Узы. История рёка

Люди шли к нам почти со всей страны, кому-то удавалось дойти, а кому-то везло меньше. У каждого брали сведения и фиксировали их – это помогало нам с составлением карт заражения. Как выяснилось, восточная часть страны заражена меньше, и мутантов там почти нет. Но вот запад был цитаделью зла. Оттуда было всего несколько человек, их рассказы рознились, но суть была одна: тысячи зараженных, которые убивают все, что движется. Это создавало определенную угрозу, но западную часть стены мы укрепили так, что там не пройдет никакая армия.

Я стал очень уважаемым человеком, но мне того не надо было. Я стал очень много времени проводить на работе, как и Алена. Я весь день был занят за составлением графиков, планов и прочего. Также постоянные осмотры территории, патрули и работа с бумажками утомляли меня. Алена, как старший медик, руководила всем медперсоналом, которого было не мало. Она целыми днями торчала в госпитале, который мы построили почти у самой стены, что позволяло сохранить множество жизней.

Пэн и Кит стали отличными учителями в школе, которые преподавали все, что связано с физической формой и боем. Они руководили детьми, которые уже были в возрасте, позволяющем выполнять самые простые миссии, такие как патрули или дежурства. Их очень любили за отдачу своему делу и строгость в преподавании. Они выглядели самыми настоящими отцами, но для множества детей.

Кен стал детским воспитателем. У нас был маленький детский сад, если его так можно было назвать. Где он занимался с детьми, учил их азам и всему тому, что им пригодится. Я никогда бы не подумал, что такой безответственный человек, который в душе сам еще ребенок, станет заниматься такими делами.

Фрая как и раньше отвечала за производство всего и вся. Она составляла и одобряла планы, лично ходила на объекты и смотрела, как и что проходит. Она была одним из самых важных людей деревни. Хоть ее работа и была никак не связанна с боями и оружием, но каждый вечер она присутствовала в школе на боевых занятиях, где училась и сама.

Рэйк нашел себя в родной стезе. Он стал делать то, что получалось у него лучше всего, а именно ремонт техники. У нас было достаточно техники, которую требовалось поддерживать в рабочем состоянии, а сломанную незамедлительно чинить. Он руководил автомастерской.

Я иногда заглядывал к детям, которые при виде меня спрашивали у родителей или учителей, кто этот дядя, почему он в маске и плаще. Они не понимали, почему мой внешний вид так отличается от других, но когда им говорили, что это Первый беседин, то они с восхищением смотрели на меня и сразу бежали с кучей вопросов.

Мой мелкий рос не по годам. Когда ему исполнилось четыре года, он уже пошел в школу, где успешно учился, но где ему точно не было равных, так это в спаррингах со сверстниками. Если у детей его возраста еще мало что получается, то мой знал где, когда и как. Меня это восхищало, я видел в нем замену себе, достойную нового лидера. Меня не пугало его стремление и быстрые успехи, он был очень добрым, милым и светлым ребенком. Ему становилось неинтересно тренироваться со всеми, поэтому я стал тренировать его лично.

– Смотри, сын, это катана – оружие нашего рода.

– Но почему только нашего? – с любопытством спрашивал он меня.

– У каждой семьи из пяти великих рёка есть свое оружие. Это стиль боя, если говорить проще.

– А какой у тебя, пап?

– Мой стиль боя – одиночная катана. Это не только из-за отсутствия одной руки, но и из-за удобности в бою.

– А почему у тебя нет руки? – с удивлением спрашивал он.

– Когда-нибудь я тебе расскажу, сейчас не об этом. У твоего дяди, чье имя ты носишь, стиль большого меча. У него длинный меч. Он не позволяет также быстро наносить удары или ставить блоки, как это делаю я, но урон от попадания намного больше. Твоя тетя Аля и дядя Кен используют наручные клинки. Они небольшого роста и быстро двигаются, что позволяет им наносить множество точных ударов. У дяди Рэйка огромный двуручный. Он позволяет наносить такие удары, что все сразу разлетятся. Но для этого требуется быть таким же сильным, как и он. А Кит использует метательные ножи. Он очень юркий, что позволяет ему атаковать с разных сторон. Теперь ты понимаешь, о чем я?

– Да! А Почему ты не сказал про маму? – посмотрев на меня и ожидая ответа, спросил он.

– Мама использует два коротких кинжала.

– А почему не катану?

– Потому что она не участвует в боях, она медик. Ей не требуется сильное оружие.

В таком духе проходили наши тренировки, где я показывал все, что умею. Он удивлялся моей силе и хотел также.

Когда ему исполнилось 7 лет, он полноценно участвовал в дозорах и патрулях. Когда мы вели оборону, то он помогал за стеной. Он просился каждый раз в бой, когда я шел за стену, но ему было еще рано.

Один раз на тренировке я решил показать ему свой глаз. Он смотрел на меня и внимательно рассматривал его. Но потом он сказал, что у него такие же, только узор другой, а еще и цвет переливается. Я было дело не поверил ему, но один раз в спарринге со мной я действительно увидел у него эти глаза. Узор был как у меня, но только пару лет назад, а цвет действительно был градиент. Такие переливающие и красивые. Они больше не походили на звание глаз смерти.

За долгое время мы смогли узнать некоторые вещи о мутантах. Мы точно знали, что это бывшие люди, что кровь их черная и состоит из веществ, ранее не известных науке. В ходе исследования мы выяснили, что и у Дэни есть ее компоненты в крови. Это могло значить лишь одно, что через потомство передается сила, которую еще предстоит обуздать и изучить нашим детям.

Значит ли, что эта сила подвластна ему? Сложно сказать. Эти глаза походят на мои, но их цвет завораживает. Если за годы я научился контролировать силу, то ему еще предстоит столкнуться с тяготами такой жизни. Тело безумно изматывается после использования их, но с опытом ты учишься контролировать расход своих сил. Я стал идеально пользоваться глазом, можно даже сказать, что мы стали одним целым, но, пока мы не знаем их настоящую силу, я просто не имею права забываться. Иногда я чувствую, что глаз принадлежал другому человеку, не твари, а именно человеку. Я не слышу голосов в голове, как какой-то псих, но в бою я понимаю его, он словно принимает мои чувства и эмоции. Если ранее при кратковременном использовании я валился с ног, мое тело горело, а разум туманился, то сейчас он дает мне свои силы в бою, он не контролирует тело и разум мой, мы стали боевыми товарищами, партнерами. Я уверен, что человек, имевший этот глаз, сейчас с улыбкой и надеждой наблюдает за миром через глаз и верит в самое лучшее. Да, это звучит как полный бред, но мне бы хотелось в это верить.

Прошло три года. Мой сын стал сильнее. За это время преподаватели сменились в школе, а мы, рёка, стали обучать выдающийся детей. Как выяснилось за эти годы, эти глаза передаются не только через гены. У нашей пятерки все дети обладали этими глазами, но вот только у Дэни были особенные глаза. Градиентная расцветка, узор в форме пересекающихся кругов и небывалая мощь, вот что отличало его от остальных детей. Ему могла составить лишь дочь Кена и Фраи – Эни. У нее были оба глаза как у меня. Если у всех были глаза первых этапов, то в свои девять лет она достигла почти моего уровня, но и она не сравнится с Дэни.

Я тренировал своего сына и Эни. Они все схватывали на лету, но они не понимали своей силы. Если я прошел через боль и страдания, то они не чувствовали никогда такого. Разумеется, я рад этому, но в тяжелых ситуациях, в боях, где надо принимать быстрые решения, это может сыграть злую шутку.

Однажды во время их спарринга они слишком увлеклись боем или сила затуманила их разумы. Но они перестали видеть перед собой соперника-друга, они видели врага. Простой бой на мечах чуть не обернулся смертью Эни. Как и у меня, у Дэни присутствует способность к негаснущему огню. Этот огонь невозможно погасить, только его пользователь может сделать это. Но отменить технику сложнее, чем применить ее. Эни же может глазами атаковать серым льдом, которые почти моментально заставляет крошиться противника. И вот настал тот момент, когда они решили одновременно использовать свои смертельные способности, но я как их учитель и воин высшего ранга смог развеять их атаки, встав между ними. После этого они моментально вышли из режима боя. На их лицах был испуг и усталость. После этого случая мы не проводили спарринги.

– Запомните, дети! Большая сила требует большого умения сохранить ее внутри себя, не использовать ее на своих близких. Никто из тех, кто имеет силу, способную вмиг уничтожить врага, не должен применять ее во зло, – сказал я.

– Прости, отец. Но мы словно перестали видеть друг в друге близкого, – грустно ответил мне Дэни.

– Первый беседин, а можно вопрос? – спросила Эни.

– Называй меня просто Фьорд или дядя Фьорд. Конечно, спрашивай.

– Как вы потеряли руку и обрели глаз? Мама всегда говорила, что вы первый его обладатель, что вы самый великий воин деревни.

– Это вопрос, на который вы не должны знать ответ! – ответил я.

– Он потерял не просто руку. Он потерял целый отряд, – влез Кен, который пришел посмотреть на тренировку.

– Кен! – посмотрел я на него.

– Дети должны знать. Так вот, когда началось заражение, в Мелановом велись бои между мутантами и военными, но через несколько часов все стихло. Первый беседин во главе отряда вышли на разведку и сбор данных, где их атаковали и уничтожили весь отряд. Это история без морали.

– Нет, мораль тут есть, – грустно сказал я. – Я допустил ошибку, когда не развернул отряд обратно.

– Ты можешь скорбеть сколько угодно, но вины твоей в том нет, – ответил Кен.

– И после этого у вас пробудился глаз? – спросила она.

– Нет…Я вживил его себе.

– Я хотел предложить тебе эксперимент, – сказал Кен.

– Какой? – спросил я.

– Мы можем вживить такие же глаза нам.

– Я против и никогда не дам добро на это! Если у меня получилось, то не факт, что получится и у вас.

– Мы все единогласно за. Хватит тащить это бремя в одиночку. Мы все готовы пойти на риск. Сам посуди: у нас уже есть взрослые дети, у тебя сильный сын и маленькая дочь. Мы перевернем ход войны, которая рано или поздно будет. Ты сам знаешь, что каждый раз их приходит все больше и больше, они становятся сильнее. Ты рискуешь своей жизнью каждый раз, когда выходишь один против сотни.

– Делайте как хотите…

Я боялся за них. Их рвение к помощи в мою сторону хоть и было искренним, но я переживал, что их тела не смогут носить оба глаза. Мое тело постоянно испытывало жуткие нагрузки, можно сказать, что я умирал и это только от одного глаза, а тут сразу два. Но с другой стороны, я действительно не вечен, а моя сила ограничена. После каждого боя я изнурен, даже сила глаза не способна сдержать собственные последствия от использования. Такой вот замкнутый круг: сила, что делится собой со мной ею, защищая от собственного вреда от использования, сама меня и изнуряет.

Я думал над тем, что произошло на тренировке. Сила, которая присуща им, превосходит мою в теории, я это прекрасно вижу и чувствую. В потенциале их глаза могут многое, но вопрос, который меня интересует больше всего: на что именно они способны и как их тела будут справляться с такими нагрузками. После использования своих сил они не упали, даже не заметили этого. А ведь они использовали их в реальном бою впервые, когда я первые разы только начал их осваивать в сражениях, то я заметно слабел. Из всего этого следует, что могут существовать люди или твари, которые также сильны или превосходят их и меня по силе. Наши опасения подтверждаются сами собой. Но сколько времени мы потеряли? Мы думали про это еще 10 лет назад. Эти мысли позволили мне верить в своих друзей.

Я решил тренировать только своего сына. Это будет безопаснее для детей, вдруг они смогут использовать то, что я не смогут остановить или они оба выйдут из-под контроля, тогда я буду обязан убить их, что я не хочу делать, но я должен защищать деревню от любой опасности.

Я объяснился перед Кеном и Алей, почему я не могу тренировать их дочь. Они отнеслись к этому с пониманием. Они как никто понимали, чего я пытаюсь избежать. Наступил первый день индивидуальных тренировок сына.

– Покажи все, что умеешь! – сказал ему я.

– Да, а на чем показывать? – спросил Дэни.

– На мне, я твой противник. Сегодня ты ни в чем не ограничен, выложись полностью.

– Хорошо.

– Но учти, что я тоже буду драться в полную силу. Тебе придется научиться защищаться от моих способностей. Нападай!

Его глаза приобрели форму боя. Для начала я не стал использовать свой правый глаз. Не думаю, что он сможет меня сильно удивить. Но в этот момент он моментально переместился ко мне и нанес удар катаной, который я смог парировать и отскочить на несколько метров. «Так быстро!» – подумал я. «Он переместился ко мне так быстро, что я почти не заметил его. Даже мне не доступна такая скорость». Я поднял повязку и закрыл левый глаз. Он опять повторил перемещение ко мне, и я видел его удар, но одно мгновение и он уже у меня за спиной продолжает тот удар. Я заблокировал его. «Что?! Но как?! Он смог переместиться во время удара! Если бы не мой глаз, то я был бы уже мертв. Надо начинать атаковать самому, чтобы разозлить его и увидеть его полный арсенал». Я переместился на метров десять от него, но он опять был передо мной. В этот момент я уже был за его спиной и наносил удар. Никто не способен отразить такое, но он перехватил меч лезвием вниз и, не видя меня, заблокировал его. Это было очень быстро. «Да уж, если бы я встретился с ним лет пять назад, то навряд ли бы все было очень просто.» – подумал я, отпрыгнув на метров 20.

– Как ты сможешь справиться с этим?! Вечный огонь! – огромный поток моего черного огня устремился в него, но будто по команде использовал то же самое, и белый огонь врезался в мой. – Неплохо, очень не плохо. А как тебе такое? Меч тысячи глав! – я выпустил своим мечом длинный черный клинок, который пронзает все, но он отбил его в сторону таким же только белым. «Но как он смог понять, как это вообще использовать?!»

– Отец! Это все?!

– Хочешь увидеть мою настоящую силу? Хорошо…

Я отмахнул меч в сторону и решил использовать свое самое сильное умение «воин кары» (мне нравилось придумывать названия техникам). Мой меч покрылся черным огнем. Нет ни одного оружия, которое способно сдержать такой удар. Я вмиг переместился к нему и нанес удар. Дэни блокировал его, но в этот момент его меч рассыпался в крошки, я видел на его лице страх. Он уже ничего не мог сделать, он просто смотрел мне в глаз. В реальном бою это означало бы только одно – смерть. Я развернулся и ударил его ногой в грудь, что он отлетел на несколько метров, прыгнул к нему, поставил свою ногу на него и направил меч к лицу.

– Ты хорош в бою, но еще слишком слаб! Это не страшно, я помогу тебе научиться правильно пользоваться силой. Твоя скорость впечатляет, а умение блокировать мои техники просто поражает.

– Правда?

– Да. Ты будешь сильнее меня, но для этого необходимо много тренироваться и тогда, когда-нибудь ты станешь новым беседином деревни. А теперь иди домой и готовься к завтрашней миссии.

– Какой миссии?

– Мы пойдем на задание в Москву.

– Но туда же нельзя никому ходить!

– Ты прав, никому. Никому кроме меня.

– Ты правда берешь меня с собой?

– Да. Там я все увижу. Беги домой.

Дэни с радостью побежал домой, а я остался за периметром, где проводил тренировки. Я думал над тем, как он вел себя в бою. Он не изучал мои движения, не пытался понять, как я двигаюсь. Если бы я дрался в полную силу, то он был бы повержен еще от первого удара, но он чутко понимает, когда и где я смогу нанести атаку. Если он будет понимать истинное предназначение этой силы и ее природу, то он станет самым сильным защитником. Я видел как его быстрое передвижение домой, но в этот момент я почувствовал присутствие сотен тысяч мутантов, движущихся с востока. «Твою мать, что происходит? Они никогда не приходили с востока!» Я быстро ринулся в деревню, как вдруг начала орать сирена.

Я вбежал в деревню, где сотни людей в панике бежали к укрытиям.

– Аля! Что происходит? – спросил я по связи.

– Пока сложно сказать, но огромное количество зараженных движется прямо на нас с востока.

– Всем отрядам на восточную стену! Никого не пускать за периметр без моей команды!

Я добежал до восточной стены, где уже по позициям стояли отряды. Их руки дрожали, но все пристально смотрели в прицелы автоматов в даль.

– Пэн! Что тут у нас?

– Мы заняли оборону стены. 8 из 10 отрядов тут, еще два находятся на западной стене, чтобы в случае контратаки хоть кто-то там был.

– Хорошо, первыми в бой не вступать! Огонь открыть только после приближения на 100 метров!

Я повернул голову и увидел, как наши дети за стеной бегут вперед с оголенными мечами. Я спрыгнул к ним и уже через несколько секунд стоял перед ними.

– Что вы делаете?!

– Мы защищаем деревню!

– Вам запрещено покидать периметр! Быстро обратно! Я потом с вами разберусь!

– Но, отец, мы сильны! – воодушевленно говорил Дэни.

– Нет, еще рано! Я сказал быстро обратно!

Они развернулись и молча вернулись обратно. Я видел, как огромная черная волна медленно приближается к нам. В тот самый момент я не думал ни о чем. Я просто не мог поверить, что вот так все может закончиться. Их была просто тьма. Я почувствовал дрожь в ногах.

– Всем…приготовиться… – тихо сказал я.

И вот, уже оставались считанные сотни метров. Я вынул свой меч. «Воин кары» – прошептал я. Мой меч зажегся черным густым пламенем. «Сила тысячи демонов» – крикнул я, и огромная черная полоса огня быстро полетела в их сторону. Несколько секунд и десятки тварей разлетелись, горя как костры. Когда оставались считанные метры до меня, я прыгнул в полчище и начал рубить тварей, но ни одна не замечала меня. Они бежали вперед, не оказывая никакого сопротивления. Я продолжал бить врага. За моей спиной послышались выстрелы и взрывы. Я выпрыгнул вверх и увидел, что никто не атакует нашу деревню, они просто оббегают ее стороной, словно нас тут просто нет. Они игнорируют нас, будто они бегут куда-то или от кого-то.

– Перестаньте стрелять! Хватит! – заорал я.

Выстрелы затихли, но все на стене по прежнему в напряжении смотрели на огромную толпу, пробегающую мимо.

– Что это такое вообще? – кто-то крикнул из толпы.

– Не знаю! Трем отрядам быстро передислоцироваться на западные ворота! Кто знает, вдруг они начнут там…

После этого три больших отряда оперативно сели в машины и умчали по приказу. Я смотрел в след орде и напряженно думал, что все это могло значить. Буквально через пару минут сообщили, что нападения не было и там. Куча тварей просто обогнула нашу деревню и продолжила движение на запад.

– Дэни! Эни! Быстро ко мне! – крикнул я.

Они подошли к моей спине и молча встали. Я медленно развернулся и посмотрел в серое небо.

– Что это было? – спокойно спросил я.

– Мы думали… – не успели они договорить.

– Мне не важно, что вы думали. Что это было? – спокойно спрашивал я.

– Мы хотели сами остановить их, отец! – громко сказал Дэни.

– Вы понимаете, что если бы не эта счастливая случайность, то вас уже могло бы не быть, – все еще спокойно говорил я, прикрывая свой правый глаз.

– Учитель, мы уже сильные! Мы способны противостоять им! – влезла Эни.

– Думаешь вы сильные? – холодно спросил я, не отрывая взора от неба.

– Да, вы сами видели, что мы можем! – яростно говорила она.

– Хорошо! Как ты смотришь на то, если сразу пять мутантов очень быстро переместятся к тебе и нанесут удары мечами?

– Я отскочу в сторону и нанесут удар одному! – уверенно ответила она.

– Ответ неправильный. Ты была бы мертва. Следующий вопрос: в тебя летит вечный огонь смерти, твои действия?

– Заблокировать атаку ледяным дождем… – уже не так уверенно ответила она.

– Опять мимо! Твоя атака льдом не отразит огонь. Как видишь, ты бы погибла.

– Но учитель…

– Ничего не хочу слышать! Не заставляй меня наказывать вас, – опустив голову сказал я. – Дэни, сегодня идем на запад. Надо разобраться, куда они вообще собрались.

– Ты берешь меня с собой? – радостно спросил он.

– Да. Но это не экскурсия, а важная миссия, где необходимо четко выполнять приказы и действовать скрытно, с умом.

– Хорошо, я тебя понял, – с досадой ответил он.

– Эни, а ты идешь домой. Судя по всему, твой отец будет очень сильно не доволен… главное маме не говорите. А то вам конец.

Я развернулся и медленно пошел в штаб, чтобы сказать Але о миссии. Я не думал о том, что это сейчас было, честно сказать, мне было наплевать. Я видел, что растет новое поколение, способное превзойти меня. Еще и эти их эксперименты с глазами. Да и ладно, дело их. Меня больше беспокоила мысль о том, что отец и муж из меня никакие. Я вижу Алену лишь по ночам: прихожу домой, ем, иду в душ и ложусь к ней уже спящей в постель. А утром только прощание и поцелуй в лоб. Я думаю, что она все прекрасно понимает, но все же так нельзя. Я слишком много внимания уделяю деревне. Не может один человек делать все то, что делаю я. Кто-то скажет, что я ничего не делаю, но составлять планы, продумывать оборону и прочее скучное дерьмо сильно выматывают. А какой я все-таки отец? Дочь меня вообще не видит, наверное, уже забыла, как я выгляжу. Да и сам я ее уже давно не видел, только спящую. А с сыном как? Заставляю его проходить изнуряющие тренировки и постоянно держу в строгости… Нет, так отцы не поступают. Со стороны, наверное, кажется, что я рощу не ребенка, а бесчувственного воина, которым стал сам. Все мои друзья каждый день видят своих детей и супругов, кто-то вместе работает даже. Один я погряз в рутине управления. А с другой стороны, умею ли я быть частью семьи? Что я могу ей дать как ее глава? Я только и умею что просчитывать все наперед и убивать… Другое дело Алена. Она всегда после работы делает ужин, помогает детям, играет с ними, отдает себя не только работе, но и семье. Как же я ей завидую в этом. Все-таки моя роль быть изгоем. Может мне уже пора отдать бразды правления? Но вот кому… я еще не видел достойных приемников. Сын еще маленький, Алене не до этого, да и она уже тоже относительно не молода. Фрая еще старше меня, да и не согласится. Парни точно скажут нет, им это вообще не надо. А чтобы из народа выбрать – так не знаю никого, да и начнется анархия полная. Нашим только дай власть да волю – все разворуют и уничтожат.

Я дошел до штаба, который теперь гордо возвышался среди простых домов. Внутри меня встретила охрана, которая при виде меня напряглась и вытянулась по струнке. Из-за моей суровости было сложно понять, любит меня народ или нет. Все таки мое сердце чувствовало, что, не смотря на все мои действия и реформы, они все еще видят во мне некого монстра. Да и бог с этим. Я поднялся на самый верх, где теперь находился штаб с самыми прогрессивными сотрудниками. Честно сказать из всех в здании могла защитить всех только Аля.

– Ну как дела у вас тут? – спросил ее я.

– Все тихо, работаем, – не смотря на меня ответила она.

– Как идет подготовка к опытам?

– Через три дня начнем, – все еще не отрываясь от экрана, ответила она.

– Через три дня?! А почему я только сейчас об этом узнаю?! – недовольно спросил я.

– Ну ты дальше сиди в своей каморке с документами и не вылезай оттуда. Я тебе еще вчера все документы принесла и сказала об этом.

– Да? Не помню такого, – растерянно ответил я.

– Конечно, ты же даже не ответил мне ничего, просто отмахнулся и все. Что там сегодня опять за страсти были?

– Да несколько тысяч особей с востока мимо нас пробежало. Даже не заметили нас…

– Странно это все… Много убито и ранено?

– Из наших ни одного. Из мутантов пару десятков я положил.

– Отлично! Будет биоматериал! – наконец оторвавшись от компьютера, сказала она. – Больше ничего мне рассказать не хочешь?

– Пока что нет. А что?

– А то! Какого хрена дети сами полезли на них, а?! – разъяренно прокричала она.

– Ну… они сами… Я их быстро вернул назад. Да ничего не случилось бы с ними, я же рядом был, – почесав рукой голову, добавил я.

– Да не в этом суть. Почему ты их не наказал?

– А как я их накажу? Они же дети все-таки.

– Да надо было по пятое число им вставить. Ладно, со своим Дэни сам разбирайся, а моя будет теперь в ночную ходить.

– Не слишком ли ты строга?

– Ничего, пусть знает, как приказы и правила нарушать.

– Ты по мягче бы с ней. Девочка все-таки…

– Ничего-ничего. Зато больше не будет. Ты же не просто так пришел, я ведь права? – с хитрой улыбкой спросила она.

– Ты как никогда права. Они пришли с востока, но он мне не интересен сейчас. Но они бежали на запад. Все это не к добру… Я беру Дэни и иду за ними, чтобы выяснить их цели. Если там собираются полчища, то это может плохо закончиться.

– Думаешь, что они могут собираться в единую армию для атаки?

– Именно так. К сожалению, у нас всего один человек, способный оказать им должное сопротивление – я.

– А дети? У них тоже есть глаза и способности, не уступающие твоим.

– На данный момент они еще не готовы выходить в открытый бой. Быстро устают и не могут полностью контролировать силу глаз. Ты сама мне сейчас сказала, что их сегодняшняя выходка была опасной.

– Тут тебе виднее, только ты знаешь, на что они способны. А мы? Мы же себе вживим глаза. Не ставишь нас ни во что? – с улыбкой спросила она.

– Вы еще ничего не сделали, да и результат я не видел. Вы не сможете сразу познать эту силу. Мне потребовалось более 15 лет для ее контроля, а и я до сих пор не знаю, что еще могу.

– Что ты имеешь в виду? – непонимающе спросила она.

– Глаза развиваются в определенный момент. Я точно не могу сказать из-за чего, но их сила растет после определенных событий. Это трудно объяснить.

– Ну тогда и не надо. Если эксперимент пойдет не по плану, то тогда что?

– В таком случае вы сами должны принять это решение. Договоритесь заранее и… выставите охрану, – тихо сказал ей я. – Помни, об этом никто не должен больше знать.

– Это понятно. Ладно, для всех будет версия, что вы исследуете останки мутантов. Только не задерживайтесь, как ты тогда в Кёйсберг сходил.

– Я постараюсь, если будет что-то срочное, но если я не смогу вернуться, то Дэни донесет информацию.

– Хорошо. И да, Алена знает про это?

– Нет, я не стал ей говорить. Дэни скажет, что я беру его на недельную тренировку в лес для развития навыков.

– Хорошо. Только очень прошу тебя – будь аккуратнее. И удачи тебе.

– Спасибо, Фрая. Вам тоже! – я обнял ее на прощание и удалился из зала.

Было около пяти вечера, но в зимнее время рано темнело. Я ждал сына у западной стены. Мы договорились встретиться в самой глухой ее части, чтобы никто не видел наше отбытие. Это вызвало бы слишком много вопросов. Большинство людей еще не было в курсе того, что произошло сегодня утром, но вести быстро расползутся по деревне. Еще повезло, что про опыты никто не знает, а то так бы у людей было много вопросов. Их страх перед мутантами мог затмить их разумы, а знание о моей силе и вовсе может добавить проблем, которые погрузят нас в анархию. Я не могу сказать, что контролировать ситуацию и порядок в деревне одно и то же. Хранить порядок для меня легко: никто не смеет нарушать правила, я бы даже сказал, что уже законы, сложившиеся за все это время. Что касается ситуации, то уже 15 лет мне удается обеспечивать полную и своевременную защиту. Да, не без помощи простых воинов, но все же никто не знает, что будет дальше, даже я.

Это была первая полноценная вылазка в открытый мир после Кёйсберга. Мне даже было как-то не по себе. Я чувствовал неприятное чувство, которое, словно кошка когтями царапает кресло, так и свербит внутри меня. Пока я ждал Дэни, я вспоминал тот день, точнее тот момент, когда я просто пропал из этого мира. Если верить всем, то меня не было целых три недели, но я точно помню, что меня не было всего больше суток. Да и описание местности не сходится. Я видел только пустынный город, который не затронула война. Но по описанию отряда спасения, да даже по их видео, было понятно, что я был не там. Но что тогда могло быть? Да даже если я и был не там, то почему я видел точную копию оригинала? И что за чувство было тогда у меня? Я чувствовал, что кто-то следит за мной, что кто-то прикасается ко мне. Но… но рядом никого не было. Может, это действительно было из-за глаза? Возможно, так он пытался завладеть моим разумом… Но тогда почему потом мы стали с ним одним целым? Если бы он жаждал моей плоти, то почему так легко сдался? Нет, тут дело в другом, я это точно знаю.

– Отец, это ты? – послышался детский голос из темноты.

– Дэни? – спросил я.

– Да, это я, – он подошел ко мне.

К моему удивлению он не взял с собой ничего. Он как и я был без вещей и припасов.

– Ты не стал ничего с собой брать? – спросил я.

– Нет, мне ничего не нужно, – уверенно ответил он.

– Ты уверен в этом? Я могу дать тебе еще времени.

– Точно-точно. А куда мы пойдем то? – с интересом спросил он.

– Конкретно не могу сказать. Мы пойдем на запад по следам орды.

– Что такое орда? – непонимающе спросил он.

– Давно, когда еще люди жили в крепостях из камня, не имели никаких современных технологий, не было России. Тогда была Русь, и на нее нападали монголы – это такой народ с востока. И их было так много, что прозвали ордой.

– Ааа, мы проходили это в школе.

– Видишь, полезно знать многие вещи.

Мы перепрыгнули через забор и медленно направились по следам, которые вытоптали всю и так скудную землю. Мы шли молча, лишь иногда перекидываясь короткими фразами. Вокруг была тишина, такая, что казалось, будто вокруг действительно есть кто-то. Но я четко видел все вокруг, иногда задирая повязку. К моему счастью все проходило спокойно и ничего плохого не предвещало. Мы шли около часа, когда вошли в Дирово. С последнего моего посещения поселок сильно изменился. Все дома были разрушены, все поросло скудной растительностью и выглядело с одной стороны очень красиво, но с другой немного пугающе. Темнота, как вязкая жидкость, обволакивала все, что находилось в ней. Было достаточно холодно, но снега не было. Зима походила на позднюю осень, только без дождей. Всюду стояли гнилые кузова от машин, которые некогда мы потрошили в поисках деталей и топлива. Если раньше мне все тут казалось таким родным, то сейчас я едва ли мог тут что-то узнать.

– Это Дирово – некогда тут было большое село, где мы часто гуляли. Да… я помню те времена, – если бы не маска, то на моем лице можно было бы увидеть тихую грусть. – Кстати говоря, Даяна, жена дяди Кита, тут раньше жила, – добавил я.

– Страшное место, – ответил мне Дэни.