23. Кабысток
Совершенно неожиданно во время прогулки зазвонил телефон. Матвей Егорович даже не сразу смог его найти в карманах! Уже отвык от ментовского "виса на телефоне". Да он и не ожидал никаких известий ни от кого.
– Да?
– День добрый, Матвей Егорович! Это майор Синицын.
– Я вас слушаю, майор!
– Как погода в Бологое?
– Кажется, дождь собирается. А откуда вы?..
– Служба! Тут вот что вырисовывается: в Бологое задержана Сковорода Виолетта Ивановна по подозрению в убийстве. Том самом! В Вышнем Волочке! Она оказалась там проездом из Твери, где отбывала. Ну, вы же знаете, как это бывает с освободившимися из мест лишения свободы! Неумеренное употребление и т.д.
– И сколько она отбыла?
– Десять. За двойное убийство. Но последние пять она отбыла на поселении. Вы понимаете, к чему я?
– А к чему вы?
– Все убийства по нашему делу произошли в этот период. Если хотите взглянуть на эту даму, пожалуйста! Я распорядился допустить вас!
– Спасибо, майор!
Ну да, были среди маниакально озабоченных и дамы. Например, "Салтычиха" из восемнадцатого века с тридцатью восемью жертвами, Салтыкова Дарья Николаевна. В Свердловской области с 2002 по 2010 "Красноуфимская волчица", Гайдаманчук Ирина, убила семнадцать человек, и Иванютина Тамара с семьдесят шестого по восемьдесят седьмой год убила девять человек…
Сказать, что это раздавило его морально, значит, ничего не сказать. Новость просто распяла его на кресте самолюбия. Да, конечно, он просто стар. Стар, малоподвижен и туго соображающ. Ему не угнаться за этими молодыми шустриками. И какого хрена он поперся в этот сраный Бологое?! Сидел бы в своей Твери, пережидал коронавирус. Так нет же! Взыграло самолюбие – как же, последнее, да еще нераскрытое дело! Так захотелось поставить жирную точку в карьере! Да и в жизни, что там говорить! В шоке он даже не спросил о виновнике торжества – кто же перехватил эту победу?
Скрюченный, шаркающей походкой он поплелся назад по улочке. Это был уже другой человек, совсем не тот, кто приехал. Куда подевались и молодецкая удаль, и железобетонная уверенность в себе, и оптимизм в мелочах! Все закончилось. Почти ничего не замечая вокруг, он виноватым тоном обратился к забородевшему прохожему бомжеватого вида:
– Где у вас милиция?
– Обокрали, что ли? Ха! Милиции давно нет! А полиция у вокзала! Если отсюда топать, то справа от входа в подземный переход. Красное такое здание! Из красного кирпича!
– И далеко это?
– Ну, как сказать, с часок прогуляться!..
– Спасибо!
Мужичок достал из кармана бутылку:
– На, взбодрись!
– Спасибо, не употребляю! Уж как-нибудь…
Прохожий, оглянувшись, сам приложился к горлышку, крякнул:
– И как же тебя, непьющего, угораздило?
Матвей Егорович не удосужился ответом, махая рукой проезжающему жигуленку с маячком такси на ветровом стекле.
Бомжара в ухмылке показал гнилые зубы:
– Никто не станет! Надо по мобиле вызывать!
Но такси остановилось.
– К полиции подкинете?
Молоденький спортивного вида цыганенок жестом указал на сиденье и переспросил, когда Матвей Егорович уселся:
– К какой полиции? К Железке или?..
– В каком смысле "или"? В Бологое несколько полиций?
Цыган сверкнул настоящей рекламой стоматологии:
– Есть городская и есть железнодорожная!
– Тогда погоди! – сыщик набрал на смарфоне Синицына. – Хочу уточнить, майор, в городском или железнодорожном отделении полиции наша задержанная?
– В городском…
– Спасибо! – и водиле. – Сказали в городской.
Машина направилась в противоположную от Вокзала сторону.
Ему не пришлось даже демонстрировать недействующее удостоверение, он успел лишь представиться, и местные заметно взбодрились:
– Теперь мало кто к нам добирается – все вируса боятся! А о вас нам звонили из самой Столицы!
Его провели в комнату допросов, помещение без окон и с привинченными к полу стульями и столом. С камерой под потолком. А через пару минут втолкнули и ее, полноватую, слегка заторможенную блондинку лет пятидесяти в новеньком махровом халате и тапочках.
– Сковорода Виолетта Ивановна, – почти неслышно представилась она, не поднимая глаз и держа руки за спиной. – Задержана по подозрению…
– Присядьте, Виолетта Ивановна! – он очень внимательно всматривался в уже смирившуюся жертву обстоятельств. – Мне тут такие ужасы о вас говорят! Можете вспомнить, за что отбывали?
Женщина подняла на него голубые глаза с припухшими веками. Удивленные глаза. Вздохнула.
24. Виола
Ее жизнь с Владиком не заладилась сразу. Медового месяца не было. Он просто напился в усмерть и стал избивать. Ни за что. Просто так. А на утро притащил огромный букет сирени и на коленях вымаливал прощения. Высокий симпатичный Владислав был из уральских поляков. Его мама, верующая католичка, вырастила сына одна, отсекая любопытных сообщением о смерти мужа. Хотя замужем никогда и не была. Приехала в Бологое рожать, да так и осталась учительствовать в Двенадцатой школе, где преподавала математику.
Владику к свадьбе от Сельхозтехники была выделена двухкомнатная квартира Западном микрорайоне на втором этаже пятиэтажки. Для покупки кухонной мебели он взял кредит. Спали они на железной пружинной кровати с никелированными спинками. Из дому Виолетта взяла только мольберт с красками да свою одежду. Отец на свадьбу в заводской столовой не пришел, мама подарила триста рублей в конверте, которые Владик с ухмылкой спрятал во внутренний карман пиджака, а потом целый месяц пропивал. Время от времени избивая молодую жену.
Конечно, она не была готова к семейной жизни, не умела варить его любимые борщи, жарить котлеты и карасей, не умела стирать и убираться по дому – в родительском доме все это делала мама. Виолетта с утра до вечера писала какие-то фантастические пейзажи и плакала. "Стерпится – слюбится!"– утешали все. И никто, включая родителей, не знал о его садизме. И она стеснялась рассказать. Через два месяца он разбил и выбросил в окно ее мольберт с красками, кистями и шпателями. Все холсты изорвал. Она ушла к родителям, но буквально на второй день отец выставил ее – "вышла замуж – терпи!" И она терпела двенадцать лет. За это время, впрочем, закончив техникум по животноводству и получив диплом зоотехника.
До нее всегда все доходило не сразу. Так и тут – двенадцать лет издевательств понадобилось, чтоб понять, что он ей не пара. И уйти. В Совхозе-техникуме ей дали однокомнатную квартирку. Но и там Владик нашел ее. Нашел с огромным букетом роз и бутылкой шампанского. Все в том же свадебном костюме. По слабости душевной она позволила ему переночевать. И еще десять лет продолжался такой гостевой брак. Пока она не встретила Володю. А это был сержант ВДВ Скорин, обстрелянный в Афгане и обманутый ментами. Ему подбросили пакет наркоты, чтоб он "откупился", а он не стал – врезал как учили. И ушел в бега. Дурость конечно, но он иначе не смог. К ней он подошел на выделенном под картошку участке – она, стиснув зубы, перекапывала его перед посадкой. Предложил сделать это быстрее и качественнее за пару тыщь.
Владик, конечно же, сразу узнал о сожителе Виолетты, узнал и навел милицию. А на следующий день после того, как Володю Скорина увели в наручниках, явился опять с букетом и бутылкой, на этот раз водки. И с новым товарищем – участковым. Виола в это время готовила Володе передачу на кухне – жарила картошку с мясом в большой чугунной сковороде. И эти припершиеся некстати гости захотели под стопочку картошки. Ну, она и угостила обоих. Да сил не рассчитала. Участковый помер сразу, а Владик пролежал в коме еще два дня. Сковородка была чугунная.
Но и она сделал огромную глупость, сперва опустошив их бутылку и лишь потом вызвав милицию. Это в суде явилось отягчающим обстоятельством.
25. Кабысток
Выслушав сбивчивый рассказ несчастной, Матвей Егорович вдруг спросил:
– Вы уже подписали признательные?
– Что? – не поняла она, разглядывая крошечный якорь, неумело набитый над большим пальцем левой руки старого полицейского.
– Вы уже сознались письменно в убийстве? В ЭТОМ убийстве! Шестого июня этого двадцатого года!
Виолетта подняла на него испуганные заплаканные глаза.
– Я не знаю.
– Вам давали на подпись какие-то бумаги?
– Конечно!
– И вы их подписывали?
Женщина резко опустила голову и вздохнула, неопределенно пожав плечами.
И он уже поднялся, чтоб уйти, но задержался, глянул исподлобья:
– А где вы были в ТУ ночь? В Вышнем Волочке!
– На вокзале.
Он тяжело вздохнул и вышел.
Вздохнул-то он тяжело, сочувствуя несчастной, но в груди его уже заклокотал азарт, самое настоящее охотничье счастье.
Он опять был в деле. Дышалось легко и свободно, даже хотелось петь! Глубинка как всегда ошиблась. Он не поленился посмотреть статистику раскрываемости – ниже половины! Тут раскрывалась лишь бытовуха, да и то по горячему! Нормальные сыскари умотали в города побольше, перспективнее и прибыльнее.
Первым делом он позвонил в Жел-дор-полицию Вышневолоцкого вокзала с одним только вопросом – сколько хранятся записи камер наблюдения. И, мысленно поблагодарив Господа, запрыгнул в первый попавшийся поезд. Москву он решил не беспокоить – ну их на хрен с их самомнением! Они же всегда правы!
В дороге пытался успокоиться с помощью дыхательной гимнастики и самовнушения. Нет, теперь уже не помогало! Когда легавая берет след, ее уже ничем не сбить, не отвлечь. Ерзая и следя за пробегающим за окном нищенским пейзажем Верхневольжья, он даже не сразу сообразил, что радоваться-то рано. Слишком рано! Так и так маньяк на свободе. И это слегка умерило его восторг. Необходимо копать дальше, но в какую сторону, мать ее так?!
С давно просроченным удостоверением он легко сговорился с двумя молодыми круглолицыми дорожными полицейскими и сел за мониторы в отделении. И нашел ее! Вокзал тут, в Вышнем Волочке, состоит из двух частей – по одну сторону дороги и по другую. Так вот, в правостороннем отделении, если ехать от Твери, гораздо более старом и малоухоженном вдруг он увидел ее. Женщина просто спала. Дважды выходила куда-то, вероятно до туалета на другой стороне, но и сразу же возвращалась. Она даже и не выпивала, что весьма свойственно освободившимся заключенным! Просто дремала. Пару раз к ней подваливали какие-то подозрительные личности, но она их как-то ловко отшивала – отходили они с кислыми физиономиями. До тех самых пор, пока не подвалила вусмерть "усталая" подруга с бутылкой в бумажном пакете, это уже после шести утра. Вместе они забрали из камеры хранения объемистые сумки и сели в электричку с отправлением в 6,36.
Матвей Егорович попросил скинуть ему это видео на флешку. И еще кое-что. Он дал веселым полицейским вместе с бутылкой хорошего коньяка из буфета список потерпевших от маньяка с вопросом не покупал ли кто из них шестого июня билет на поезд.
И тут же получил ответ – нет, не покупал. Но! В час ноль-семь уже седьмого числа Яров Алексей Иванович из этого списка купил билет до Бологое.
У старого сыщика кожа на загривке задергалась – вот он! В это время пассажиров было совсем мало, на экранах очень хорошо высветилась тощая кривоногая девчонка в черной кожанке с банданой и красной мини-юбке с высокими кроссовками. Кассир кривых ног в колготках не могла видеть и поэтому легко продала билет на мужчину. Одна беда – девчонка была в санитарной маске, как это теперь принято.
А вернувшись в Бологое, первым делом проверил записи камер наблюдения на перроне и прямо с вокзала созвонился с дежуркой:
– Командированный из Твери! За меня Москва просила!
– Узнал уже! Что надо, Кабысдох?
Матвей Егорович даже и поправлять не стал:
– Простите, я подзабыл, кто ведет дело Сковороды?
– Той, что парня почикала в Волочке? Вообще-то это дело Москвы, и бригада уже в пути. А так – участковый инспектор Клюев! Продвигается!
– Ясно! Как мне с ним встретиться?
– Я могу вызвать. Куда вам его направить? Ему очень нравится общаться с высокими людьми!
Сыщик вздохнул, он, по правде говоря, уже устал сегодня.
– Пусть придет ко мне в гостиницу, если это его не затруднит.
Поднявшись в номер, торопливо принял холодный душ и в халате заварил любимый зеленый Тигуанинь, Железный Будда, хотя и не из Анкси, а из Тайваня, но все равно две с половиной тыщи за сто грамм это круто! И он уже успел без спешки и суеты выпить чашку, когда в дверь тихо постучали. И тут же затарахтел гостиничный телефон на тумбочке.
– Войдите! – крикнул он и поднял трубку.
– Добрый вечер, Матвей Егорович! К вам отправился полицейский Клюев!
– Спасибо, он уже тут, – и к двери – Входите, входите, я жду вас!
Голубоглазый спортивного сложения старлей в гражданке – черных джинсах и свободной белой рубашке с коротким рукавом был слегка навеселе. Он крепко пожал руку пожилому сыщику и, не дожидаясь приглашения, плюхнулся в кресло. Со словами:
– Вы, как я понимаю, приехали эту тетку брать? Так мы тут тоже не лыком шиты!
– Рад за вас, старший лейтенант! Простите, мне не сказали вашего имени…
– Геннадий! Можно просто Геша!
– Очень приятно! Ну а я – Матвей Егорович. Будем знакомы!
– Вы, Матвей Егорович, меня искали? По делу?
– Ну да. Я сегодня был в Вышнем Волочке, в полиции…
– Они подтвердили, что Сковорода была там!
– Да, разумеется! – Кабысток взялся за чайник. – Чайку не желаете?
– Нет, спасибо! Пивка бы я выпил!
– У меня, к сожалению, нет. Если хотите, я закажу! – он поднялся с места и взял телефонную трубку.
– Да ладно! Не стоит! Давайте решим наши вопросы, да я пойду! Меня там дама ждет!
– Ну, как хотите! – сыщик достал из-под стола ноутбук и из кармана куртки в шкафу флешку. – Я хочу показать вам очень скучное кино.
– Почему скучное?
– Потому что в нем ничего не происходит. Одна знакомая вам женщина просто спит.
Клюев на мгновение задумался, медленно достал из нагрудного кармана белой рубашки пачку сигарет.
– Это вы о Сковороде?
Подполковник молча кивнул и поджал губу, как делают при большом сожалении, и молча налил себе чаю.
– Но погодите! – старлей вытряхнул сигарету и схватил ее зубами. – Она ведь во всем призналась! Письменно подтвердила свои показания!
Кабысток включил комп, на экране которого сидела, дремля, Виолетта.
– Женщина только что вышла после десятилетнего заключения.
– Пять лет она!..
– Да. Но поселок это тоже неволя. Она просто привыкла подчиняться. Особенно законной власти.
Клюев чиркнул зажигалкой.
– Прошу вас – не надо!
– Что "не надо"?
– Курить в моем присутствии. Я из бросивших.
– А, ладно!.. – он обреченно взмахнул рукой с выхваченной изо рта сигаретой. – Так что она, так и сидит до утра?
– Так и сидит. Дважды выходит в туалет. Все. Можете смотреть, если не жаль времени.
– Черт! У нее есть бабло! По нашим сведениям ее грел сам Зюйд-Вест! Неужели было не уехать?! Или в гостиницу?!
– Значит так привыкла. – Кабысток тяжело вздохнул. – И еще вот это посмотрите! – поколдовал с ноутбуком.
На экране возникла эти странная девичья фигурка в красной мини-юбке с закрытым белой маской лицом, покупающая билет.
– А это еще кто?
Матвей Егорович снова вздохнул и каким-то слишком уж скучным голосом пояснил:
– Это якобы Яров Алексей. По паспорту.
– Да это девка!
– Но кассиру-то этого не видно!
– Ну, мало ли этих, из меньшинств, теперь стало!?
– Немало. Но этот студент МГУ двадцати двух лет от роду умер семнадцатого мая девятнадцатого года и его труп был найден в лодочном сарае в Клину.
– Так он мало того, что педик, он еще и мервый педик!
– Вот-вот! И я о том же! Но самое смешное – этот труп в юбке в Бологое не сходил. Я специально проверил! Более того, она (или он?) даже и в поезд-то садились уже в другом обличии! Судя по камерам с перрона.
– Свихнуться можно!.. – старлей вскочил, прошелся по номеру и опять упал в кресло. – А эти, сладкая парочка, эстонка с Виолеттой?
– Эти уехали на утренней электричке.
– Деньгами не сорят.
Выходя из номера, озадаченный Клюев чуть не столкнулся с Евой, задумчиво бредущей по коридору.
– Стоять! – гаркнул он неожиданно даже для себя. – Стоять, бояться, руки не прятать!
– Мине перси! (пошел в жопу! – эст.) – фыркнула женщина, ощетинившись.
Дверь была еще приоткрыта, и провожающий участкового Кабысток выглянул на шум. Старлей указал ему на Еву:
– Вот та эстонка! Живет по справке об освобождении! Рядом с вами, между прочим!
26. Ева
Первым делом она позвонила Зюйд-Весту.
– Привет! Как сам?
– Ништяк! А ты как? Попробовала приборчик?
– Ну да, в освоении.
– Ты будто не в духе? Что-то случилось?
– Твою Вайолет замели.
Старик вздохнул.
– И за что? Чего вы там?..
– Да ничего! Я на свою зону грев закинула, поддала маленько, ментов обложила. Ну, меня и повязали! В трезвяк. Вайолет переночевала на вокзале, меня дождалась, мы и покатили в Бологое. А тут ментяра через неделю приперся, так и так! Сказал, что пока я в трезвяке парилась, она какого-то хмыря почикала! На нее не похоже…
– А от меня-то что требуется?
Девушка вздохнула.
– Хрен знает! Твоя все-таки подруга!
– Ты хорошо уже на русском шпаришь!
– Научишься тут!..
– Ладно, насчет Виолы я пробью по своим каналам…
– Погоди! У тебя есть куда записать?
– Секунду!
– Виктор Анатольевич Розочка, прописанный в Бологое по адресу…
– Чем насолил? Увел что-то?
– Нет! Ладно, не парься, сама найду! А вот еще – Володя Скорин, одних примерно лет с Вайолет, в одном с ней году сел за наркоту. Посмотри там по своим.
– Где его замели?
– Тут же в Бологое…
Она включила Прибор, настроила на Витюнчика. С печальной улыбкой одела на голову шлем. Со скафандром решила не заморачиваться.
Комната с занавешенными шторами, на экране сайт какого-то общения. Обмен мнениями о коронавирусе. Беседующих человек пять: якобы китайцы создали его, чтоб избавиться от старперов-пенсионеров, перегрузивших экономику.
Она сразу же сняла шлем. Видно было, что разговор затянется. Ей это не интересно. Поискала Катю.
Но тут включился смарфон. Сообщение из Инета: "Готов рассмотреть Ваше предложение".
"Сколько дашь?" – сразу напечатала она, уже устав объясняться по этому поводу.
"Сколько хочешь?"
Она вскочила, ломая пальцы, прошлась взад-вперед и напечатала, даже и не присаживаясь: "Десять лимонов зеленью"
"Это круто!" – раньше на этом разговоры и заканчивались.
"Я такая! Не хочешь – не бери!"
"Мне надо подумать"
"Дело твое. Отдам первому, кто заплатит"
"Погоди! Мне надо советоваться".
"Когда?"
"Сегодня"
Смартфон забулькал, обозначая вызов, она сразу нажала кнопку ответа:
– Да?
– Вы спрашивали начет дома? – надтреснутый мужской голос.
– Ну, спрашивала.
– Уже нашли?
– Еще нет, ищу.
– Коттедж на Матюшкина подойдет?
– А где это?
– На Тайване. Ну, это за озером на берегу! Вы не местная? Какой-то акцент!
– Да, я иностранка.
И не успела она даже разнервничаться по поводу нового жилья, как высветилось сообщение на почту eva277@yandex.ru.
"Здравствуйте, Ева! Вас беспокоит Луиза Слим из Отдела Регистрации Изобретений при ООН. Мы рассмотрели Ваше коммерческое предложение, опубликованное на Fasebook. Для полной уверенности в подлинности его просим прислать первую страницу с оглавлениями разделов и перечнем аппаратуры. С уважением Луиза Слим"
Она тут же, без отлагательств, достала пачку бумаг и сфоткала первую страничку:
"Устройство:
Скафандр с кибермонитором в шлеме и ПТО (Передатчик Тактильных Ощущений) в оболочках, на которые передается информация с Материнского блока – 2 шт.;
Материнский блок – устройство в виде ноутбука, в который стекается информация от передающих устройств, на которые в свою очередь она поступает от микрочипов в организме донора через программу-паразит на мобильниках – 1 шт.;
Микрочипы – микрокапсулы-передатчики, на который поступает информация со спинного и головного мозга донора для передачи ее посредством мобильного устройства на Материнский блок – 32 дозы".
Впрыскиватель – устройство безболезненного впрыскивания капсул с микрочипами в организм донора – 2 шт.
Программка-паразит для мобильно устройства (смартфона или айфона) принимающая, записывающая и передающая поток информации с микрочипов. Находится в Материнском блоке.
Инструкция – 1 шт."
Сфоткала и отослала.
И тут же получила новое сообщение от того же адресата:
"Здравствуйте, Ева! Вас снова беспокоит Луиза Слим из секретариата ОРИ при ООН. Благодарим Вас за сотрудничество! Если же Вас не затруднит дополнительно, сфотографируйте, пожалуйста, материальные компоненты Изобретения, включая папку Инструкций и срочно перешлите на наш адрес. С уважением Луиза Слим"
Она выполнила и это, щелкнув единственно оставшийся скафандр со шлемом, ноутбук, пачку бумаг и впрыскиватели.
Ее тут же поблагодарили:
"Большое спасибо, Ева! Ваша информация будет предоставлена Совету на рассмотрение в ближайшее время. С уважением Луиза Слим"
Вот! Вот это уже посерьезней будет! Ева опять вскочила и прошлась по комнате. Хотя – хрен их знает, всех этих жуликов российских! За решеткой она всяких понавидалась – разведут на пустом месте! Одной все же хреновато! Виолетта, хоть и молчала почти все время, но каким-то образом внушала уверенность. Такую же уверенность в себе ей внушал и Виктор, но где он? Телефон почему-то не отвечал, может, номер как-то случайно стерся, всякое ведь бывает! Она уже и в Инете искала Виктора Розочку, но все как-то неудачно.
Она снова настроила Прибор на него и одела шлем.
Та же темноватая комната. На дисплее быстро меняются фотки орхидей.
И ни одной зацепки, где бы он мог находиться. Но даже если бы он вышел на улицу, она не узнала бы. Нужен кто-то бологовский.
Безлюдный тесный зал явно комиссионного магазина верхней одежды. Тонкие женские руки перебирают кофточки на вешалке. Рядом стоит дама в возрасте, синеглазая блондинка в позолоченных очках и, похоже, в парике.
– Вот это посмотрите! – она достает из вороха курточек голубой с белой оторочкой жакет. – Нашим олигархам оказалось тесным!..
– Каким олигархам? – спрашивает Носительница чипа.
– Ну… – смущается продавщица. – Просили не афишировать!
– Дайте-ка! – ухоженные руки накидывают на плечи жакет, из зеркала смотрит гостиничная "уборщица". Жакет ей явно к лицу. – Конечно, я беру это!
Эта вряд ли подойдет в компаньоны! Сразу вспомнился спасший их бомжара. На такого можно положиться. Но где его найти? В полицию к тому ментяре идти как-то не хотелось, не то чтоб западло, просто не хотелось и все. Ментяра представлял ее кому-то в коридоре, какому-то седоватому хмырю, явно проживающему тут же в гостинице. И выглядывающему буквально из соседнего номера.
Взглянув на себя в зеркало – драные синие джинсы и белая футболка, личико, правда, не накрашено, на голове художественный беспорядок, ну да ладно!.. Она решительно вышла и стукнула в дверь соседа.
Тишина. Она постучала чуть требовательнее. За дверью послышалось движение. Хмырь в домашнем халате не выглядел сонным:
– Да? Что-то случилось?
– Меня зовут Ева Пайдес. Я иностранка. Мне нужна ваша помощь. Необходима!
– Входите, пожалуйста, Ева! Что ж тут стоять?! – он распахнул дверь пошире и отошел.
– Понимаете, мою единственную подругу забрали!.. – она демонстративно всхлипнула. – А я никого не знаю в этой стране! – протиснулась между мужиком и вешалкой. – Простите, если разбудила вас!
– Ничего, ничего! С радостью помогу, чем могу! Присаживайтесь, в ногах правды нет!
На столике стоял заварочный чайник с одной чашкой. Он включил большой чайник быстрого вскипания, который сразу зашумел. Ева неуверенно умостилась на стуле и начала свой рассказ.
– Я приехала из Эстонии. Еще до этой эпидемии! И вот, застряла! Вы вообще кто?
– Матвей Егорович, деловой представитель, коммерсант.