А однажды решил вновь проследить за ней, когда она побежала на свидание к Самаилу. Была опасность попасться, но зато при свете дня, если б удалось подкрасться поближе, он смог бы разглядеть все в подробностях. И не пожалел. Но виденное только внесло разлад его душу. Он почувствовал зависть и к этому богу, и к отцу. И ему самому захотелось проделывать это все с матерью, а особенно услышать этот ее финальный стон. Но что-то подсказывало ему, что это неправильно, и его мать не должна быть его женщиной. «Но тогда кто же?» – спрашивал он себя. И не находил ответа.
Однажды они с братом пошли купаться, а позже к ним присоединилась довольная, только что вернувшаяся со свидания Ева. Авель не обратил на ее присутствие никакого внимания и продолжал играть с ракушками, а Каин не мог не заметить роскошное тело молодой женщины. И с ним случилось то, что произошло бы с любым мужчиной.
Ева, которая вначале, не замечая детей, плескалась в воде, наконец, почувствовала на себе пристальный взгляд сына и обернулась. И увидела то, на что тоже не могла бы не обратить внимания любая другая представительница женского пола. Ее сын уже был мужчиной, и его естество явственно давало о себе знать.
Ева донельзя смутилась. Она не знала, как себя вести. Она понимала, что означает эта реакция мужского тела, но это был ее сын, а у нее уже было двое мужчин. Женщине стало безмерно жалко мальчика. А жалость сменилась досадой на Саваофа. Это все из-за него. Неужели из-за его недальновидности сыну придется жить с матерью или с козой, как отец? Ответа у нее не было, и она просто отвернулась. Каин тоже смутился, хотя то, как женщина смотрела на это место, вызвало только еще более сильное возбуждение.
На следующий день Ева вновь побежала к Самаилу. Тот, со временем начавший испытывать скуку от однообразия их любовных встреч, был удивлен, когда женщина не накинулась на него, как обычно, с поцелуями, как будто они не виделись целую вечность, а взволнованно заговорила о своем сыне.
– Любимый! – воскликнула она. – Ты должен мне помочь.
– Что такое? – лениво спросил Самаил.
– Ты должен сделать еще одну женщину. Ты ведь тоже бог, как и Яхве, – с мольбой в голосе проговорила Ева.
– Это он – тоже, а я – самый что ни наесть бог, – чуть обиженно ответил Самаил и засмеялся. – А зачем мне еще женщина? У меня уже есть, – сказал он и поцеловал Еву.
Та улыбнулась, но не дала богу продолжить ласки.
– Да не для тебя, любимый, – мягко сказала она, но в глазах у нее мелькнула ревнивая искорка. – Если б ты создал для себя другую женщину, она не прожила бы и минуты. Мне нужно спасать сына.
И Ева объяснила Самаилу, что мальчик превратился в мужчину с присущими его полу мужскими потребностями.
Бог, хотя и не подал виду, но растерялся. Как создавать смертных людей, он не знал. Этот секрет принадлежал только его изобретателю, Яхве. Ему же самому не составило бы труда создать бессмертную женщину, которая со временем присоединилась бы к сонму богинь. Загвоздка заключалась в другом. Он не мог позволить себе встрять в дела Яхве. Не он создал этот мир и его обитателей, и не в его праве было вмешиваться в игру, затеянную другим. Это не только могло их сильно поссорить, но и вызвать неодобрение всего вечного мира. Но, с другой стороны, женщина права, повзрослевшему мальчишке и в самом деле некуда было деваться.
И тут у него мелькнула шальная мысль. Вряд ли она понравилась бы его другу, но никакого формального нарушения законов вечного мира в ней не было.
– Дитя мое, – Самаил обратился к Еве так, как давно уже ее не называл. – Создать еще одну женщину я не могу, потому что это будет нарушением не мной придуманных правил, но твоему сыну помогу. Ты ведь, кажется, забыла, что есть еще одна женщина.
– Ты имеешь в виду Лилит? – с ревнивой ноткой спросила Ева.
Самаил кивнул.
– Так где же ее теперь найти? Столько лет прошло, а о ней ни слуху, ни духу. Может, и вообще ее уже нет, – с сомнением и отголоском тайной надежды проговорила Ева.
Бог улыбнулся.
– За ее здоровье можно не беспокоиться. Я думаю, кое-кто заботится, чтобы оно было в хорошем состоянии…
– Ты говоришь о Саваофе? – перебила бога Ева. – Ты хочешь сказать, что он с ней живет?
На последний вопрос Самаил не ответил, но, хитро подмигнув, продолжил:
– Я помогу Каину ее найти. Только, естественно, тебе придется отпустить его в маленькое путешествие. Если знать дорогу, туда можно дойти за полдня. Только, я думаю, ему не надо говорить, что его ждет встреча с женщиной. Пусть это будет для них обоих неожиданностью.
– От безделья уже совсем с ума посходили! – сердито крикнула Ева сыновьям, которые с гиканьем гоняли по пещере двух крыс со связанными хвостами. – Каин! Ты уже взрослый и должен учить брата чему-нибудь полезному, а не мучить зря этих животных, хотя я их и терпеть не могу.
– Ма! А откуда ты знаешь, что мы их мучаем? – нахально спросил Авель, который, пользуясь положением любимчика, всегда заступался за старшего. – Может, крысам нравится? Ты же по-крысячьи не говоришь, а они, может, наоборот, в восторге и пищат: «Давай, ребята! Наддай!»
Мать еще более нахмурилась.
– Вот я вас сейчас самих свяжу лианой и начну гонять по холмам. И послушаю, как вы будете кричать «наддай», – резко ответила она и снова обратилась к Каину. – А тебе что? На самом деле нечем заняться? Ни в поле, ни на озере? Все в порядке? Может, рис градом побило или сети волной сорвало?
Братья, видя, что мать не расположена к шуткам, притихли. Авель поймал несчастных пленниц и выбросил их наружу, перед этим развязав хвосты. А Каин не без удивления ответил:
– Мам! Какой град, какая волна? В это время года всегда тихо. Да и рыбу нам уже некуда девать. Сама же к дереву памяти целую кучу отнесла.
Это было правда. В одну из порций рыбы, видимо, положили мало соли, и она зачервивела. Ева, брезгливо морщась, отнесла ее к дереву памяти, приговаривая:
– А вот для тебя, о великий Саваоф, это в самый раз.
Мать пожала плечами.
– Мало ли что было. Это не значит, что вы должны бездельничать, – без видимой логики заключила она.
Мальчишки решили, что для их блага будет лучше, если они скроются с глаз матери, но Ева крикнула вслед:
– Куда это вы? Опять крыс ловить?
Те остановились. Авель сделал умильную мордашку и, обернувшись, сказал:
– Нет, ма. Мы купаться. На озеро. Заодно и сети проверим.
– Ты вот иди и купайся. И сети проверь. Не маленький. Каин в твои годы уже был мастер рыбу ловить. А его самого мне оставь, – усмехнулась Ева.
Авель вопросительно посмотрел на брата. Это было что-то новенькое.
– Что смотришь? Иди уже, проверяльщик сетей…
Авелю ничего не оставалось, как уйти, а Каин выжидающе посмотрел на мать. А та как-то странно его оглядела. Не по-матерински.
– Каин! – заговорила она с ним. – Ты ведь, кажется, любишь персики?
Мальчик, точнее, уже юноша, удивленно смотрел на нее.
– Очень. Да и Солу они понравились бы. Жалко, что нет их.
– Тогда слушай. Ты знаешь, я когда-то умела находить в лесу персики, а потом они пропали. Но я не потеряла надежду их найти снова, – внимательно приглядываясь к Каину, начала мать. Она не знала точно, насколько хорошо он осведомлен о ее тайной жизни, но в том, что ему многое известно, не сомневалась. И ей была важна его реакция на этот рассказ, замешанный на маленькой правде и большой лжи.
– Я часто оставляю вас одних. И делаю это потому, что продолжаю искать. Я надеюсь найти молодое персиковое дерево, которое можно было бы пересадить поближе к дому, – продолжала она. – Как-то я решила пойти не в сторону леса, куда мы обычно ходим, а через скалы. Это было не так-то просто. По дороге мне попалась неширокая река, которую пришлось переплыть, а затем гряда холмов. И вот за ними, когда я уже потеряла всякую надежду и испугалась, что не найду дорогу домой, я попала в место, где растут персики.
– А что же ты их не принесла? – притворно невинным тоном спросил Каин, который не очень поверил в эту историю.
– А я пыталась, – с горечью ответила Ева. – Я взяла, сколько смогла унести. Но не забывай, мне пришлось переплывать реку. И все мои персики «съела» она.
Эта подробность показалась правдоподобной.
– Так, если взять с собой мешок, может, получится их все-таки принести? – спросил он.
– Я к этому и веду. Ты уже большой и сильный. Плаваешь, как рыба. А если знать дорогу, то она не такая уж и трудная. Надо только встать пораньше и идти через скалы так, чтобы солнце светило в правый глаз. Потом переплыть реку и дойти до холмов. Если хочешь, можешь попробовать. Это и занятие, и приключение.
Каин с энтузиазмом воспринял идею.
Но когда через несколько дней он полез на скалы, его вера в успех предприятия поугасла. Два раза он чуть не сорвался, со страхом представив, как лежит мертвый у подножья или, еще хуже, живой, но раненный и беспомощный, и его жадно жрут какие-то звери и клюют птицы. Но все-таки поднялся наверх и, оглядевшись, в сердцах выругался. Торопясь скорее добраться до места, он не стал разведывать обстановку и полез наобум. А теперь было видно, что в какой-то сотне шагов есть естественный и вполне безопасный проход. Видимо, им и пользовалась Ева.
За скалами дорога была совершенно обыкновенной. Нужно было только следить за направлением. Каину даже стало скучно. Наконец, он дошел до реки. Теперь он был умнее. Ему вовсе не хотелось снова искать приключения. Течение было довольно быстрое, но вряд ли могло представлять для него какую-либо угрозу. И, найдя самое узкое место и убедившись, что на том берегу удобно выходить, Каин поплыл. Он чувствовал, как какие-то водные существа задевают ноги, но все обошлось. Ему и в голову не приходило, что он плавает с крокодилами. Правда, и Ева не знала об их существовании. Зато Самаилу, когда он объяснял дорогу, о них было известно. Но он вручил судьбу Каина провидению. В конце концов, его смерть тоже была бы выходом из положения. А для своего сына Авеля он бы со временем сексуальную проблему решил.
Дальше дорога снова стала несложной. Вскоре показались холмы. И наконец, он дошел до незнакомого леса. Но персиков не нашел. Каин несколько раз обошел ближайшие окрестности, разглядывая деревья, немножко не такие, как в их лесу, но не персиковые. Каин задумался. Пока все, что рассказала мать, было правдой, кроме одного, самого главного. Он устало присел. Вся эта история теперь показалась странной. Зачем было посылать его сюда за персиками, если их здесь нет? И неожиданно до него дошло. Как он сразу не догадался? Мать хотела от его избавиться. Нет, не убить, а именно избавиться. И послала туда, где можно было жить.
Она не хотела его оставлять в семье, и Каин ломал себе голову, почему. Вначале решил: из-за боязни того, что он выдаст отцу тайну о ее боге. Но ведь он знает об этом уже много лет и не проболтался. Не то что отцу, но и, что сложнее, Авелю. Так что же изменилось? И тут к нему пришло понимание. Дело в том, что он повзрослел, и мать заметила, что он начал видеть в ней женщину. А это, наверно, запрещено, хотя он об этом не знал и ничего с собой поделать не мог. И, наверно, поэтому она услала его подальше. Но, видимо, она все-таки его любит, потому что отправила не на смерть, а просто нашла другое, с виду безопасное место. Да вообще-то не так уж сильно и отправила. Через несколько часов, если захочет, то запросто может быть дома.
Но все-таки Каин очень расстроился. Он так их всех любил. И мать, и отца, и брата. Ему даже расхотелось жить. Но он был еще просто мальчик, пускай почти юноша, но мальчик, и обыкновенное чувство голода оборвало ход его грустных мыслей. Он поел какие-то незнакомые, но вкусные плоды, и подумал, что рано раскис. Он ведь хоть и дошел до леса, но в него сильно не углублялся. И, возможно, просто не добрался до персиков.
Солнце почти зашло, но он помнил направление и с некоторой опаской вошел в чащу. К его удивлению, этот так называемый лес кончился так же быстро, как начался. И вскоре он увидел перед собой бесконечную гладь голубой воды. Каин только ахнул. Но его рот буквально раскрылся от изумления, когда невдалеке он увидел некое строение, сделанное из толстых веток. Звери строить не умели. Кто бы это ни сделал, он мог быть только существом, подобным человеку. И Каин спрятался. Это существо могло быть опасным.
Ждать долго ему не пришлось. Из рукотворного дома вышла удивительной красоты женщина и, кому-то что-то крикнув, побежала к воде. Скинув с себя странное, не похожее на материнское, одеяние, она бросилось в воду, и, повернувшись на спину, блаженно отдала тело мягкой качке несильных волн. Каин, обомлев и не смея даже глубоко вздохнуть, во все глаза глядел на неизвестную красавицу. Ему казалось, что его гулко заколотившееся сердце сейчас выскочит из груди. Он думал, что это, наверно, богиня, человек не мог быть так прекрасен. У него совершенно выскочило из головы, что еще недавно он сетовал на судьбу и мечтал поскорей вернуться домой. Его дом теперь был здесь. Он был готов вырыть себе нору и жить в ней, только чтобы видеть это восхитительное создание.
Богиня вышла из воды и стала отжимать свои длинные темные волосы. Каин, завороженный, забыл об осторожности, неловко поменял позу, и подвернувшаяся сухая ветка громко хрустнула. Незнакомка настороженно подняла голову и взяла лук, оказавшийся рядом со строением. Привычным жестом натянув тетиву, она направила стрелу в заросли, где замер, теперь уже от страха, мальчик. Выждав несколько мгновений, богиня расслабилась и опустила лук.
– Еще не родился тот зверь, который способен застать меня врасплох, – спокойно сказала она в темноту. Не выпуская оружие, она подобрала свое одеяние. Понимая, что в этот момент она не сможет выстрелить, Каин бросился из кустов к ногам женщины.
– Богиня! – с восхищением воскликнул он. – Это я осмелился помешать тебе. Но у меня и в мыслях не было замышлять что-то плохое.
Лилит, а это была она, с удивлением посмотрела на юное человекоподобное существо. Оно явно не было богом и кого-то ей напоминало. И ее осенило. Это же «хорячий приплод», вспомнила она придуманное ею обидное прозвище и рассмеялась.
– Встать, мальчик, – дружески сказала она. – Я не богиня, а человек. Женщина, как и твоя мать. А ты неимоверно похож на отца. У тебя такой же глупый и потерянный вид.
Каин немножко обиделся, но обида затерялась где-то глубоко внутри в потоке нахлынувшего на него радостного чувства. Женщина не сердилась, она была человеком и знала его родителей.
– Ты знаешь моего отца и мать? – глупо переспросил он, но ничего другого, более умного, не пришло ему в голову.
– Мне знаком твой отец Адам, – коротко ответила женщина. – А тебя, мальчик, как зовут?
Каин засмущался.
– Каин, – робко проговорил он.
Лилит удивленно подняла брови.
– Каин? – тоже не очень умно переспросила она, хотя отчетливо услышала имя.
– Да, – засмущавшись еще сильнее, ответил мальчик.
– А почему тебя так назвали? – спросила Лилит с каким-то странным интересом.
Каин пожал плечами.
– Отец говорил мне, что на древнем языке богов это означает «первый». А я и есть его первый ребенок.
Лилит неожиданно рассмеялась и, повернувшись, закричала:
– Дочка! Иди скорей сюда.
Из дома пулей выскочила девчушка с длинными золотистыми локонами возраста Авеля или постарше и подбежала к матери. И с удивлением уставилась на пришельца, почти взрослого юношу.
– Это наш гость, – сказала Лилит девочке. – Скажи ему, как тебя зовут.
Девочка смутилась почти так же, как недавно Каин, и ответила:
– Каина.
Тот был ошеломлен.
А Лилит снова рассмеялась.
– Ее так на древнем языке назвал ее отец-бог. Она тоже первая, – сквозь смех сказала она и обратилась к дочери. – А теперь, малышка, ты тоже познакомься. Его зовут Каин.
Теперь настала очередь девочки удивляться.
Все трое зашли в дом, где Каина хорошо угостили. А затем Лилит стала его расспрашивать.
– Как ты к нам попал? – начала она.
– Мне мать сказала, что здесь есть персики, – охотно ответил Каин.
– Персики? – удивленно переспросила Лилит. – Она послала тебя в неизвестную даль только из-за персиков?
– Ну да, – недоуменно ответил Каин. – А что здесь такого? И я, и мать, и отец их любим. А Сол их вообще не пробовал.
– А кто такой Сол?
– Мой младший брат. Вообще-то его зовут Авель. Но из-за того, что его голова похожа на солнце, его называют Солом, – гордо сказал Каин. – Он такой же маленький, как и Каина.
Девочка обиженно посмотрела. Ей не понравилось, что ее считают маленькой. А главное, ее задело, что этот мальчишка не обращал на нее внимание, а завороженно смотрел на мать.
– А откуда Ева знает, что здесь есть персики? – продолжала расспрашивать Лилит.
– Она бывала в этих местах, – удивляясь ее непониманию, ответил Каин.
– Бывала, говоришь, – задумчиво протянула Лилит. Она догадывалась, что, скорее всего, Ева наврала, но персики здесь действительно были, и дорогу к ним она откуда-то знала.
– Ну да, – подтвердил Каин. – Она все точно объяснила. Вначале пройти скалы, потом переплыть реку, а затем перейти холмы.
– Реку? – обеспокоенно переспросила Лилит. – Ты перебирался через реку?
Каин опять удивился. Что было в том, что переплыл реку? Для него пустяком было и их озеро, а оно намного шире.
– Конечно. А как бы иначе я сюда попал? – ответил он.
Лилит с еще большим удивлением на него посмотрела.
– И ничего не случилось?
– Да пару раз чуть не столкнулся с какими-то длинными, похожими на бревна, существами. А так ничего.
– Да ты счастливчик,– воскликнула Лилит. – Эти бревна – кровожадные крокодилы. И чудо, что они тебя не съели. Может, просто не были голодны.
Поняв, что женщина не шутила, Каин поежился. Кажется, мать все-таки не из лучших побуждений отправила его в это путешествие. Но задумываться над этой не очень приятной мыслью не стал. Присутствие Лилит кружило его голову. И в голове билась одна и та же мысль: она-то – не моя мать.
А Лилит продолжала расспрашивать. Наконец-то она могла узнать, как жилось ее первому мужчине. К Адаму она всегда относилась хоть и свысока, но хорошо. Начальная неприязнь к неведомой Еве давно прошла. И сейчас Лилит даже по-хорошему позавидовала, что у них уже двое детей, а у нее только дочь. Наверно, это произошло потому, что Саваоф с годами стал реже навещать ее. Хотя она и на него уже перестала обижаться, поняв, что у вечных богов короткие чувства. Любая длящаяся продолжительное время связь начинает их утомлять. Она долго не могла с этим смириться, но боги не врали, когда говорили, что вечность убивает чувства. И Лилит поняла, что не только убивает, но и не дает им разгореться как следует. Потому что истинная страсть становится таковой тогда, когда на кону ставка – сама жизнь.
Думая о непостоянстве богов, Лилит отвлеклась от рассказа Каина, который с гордостью говорил о своем младшем брате. О том, какой он умный, ловкий и красивый, и какие у него чудесные, цвета солнца, волосы. Ну, совсем как у Каины, и Каин показал на девочку рукой. Лилит безотчетно повернула голову, и неожиданно ее озарила страшная догадка. Ей стало ясно, откуда Ева знает дорогу сюда. Еще бы не знать. Саваоф сам рассказал ей. Вот у кого он, оказывается, пропадал, а вовсе не в своем скучном вечном мире. А этот мальчик, Сол, наверно, его сын. Только у богов бывают такие яркие солнечные волосы. А она и Адам – темноволосы.
– А какого цвета волосы у Евы? – не к месту перебила она Каина.
Тот запнулся.
– Черные, как ночь, – удивленно ответил он, а Лилит удовлетворенно кивнула. Она так и знала. А Адам, дурачок, конечно, ни о чем и не подозревал. Хотя, если б и знал, то наверняка только возгордился бы честью выращивать сына самого Саваофа мудрого.
Лицо Лилит помертвело.
– Мама! Что случилось? – с тревогой спросила девочка, а у Каина мелькнула мысль, что он невольно обидел чем-то эту прекрасную женщину. Наверно, при ней нельзя было хвалить кого-нибудь другого, и зря он так распинался про Сола. Он испуганно затих. Но Лилит справилась с собой и улыбнулась дочери.
– У меня просто закололо в груди и стало трудно дышать, – соврала она.
– А сейчас как? – еще более встревоженно спросила девочка.
– А сейчас все прошло, малышка, – сказала мать, прижав дочь к груди. А потом взъерошила волосы сразу повеселевшему Каину. – Так что там натворил твой братишка?..
Этот мальчик точно ни в чем не виноват. Хотя, подумала она, он мог бы стать и орудием мести. Но ей нужно было убедиться, что она не ошибается.
От внимания Лилит не ускользнуло, что она вызывает у Каина восхищение, как не осталось незамеченным и плохо скрытое влечение к ней молодого мужчины. Вне связи с тем, откуда, почему и зачем появился юноша, ей это был приятно. Каин вовсе не был уродом. Он не мог сам это сознавать, но выглядел, как юный атлет с открытым лицом и располагающим взглядом. Причин не ответить взаимностью на чувства молодого человека Лилит не видела. А сейчас это было бы вдвойне сладко. Потому что, даже будь он страшилой, она сделала бы это назло Саваофу.
Уже было поздно, и Каина тянуло в сон. Сказывалось напряжение и усталость прошедшего дня. Заметив, что он совсем валится с ног, Лилит уложила его на место, где ночевала сама, сказав, что будет спать на берегу моря. Там было хорошо. Ночи еще были теплые, а еле слышный плеск волн убаюкивал. Каин заснул мгновенно, но через какое-то, видимо, не очень долгое время что-то его разбудило. Привыкший к опасностям лесной жизни, Каин, не открывая глаз, незаметно напряг мышцы, готовясь в случае нападения отпрыгнуть, а затем чуть приоткрыл веки. Над ним стояла и с любопытством его разглядывала Каина. Она был голая, ее детское тело вызвало у него лишь тень любопытства. Оно во всем, кроме одного, не отличалось от мальчишеского. Расслабившись, Каин с некоторым недовольством спросил:
– Что тебе надо? Ты меня разбудила.
Каина растерялась. Она и сама не могла объяснить, зачем подошла. Но одно знала точно, ей нравилось на него смотреть.
– Ты красивый, – сказал она ему.
Каин, никогда не слышавший комплиментов своей внешности, смутился.
– Я обыкновенный, – пробормотал он. – Вот если бы ты видела моего брата, то поняла бы, что значит красивый.
– А ты останешься с нами жить? – не вслушиваясь в ответ, спросила девочка.
Мальчик отрицательно покачал головой.
– Нет. Завтра твоя мать обещала показать, где растут персики. Я наберу немного и пойду домой, – с оттенком грусти произнес Каин.
– Разве тебе плохо с нами? – продолжала выспрашивать Каина. – Мы могли бы с тобой играть. Мы с мамой часто скучаем вдвоем. Отец навещает нас очень редко. По-моему, я видела его в последний раз год назад.
Каина разобрало любопытство. Лилит ведь говорила, что отец девочки – бог.
– А кто твой отец? – на всякий случай уточнил он.
– Саваоф. Бог, – просто ответила Каина. – Мама говорит, что он создал ее и все, что здесь есть.
– А вот и нет, – почему-то обиделся Каин. – Меня родила моя мать, а не твой Саваоф. Да и тебя тоже.
– Это правда, – спокойно согласилась Каина. – Люди и животные после того, как их сотворили, должны продолжать свой род сами.
Мысли Каина путались. Уж очень буднично говорила девочка о своем отце, том самом великом и мудром боге Саваофе, которого чтит и которому поклоняется Адам. Можно даже подумать, что он простой смертный, который живет и спит рядом, а ночью встает по малой нужде.
– А у вас есть дерево памяти или святилище Саваофа? – поинтересовался он.
Девочка недоуменно на него посмотрела.
– Дерево памяти? – переспросила она и задумалась. – Странный вопрос. А зачем нам дерево, чтобы о нем помнить? Разве я могу забыть, что он мой папа, а мама то, что он ее муж?
Каин, который никогда не задумывался о смысле существования дерева у них дома, поразился простоте и логике этого ответа. А действительно, зачем?
– Ну, а святилище хотя бы есть? – продолжал упорствовать он.
– Святилище? А что это такое? – удивилась Каина.
– Это такое место, – важно начал Каин. – Туда приносят в дар богу Саваофу трупы животных. Мой отец говорит, что мудрый Саваоф сделал людей смертными, а потому смерть богоугодна. И он убивает на охоте, чтобы сделать богу приятное и принести ему жертву.
– Он в самом деле считает, что моему отцу нравится, когда убивают? – обиженно спросила Каина.
Мальчик запнулся. Ведь так оно и было. Его отец так и считал. И Каин нехотя кивнул.
– Значит, твой отец – дурак, – крикнула девочка. – Саваоф никогда никого не обижал и не обидит. Он даже мяса не ест. А ты говоришь, ему нравится, когда убивают.
Каин в бешенстве вскочил. Эта маленькая дрянь посмела оскорбить его отца. Его храброго и сильного отца. Глаза Каина сузились, он уже прикидывал, как прыгнет и свернет ей тонкую шею. Но девочка была не из трусливых и приготовилась защищаться. На удивление, она не закричала и не позвала мать. Против взрослой женщины его силы были бы неравны. Он сердито засопел, но нападать не стал. Он все же был гость.
– А ты не из пугливых, – со скрытым уважением произнес он.
Девочка только сердито цыкнула.
– Вот и цыкай, сколько хочешь, – добавил он, – а я лучше буду спать. И вообще тоже уйду к морю, чтобы никакая болтливая девчонка мне не мешала.
С моря дул приятный ветерок, и Каин с удовольствием подставил ему голову. Выискивая место, где бы прилечь, он огляделся. Чуть вдалеке, у кромки прибоя, спала Лилит. Ее обнаженное тело, казалось, светилось в темноте отраженным светом холодных звезд. Сдерживая дыхание, Каин сделал несколько осторожных шагов. Он от всего сердца молил судьбу дать ему возможность подойти ближе. Но песок предательски зашуршал. И Каин замер, ни жив, ни мертв. Но Лилит не пошевелилась. Он сделал еще один несмелый шаг и услышал тихий голос:
– Подойди ко мне, мальчик.
У Каина внутри все оборвалось. Она все видела. Она знала, что он к ней подкрадывался. Какой же он был дурак, когда решил, что Лилит спит. Ведь они так громко ссорились в доме. Опустив голову, он подошел ближе.
– Сядь, – сказала женщина. Ее глаза загадочно и призывно блестели. А может, это Каину только показалось. В них просто обманчиво играл свет луны.
– Наклонись ко мне, – мягко проговорила Лилит. Каин нерешительно, ожидая подвоха или даже удара, нагнул голову. Женщина обняла его за шею и, притянув к себе, крепко поцеловала.
А дальше он почти ничего не помнил. Были страх и растерянность, но женские руки и ласковые слова его успокоили и вовлекли в ритм какого-то колдовского танца, окончание которого было так прекрасно, что даже странным образом напомнило ему страдание.
Той ночью он почти не спал. Уже вставало солнце, когда Лилит, смеясь, стала его прогонять.
– Иди уже, ненасытный, – шепнула она ему. – Я не хочу, чтобы дочь нас видела.
Каин, который за эти несколько часов сильно повзрослел, покорно поднялся и пошел к дому. А по дороге со смехом представил, как Каина тайком подглядывает за ними, как когда-то он за своими родителями.
За завтраком он неожиданно заявил Каине, что, возможно, останется жить с ними. Он с улыбкой взглянул на Лилит, ожидая одобрения, но глаза той сердито блеснули.
– Не слушай нашего гостя, дочка, – злым голосом сказала она. – Это у них, пришельцев, такая манера вежливости. Он хотел сказать, что у нас ему было хорошо и он как бы с удовольствием задержался подольше. А на самом деле его ждет мать. Она ведь так хотела, чтобы он принес ей персики.
Каин почувствовал себя так, будто на него вылили жбан ледяной воды. А Лилит продолжала:
– Мы сейчас перекусим и покажем Каину, где они у нас растут. А потом проводим к матери. Она, поди, заждалась.
Каин даже не представлял себе, что человек может чувствовать себя таким несчастным. И именно тогда, когда в его жизни наступил момент, счастливее которого и быть не могло. Как назло, ему не удавалось поговорить с Лилит наедине. Она все время была со своей противной дочкой. В конце концов, улучив момент, когда Каина куда-то отошла, он с мольбой обратился к женщине:
– Лилит! Любимая! Что случилось? Почему я не могу остаться с вами? Почему не могу быть твоим мужем? Для чего мне возвращаться домой? Моя мать, как я теперь понимаю, не так уж меня и любит. Какое мне дело, будут у нее персики или нет. Мне теперь никто не нужен. Только ты. Ты одна.
Лилит ласково, по-матерински погладила его по голове.
– Дурачок. У меня уже есть муж. Бог.
– Подумаешь! – вскричал Каин. – Моя мать тоже встречается с богом. Это ей не мешает оставаться женой Адама.
Мальчику и в голову не приходило объяснить, что он имеет в виду другого бога. А Лилит, хотя и слышала от Саваофа о существовании Самаила, понятия не имела, что у того тоже могут быть какие-то дела в этом мире.
– Твоя мать встречается с богом? – застыв как статуя, спросила Лилит.
– Ну, да. Уже много лет, – безразличным тоном ответил мальчик. – Отец об этом не знает, а я – да. И матери известно, что я знаю. Она только не хочет, чтобы я об этом сказал отцу.
Глаза Лилит потемнели, и она зло сжала кулаки. Что и требовалось доказать. Она правильно догадалась, где Саваоф пропадает. С трудом справившись с закипающим недовольством, она постаралась вновь переключить внимание на Каина. Этот хороший и страстный мальчик ни в чем не был виноват. А уж за Саваофа он точно не отвечал.
– Я все равно не могу быть твоей женой, – отрезала она.
Каин сник.
– Но я же не сказала, что отказываю тебе в своей любви.
Каин с надеждой поднял на нее глаза.
– Правда?
– Конечно, – улыбнулась женщина. – Ты вернешься с персиками к родителям. А потом, если соскучишься, будешь иногда приходить ко мне. Я научу тебя, как безопасно переправляться через реку.
– Тогда мне придется ходить каждый день.
Лилит рассмеялась.
– Это будет чересчур, – сказала она. – Да ты и сам не захочешь. А со временем подрастет и твоя жена.
– Какая жена? – удивился он.
– Такая. Каина.
Каин скривился, а Лилит опять рассмеялась.
– Сроду на ней не женюсь, – решительно сказал Каин.
– Поживем – увидим, – загадочно ответила Лилит.