Узы. История рёка

– Ты так быстро съела?

– Ну, да. А что не так? – улыбнулась она.

– Да нет, просто удивился как-то.

– Я давно уже не ела нормальной еды, так что это как мед.

– Ну я рад, что тебе понравилось, а теперь пойдем на трибуну. Трибуной мы называли небольшое возвышение, на котором говорили дикторы о новостях или планах на ближайшее будущее.

– Дорогие наши жители! – громко обратился я ко всем присутствующим. – Знаю, что тут находятся далеко не все наши люди, но обязательно передайте новости всем! Хочу начать с небольшого объявления: рядом со мной стоит новый житель нашей скромной деревни, зовут ее Алена и теперь она будет отвечать за медблок. У нее есть медицинское образование, и я думаю, что она справится с этой ролью лучше, чем кто-либо. Медиков, которые сейчас тут присутствуют, я прошу сегодня показать ей наше отделение, ввести в курс дела и ознакомить с рабочим процессом. Это была первая новость. Теперь вторая…Вчера мы засекли трех особей у центральных ворот. Они первые вступили в бой, но вскоре поспешно попытались удалиться. Хочу заметить, что это уже третий случай, когда они подошли так близко. Третий случай за почти четыре года. А если быть точнее, то за последние три месяца. Еще во время боя с ними я заметил некую вещь. Один из них пытался применить в бою меч, похожий на тот, что за моей спиной. И получилось у него достаточно неплохо. Но самое неприятное, что у него были глаза, которые мы еще не встречали. Думаю, что ни для кого не секрет, что мой глаз медленно развивается и приобретает все новые рисунки, но такого у меня еще не было. Хочу заметить, что у нас запланирована постройка новой стены, но в связи с моими личными опасениями и опасениями комитета безопасности мы решили ускорить процесс постройки. Вместо трех месяцев стройки теперь план на один месяц. Стена будет не три метра, а пять. Также ее толщина увеличится до полутра метров. Из-за этого большая часть боевых отрядов будет брошена именно на данный проект. Просьба к поисковикам: с сегодняшнего дня на вас еще и разведка. В каждом отряде будет находиться по одному разведчику. Он будет заносить данные в базу о перемещениях, добыче и подозрительных вещах. С сегодняшнего дня запрещается первыми вступать в бой с тварями. Если вы их видите, то вам необходимо завершить сбор ресурсов и вернуться на базу. При плохом раскладе вернуться сразу. Открывать огонь только в экстренных ситуациях. Всегда выполнять инструкции и сразу обо всем докладывать в штаб. Что-то не так за периметром, поверьте мне, но бояться не стоит. Через два месяца мы планируем начать возводить пятиэтажные дома в восточной части деревни, а западную часть мы полностью отдадим на сельские угодья. В целях безопасности запрещается покидать периметр людям без особого разрешения. И последнее: теперь я лично буду организовывать разведку на западном направлении. По последним данным предполагается, что именно оттуда и приходят твари. На сегодня у меня все. Спасибо за внимание! Верьте в меня, в себя – в нас! А, да, еще кое-что: не стоит меня бояться, я только на вид такой суровый и злой. На самом деле я очень добрый, просто сейчас требуется только первая моя половина. И знайте, я опасен только для врагов деревни, а для жителей, как крыша над головой, я очень стараюсь на благо деревни, но для этого требуется быть жестким и решительным, надеюсь, что теперь все будет иначе!

Все смотрели на меня с удивлением. Никто не понимал, что происходит. Спустя несколько мгновений затишья из толпы раздался грубый мужской голос: «Все слышали, что сказал Первый беседин? Быстро по рабочим местам!» Все быстро стали суетиться и выходить из здания. Толпа рассеялась буквально за минуту. Я смотрел на людей и увидел того, кто закричал на толпу. Этим человеком оказался уже пожилой мужчина, даже дед. Он опирался правой рукой на трость. Он весь был седовласый. Я бы дал ему лет 65, не меньше. Я даже и не мог подумать, что у нас есть на столько пожилые люди. Значит, не все было потеряно. Он стар, его слушают люди, значит, имеет уважение, а уважение дает не сам возраст, а мудрость, которую ты проносишь сквозь года, которую ты можешь передать последующим поколениям. Я краем рта улыбнулся. В отличие от меня его уважение основывалось не на страхе, а на жизненном опыте. Я был еще слишком молод, чтобы принимать какие-то серьезные решения, но раз он дал добро и так яро закричал, то он был со мной внутренне согласен, а это значит, что все-таки не такой уж то я и плохой беседин.

У нас не было никаких законов, но почему-то было принято называть меня первым беседином. Не я это придумал – скорее всего народ, но мне не нравились их наименования тех или иных вещей. С каких пор, например, наш отряд стал Пятью Великими Рёка? Это звучит слишком пафосно, будто какой-то фанат Короля Артура придумал это название. Но у народа не отнять их творчество, если это можно так назвать. Если они считают нас великими, то пусть считают так дальше. Вполне возможно, что это дает им надежду на мирное и спокойное будущее – не знаю.

****

Я сидел на некогда своем любимом месте – небольшом пригорке за стеной. С этого места открывался вид на огромные леса и бесконечные поля родного края. Я всегда с упованием смотрел в эту даль. Не важно, что в этот момент могло быть у меня на душе, я всегда смотрел именно в эту даль с надеждой. Я мог говорить сам себе все что угодно, что надо уничтожать и подавлять любые чувства и эмоции в себе. Что надежда – это слабость, которая мешает бороться, что утратив надежду не будет сил встать с колен, но без надежды теряется сам смысл борьбы. Если тебе не во что верить, то смысл вообще что-то делать? Если ты не можешь оправдать свои действия и методы какой-то целью, то она ничтожна. Да, мне немного нравилось быть одиноким и грубым, жестоким и угрюмым, но доброта и свет, легкая наивность никогда не уйдут из меня. Я совсем начал путаться в себе. Я сам себя загнал в тупик тем, что считал, что сам смогу со всем справиться, и я сейчас не о восстановлении мира и даже не о буквальной защите людей, я о себе. Да, я сам старался убить свой внутренний мир, который я строил и хранил на протяжении всей своей жизни, да, он лежит в руинах, да, мне это нравится, но теперь есть она – мое солнце. Теперь я хочу, чтобы рядом со мной тоже был человек, который посмотрит мне в глаза и скажет, что все будет хорошо. Скажет это так искренне, что ты сам начнешь в это верить. Когда я смотрел на нее, я видел в ней ту самую искренность и наивность, что и в себе несколько лет назад. Интересно, как она провела свой первый день? Я посмотрел на часы на руке, время было уже около семи вечера. Я сам не заметил, как солнце давно село и все укуталось темной пеленой. В наше время темнеет еще раньше, все из-за того, что с неба никогда не сходит серое одеяло туч. Интересно, зайдет она ко мне сегодня перед сном или останется в своем расположении…Ладно, и мне пора идти обратно, а то вдруг потеряли или что случилось, а я тут прохлаждаюсь, еще и за периметром.

Одним прыжком я перепрыгнул забор. Ну а зачем обходить через ворота, если силы мне позволяют сделать так? Я медленно шел к главному корпусу и задумчиво смотрел по сторонам. Вокруг уже во всю все готовили к стройке: стояли тачки, мешки с песком, цементом и другими материалами. Быстро же они…Вот это сплоченность и вера в руководство. Когда еще была страна, то такого не было среди народа. Каждый спасал только свой зад, не было такой сплоченности, только личная выгода. В старые времена, как мне рассказывали, люди были как единый организм… такую страну развалили… может, сейчас все было бы совсем по-другому. У нас в стране не было веры ни правительству, ни президенту – вообще никому из власти. Да и не заслуживали они доверия, просто не за что уважать их было. Все разворовали и продолжали воровать.

Когда я зашел в корпус, то внизу уже был выключен свет и никого не было. У нас все всё экономили – никто лишний раз не будет включать ни свет, ни воду, ни газ. За это я уважал людей. Каждый понимал, что он несет на себе частичку ответственности за исчерпаемость ресурсов. Я медленно подходил к своей двери, из-за которой почему виднелся очень слабый свет. Я недовольно открыл и уже хотел было грозно возмущаться, мол кто это такой наглый. Но на моей кровати лежала Алена и читала мою книгу «метро 2033». Раньше я очень любил это произведение, ведь оно про настоящий подвиг скромного мальчика в большой игре, если можно это так назвать. Так вот и я сейчас также. Человечек, который никогда не нес на себе груз столь большой ответственности, вдруг стал самым главным, но в душе все равно остался маленьким человеком.

Она лежала и читала уставшими глазами потрепанную книгу. Я нашел ее в одной из квартир в небольшом селе Дирово. Я вообще собирал всегда разные книги и учебники. Я рассчитывал, что когда-нибудь я воссоздам школу. Я собирал все от тетрадей до научных работ. Если нам повезет, и мы сможешь выжить, то наши дети должны будут хоть как-то учиться. Без буквального базового образования они не смогут развиваться и возрождать цивилизованный мир.

– Интересная книга?

– Очень! Я уже половину прочитала! – с огнем в глазах ответила она мне.

– Любишь читать?

– Нет, просто стало скучно, пока ждала тебя, вот и решила развлечься, а она интересной оказалась. А ты, кстати, где так долго был?

– Да…грубо говоря проводил осмотр будущих жилых и рабочих зон.

– Твоя речь сегодня… – не договорив замолчала она.

– Что? Не впечатлила?

– Нет, наоборот. Ты так уверенно все говорил, а, главное, честно и искренне, – с детской улыбкой она отвечала ласковым голосом, смотря мне в глаз.

Я снял жилет, разулся и сел рядом с ней. Она отложила книгу облокотилась на меня, обняв руку.

– Расскажи о себе, – робко сказала она мне.

– Да что можно рассказать? – опустив глаза, сказал я. – Я родился в обычной городской семье. У меня никогда не было много друзей, только те, кого ты можешь видеть сейчас. Мы с ними всю жизнь прошли вместе, считай – с легкой улыбкой рассказывал я. – Закончил обычную школу и колледж, а потом все это началось. Мы тут хотели перекантоваться какое-то время, но решили остаться.

– А почему остались?

– Трудно сказать. Мы приняли решения, что если и умирать, то вместе и на родной земле. Но, видишь, как получилось. Мы теперь не имеем права просто так умереть. Уж слишком много мы сделали, чтобы умереть простой смертью. Мы достойны чего-то большего…наверное. – я замолчал на несколько секунд. – Как прошел твой первый день? Ты, наверное, очень сильно устала? – но Алена уже мирно посапывала в мое плечо. Я аккуратно уложил ее на кровати, накрыл одеялом и лег рядом. Давно у меня на душе не было такого тепла и спокойствия. Она перевернулась и приобняла меня. Так мы с ней и уснули.

Я проснулся. Уже было девять часов. Это был уже второй раз за то долгое время, когда я смог спокойно выспаться. На моей груди лежала Алена. Я смотрел на нее и не мог понять, почему она так просто осталась со мной. Может, потому что она была восхищена мной или была под впечатлениями после спасения. Может, потому что я грубо говоря был калекой без руки и глаза. Если это было чувство жалости, то меня такое не устраивало. Меня не надо жалеть, ведь я самый сильный из оставшихся, мне под силу любое испытание, да и к тому же я уже привык к такой жизни. Я посмотрел на свое тело – оно все было в шрамах. Я считал это уродством, но они были моей памятью о каждом сражение, о каждом дне, когда нам приходилось биться за свою жизнь, о каждом павшем воине…Я не мог перестать смотреть на нее. Ее милое женственное лицо, розовые большие щечки, маленький заостренный носик и большие добрые голубые глаза. Она была прекрасна, не то, что я. Ее светлые волосы лежали на мне как бесконечное количество шелковых нитей. Я просто молча любовался на нее, но чувство настороженности и недоверия не пропадало. Я аккуратно попытался разбудить ее. Когда она открыла свои прелестные глаза, в мою душу закралось чувство неуверенности и страха, я не мог собраться с силами, чтобы задать свой вопрос. Ни перед одним боем у меня не тряслись ни руки, ни ноги, но тут мое тело холодело, а сердце билось с неистовой скоростью. Наконец я собрался с мыслями и задал вопрос, глядя прямо в ее сияющие глаза.

– Ален, я хочу у тебя кое-что спросить… – очень робко сказал я.

– Спрашивай, – с улыбкой ответила она, и ее глаза засияли еще сильнее и были похожи на две звездочки средь голубого неба.

– Почему ты со мной? – дрожащим голосом еле сказал я.

– В каком смысле? – настороженно переспросила она.

– Ну… – я сглотнул комок в горле. – Почему ты так легко доверилась мне, спишь в обнимку со мной и все такое?

– Хах, – усмехнулась она. – Ты мне очень понравился еще в первый день нашей встречи. Я увидела в тебе человека, который будет ценить меня и уважать, который будет давать мне веру в следующий день. Я уверена, что и тебе нужно то же самое. Ты настоящий.

– Но у меня нет руки, еще я какой-то монстр грубо говоря. Хочешь сказать, что тебя это устраивает?

– А почему меня это должно не устраивать? Чтобы держать меня за руку, у тебя есть вторая, чтобы смотреть мне в глаза, у тебя есть второй глаз. Ты открыт мне…Знаешь, ты настоящий воин, который не знает пощады, я уже это поняла. Я поняла, что ты настоящий лидер, что ты готов жертвовать собой ради блага всех. Что ты можешь быть груб и жесток, холоден и серьезен, но при вечере, когда мы познакомились, ты так смотрел на меня, я видела в твоем взгляде одновременно и некую любовь, и отчаяние. Ты искренне волновался за меня. Ты тайно приглядывал за мной эти пару дней, хоть никто почти тебя и не замечает, когда ты следишь и делаешь обходы, но я тебя вижу, когда ты рядом.

– Ты…ты…прекрасна, честно. Когда ты появилась тут, в мою голову стали приходить хорошие и светлые мысли. Я перестал чувствовать себя ненужным и брошенным. С тобой цель моего существования не только защита людей, но и защита тебя.

– Ну так что же мы будем тогда делать? – прикусив нижнюю губу и улыбаясь, спросила она у меня.

– Ты будешь со мной? – тихо промолвил я, сам не понимая своих мыслей и действий.

– Буду… – еще тише ответила она и, нежно взяв руками мою голову, поцеловала меня в лоб. – Ладно, мне пора бежать на работу. Надо составить много списков лекарств и оборудования, которое вам надо будет сюда принести. А еще необходимо оборудовать где-нибудь лабораторию, ты же хочешь, чтобы мы исследовали этот твой глаз.

– Хочешь сказать, что ты сможешь как настоящий ученый там что-то понять?

– Я – нет, но у нас есть профессор из университета. Он, между прочим, доктор наук в биологии. Все, я побежала. Не скучай! – довольная выбежала она.

Я лег обратно и, как дурак, с улыбкой еще долго лежал. Я вспомнил, что у меня тут есть дача, что мы можем жить там. Ну точно же. Меня мои давно спрашивали, можно ли им переехать в свои дома. А я как-то и забыл из-за своих дел.

Я посмотрел на часы – время уже было почти одиннадцать. Впервые я еще не был в такой час на ногах. Я встал, заправил кровать, умылся. Подошел к стулу со своими вещами…Да уж, старое затертое черное белье, а на жилет и вовсе страшно было смотреть: весь в порезах, дырах и пятнах засохшей крови. Моя одежда, наверное, была одной из самых худших, но такому как мне не нужно ничего нового. Я подошел к зеркалу, в нем я видел небольшого парня, от которого на показ миру был выставлен только левый глаз и немного кожи. Железное знамя, закрывающее мой правый глаз, было похоже не сколько на знак единства и силы, а скорее на символ умирающей цивилизации. Три больших буквы, высеченные на нем, навивали мне сладкие, теплые дни минувшей жизни. Я уже по праву мог назвать себя взрослым человеком, человеком, которому есть что вспомнить, и то, что хочется забыть навсегда. Я скучаю порой по тем временам, когда мы были все вместе, но их уже не вернуть. Но мне все же хотелось хоть разок повторить что-то подобное из прошлого. Я захотел найти Пэна, чтобы предложить ему собраться уже в нашем новом с Аленой доме, да и дать добро на переезд по их старым домам.

Я вышел из комнаты и пошел вниз. На лестнице я встретил Фраю, которая неспешно поднималась в центр управления.

– День добрый! – радостно сказала она мне. – Ты сегодня на удивление весел и загадочен.

– Да, привет. Тебе кажется. Я тут что подумал…не хотите собраться как раньше, выпить виски, посидеть…поговорить? – закинув руку за голову спросил я.

– Идея хорошая, но надо рассчитать все необходимые ресурсы для возведения твоего забора или стены, не знаю. К тому же зима скоро – пора готовиться к ней, – с серьезным и грустным видом ответила она мне.

– Я назначу для этого людей. Нам всем пора отдохнуть.

– Как скажешь, ты тут главный. Так когда и где собираемся?

– Можно сегодня вечером у меня.

– Так у тебя там так мало места, что мы не поместимся, – глядя в глаз, сказала она.

– У меня в доме. Мы с Аленой теперь будем жить там. Вы, к слову, тоже можете вернуться в свои дома. Сейчас нет необходимости ютиться в страшных коморках.

– Ух! Ты меня прям обрадовал! Я передам Кену, и тогда вечером мы придем к вам, часикам к семи. Я Киту и Рэйку передам, они в управлении что-то решают сейчас.

– А ты не знаешь, где Пэн сейчас?

– Он взял группу, и они вроде пошли устанавливать новые датчики на западе.

– На западе? Ну что его опять понесло на самое опасное направление то?! – не на шутку разозлившись, прошипел я.

– Ну ладно, сам с ним разбирайся. К тому же ты сам дал ему на то полномочия. Все, у меня дела, вечером увидимся, – она махнула мне рукой и пошла вверх быстрым шагом.

Я решил долго не тянуть и быстрыми прыжками побежал к месту установки новых западных ворот. Я передвигался быстрее всех людей. Обычный человек не уловил бы даже мой силуэт, когда мне это требовалось. В режиме боя я мог ну не то чтобы телепортироваться на небольшие расстояния, но я преодолевал их за мгновения. Сейчас, когда не было необходимости, я просто быстро направился к нему.

Новые западные ворота предполагали выход на дорогу к деревеньке чуть меньше нашей, но зато с выходом на трассу. Мы выбрали именно такой диапазон, чтобы занять тут огромные два поля под культуры и силос. Предполагалось, что новая стена не пропустит вообще никого, но мне по-прежнему легко будет ее преодолевать.

Как только я добрался до них, Пэн сразу повернулся, будто бы давно заметил меня или просто ждал. Их было восемь человек – он и еще семь бойцов, которые ставили датчики движения и камеры. Все они были в армейской амуниции, с автоматами наперевес и в грозных шлемах. У боевого состава вся одежда была одинаковой, потому что мы просто взяли ее с военной базы у спецназа или просто какого-то крутого отделения.

– Сам Первый! Чем обязаны? – снимая шлем спросил Пэн.

– Да брось. Для вас я тот же Фьорд, – с добротой в сердце сказал я.

– Да я шучу. Давно тебя уже не видел. Весь в делах?

– Да…вроде не особо…обдумываю тут дальнейшее развитие.

– Это хорошо. Сильный, а главное со светлой головой, лидер нам всегда нужен. Ты изменился…это из-за нее? – осматривая меня, спросил холодно он.

– Не понял тебя, – растерянным глазом я посмотрел на него.

– Ты стал другим. Ты больше не такой грубый и задумчивый, не такой холодный и серьезный. Ты все таки нашел свою веру?

– Я не совсем понимаю тебя, но если ты про Алену, то да.

– Я про нее. Так что, даже не познакомишь? – ухмыльнулся он.

– Почему же?

– Это уже у тебя надо спросить, – ответил он мне.

– Какой нынче месяц?

– Эм, ноябрь…А что? – не понимая важности вопроса, переспросил он.

– А число?

– Ну, 18. А что? – с полным непониманием смотрел он на меня.

– Ну вот смотри: 18 ноября, в 7 часов вечера, я жду тебя с Прим у себя в доме.

– В доме? Ты решил вернуться?

– Да. Вы, кстати, тоже можете вернуться.

– Неожиданно, однако. Хорошо, мы придем. А теперь позволь я доделаю свою работу. Мне не сильно хочется проводить много времени за периметром, да еще и на самой жуткой стороне.

– Да, давай тут аккуратнее. До вечера.

– Давай, брат, до вечера.

Я такими же быстрыми прыжками начал возвращаться обратно.

Пока я бежал обратно, я смотрел по сторонам. Пусть, я и перемещался быстро, но способности глаза позволяли мне видеть мир в очень медленном времени по моей воле. Серые, опустевшие поля, на которых давно ничего не росло, кроме жухлой травы. Голые, мрачные деревья – все говорило о том, что мир вокруг нас буквально остановился. Возможно, где-то есть еще выжившие или где-то жизнь людей не оборвалась, как у нас. Я думал, что где-то люди живут прежней жизнью, будто ничего и не было. Однако мы бы уже давно связались с кем-нибудь. В вечных пустых попытках отыскать хоть кого-то, поймать любой сигнал, мы слепо кричали в тишину. То ли по счастливой случайности, то ли злой шутке рока мы остались одни. Только окружение этих тварей составляло нам компанию.

Я подошел к своей калитке. Зеленый, весь облезший забор стоял и ждал меня. Я снял замок и вошел во двор. Все было, как и прежде: маленький домик стоял и смотрел на меня своими грустными окнами. «И вот я наконец-то здесь» – подумал я. Я повернул замок и со скрипом открыл железную дверь, которую уже почти четыре года никто не трогал. Холодный дом навивал теплые воспоминания. Я вошел в террасу – маленький предбанник в доме. Я открыл деревянную дверь, ведущую в дом – обеденный стол, весь в пыли, комод и холодильник – весь интерьер комнаты. Справа была маленькая кухонька. В конце зала были две двери: одна в большую комнату – другая в маленькую. В моей большой комнате был шкаф, диван, печь, та самая настоящая русская печь, которая грела весь дом, и небольшой столик с телевизором в углу. Я распахнул шторы и посмотрел в окно. Все было, как и прежде: та же эйфория в душе и тепло на сердце, только время было уже не то.

На меня нахлынули воспоминания о тех счастливых днях, которые уже никогда не повторятся. Раньше бы я погасил этот огонь внутри себя, убил бы все чувства и эмоции, но я не хотел этого. Память, что осталась во мне, делала меня тем человеком, который я есть. Я помнил все о себе прежнем: какой добрый и заботливый я был, как мы с друзьями сидели за одним столом, и я так искренне смеялся и улыбался, как я нежно обнимал человека, которого когда-то любил, сидя на диване, за просмотром фильма. И кем я стал? Я стал жестоким, закрытым в себе воином, который не способен ни на что кроме убийств и хладнокровного мышления.

Я отошел от прошлого и стал растапливать печь. Пока она горела, я натаскал дров под самый потолок. С одной рукой это оказалось не так просто. Я никогда не был человеком, который везде соблюдал чистоту, хоть и любил ее, но мне пришлось убраться. За подготовкой дома к переезду прошел почти весь день. Было почти шесть часов. Я пошел за Аленой. Пусть у нас и не было никаких вещей, но надо было забрать все, что осталось там. Когда я пришел в палаты, она что-то бурно обсуждала с младшими медиками и раздавала указания. Краем уха я услышал, что она хотела составить список всего необходимого оборудования и лекарств. Она очень быстро втянулась в работу.

– Привет! – сказал я ей, поцеловав ее.

– Привет, как прошел день?

– Да вот сюрприз готовил.

– Сюрприз? Ничего себе! И какой же? – возбужденно запрыгала она.

– Скоро все узнаешь… – загадочно ответил ей я. – Пойдем, надо собрать все вещи.

– Зачем? – с полным непонимание посмотрела на меня.

– Мы будем жить в моем старом доме. Там больше места, да и уютнее все-таки.

– Я заинтригована. Пойдем же скорее! – прыгая от восторга, кричала она.

Мы сложили в пакет все наши вещи – так много их оказалось. Когда мы пришли, я показал ей дом, рассказал парочку забавных историй, связанных с ним, и мы начали готовиться к вечеру. Из своих личных запасов, которые я почти не тратил, мы накрыли богатый стол: несколько банок тушенки, две пачки варенных макарон, вяленное мясо и мороженные овощи. Как у человека, который готовил и осуществлял лично все вылазки, у меня был алкоголь. Им оказались четыре бутылки виски. Время было уже почти семь, и я ждал всех.

– Ты сегодня решил все это выпить? – подняв брови, спросила она.

– Да.

– Ты сейчас серьезно? Я сама много не пью, а ты один столько не сможешь, – с укоризненным взглядом смотрела она на меня.

– Мы будем не вдвоем, придут мои старые друзья. Не могу же я вас не познакомить. К тому же у нас требуется всеобщее одобрение на свадьбу.

– Какую свадьбу? – с квадратными глазами посмотрела она.

– Ах, да, я забыл самое главное. Ты выйдешь за меня? – в этот момент мое сердце почти остановилось, при этом я опять сам не понимал себя.

– Я…да…да…да! – не понимав первое время, что происходит, но потом с радостными криками бросилась она на меня.

– Это то, без чего не может быть никакой свадьбы… – я достал скромное золотое колечко из кармана и надел ей на палец.

– Где? Где ты его взял? – со слезами на глазах спросила она.

– Да…так. На одной из вылазок нашел одно на витрине. Остальные либо украли, либо еще что-то, а это ждало меня, тебя точнее.

– Спасибо. Спасибо большое, но можно было и без этих формальностей, – уже чуть ли не рыдая обнимала меня.

– Ты же девушка в первую очередь, и у тебя должно быть все, как по-настоящему. К сожалению, не будет ни платьев, ни банкетов дорогих, но организуем все, как сможем.

– Да не это главное, а то, чтобы ты был рядом, – после этих слов она нежно обняла меня, закрыв глаза.

В этот момент я услышал звук хлопающей калитки.

– Это кто-то к нам, – опять забыв, что никто не видит моей мимики, улыбнулся я.

Старая входная дверь скрипнула и в терраске зашумели знакомые голоса. Дверь открылась и в комнату ввалились все мои друзья: Пэн с Прим, Кен с Алей, Кит с Даяной и Рэйк с Натой. Все улыбались, а Дэни смотрел на Алену. К нашему столу принесли несколько банок рыбы, еще выпивки и различных закусок.

– Вот она какая у тебя значит? – с довольной улыбкой сказал Дэни.

– Ален, познакомься, это мои друзья, – я было начал перечислять их по именам, но она меня остановила.

– Я уже всех знаю, – с улыбкой сказала она. – Как главный медик, я уже успела познакомиться со всем начальством. А с Алей мы знакомы еще с первого дня.

– При нормальном освещении и не в спецовке ты выглядишь потрясающе! – сказал Пэн.

– Спасибо… – мило ответила она.

– Ну что же, раз все друг друга знают, то прошу к столу.

Мы расселись вокруг стола и начали обсуждать грядущие планы.

– Фьорд, что думаешь о будущем? – спросил меня Пэн, наливая в стакан виски.

– В каком плане?

– Ну ты же помнишь нашу последнюю встречу с ними? Ты сам видел, что они развиваются. Я никогда не видел, чтобы кто-то из них наносил четкие удары мечом.

– Тут ты прав…рука была поставлена четко, а удар должен был прийтись прям на шею. Меня больше смущает тот факт, что его глаза отличались от других.

– Как это понимать? – спросил Кен, быстро жуя тушенку.

– У него они были…были…как мой. Тот же узор. Не просто белая точка, а продолговатый овал. Я почувствовал что-то странное, когда посмотрел в них. Развивается не только глаз, но и само существо. Если так и дальше пойдет, то наши отряды будут не в силах противостоять им. Если у них будет та же сила, что и у меня, то нет никаких шансов у простых людей. Я заметил еще одну странную особенность, – замолчав, посмотрел вниз я.

– Какую? – настороженно спросила Фрая.

– После той встречи, на утро, мой глаз принял новую форму. Я не знаю, связано ли это с тем, что я моментально почувствовал его атаку и сразу же ее отразил, но посмотрите сами, – я снял повязку.

– Твой глаз…теперь тут два овала, только теперь это крест, – подметил Кит.

– Да, но это еще не все. Вены…они стали больше. Как я понимаю, когда он развивается, то ему требуется больше этой черной крови. Я боюсь, что рано или поздно глаз возьмет верх.

– Да это бред. Ты с первого дня контролируешь глаз. Ничего страшного не произойдет, – наконец оторвавшись от тушенки, с набитым ртом сказал Рэйк.

– Это еще не все. Смотрите, – я встал в центре комнаты. – Смотрите на мою руку.

Я снял перчатку с руки и напряг свой глаз. По руке пошли огоньки черного пламени.

– Что это за хрень? – с большими глазами спросил Пэн.

– Смотри дальше. Я еще плохо это делаю, но это получится.

Пламя все усиливалось, пока полностью не покрыло ладонь. Резким движением я махнул рукой в сторону бочки с водой, и она разлетелась в щепки, а вокруг нее начало разрастаться черное пламя.

– Как ты это сделал? – закричал Кен.

– Это еще не все.

Я одернул руку и посмотрел на огонь вокруг. В этот момент рука потухла, а огонь исчез.

– При этом никаких последствий для себя я не ощущаю. Лишь небольшую слабость. Теперь вы понимаете, что моему глазу далеко до конечной силы, и то мы не знаем, есть ли у нее вообще предел. Я к чему все это показываю, представьте, что существуют твари с еще большими способностями, что если их тысячи, миллионы. Как мы будем против них сражаться?

– Да уж, дело дрянь… – выпивая свой стакан, сказал Пэн.

Все немного загрустили и тоже выпили.

– Я хочу разведать Кёйсберг! – резко сказал я.

– Но это безумие! – вскочила с криком Аля. – Ты не пойдешь туда один! Это слишком опасно!

– Да, без отряда идея такая себе. Если с тобой что-то случится, то некому будет командовать, – добавил Пэн.

– К тому же мы не знаем, что вообще происходит в мире. Вдруг, это лишь самая малая из всех бед, вдруг это просто крысы, которые сами прячутся от чего-то, – подметил Кен.

– Нет, он прав! Простые люди будут лишь ему мешать. Если он и решит пойти на разведку, то только один! – встав со стула, жестким голосом сказала Алена. – Но такому не быть! Я лично запрещаю тебе!

Я еще не видел ее такой серьезной.

– Видишь, говорит прям как жена, – с хохотом сказал Рэйк, и все засмеялись.

– Почему как? – с грозным видом посмотрела она на него и подняла руку, на которой было кольцо.

Лицо Рэйка резко изменилось на испуг.

– А ты сильная! – заметила Аля.

– Поздравляю! – заорал Пэн, который уже успел осушить половину бутылки. – А ты будешь сразу и женихом и венчающим? – со смехом добавил он.

– Нет, вести церемонию будет Аля, как следующая по должности после меня.

– Давно тебе пора уже, а то последний из всех нас один ходишь, – сказала Аля.

Весь вечер мы пили, вспоминали былое, радовались жизни. Пэн как всегда перебрал, поэтому они с Прим ушли самые первые. Было уже около часа ночи, когда все гости ушли уже по своим старым-новым домам. Я помог Алене убрать мусор и помыть посуду. Мы сели с ней на диван, обнявши друг друга. Я почувствовал, как ее голова тяжко упала мне на плечо. Я знал, что теперь она будет сильно волноваться из-за моих слов, но она точно никуда меня не отпустит. По ходу нашего оживленного диалога я понял, что никто не видит четкой опасности в развитие этих гадов, но что-то мне подсказывало, что мы еще не раз с ними столкнемся, что много крови будет пролито. Само название – глаза «смерти» не внушало доверия. Имея такую силу, как оставаться человеком? Но у меня пока получается, ведь теперь мне есть ради кого жить. Один великий воин сказал: «Получая большую силу…главное не стать одиноким и высокомерным…этого ты хочешь?» Я чуть не стал одиноким, но все равно я не чувствовал дружеской связи между нами, так, простое общение. Но Алена помогала мне не сходить с пути, ее вера в лучшее и в меня давали мне сил. Мы улеглись на диван, и я начал засыпать.