводить обыск.

Александр аккуратно залез в наружный карман куртки и достал оттуда сотовый телефон, включив его он проверил последние звонки и залез в раздел сообщений. Прочитав последние отправленное сообщения типа: «я за ним слежу. Он возле аптеки, улица такая-то, давайте быстрей, он не просек» Александр поругал себя о том, что раньше не заметил этого. Не выключая по правилам телефон, он открыл крышку телефона, вынул батарейку и достал сим-карту. Резким порывом двух рук он сломал её пополам и закинул в рядом стоящий мусорный бак. Телефон он ломать не стал, ведь это тянуло на порчу имущества. Хотя вряд ли то, что он только что проделал, можно было списать на соразмерную самооборону.

Закрыв телефонную крышку, Сокольский достал из своего кармана платок и протер мобильник от своих отпечатков. Ему незачем их было оставлять. Вложив с помощью платка телефон и закрыв карман, Александр развернулся и поднял свою сумку с асфальта. Протерев её платком от грязи, он подумал было выкинуть платок, но не стал этого делать, мало ли обнаружат еще и по потожировым следам вычислят. Кинув последний сожалеющий взгляд на слабо очухивающегося преследователя, Александр выдохнул и направился в арку, мысленно ставя галочки в плане спасения.

Торопясь к аптеке. Орлов.

Максим спешил что есть сил оказаться у аптеки раньше, чем подонки, правда ему было идти дольше всех до этого пункта и посему он торопился, оглядываясь по сторонам и примечая любую нестандартную и подозрительную личность, которые снуют по улице в столь поздний час. По пути он думал, как лучше всего поступить, обговорить всё с этими типами и разойтись полюбовно, хотя этой неприятной ситуации Александру нужно было бы избежать. Сокольский, умевший обходить опасности иногда всё же осознанно шёл на острые углы и лез в пекло, потому что чувствовал внутреннюю силу и непонятное ощущение того, что с ним ничего плохого не произойдёт, что вот он просто так не сгинет.

До злополучной аптеки оставалось каких-то несколько сотен метров, и тут Максим увидел компанию, спешно идущую к направлению той самой аптеке и громко говорящую о чем-то, чего не мог разобрать Максим в переплетении бранных слов и непонятных звуков.

– Отморозки, да и только! – буркнул Максим и решил переиграть, притормозил и стал набирать номер друга.

– На связи! – спокойным тоном выдал Сокольский, – Макс, ты где?

– Я иду за компанией из шести человек… он двигаются в сторону аптеки и громко матерятся, делая вид что сейчас кто-то в этом мире перестанет быть… – быстро и немного нервничая говорил Орлов, – их шестеро, плюс тот, кто за тобой идет, да и трое из них такие здоровые…

– Минус один, – с ухмылкой сказал Александр, – тот ещё минут двадцать не сможет адекватно двигаться, да и связаться он с ними никак не сможет.

– Слышь, полуночный ликвидатор… – с усмешкой-упрёком ответил Максим, смотря в спины компании парней, прикидываясь вес и просчитывая возможные их боевые характеристики, – я не хочу сидеть в Кутузке¹² из-за этих вот ночных походов за таблетками.

– Не бойся, – уверенно ответил Александр, – правда на нашей стороне.

– Какая мать её правда? – раздраженно начал Максим, – у этих гопников похоже самые серьёзные намерения в твою сторону… да и я к этой стороне тоже отнесусь в дальнейшем.

– Ты можешь вернуться домой… – холодно сказал Александр, – я справлюсь.

– Ага, щас! – протянул недовольно Орлов и мысленно нарисовал одинокую могилку друга, лежавшие на ней цветочки, – чтоб меня потом всю жизнь совесть мучила!

– Всё Макс, я захожу в аптеку и жду тебя в ней. Когда зайдешь в неё, то мы придумаем, как карты разыграть, – промолвил спокойно Александр.

– Окей, на связи. Буду там, через несколько минут, держись дружище, скорая помощь в лице дяди Макса спешит, – протараторил Максим и прибавил шаг расправив плечи.

– Отбой, – произнеся последнюю фразу, ответил Сокольский и выключил телефон перед стеклянной дверью с надписью «Аптека». Толкнув её, Александр сделал шаг вперед озираясь на прилавки с медикаментами.

Припарковав машину рядом с небольшим круглосуточным минимаркетом, Кристина заглушила авто и выключила приятные мотивы музыки, что приподняли ей настроение и немного отвлекли от мыслей о зубной боли. Стоило ей только вспомнить про боль, как та сразу же дала о себе знать.

Противная, ноющая боль!

Кристина решила поскорее покончить с ней и резко открыв дверь авто вылезла наружу, в холодный и серый мир ещё не весеннего города. Захватив с собой только лишь кошелёк, она двинулась в магазин. Пробыв там семь минут и тщательно выбирая провизию, она вернулась с парой больших мешков и выгрузив их в машину решила дойти до аптеки пешком, на машине бы пришлось крутиться во дворах и разворачиваться, теряя время и терпение от боли. Тем более что до аптеки было всего каких-то пол минуты ходьбы.

Закрыв машину Кристина вышла на тротуар и засунув кошелек во внутренний карман куртки двинулась в сторону аптеки, к которой её подгоняла неведомая сила. До аптеки было всего на всего сотня метров.

Тут, какой-то шум сзади заставил её обернуться. Она увидела компанию из шестерых разъяренных пьяненьких парней, обсуждающих план насилия над каким-то «фиговым каратистом» и спешащих вперед с такой целеустремленностью, которая была бы готова снести всё на своем пути, лишь бы только достигнуть долгожданной цели.

Решив не играть с судьбой, Кристина отошла в сторону, пропуская вперед это сборище недотёп. Ей сразу же пришло в голову то, что эта шайка что-то затевает недоброе про какого-то парня, которого ей сразу стало жалко. Она, было, подумала вызвать милицию, но решив не торопиться с преждевременными выводами, осмелилась пойти за ними, всё равно ей было в ту сторону, так подумала она.

Медленно следуя за ними, она подходила к аптеке. Тут компашка тормознула и начала вести разговор, махая в сторону аптеки руками и бранясь всевозможными острыми словечками.

– Костян не отвечает! – сказал Вован, мучая в руках телефон, – в мобиле говорят, что он недоступен.

– Мож чего этот урод с ним сделал?! Если так, то ему полный пи…дец! – отрезал один из троих бугаев, – я лично сломаю ему все пальцы.

Услышав грубый диалог, Кристина толкнула стеклянную дверь в аптеку и вошла в тёплое пространство, пахнущее лекарствами и каким-то, едва уловимым, но сладким ароматом, который вдруг заставил её сердце биться быстрее чем обычно.

Франция, полуостров Saint Jean Cap Ferrat,

Одна из резиденций Марка Гендербраума,

23.15 вечера.

В фешенебельном особняке, выстроенном на побережье, с ухоженным живописным ландшафтом, в столь поздний час шло оперативное совещание закрытого элитарного европейского клуба. Собрались далеко не все, а те, кто присутствовал, поскорее хотели закрыть срочный вопрос и разъехаться по виллам и ресторанам раскинутый вдоль побережья, и следующим тайным встречам под покровом ночи.

– Объект устранён? Вы подтвердили его гибель? – по-английски вслух спросил мужчина в стильном тёмно-сером костюме от Armani, сидя за столом для совещания и обращаясь к системе громкой связи, программа которой трансформировала голос здесь присутствующих и посылала его на другой конец цифрового провода изменённым настолько, что нельзя было определить исходного человека,

– С объектом произошёл несчастный случай по пути из аэропорта в загородный дом. Авария на трассе, возгорание машины и взрыв, – отчитался наёмник Карл, находящийся на расстоянии трёхчасовых поясов от заказчика.

– Вы видели тело? Удостоверились в том, что он умер? – уточнил Йозеф, один из участников оперативного собрания, обращаясь к абоненту по громкой связи.

– Он мёртв, никто бы не выжил! – выдал голос наёмника, – после взрыва из машины никто не выбрался. Полиция, проезжавшая мимо кинулась на помощь и оцепила место аварии.

– Ясно, – выдал Йозеф, – следите за обстановкой! Если он каким-то образом выжил, его нужно нейтрализовать окончательно, его и тех, с кем он вступит в контакт, и что-либо попытается передать. Потенциальный контакт, которого нужно также устранить вам предоставили. Вам всё понятно?

– Предельно! – ответил сухой голос по английский с немецким акцентом, разнёсшийся от динамиков переговорного устройства, расположенного на столе.

– К вам в команду присоединился специалист, Василий? – говорил высокий мужчина в дорогом костюме.

– Да, – ответил наёмник, – но зачем, у нас достаточ…

– Это не обсуждается! Он сориентирует вас, если возникнут проблемы с законом, – перебил Марк незримого абонента, – промаха быть не должно. У вас двое суток на выполнение задания.

– Принято! – отвечал Карл, будучи находясь далеко и наблюдая из тонированного окна автомобиля за окружающим его пространством.

Услышав сигнал об окончании связи защищённой линии, Марк Гендербраум, спросил вслух у помощника, сидевшего неподалёку, – Йозеф, что со вторым объектом, с которым контактировал русский?

– Вторая группа следует за ним. С ним проблем быть не должно, – спокойным тоном по-деловому на общем английском ответил помощник, прочитав сообщение на коммуникаторе от специалиста, который вошёл во вторую группу преследования, и сидел на хвосте.

– Прекрасно! – сухим голосом ответил мужчина в костюме, – Йозеф, держи с ними связь.

И Марк Гендербраум подошёл к бронированной стеклянной двери в пол, которая отделяла его от прекрасной тёплой ночи и лазурного побережья Франции. Пока он стоял и смотрел сквозь стекло, в его голове крутились тысячи мыслей и сотни идей, которые нужно было организовать в ближайшее время, трансформируя ресурсы в капитал, управляя широким спектром бизнес-процессов.

Но одна из засевших во главе дум мысль начинала сводить его с ума.

Резко повернувшись и кинув взор к длинному дубовому столу восемнадцатого века, за которым периодически, в более обширном чём сейчас составе на запланированных съездах восседала европейская элита, члены многих прочих влиятельных организации и закрытых клубов для миллиардеров, далеко не последние политики и финансисты, банкиры, европейские промышленники и старая земельная аристократия, якобы благородные люди голубых кровей. Но сейчас, ввиду экстренного внепланового совещания их было куда меньше. Остальные попросили уведомить их об итогах встречи.

– Скажите, как рядовой, эмм, специалист Службы Внешней Разведки смог узнать о существовании нашей организации, Лиги Двадцати Двух? Как он определил нас как современных членов её? И так нахально нас уведомить об этом? Как его вообще выпустили заграницу? – с размышления вслух начал беседу на английском Марк Гендербраум, заместитель главы Лиги Двадцати Двух, человек в тёмно-сером костюме.

Вспоминая тот злополучный конверт, доставленный несколько дней назад русским агентом в Берлинский офис, он продолжил, – как он отыскал офис, лично явился туда, оставил конверт на ресепшне, подмигнул в объектив видеокамеры, вышел из здания, добрался до аэропорта, передал носитель информации напарнику и спокойно пройдя таможню, улетел к себе на родину? Почему его не перехватила наша Служба Безопасности, в офисе, в аэропорту? Господа, это крайне деликатная ситуация, ведь нам нужно оставаться в тени, иначе…

– Да, Служба безопасности конечно прокололась, организационные выводы сделаны… – перебил один из тех семерых, кто присутствовал на внеплановом съезде, – однако, судя по предоставленной нам информации и по временны рамкам, в которых действовали агенты, у него и его таинственного напарника всё было просчитано. Первый лично пришёл в офис, оставил документы, второй, его напарник подбросил первого до аэропорта, и тот вылетел общественным рейсом, на который еле-еле успел, а второй с носителем данных всё ещё колесит по Евросоюзу.

– Они готовились, – поддержал третий член состава Лиги, – так что там было в конверте? Расскажите поподробнее.

– Наши фотографии среди будней на протяжении нескольких месяцев, публичная информация о нас, и некоторые факты, которые просто так не достать, и даже за большие деньги! – выдал Марк Гендербраум и оглядел взрослых и некоторых пожилых мужчин, – и послание нам. В нём сказано, чтобы мы добровольно расформировали наше общество, и вывели из оффшорных зон и фондов финансовые средства и пустили их на развитие беднейших стран, бывших наших колоний, судьба которых подвергаются давлению, а общество истреблению до сих пор.

Раздался смех и один из миллиардеров, всё ещё усмехаюсь высказал, – Робин Гуд хренов! Кто же этот наивный в скором времени покойник? Больной, псих, борец за экологию и дохнущих рыбок?

– Если доверять информации, которую нам передали через контакт в СВР – этот самоубийца по описаниям был, уже надеюсь, простым офисным аналитиком, не имеющим допуска к секретности, уволившийся пару лет назад из конторы. Мелкая незаметная сошка. Тем не менее присланные нам данные не сходятся с фактами, не клеится. Он прибывал в Берлине и пересекал границу под совершенно иной личностью, – выдал Марк, и обратив взор к члену Лиги, который являлся олигархом у себя на родине, спросил, – Борис, спасибо за предоставленные данные, которые скорее всего являются фальшивыми, в этом нет вашей вины, но скажите, как так получилось, что система предупреждения в вашей стране не отработала?

– Она работает, – выдал олигарх на английском с советской чеканкой произношения, добывший краткое описание на личность первой цели, – ещё не поздно…

– Мы уже опоздали! – немного повысив голос перебил Марк Гендербраум, – ваши, эмм, подчинённые, и те, кого мы содержим не предвидели того, что есть такие ищейки в рядах разведки, которые могут копать там, где им не велено. Гипотетически, он мог…

– Не смог! Он мёртв, успокойтесь Марк! – резко перебил низенький темноволосый с лёгкой залысиной на голове и низенького роста представитель из России, – персонаж само ликвидировался. А если чудом уцелел, то останется инвалидом, но не протянет и суток. Им займутся. С потенциальным контактом, с его отцом, я знаком со времён развала Советов. Чекист старой закалки, в бывшем оперативник, но уже очень давно являлся кабинетным работником, пару лет назад сам вышел на пенсию, в управлении появляется весьма редко, связи имеет обширные, но не интересуется грязными делами дальше своего носа, взяток не берёт. В почёте у молодых и правящих. У меня были подозрения, что после развала Советов он организовал глубоко законспирированную частную военную компанию, или службу информационной разведки, но проверить этого не удалось. Юридически и фактически он чист. Адрес его места жительства у второй группы имеется.

– Вы уверены в том, что он бывший? Может быть это он организовал расследование, а его сынок-аналитик ему помогал, – резко перебил Марк, немного наклонив голову и испуская в пространство ауру всевластия и уверенности в своих подозрениях.

– Я организую собственное независимое расследование, чтобы или подтвердить предположения, или опровергнуть… – улыбнувшись, ответил представитель из России и слегка откинулся на кожаном кресле, – у меня есть независимый специалист…

– Поздно. Раньше надо было. Команда Карла закроет вопрос, а мы посмотрим, насколько они бывшие и кабинетные работники, – резко бросил Марк, выдавив улыбку и блеснув серыми глазами.

– Хорошо-хорошо, – подняв ладошки вверх и улыбнувшись на милость победителю ответил олигарх, – кстати, почему генеральный распорядитель не приехал?

– У него неотложные дела… – чуть раздражённо выдал Марк Гендербраум, вспомнив недавно выбранную общим собрание на ближайшие пять лет главу. Генерального распорядителя Лиги Двадцати Двух.

От воспоминаний его неординарного образа, его ресурсов и того, что он, Марк, его заместитель провернул за спиной у главы Лиги, до сих пор коробило его, и он, Марк, молил всех богов, лишь бы информация и то, кому обязаны события, случившиеся у Генерального распорядителя в жизни, не дошли до него. Но так было надо для реализации дерзкого плана, который долго вынашивал и запустил гер Гендербраум. Вековые традиции пошатнулись, а клятва о честности и об отсутствии вражды среди своих были грубо нарушены.

В общение вступил тучный пожилой испаноговорящий мужчина, он выдал на общем английском, – эта проблема с возможной утечкой не столь критична ввиду того, что реализация стратегии заокеанских конкурентов даёт ощутимые результаты для нас. Включите телевизор, глазами обывателей мировые экономики летят в пропасть, пока конкуренты и мы скупаем обесценивающиеся активы и переводим производства в подконтрольные нам зоны.

– Да, но из-за утечки деятельность и структура Лиги может быть деанонимизирована… – сухо процедил Марк Гендербраум, потомок арийцев, архитекторов Третьего Рейха и пристально посмотрел на каждого из присутствующих, – не мне говорить вам, господа, как опасно для нас будет выйти из тени, в которой держалась наша организация на протяжении стольких лет! Нельзя показать уязвимость перед американской гильдией.

– А кто добровольно собирается сбрасывать маски, уязвлять себя и Лигу, её историю, структуру и ресурсы, – слегка удивлённым и весёлым тоном с британским акцентом выдал другой из присутствующих, – стратегии и тактики Лиги никто не помешает, кроме конечно заокеанских конкурентов. Тем более какие-то русские. Водки и дешёвой наркоты им побольше, и сами себя сотрут из истории! – и посмотрев на русского, сидящего за столом британец продолжил, – при всём уважении к вашему происхождению. Разве это не так?

Постсоветский олигарх усмехнулся и отчеканил на английском, который учил с девства как свой родной, – к сожалению сознание, измученное революцией и войнами стало подвержено пагубному влиянию, но! Не стоит недооценивать русских…

Испанский миллиардер учтиво кивнул, – конечно! Я лично считаю, что, исходя из соображений геополитической безопасности и многих социально-экономических и логистических факторов нам бы стоило вместе с ними противостоять американскому элитарному обществу, а не держать Россию как нефтегазовую бензоколонку, выкачивая энергетические и финансовые ресурсы. Кстати, их предводитель меня беспокоит… кажется, у него есть план, который может переиграть наш. Возможно надо бы с ним договориться, пока ещё не поздно…

– Он та ещё тёмная лошадка… – кивнул русский олигарх, чуть развалившись в роскошном кресле, поправив лацкан пиджака.

– Насчёт русских вы серьёзно? – сухо спросил Марк Гендербраум, одновременно чуть ли не выжигая дыру на лицах сидящих за столом коллег по обществу.

– Вполне, – обыденно ответил испанский миллиардер, – помяните моё слово. Наши американские коллеги, когда осознают финансовую и геополитическую угрозу со стороны нас и Европы не только лишь в цифровых выражениях, но в скорости развития высоких технологий и создании передовых производств, а также в крепком союзе с сильным социальные влиянием на массы, запустят с Капитолийского холма план по нашей деструктуризации, принеся кризис и локальные военные конфликты на наши земли, разобщая Европейский континент. Им будет абсолютно плевать на любые договорённости и ранее оформленные официальные сделки и кулуарные союзы. Вспомните историю.

Один мужчина, чья семья владела несколькими предприятиями по производству европейских элитных автомобилей, сидевший напротив испанца, отпил родниковой воды из хрустального бокала и кивнул, говоря на общем английском с немецким акцентом, – соглашусь я с вами. Ввиду возможной угрозы нам необходимо подготовиться и возможно пересмотреть стратегию по взаимодействию с элитой Российской Федерацией. Сейчас мы только выкачиваем доступные ресурсы из неё через корпорации. Возможно, в будущем нам целесообразнее будет перенести производства из земель наших туда, когда здесь американцы будут реализовывать план по нашей деструктуризации…

– Господа… об этом рано говорить, – возбужденно проговорил Марк Гендербраум, глубоко в душе презирая русских так, как это делали его предки нацисты, – мы сможем довольно хорошо сыграть на крушении почти всех денежных и социально-политических системах государств, сможем ещё более упрочить и без того влиятельное положение наших семей на евразийском континенте. Что же касается американцев, то мы задействуем проект Чистый Рассвет.

И сделав паузу, отпив прохладной воды, Марк Гендербраум продолжил, – …когда же уставшее и обескровленное мировое общество взвоет на пике собственной безысходности, мы сможем предложить ему, человечеству нашу модель нового мирового порядка, покончив с прочими влиятельными семьями и кланами, возведя Лигу Двадцати Двух на пьедестал правителя человечества надолго!