Желторотик. Повесть

Для всех ребят этот день был очень торжественным. Готовились они к нему заблаговременно.

Александр наизусть выучил торжественную клятву пионера, и каждый день повторял её вслух, опасаясь, что забудет какое-нибудь слово в нужный момент. Конечно же, забыть он никак ничего не мог, потому что глубоко понимал смысл самой клятвы и с большой ответственностью воспринимал своё вступление в пионеры.

В этот день выпало много снега. Была пасмурная и морозная погода. Такая погода обычно считается угрюмой, но на душе у Александра была необычная лёгкость.

Ребят принимали в пионеры после уроков второй смены.

Смеркалось. Пионерская дружина была построена в длинном коридоре школы. Напротив друг друга стояли две шеренги мальчиков и девочек с красными октябрятскими звёздочками на груди. Эти звёздочки ребята для себя делали сами. Вырезали из картона звёздочку и обшивали её красным материалом. Звёздочки у всех были разными по своим размерам, и даже, иногда по форме, но они всегда были сделаны своими руками и, поэтому, наверное, были для ребят красивыми.

По случаю приёма в пионеры, каждый из них сделал себе новую звёздочку. Накануне, вечером, пришивая звёздочку к школьной гимнастёрке, Александр ощущал сожаление, что больше не будет этим заниматься. Изготовление звёздочки и пришивание её к форме было реальным творчеством, где необходимо было и трудолюбие и старание. Предстоящее ношение пионерского галстука волновало, но со звездой октябрёнка Александру было жаль расставаться.

Пришло время, и Александр с товарищами встал в пионерский строй.

Давая торжественное обещание пионера, все ребята волновались. От волнения они звонко, но не совсем дружно, давали торжественное обещание Родине, что будут жить, учиться и бороться, как завещал великий Ленин, как учит коммунистическая партия.

Старшие пионеры повязали красные галстуки новым пионерам.

– Юные пионеры! К борьбе за дело коммунистической партии будьте готовы! – подал команду вожатый пионерского отряда.

– Всегда готовы! – торжественно поклялся вместе с юными пионерами весь пионерский отряд.

К концу учёбы Александра в третьем классе его отца перевели работать в древний город Бахкент.

Вся семья жила в ожидании переезда в этот город. Скоро это время наступило. Александр закончил третий класс. После завершения его учёбы в школе родители начали готовиться к переезду. Сборы были недолгими.

Приблизился день отъезда в Бахкент.

К вечеру тёплое летнее солнце пряталось за заснеженные вершины гор. После этого они сразу становились одноцветно-тёмными, и лишь только края вершин светились розовато-серыми оттенками, отражая затухающие солнечные лучи. Эти лучи, охватив горы ласковыми объятиями, расходились в стороны, устремлялись в прозрачную небесную высь.

Тёплым июньским утром к дому подъехали две грузовые машины.

Иван Андреевич вместе с водителями погрузил на них небольшой домашний скарб.

Накануне, на семейном совете, родители решили ехать в Бахкент через город Самарканд, а это значит через горный перевал. Можно было бы ехать в Бахкент по другой дороге через каршинскую степь. Там, как говорят, скатертью дорога. Но Евдокия Ефремовна решила повидаться со своими родственниками, которые жили в Самарканде. И пожить у них несколько дней, пока Иван Андреевич приведёт в порядок.

В полдень семья тронулась в путь.

В дороге Александр сидел в кабине вместе с матерью.

Серая лента дороги, извиваясь, стелилась под колёсами машины. Скоро её равнинная часть закончилась, и машины начали подниматься в горы. Массив гор становился всё менее приветливым. Всё чаще по обеим сторонам дороги возникали каменные исполины. Реже становилась растительность. Дорога становилась всё круче и круче. Движение машин замедлилось. Они двигались вверх по дороге со скоростью пешехода. Моторы автомобилей гудели ровно и напряжённо. Их монотонный звук почему-то напомнил Александру звук закипающего на огне чайника. И от этого домашнего звука клонило ко сну.

Пейзаж дороги изменился. Слева высились серые отвесные скалы. Справа возвышались жёлтые земляные холмы с редким кустарником.

Скалы возвышались сразу у дороги, которая петляла между ними. Правая сторона дороги заканчивалась обрывом.

Монотонный гул мотора, медленное движение машины и однообразие пейзажа усыпили Александра. Однако спал он недолго.

Машины, наконец, добрались до перевала Тахта-Карача и, миновав его, остановились. Водителям нужно было отдохнуть после трудного подъёма в горах.

Красота перевала поразила Александра.

Справа в отдалении гордо возвышалась гора, на вершине которой белел ледник. Его прохладу все ощутили сразу же, как только вылезли из кабин машин. Приятно было ощущать прохладу в жаркий июньский день.

Машины стояли на небольшой площадке, которую, видимо, специально соорудили для подобных остановок. Место стоянки было очень удобным для отдыха. Вокруг зеленели деревья и кустарники. Отдыхая от трудной дороги в этом месте, приятно было любоваться сочетанием сочных красок созданных природой. В воздухе сказывалось отсутствие пыли. Не было её и на листьях растений и даже на камнях.

Александру вдруг бросилась в глаза высота, на которой они находились. Край площадки имел бетонное ограждение, а за ним на небольшом расстоянии россыпь каменных валунов. Сразу за ними была пропасть. Ощущая неприятный холодок страха, он, держась за руку отца, заглянул вниз.

Где-то далеко внизу начиналась их дорога. Она, извиваясь словно змея, вилась и поднималась от предгорья всё выше и выше к их площадке. Внизу, в самом начале подъёма дороги к перевалу, двигались автомашины. Все они были похожи на маленьких муравьёв, ползущих по дороге.

– Вот так, наверное, видят землю и лётчики, летящие на самолёте высоко в небе, – подумал Александр.

Весь этот осмотр он делал под присмотром матери, несмотря на то, что отец был рядом с ним. Евдокия Ефремовна сама не решалась приблизиться к обрыву и глянуть вниз. Она не дала сыну вдоволь налюбоваться красотой высоты. Мать взяла Сашу за руку и повела его к роднику, который пробивался у дороги прямо из скалы.

Александру очень хотелось пить. Он с удовольствием сделал бы несколько глотков, но пить холодную воду Александру не разрешила мать. Вода в этом роднике была ледяная и она боялась, что сын может заболеть ангиной. Она напила сына чаем из термоса.

Немного отдохнув, и, размявшись, семья продолжила свой путь в Бахкент.

Теперь машины с домашним скарбом спускались с гор. Это было, как казалось Александру, дело простое. Машины вниз катились сами. И катились значительно быстрее, чем поднимались в горы. Вскоре дорога вновь побежала по равнине среди хлопковых полей. Её узкая серая лента, расширяясь, издалека набегала на машины и исчезала где-то далеко позади.

Скоро показались дома населённого пункта. Их становилось всё больше. Дома стояли на берегу небольшой, но быстрой реки. Это была окраина Самарканда. Вскоре машины ехали по городу. Из-за глинобитных домиков, которые облепили дорогу, окраина Самарканда была похожа на большой кишлак. Но это было лишь первое впечатление от увиденного. Глиняные дувалы, то есть заборы, и глинобитные домики быстро закончились, уступив место большим многоэтажным домам.

Машины приближались к центру города.

Перед отъездом Евдокия Ефремовна предупредила родственников о своём приезде, послав им телеграмму за день до отъезда. Они ждали её приезда.

Наконец машины остановились у большого кирпичного пятиэтажного дома. Мимо остановившихся машин часто проезжали трамваи, громыхая колёсами по рельсам. Пылили красные автобусы, обдавая прохожих выхлопными дымами и парами бензина. Недалеко виднелась небольшая площадь с кинотеатром. Это был самый центр города Самарканда.

Путешественников встретила сестра Евдокии Ефремовны.

– Шура, это тётя Лёля! – сказала Евдокия Ефремовна, представляя сыну свою сестру.

Родственники обнялись и расцеловались. Александр своих самаркандских родственников совсем не помнил, потому, что видел их давно, когда был ещё совсем маленьким.

Тётя Лёля повела всех в свою квартиру.

Иван Андреевич не стал долго задерживаться в гостях и, немного отдохнув вместе с шоферами, вновь тронулся в путь. Время перевалило за полдень. А он хотел успеть засветло в этот же день доехать до Бахкента.

Иван Андреевич уехал, а Шурик вместе с матерью остался гостить у тёти Лёли.

В небольшой квартире тёти Лёли был идеальный порядок и чистота. После яркого солнечного света, летнего зноя и шума автомобильного мотора в комнате было прохладно, темно, тихо и уютно. Евдокия Ефремовна и дети устали в дороге. Дочка Валя почти всю дорогу была у неё на руках и большую часть времени спала. Она была ещё совсем маленькая. Вале шёл всего только второй год жизни.

Александр не смог справиться с навалившейся на него дремотой и уснул, едва пообедав. Вечером его будить не стали. Выспавшись всласть, он проснулся рано утром чуть свет. Светало. Слабый утренний свет голубым потоком вливался в комнату. Все ещё спали.

Проснувшись, Александр некоторое мгновение не мог понять, где он находится. Пробуждение в незнакомой обстановке было новым для него ощущением.

Окинув комнату взглядом, он вспомнил, что вся их семья переезжает в другой город, а он сейчас вместе с сестрёнкой Валей и матерью находится в гостях у тёти Лёли в Самарканде.

Александр лежал на кожаном диване, от которого исходил приятный запах. Наслаждаясь тишиной и уютом, он вновь было задремал, но за окном простучали колёса трамвая. За ним проехал другой трамвай. Прошумела машина. Это были новые, непривычные для слуха звуки.

Прислушиваясь к этим звукам Александр, проснулся окончательно.

Евдокия Ефремовна с детьми прогостила у сестры три дня. И все эти дни они ходили в гости к другим родственникам, которых в Самарканде было много.

Александра везде обнимали, целовали и тормошили, как будто он был чем-то особенным. Это раздражало его, и он начинал сердиться.

Больше всего Саша был рад встрече с бабушкой, которая жила у дяди Шуры. Бабушка любила внука, и он отвечал ей взаимностью. При любом удобном случае Александр упрашивал мать отвести его к бабушке.

Вместе с бабушкой они потихонечку гуляли в городском парке или шептались по всяким только им известным секретам.

Город Самарканд интересовал Александра мало, поэтому за три дня пребывания в нём он его практически и не увидел. Ему достаточно было быть с бабушкой, которую он хорошо знал, но давно не видел, и по которой скучал последнее время.

Три дня пролетели быстро, как один день. Настало время уезжать.

Евдокия Ефремовна взяла билеты на самолёт и стала готовиться к дальнейшей дороге к новому месту жительства. Завтра они полетят на самолёте в Бахкент. Она и не предполагала, что в этот момент сбылась давняя мечта её сына.

Сбылась мечта Александра. Завтра утром он полетит на самолёте! Сколько раз мысленно он уже летал на самолёте! Сколько раз представлял себя в кабине самолёта! И вот, наконец, завтра он поднимется в воздух!

Он с нетерпением и волнением начал ждать этого мгновения. Чтобы быстрее пришло утро, он вечером после ужина пораньше лёг спать. Утром чуть свет Александр проснулся. В его душе вновь появилось ощущение путешествия и дороги. Боясь опоздать на самолёт, он осторожно разбудил мать.

– Ещё рано, сынок! – сказала Евдокия Ефремовна, посмотрев на часы. – Поспи ещё немного. Не бойся, мы не проспим. Я завела будильник. Он нас разбудит в нужное время. Тётя Лёля поедет нас провожать. Ложись на диван и поспи ещё.

Александр снова прилёг, но ему лежать совсем не хотелось. Хотелось что-то делать и готовиться к дороге. Но делать было нечего. Чемоданы и дорожные сумки были приготовлены с вечера и стояли наготове.

Полежав пять минут, он решительно встал и начал умываться из умывальника, гремя его клапаном. От этого шума проснулись все. И сразу началось движение.

Прошло совсем немного времени и вот, наконец, Александр в аэропорту Самарканда.

Автобус остановился у высокого здания с большими окнами. В нём находился зал ожидания. С лётного поля веял прохладный ветерок. Вдали виднелись горные хребты, в которых затерялся тот перевал, за которым остался его родной посёлок и приятели детства.

Евдокия Ефремовна с детьми и с сестрой остановились и присели в небольшой беседке. Вокруг было много зелени. На клумбах росли и алели бутоны роз и других цветов. Эти цветы своим душистым ароматом заполнили всё вокруг.

Место в беседке было очень удобным для отдыха и обзора окрестности.

Не обращая внимания на суету взрослых, и, позабыв всё на свете, Александр всецело был поглощен аэродромом.

На аэродроме стояло несколько самолётов Ил-14 и штук десять самолётов Ан-2. Саша безошибочно определял марки стоявших самолётов, потому что уже хорошо знал по картинкам контуры всех отечественных самолётов.

В небольшом отдалении от беседки находилась взлётная полоса, которая напоминала Александру дорогу. Лишь со временем, через годы, он понял, что это и есть дорога. Дорога в небо!

А сейчас он сидел на деревянной скамейке и смотрел на лётное поле. По размерам оно было похоже на лётное поле в покинутом ими посёлке, но выглядело зеленее. На нём было много травы, на фоне которой серебристые и желтые борта самолётов сверкали на солнце, выделяясь на зелёном поле аэродрома. У самолётов ходили люди. Одни из них возились под самолётами, что-то там делая. Другие, откинув капоты двигателей, тоже что-то делали в них.

Александр понимал, что эти люди готовят самолёты к полётам и от этого проникался к ним огромным уважением и большой доброй завистью. Ему хотелось быть рядом с ними и тоже трогать, гладить самолёты своими руками.

На одном из самолётов запустили двигатель.

Этого момента Александр не успел заметить. Он услышал лишь звуки выхлопов, да увидел сверкающий диск воздушного винта на одном из Ан-2.

Ему показалось, что самолёт сразу покатится, чтобы взлететь в небо, но он ошибся. Он долго ожидал этого момента, но самолёт стоял на месте, урча мотором на разные голоса.

Александр не понимал, почему так сильно работает мотор, а самолёт не двигается.

К звуку мотора этого самолёта прибавился ещё один звук, но более высокий. За ним ещё и ещё. Вот уже несколько самолётов стоит с работающими моторами, выплёвывая голубовато-серые хлопья дыма. Но все эти самолёты стояли на месте.

Александр был разочарован.

От шума моторов в беседке стало шумно. Взрослые поднялись, чтобы пойти в зал ожидания. Там было тише и можно было спокойно поговорить.

От шума стала беспокойно себя вести Валя. Мать, боясь, что дочь разревётся, заторопилась в зал ожидания.

Александру очень не хотелось уходить. Он дышал аэродромным воздухом и видел самолёты. Ему хорошо было в этой беседке. Однако, мать слушать его не стала и они все вместе с тётей Лёлей направились в здание аэропорта.

Уходя, Александр увидел как из-за самолёта Ан-2, стоявшего дальше всех, вдруг выкатился маленький Як-12. Присмотревшись, Александр увидел ещё несколько таких же самолётов.

Солнце поднялось ещё невысоко и поэтому его лучи не доставали до стоянки самолётов Як-12, стоявших в тени высоких тополей.

Окрашены они были в зелёный цвет и поэтому сливались с травой.

Самолёт, к большому удовольствию Александра, сверкнув в лучах восходящего солнца диском винта, развернулся и резво побежал к взлётно-посадочной полосе.

Трава за ним, низко пригибаясь, игриво колыхалась в воздушном потоке винта.

На взлётной полосе самолёт на секунду замер, а потом, рванувшись вперёд, взмыл ввысь. Взлёт самолёта произошёл очень быстро.

Провожая взглядом улетающий самолёт, Александр в душе хотел, чтобы ещё хоть разок взлетел другой самолёт. Долго ему ждать не пришлось. За первым самолётом в небо поднялся другой, за ним третий. Начался лётный день.

Видя, что Александра не увести в зал ожидания, мать оставила его в беседке, наказав строго-настрого сидеть на месте и никуда не уходить.

А куда ему было идти? Он находился на самом интересном месте и ничего не слышал и не видел кроме самолётов на лётном поле.

Вскоре на перроне к зданию аэропорта подрулил самолёт Ил-14. Это был самолёт, который полетит в Бахкент.

Коротких минут расставания родственников Александр не заметил. Не до этого было. Ему хотелось скорее занять место в самолёте.

Наконец он с матерью и сестрёнкой поднялись по трапу, и подошли к входной двери в самолёт.

– Проходите, пожалуйста! – стюардесса, улыбаясь пассажирам, пригласила их в самолёт.

Александр вошёл в самолёт первым.

В салоне приятно пахло лаком. Веяло каким-то особенным уютом. На кресла были одеты белоснежные чехлы.

Ступая по мягкому коврику, лежащему на полу между креслами, Александр прошёл вперёд, выбирая себе место. Сел к окну в первом ряду и взглянул в окно.

Окно было квадратное и имело небольшие размеры. Однако, оно было удобным для обзора. Это Александру понравилось. В окно он видел крыло, которое было ниже и чуть позади него. Под крылом зеленела трава.

Радостное волнение предстоящего полёта охватило Александра.

Мать с Валей сели рядом. Пассажиров было немного, поэтому все быстро расселись по своим местам.

Девушка в лётной форме, а попросту стюардесса, поздоровавшись с пассажирами, объявила, что все они сейчас полетят в Бахкент и раздала всем конфеты.

Для Александра всё происходящее было как в сказке, необычно. Взяв горсть конфет с подноса стюардессы, он удобнее устроился в кресле. В окно было видно, как убрали от самолёта трап. Молодой парень в лётной форме, похожий на лётчика, захлопнул входную дверь и прошёл в кабину.

Выплюнув клубы сизого дыма, заработал левый мотор, который Саша видел в окно. За ним следом заработал правый мотор. Об этом ему сказала мать и показала пальцем на вращающийся винт, видневшийся в противоположном окне салона. Самолёт немного дрожал. Рокот моторов был сильным, но не мешал разговаривать. Моторы сильно загудели. Саша неотрывно смотрел в окно. Самолёт дрогнул и медленно покатился. Трава побежала под крыло.

– Мама, мы поехали! – с восторгом воскликнул Александр.

Самолёт, легонько качая крыльями, катился к взлётной полосе. Где-то справа мелькнуло здание аэровокзала и пропало. Урча моторами, самолёт быстро катился по полю, мягко подпрыгивая на кочках и неровностях аэродрома.

От этой езды Александру казалось, что вовсе это не самолёт. Езда напоминала ему поездку в автобусе. Только крылья, весь размах которых был перед его взором, говорили ему, что он в самолёте.

Трава быстро закончилась. Самолёт выкатился на ровную асфальтированную дорогу.

Вскоре самолёт остановился. Винты, вращаясь, с обеих сторон образовали большие прозрачные круги. Самолёт стоял на месте, но он легонько дергался и рвался вперёд. Вдруг моторы взревели во всю свою мощь. Александра мягко прижало к спинке кресла. Самолёт быстро покатился вперёд, быстро набирая скорость.

Саша безотрывно смотрел в окно, боясь прозевать момент отрыва самолёта от земли. Но как он, ни старался, все, же прозевал взлёт.

Вначале самолёт подпрыгивал и трясся при разбеге. Потом тряска стала меньше. Асфальт взлётно-посадочной полосы быстро тёк под крылом, превратившись в тёмно-серый поток. Вдруг всё разом ушло куда-то вниз. Тряска сразу прекратилась. Быстро удаляясь от самолёта, уменьшалась в размерах взлётная полоса. Она закончилась через несколько мгновений после взлёта, но Саша продолжал смотреть на неё, прильнув плексигласу иллюминатора.

У него заложило уши, но проглатывая конфетную сладость, Александр почувствовал, как снялось это ощущение. Он понял, что конфеты нужны именно для этого, а не просто, как подарок пассажирам. Заглядывая сквозь иллюминатор назад, он видел часть серебристого стабилизатора, под которым вдали плавно колебался туманно-дымчатый горизонт. Земля, расцвеченная внизу зелёными узорами полей, медленно уплывала под крылом. Пролетели над дорогой. По ней двигались автомобили. Они сверху казались игрушечными, как в горах на перевале, когда Александр смотрел на них сверху с площадки перевала. Такими же маленькими ему казались и домики кишлаков, над которыми пролетал самолёт. Змеёй извивалась и блестела в лучах солнца река Зеравшан. Горизонта видно не было. Земля вдали растворялась в дымке. Моторы гудели ровно и монотонно. Но эти звуки не были похожи на однообразное завывание машины, которая забиралась в гору. В звуках самолётных моторов слышалось пение, и ощущалась сила.

Самолёт летел около часа то, проваливаясь куда-то вниз, то взмывая вверх. От проваливания вниз у Александра по телу растекалась приятно-щекотливое ощущение, с которым он расставался с сожалением при взмывании самолёта вверх. Он чувствовал, что его слегка вдавливало в кресло. В это мгновение ему казалось, что он становился тяжелее.

Болтание самолёта то вверх, то вниз доставляло ему удовольствие.

Но не все пассажиры с таким наслаждением переносили этот полёт.

Позади Александра сидел полный дядька с усами. Когда самолёт ещё стоял на земле этот дядька всё время шутил и смеялся. Лицо у него было добрым и весёлым. Но во время полёта и, особенно во время болтанки этот дядька тихонько стонал и охал.

Когда Александру надоели эти вздохи, он обернулся и взглянул на него. В дядьке нельзя было узнать того весёлого добряка, который смеялся и шутил перед полётом. Лицо у него побледнело и сморщилось. Усы провисли.

Александр мысленно пожалел этого дядьку. Дядька не ощущал прелести полёта так, как ощущал его Александр. Они были разными людьми. А этот дядька вернее всего никогда не мечтал о полётах.

Сестрёнка Валя спокойно сидела у матери на руках. Евдокия Ефремовна, уставшая от утренней суеты, дремала. Увлечённый и поглощенный полётом Александр не тревожил её.

Вновь стало закладывать уши.

Самолёт заметно опустил нос к горизонту. Он снижался. Под крылом проплывали зелёные поля хлопчатника изрезанные каналами и арыками.

Самолёт летел совсем низко. Его лёгкая тень скользила по земле, всё больше увеличиваясь в размерах. Земля была совсем рядом. Под самолётом уже не плыли, а проносились разные пейзажи, дома, сады.

Посмотрев вдоль крыла на горизонт, Александр увидел, что самолёт был уже почти на земле. В этот момент самолёт колёсами коснулся земли.

От толчка самолёта Евдокия Ефремовна очнулась от дремоты и поправила сидящую на её руках Валю.

Пробежав небольшое расстояние по аэродрому, самолёт остановился. Затем снова взревели моторы, и самолёт развернулся и быстро покатился куда-то. В иллюминатор Александр увидел невысокое здание среди деревьев.

Самолёт опять развернулся и Александр понял, что это здание аэропорта.

Вскоре самолёт остановился. Двигатели умолкли. Стало необыкновенно тихо. Пассажиры прилетели в Бахкент. После минутной тишины все стали суетиться, собирая багаж и личные вещи. И вот, наконец, они вышли из самолёта на перрон. Собственно это был даже не перрон, а также как и в Самарканде, лётное поле. Только на нём не было травы. Была серая пыль. И всё вокруг выглядело как-то пустынно. И краски были преимущественно серыми. Сказывалось отсутствие жёлтой травы.

Перед пассажирами было кирпичное одноэтажное здание, то, которое Александр заметил из самолёта. Оно стояло среди невысоких деревьев. Над входом в здание висела голубая вывеска. На ней большими белыми буквами было написано «Бахкент».

Евдокия Ефремовна с детьми прибыла к новому месту жительства семьи.

За оградой, отделявшей лётное поле от этого здания, Евдокия Ефремовна мужа не увидела.

– Папа нас не встретил! – сказала она детям. – Он, очевидно, занят работой. Мы сами найдём куда ехать. Я не сообщила ему, что мы сегодня прилетим на самолёте. Поэтому он нас не встретил. К тому же, он только начал работать на новом месте, и ему было бы неудобно уходить с работы, чтобы нас встречать.

Обойдя здание, Евдокия Ефремовна с детьми оказалась на привокзальной площади аэропорта. Там была остановка автобуса. Вскоре они уже ехали на автобусе в город.

Аэропорт был расположен недалеко от города. Меньше чем через час семья была в нужном им месте нового для них города. Было жарко. В Бахкенте было значительно жарче, чем в Самарканде, и, тем более, в Китабе.

Они остановились в небольшой беседке одноэтажного здания напротив конторы мелькомбината, где сейчас работал Иван Андреевич. В эти минуты он и не догадывался, что его семья в полном составе находится сейчас совсем рядом. Если бы он выглянул в окно в эту минуту, то увидел бы их. Отца с семьёй разделяла только асфальтированная старенькая автодорога.

Евдокия Ефремовна оставила Александра с чемоданами и сумками в тени беседки, наказав строго-настрого никуда не уходить, а сама пошла искать Ивана Андреевича.

Когда семья воссоединилась, выяснилось, что дом, где теперь они будут жить, совсем рядом. До дома было не больше двух сотен шагов. Скоро семья была в своей квартире.

Дом, в котором теперь предстояло жить, показался Александру большим, по сравнению с тем бараком, в котором они жили до переезда. В этом доме было три подъезда, а сам он был двухэтажным.

Июньское солнце светило очень ярко. От этого Александру казалось, что всё вокруг по-прежнему имеет жёлтую окраску. И, несмотря на наличие небольшого полисадничка перед домом, и виднеющейся из окна рощицы, округа показалась ему выжженной солнцем.

Квартира, в которой теперь предстояло жить, Александру понравилась. После комнатки в Китабе эта квартира казалась ему огромной. В ней было две большие комнаты и одна маленькая комнатка, кухня и большая веранда. Квартира находилась на первом этаже.

Иван Андреевич к приезду семьи успел сделать небольшой декоративный ремонт квартиры и уже расставил всю нехитрую мебель. Семья приехала, когда всё было подготовлено для нормальной жизни.

После яркого солнца и ужасной жары в комнатах было темно и прохладно. Толстые кирпичные стены защищали от жары. Приятно пахло свежей краской. Теперь это был новый дом для Александра и членов его семьи. Им всем теперь предстояло жить в этом доме.

Пообедав, отец ушёл на работу, а Александр с матерью, разобрав привезённый багаж, отдыхали после дороги и пережитых волнений.

Александра переполняли чувства от пребывания на незнакомом новом, но уже родном месте. Отдыхая, он набирал силы для долгой и интересной жизни в этом древнем и в то же время новом для него городе, имя которого Бахкент.

Осваивая новое местожительство, Александр три дня не выходил из дома. Всё это время он чувствовал себя не совсем здоровым, ощущая какую-то слабость. Его клонило полежать. Матери он ничего не говорил. Знал и чувствовал, что всё это скоро пройдёт. Ему было грустно. Рядом не было друзей, от которых он уехал далеко и, наверное, навсегда.

На состояние Александра, повлияла перемена климата. Всё, как-то, было по-другому.

Все эти дни он читал книги и переносился воспоминаниями в свой первый полёт на самолёте. Изредка наблюдал прилегающие окрестности, которые были видны из окон квартиры. Напротив, стоял точно такой же двухэтажный кирпичный дом. Между двумя домами, растянувшись во всю их длину, рос небольшой садик. Деревья в нём были разные. Росли здесь и тутовые деревья, и белая акация. Этот садик был убежищем обитателей двора от жары. Днём было жарко. Деревья, росшие позади дома прямо перед окнами, надёжно закрывали комнату от ярких обжигающих лучей солнца.

Наступило самое жаркое время года. Июль. За окнами во всей своей силе обжигающего солнца стоял июльский зной.

В сотне метров от дома виднелась довольно большая зелёная роща. Деревья в ней были высокие, но все молодые и тонкие. Это был городской лесопитомник.

По вечерам, когда жара спадала, двор между домами наполнялся весёлыми криками местной детворы и разговорами жителей домов. Одни отдыхали после работы. Другие затевали шумные игры, наслаждаясь летними каникулами.

Шумные игры сверстников привлекали Александра. Через три дня после приезда, пересиливая слабость, он вышел во двор.

В небольшом удалении от него на большой скамейке сидела ватага ребят.

Александр стоял у подъезда под его козырьком и не знал, как ему поступить, как себя вести. Всех этих ребят он видел через окна квартиры и от родителей уже знал, что все они живут здесь, в этих домах. Но он ещё не знал их и не решался к ним подойти.

Мальчики с интересом и любопытством наблюдали за новым соседом. Это продолжалось недолго.

– Эй, ты, пацан! – крикнул Александру самый старший из них. – Иди сюда! Будем знакомиться!

Александр подошёл к мальчикам.

– Здорово! – Старший мальчик протянул ему руку и кивнул на окна квартиры. – Ты, что, здесь теперь живёшь?

Александр молча, кивнул головой в ответ, с интересом рассматривая своих новых приятелей. То, что они отныне будут его приятелями, он нисколько не сомневался.

Старшему из них было лет тринадцать. Он представил Александру всех сразу, выпалив очередью их имена.

– Знакомься! Это Фарид, это Рашид, это Альберт, это Алик, это Витька, это тоже Витька! Это Толян, это Юрка! Ну, а я, тоже, Рашид! Как тебя звать?

– Саша, – ответил Александр и улыбнулся.

Ему стало хорошо. Теперь он был с приятелями. Старше него были только Рашид с Фаридом. Да и то не на много. Все остальные были сверстниками.

Все оставшиеся дни лета дворовые ребята, а вместе с ними и Александр, затевали различные подвижные игры, после которых возвращались домой грязные до неузнаваемости. Основной игрой у них была игра в казаки-разбойники. В этих играх принимали участие и девчонки со двора. Их было тоже много.

Во время игр и в постоянном общении со всеми ребятами и девчонками Александр познакомился с ними и подружился. Они приняли его в свою компанию, как равного.

Александр понемногу изучил их характеры и особенности.

Из девчонок наиболее выделяющимися была Нинка Учайкина и две сестры – Ленка и Ирка Шумейко. Они были самыми подвижными и весёлыми.

Казакам-разбойникам не всегда удавалось отыскать их, а отыскав поймать. Они же, наоборот, находясь в роли казаков-разбойников, легко справлялись со своими задачами, утирая, таким образом, носы мальчишкам со двора.

Из ребят Александру ближе всех были Толик Мартанов и Виктор Учайкин. Они склонны были к техническому творчеству. Это сблизило и подружило их с Александром.

Лето прошло быстро. За футбольными баталиями и играми в казаки-разбойники Александр почти не вспоминал о своих самолётах. Лишь иногда гуляя по городу, он думал о новых конструкциях. В общении с соседскими ребятами он ощущал новые для себя чувства. Александра тянуло на улицу к приятелям и он, позабыв про всё на свете, проводил с ними всё свободное время.

Ближе к началу занятий в школе двор всё чаще затихал. За лето, проведённое вместе, дворовые приятели, наверное, устали друг от друга. В этот период времени ребята сгруппировались в несколько отдельных компаний по интересам. Вместе всех объединяла только общность их двора. И, несмотря на то, что эти группы теперь держались друг от друга несколько обособленно, тем не менее, ребята всё равно были вместе. И, если требовалось, защищали честь и достоинство, как своего двора, так и каждого из них, от посягательств со стороны таких же, как и они, ребят с соседних дворов.