120. NNN
После этого сумасшедшего звонка он неожиданно для себя утратил обычное психическое равновесие. Нет, сначала просто усмехнулся, тряхнув головой, и выкинул из головы эти телефонные бредни. Но к вечеру, когда все текущие дела были практически закончены, а планы на завтра начали формироваться в мозгу, какое-то внутреннее отягощение вернулось. Совсем как в лихие девяностые! Вернулось ощущение опасности, подстерегающей за спиной.
Он опустился в свой спортзал в полуподвале и для начала побуцкал пластиковую макивару в виде некогда злейшего некогда врага подполковника Горюнова в парадной форме. Затем взялся за штанги. У него их было две: над скамейкой для жима лежа и на помосте для становой тяги. Он так и не полюбил все эти суперсовременные механические приспособления качков. Между подходами он обычно прыгал со скакалкой или молотил мешок с макиварой.
На этот раз после десятого подхода он почувствовал некоторое облегчение. Долго вертелся под мощными горячими струями горизонтального душа, а потом просто рассмеялся. Рассмеялся и, обернувшись полотенцем, рухнул в свежую постель.
Жена с детьми ночевала у своей матери, с которой у него были необычайно теплые отношения. Тем более, что это он подарил ей трешку в элитном доме сталинской еще постройки на площади Ленина.
Неторопливо, наслаждаясь моментом, он достал из бара "Ахтамар" сорокалетней выдержки и стал щелкать пультом огромного настенного ящика. После третьего бокала, наблюдая дикую природу Африки вместе с англичанами, ведь никто лучше БиБиСи этого не умеет делать, он задремал.
Проснулся в ужасе от стрельбы темнокожих охотников-браконьеров. А ему перед внутренним взором возник худой чернявый Метла с Тульским-Токаревым в руке. И нищеброд Боря-Трутень, который за небольшое бабло поплелся в ментуру. Где они теперь: тот Метла и тот Боря? Может уже и в ящик сыграли?
Потея от волнения, он набрал начальника своей охраны:
– Гера, ты помнишь мужичка, который доложил ментам о Метле?
– Черт! А ты вообще в курсе, который теперь час?!
– Я плачу тебе за 24 часа охраны. И неплохо плачу!
– Ща, погоди!.. Это ж было почти тридцать лет назад! Тридцать лет! Треть века! Уж и Метла давно окочурился где-то в Воркутинском лагере! А в чем, собственно, дело?
– Дело в том, что на меня наехали!
– Когда?
– Вчера!
– Интересно, и что сказали?
– Ничего! Спросили, помню ли я Метлу и Борю-Трутня!
– Скинь мне номер звонившего! Утром разберусь! Не в четыре же часа ночи?! Выпей своего "Ахтамару" и ложись спать!
Он угрюмо прорычал:
– Спасибо за поддержку!
121. Витюнчик
– Хорошо, мой господин! Господин! Господин Гуан У-ди! Мне можно снять все это?
– Нет, ты лучше накинь что-либо поверх! Вот! Халат!
– Зачем?
– Надо перейти в другое помещение!
– Зачем?
– Не слишком ли много вопросов, госпожа Си Ван Му? – он недовольно поднялся со стула и начал упаковывать ноутбук со шлемом назад в чемодан. – Мы проведем ритуал Фэн Шань. А его необходимо проводить в священном месте.
В этот момент в замке входной двери скрипнуло.
Виктор отставил чемодан и зашарил по карманам пиджака, настороженно поглядывая в сторону входа.
Ева тоже поднялась и обернулась к двери:
– Кто это?
– Не думаю, что друзья! – тонкие губы его скривила ухмылка напряжения. – Пойди, открой! И спроси, что надо!
Ева накинула халатик поверх пластикового костюма, насунула тапочки и пошла за печку в "прихожую".
Кто-то точно шурудил в замке.
Приблизившись, она громко спросила:
– Кто это? Я сейчас полицию звать!
В дверь постучали. Мужской вполне интеллигентный голос:
– Откройте пожалуйста! Нам с вами надо поговорить!
Ева оглянулась на Виталия, ища одобрения. Он кивнул.
Со словами:
– А кто вы такие? – она взяла от печи кочергу, отомкнула, повернув защелку, и приоткрыла дверь.
В помещение вошел высокий лысоватый джентльмен в сером костюме с синим галстуком. Красные тонкие губы вроде бы и улыбались, но серые глаза оставались холодными:
– Мы из администрации города. Дело в том, что дом подлежит расселению. Вы хозяйка квартиры?
Вслед за этим лысоватым вошел и здоровяк с квадратным лицом. Этот был в легкой курточке с брюками и без галстука.
Ева завела кочергу за себя, чтоб они не видели, и улыбнулась:
– Нет конечно! Мы тут снимаем!..
Лысоватый скользнул мимо Евы в комнату. А она со всего маху саданула кочергой по бычьей шее здоровяка, тоже попытавшегося обойти ее.
Он крякнул, падая навзничь к ее ногам.
Лысоватый, видимо услышав то кряканье, резко отвернулся от Виталия, к которому направлялся.
А тот воспользовался этим и выхваченным из кармана шокером ткнул гостя в шею.
Разряд был очень сильный. Он специально выбирал шокер помощнее. Лысоватого передернуло перед падением. Но этот не издал ни звука, не считая грохота костей.
Виктор все еще держа шокер перед собой, похвалил Еву:
– Молодец, Си Ван Му! Давай быстро их свяжем!
После опутывания их припасенными (словно знал!) веревками, они вдвоем оттащили этих гиппопотамов в комнату.
Виктор отер пот со лба:
– В жизни так не трудился!
Ева сглотнула с вытаращенными от возбуждения разноцветными косыми глазами:
– Что теперь?
– Теперь ты иди в часовню, я сейчас за тобой! Возьми чемодан с Устройством! Я догоню!
– А где она, часовня?
– Да рядом! Сойдешь с крыльца и налево! Там увидишь! Ах да, там еще одна жертва лежит, ты не удивляйся!
122. Виола
На второй день Владимир все ж сумел подняться, основательно чифирнув. Кроме прикупленного Виолеттой спортивного костюма, он накинул и свой арестантский клифт со следом отпоротой бирки, и на коротко стриженную, уже седую голову натянул форменную кепку-пидорку – ему было заметно зябко.
– Отлежался бы еще чуток! – жалостливым голосом промямлила Виолетта, даже и не глядя на него. Хотя знала – разговоры бесполезны. Он решил отблагодарить вора теми самыми шахматами, что ему вынесли с зоны. "Зэковский привет!" – с какой-то кривоватой ухмылкой пояснил он, решив отблагодарить Зюйд-Веста во что бы то ни стало.
– Потом и отлежимся! Ты оставайся дома, а мне скажи адрес и все!
– Да я адреса-то и не знаю! Знаю, как подъехать, и все! – ей явно не хотелось отпускать его одного.
– Лады. Но ждать будешь в машине. Мне надо с ним с глазу на глаз перетолковать.
Она вздохнула, соглашаясь. Увы, такова бабья доля – стоять в стороне, пока мужчины судачат о чем-то важном по их мнению!
В наступившей тишине на улице зашумел и смолк мотор. Прибыло такси.
Виолетта в купленных еще Евой для нее джинсах и легкой курточке поверх футболки вышла на крыльцо.
Перед которым стояла сухая скрюченная хозяйка. Седые волосы топорщились из-под грязной косынки. Она беззубо прошамкала:
– Мы ш тобой нащет мужиков не договаривалишь! Ты для одной шнимала!..
Из-за спины смутившейся Виолетты выступил Владимир со своим мешком в руке:
– А от тебя убыло, сука старая?! – угрозы в голосе не было, он даже вроде как улыбался.
Но старушке явно стало не по себе, она еще больше скрючилась, отходя прочь:
– Ладно, ладно, я так!.. Ваше дело молодое!..
Владимир сел на переднее сиденье рядом с водилой, угрюмым рыжеволосым парнем.
– Короче так, шеф, я по-быстрому перебазарю с человеком и сразу вернусь! Девушка побудет тут!
Виола даже бесшумно рассмеялась этому "девушка" – давненько ее так не называли!
Выбираясь уже на месте из салона, Володя обернулся и подмигнул ей. И все.
Через несколько минут в доме прогремели выстрелы. Виолетта вскрикнула, зажимая себе рот. Водила со злым лицом обернулся:
– Эт че у вас?!
А она и ответить не успела, когда в салон ввалился бледный, с кровью на щеке Владимир. Выпученные голубые глаза его, казалось, вот-вот выскочат из орбит.
– Давай!! – захрипел он. – Гони, мать твою!!
123. Кабысток
Нет, он решил не мешать этому бомжаре, впервые может быть за долгое время оставшемуся с дамой наедине. То есть, Серега сказал по телефону, что не один, а уж то, что с дамой, Матвей Егорович сумел домыслить.
Для начала надо было как-то найти этого угрожавшего ему гада. Номер телефона звонившего ему в Тверь имелся, но частники без санкции прокурора помогать вряд ли станут. Поэтому он поступил проще, сам позвонил ему прямо с вокзала.
Трубку долго не снимали, пришлось перезванивать. Наконец после четвертой попытки он услышал знакомый гнусавый голос:
– Что, подполковник, соскучился?
– Разумеется! Хочу еще раз посмотреть в твои прекрасные глазки!
– Ну, я к тебе не поеду! У меня других дел немало!
– А давай я к тебе! Один! Без поддержки!
– Давай! Ты знаешь эту общагу на Кирова 15?
– Нет, я не бологовкий житель, но найду! И в какой ты комнате?
– Я встречу тебя, подполковник! Обязательно встречу!
124. Витюнчик
В принципе уже все было готово для проведения ритуала Шань. Он решил провести его раньше Фань, который надо было совершать на Красной горке за Больничным городком. Там успеется. Сначала необходимо договориться с Землей, а уж потом с Небом. Разумеется, все это единое целое, поэтому и не так важна очередность. На самом деле он просто хотел ту белокурую, с фигурой ТОЙ ЖЕНЩИНЫ. А для переезда пришлось бы бросить ее тут. А она могла бы и развязаться.
А тут еще и звонок этого недобитого мента. Все складывалось как нельзя лучше.
125. Ева
Она втащила чемодан в часовню с выломанным из мощной двери замком, едва не споткнувшись о связанную по рукам и ногам блондинку в варенках и светлой спортивной курточке, с пестрой косынкой на голове. Это она разглядела лишь когда зажгла свечи – электричества тут, похоже, не было. По крайней мере выключателей на стенах не наблюдалось. Со свечой в руке она обошла небольшое помещение с алтарной тумбой-аналоем и литейным столиком посередине. На стенах висели иконы из новых, больше всего на фанерной лжеперегородке в рост человека за алтарем. Там же, за тонкой стенкой, кроме двух длинных лавок, как из школьного спортзала, ничего не было. Она не понимала, что собирается сделать Виктор, но по его интонациям понимала, что это нечто очень и очень серьезное, важное для него. Связанное с вопросами жизни и смерти.
Блондинка на полу начала приходить в себя – замычала, дергая ногами. Ева похлопала ее по ноге, дескать, уймись, дура!
Наконец появился и он, обходя дергающуюся со словами:
– Давай-ка ее туда! – указал вглубь и принялся газовой зажигалкой запаливать все имеющиеся тут свечи. – И еще – вытащи скамейки из той подсобки!
Ева подошла к девице и взяла ее под мышки со спины, собираясь волочь. Но она не успела этого сделать. Потому что дверь снова распахнулась с грохотом. В проеме стоял высокий молодой блондин в джинсах и футболке.
– Эй! – грозно рявкнул он. – Что тут происходит?! – и уставился на связанную, дергая головой из стороны в сторону, словно ожидая нападения.
Однако, незамеченный им Виктор присел за аналоем. Ева же изобразила полную растерянность:
– Нисего не понимай!.. – воскликнула она с жутким акцентом. – Совсем не понимай!.. – и развела руками.
Парень словно бы и не заметил несоответствия ее странного одеяния со святым для всех христиан местом, он склонился над связанной, начав импульсивно резко развязывать веревки. Но выскользнувший из-за тумбы Виктор моментально прислонил к его могучей шее контакты шокера. Блондин содрогнулся всем телом, выпрямляясь. Но упал он лицом вниз на подругу, хотя и выгнулся назад поначалу.
Но самое интересное, что в дверях появилась еще одна дамочка в белых брюках и красной куртке. Эта даже и испугаться не успела, как Виктор подскочил к ней и шарахнул разрядом тока в горло.
– О, какая прелесть!! – радостно изумился победитель, он был так счастлив, что, казалось, вот-вот запляшет! – Ты ее спеленай, а я уж этого супермена!.. – посмеиваясь, приказал он и снова поставил шокер на зарядку в незамеченную ей ранее розетку.
И уже склонившись над поверженным, вдруг замер, а потом выпрямился и воскликнул:
– Слушай, Си Ван Му! Они у нас будут Майтхуна! Майтхуна Яб-юм!
– Что это значит, мой повелитель?
– А то и значит! Раздевай ее! – а сам принялся спешно расстегивать джинсы парня.
Она не поняла:
– Как это раздевай?
– Да снимай все с нее! Стаскивай одежду!
– А-а!.. – она тоже стала расстегивать молнии и пуговицы.
Атлет начал, было, шевелиться, но Виктор долбанул его еще током, отсоединив шокер на время.
У рыжеватой дамочки, вошедшей последней, было на удивление дорогое и изящное белье. Стаскивая его, Ева вертела перед глазами лифчик и трусики, любуясь "Ля Перла", произведением итальяшек.
Даже Виктор заинтересовался этими предметами – выхватил у нее из рук со словами:
– Раздевай другую, а эту давай оттащим к столу!
Эта девица была весьма пышна в бедрах и ягодицах, они уложили ее объемистой грудью на литийный стол лицом ко входу, после чего он притянул путами ее руки над столом к ногам под ним. Так что аппетитные ягодицы возвышались, как аналой.
Другая была помельче и потощей, она начала приходить в себя, когда Ева стянула с нее варенки. Пришлось главному распорядителю угостить ее еще разрядом тока.
Эту голую парочку он с помощью Евы усадил на их собственную одежду справа от алтаря в позе любовного соития лицом к лицу, ее раскинутые ноги поверх его сцепленных вокруг нее. И скрепил всю эту комбинацию веревками. И, главное, скотчем.
– Вот это и есть Яб-юм! – возбужденно пояснил он, доставая из рюкзачка небольшие коробочки, как с лекарствами. Стал вынимать капсулы, всовывая их во рты беспамятных и давая запить водой из бутылки.
– Что это, мой повелитель?
Он усмехнулся:
– Сильвер фокс, ха-ха! И сиалис для мужика!
– Что это?
– Это чтоб им трахаться захотелось! Мне надо, чтоб они трахались!
– Дай и мне тоже!
– Возьми, – протянул ей упаковку, – но только одну! Им-то я дал побольше!
В это время замурлыкал смартфон Евы в кармане Виталия, он взял трубку, послушал и опять хохотнул:
– Ну вот, сейчас ты приведешь еще одного!
– Мне снять это? – Ева похлопала ладонью по пластику облачения под халатом.
– Нет, не надо! Застегнись как следует и все! Там на улице ночь давно, никто и внимания не обратит!
– Слушаюсь, мой господин!
– Иди! За Военкоматом к подъезду пятиэтажки! Ты видела этот дом с тыла, когда шла в деревяшку.
– Да, помню.
– Сейчас тебе эту пятиэтажку надо обойти со стороны озера. У подъезда будет ждать старик лет шестидесяти, Матвей Егорович. Окликнешь его по имени и скажешь, что я жду. Приведешь сюда, в часовню. Все! Давай!
Перед освещенной П-образной пристройкой в кругу света действительно прохаживался солидный седоватый Матвей Егорович в модном сером пиджаке с кожаными локтями и черных джинсах, она его помнила еще со времен проживания в Гостинице.
– Идите за мной! – сурово приказала, тронув за локоть. – Он вас ждет!
Сыщик вздрогнул, нервно усмехнулся, кивнул и молча последовал за ней.
В часовне, увидев совершенно голых в позе соития сидя и еще одну на литийном столе, он остолбенел. На это по всей видимости и рассчитывал Виктор. Потому что сумел подкрасться сзади, с улицы, и неслышно приложить шокер к морщинистой шее.
126. Виола
Таксист о деньгах даже и не спросил, умчался, едва они выбрались из машины. Виола замахала руками, пытаясь его остановить, чтоб расплатиться, но куда там!..
Хотя мучило ее теперь совсем другое – Владимир был ранен. Конечно, он ни словом не обмолвился об этом, он вообще всю недлинную дорогу молчал, сумрачно глядя в окно. И прижимал правую ладонь к груди. Еще в салоне такси на его пальцах проступила яркая кровь.
Виолетта схватила за запястье, желая увидеть рану:
– Вова! Володенька! Что это? В тебя стреляли?!
Он ничего не говорил, отворачиваясь и зажимая ранение. А вылезая из машины, покачнулся и схватился за дверцу. Немного постоял, переводя дыхание с закрытыми глазами и прижатой к груди окровавленной ладонью. Затем шмыгнул носом и поднял лицо:
– У нас еще есть, куда податься?
– В каком смысле?! Пойдем! Тебе надо лечь!
– Сюда уже нельзя – лепила засветил!.. Иди быстро забери его ширево с колесами! Иди! И надо валить отсюда!
Ничего не понимая, она поспешила в снимаемую комнату, забрала то немногое, что считала своим и выскочила с пакетом в руках.
Он уже сидел на корточках, прислонившись спиной к забору. Виолетта тронула его за плечо:
– Так, может, позовем доктора?
– Нет! – он с трудом приподнял голову. – Вызывай мотор! Надо валить отсюда!
– Почему?! – недоумевая, она, тем не менее, набрала диспетчера такси. – Будьте добры, машину на Островок! Куда ехать? – посмотрела на него. – Куда ехать?
– Да хоть куда! Отсюда подальше!
– Может за озеро? Мы сначала там снимали!
– Вор знал?
– Конечно! Он нас…
– Туда нельзя!
– Тогда, может, в Гостиницу?
– Туда тем более!.. Черт!..
Диспетчер в телефоне повысила голос:
– Так куда едем?
Владимир поднял жутко усталые глаза:
– Скажи, что на Вокзал!
– На Вокзал! – почти крикнула она, прежде чем аппарат отключился. И сунула его в карман. – Я тут салфетки взяла! Бинтов и ваты не нашлось! Давай хоть!..
Но Володя вдруг упал на бок.
Виола, бросив пакет, склонилась над ним. Она уже почти рыдала:
– Вова!! Володенька!.. Господи!.. – опустилась на колени и припала к окровавленной груди ухом – сердце медленно билось. Она выпрямилась и, плотно сжав губы, набрала Скорую.
Машина приехала на удивление быстро. Но не успел молодой доктор обследовать раненого, как подкатили и менты.
Владимира под охраной увезли в больницу, а ее – в участок. Там только в допросной она узнала, что старик Зюйд-Вест убит. Что дружка ее зовут совсем не Владимир, а Николай Косимов. И он наемный убийца.
127. Катя
О Боже!.. Ей еще никогда не было так хорошо! Хотя строгостью нравов она никогда и не отличалась, перепробовала, пожалуй, все виды секса, кроме, разумеется, извращений, вроде сношений с животными. Но такого, ТАКОГО, ей за все двенадцать лет реальной практики с самыми разнообразными партнерами испытать не удавалось. А это было нечто совершенно потрясающе!
Она очнулась уже привязанной к столу, вокруг крышки стола, ноги к рукам. Звучала какая-то восточная музыка, если эту какофонию можно так назвать, горели свечи, множество свечей.
Вспоминалось, как она побежала из машины вослед за Григорием. Зачем побежала? Теперь она уже и не понимала, а тогда думала, что уж в часовне вряд ли есть какая-то опасность. Влетев через приоткрытую дверь, замерла в ужасе – парень лежал поверх какой-то девчонки в варенках. А над ним стоял слегка знакомый тощий парнишка в костюме с галстуком. Знакомый (она вспомнила, что он и сдал публичный дом) шагнул к ней, протянул руку. И все. И мир померк.
А уж когда подняла все еще затуманенную голову, то в розоватом свете увидела иконы на стенах и над входом, услышала откуда-то лишенные ритма и мелодичности звуки явно восточных музыкальных инструментов, экзотических инструментов.
К тому же справа от нее на полу трахалась, стянутая скотчем парочка. Нет, сначала они не двигались, просто сидели лицом друг к дружке, но потом постепенно, видимо, под влиянием атмосферы…
Слева чуть позади к тумбе аналоя была прислонена Х-образная конструкция из старых не струганых досок, к которой кто-то был привязан лицом вглубь помещения. Этот отвернутый жутко стонал, и по голосу было слышно, что он далеко не молод. А еще дальше в глубине позади нее скакал еще кто-то плотно завернутый в целлофан, прыгая от истязаемого к ней и обратно. Этот еще что-то и выкрикивал на непонятном каком-то языке. И приближаясь к ней, он грубо входил в нее сзади. Она всегда думала, что градус наслаждения от полового акта прямо пропорционален величине пениса. Но теперь… Теперь вся эта обстановка, мерцание свеч, негармоничная музыка, трахающаяся перед глазами парочка, страдающий старик и твердый, горячий член во влагалище – все это вместе породило в ней неистовое желание. Просто экстаз! Оргазм накатил почти сразу и, немного схлынув, накатил с новой, еще большей мощью. И так раз за разом, раз за разом!..
128. Серый
Старая, с ободранной, свисающей лохмотьями дерматиновой обивкой, дверь была заперта. И за ней было тихо.
– Надо было взять кувалду!.. – расстроенно прошептал Серега.
Зина оглядела скважину внутреннего замка, надо сказать древнего, еще советского производства. Серый кивнул и бросился на улицу, там у сараев было что-то подходящее. Когда он вернулся с кусками различной толщины, дверь уже была отворена. Побледневшая, с ярко проступившими крапинками веснушек, Зина возбужденно посверкивая зелеными глазами, приглашающе указала в проем.
– Как ты?.. – изумился, было, Серега, но допытываться теперь было некогда, он махнул рукой и двинулся в темноту с мощным запахом спирта.
Небольшие сени-коридор, как тамбур перед основным помещением, были почти пусты. Подсвечивая мобилой, он бесшумно открыл не менее мощную, чем входная, дверь. Тут вообще уже нечем было дышать.
И чуть не споткнулся о связанного, с заткнутым тряпкой ртом, лысоватого мужика. Тот ворочал выпученными глазами, указывая в комнату за русской печью, освещенную розовым.
Серега переступил через него и выглянул.
В комнате горело множество свечей на серванте справа и тумбочке перед кушеткой слева. Перед круглым обеденным столом, под которым лежал еще один связанный, но абсолютно недвижимый.
Стало ясно, что тут вот-вот начнется пожар – когда испарения алкоголя с мокрого пола достигнут определенного предела.
Серега подскочил к связанному под столом и оттянул, пытаясь поставить на подгибающиеся ноги. Но тот был без сознания, обмякал, как его ни поднимай. Пришлось волочь так. А был он очень даже тяжел, здоров, как лось. Серый узнал его, это был один из самых богатых людей Бологое Семен Калтыков, неформальный владелец половины города. Приходя в сознание, он похлопал спасителя по плечу, дескать, спасибо.
Первый попавшийся ему тут, скорее всего, личный телохранитель, плешивый, был уже на лестничной площадке – Зина непонятно откуда взявшимся ножом уже освободила его. Спустив свою непомерную ношу с помощью его товарища вниз по лестнице, Серега спросил, задыхаясь:
– Где же?.. Куда тот гад?.. Смылся!?
И увидел ярко светящиеся окна часовни неподалёку за деревьями. Это было необычно, тем более – среди ночи! Ни о чем больше не спрашивая, он бросился туда.
Замок на мощной двери был не то что взломан, просто выломан.
И в этом помещении тоже было немало горящих свеч, звучала странная восточная музыка с невнятными мужскими бормотаниями.
На алтарном столе кто-то лежал ничком лицом вниз, бледнея объемистыми ягодицами, а к тумбе была прислонена еще одна окровавленная жертва. И плясала уже знакомая Сереге фигура в синем целлофановом дождевике, очках, шапочке и медицинской маске. Маньяк размахивал зажатым в руке, защищенной перчаткой, скальпелем. Окровавленным скальпелем. Да и на рукавах, и на подоле плаща, из разреза на котором торчал эрегированный пенис в презервативе, блистали яркие алые потеки.
Серега понял, что этот чокнутый кромсает привязанного к андреевскому косому кресту из старых досок, и трахает уложенную на стол бабу. И бросился на него, сразу схватив за руку с оружием со спины. Тот, скорее изумленно, чем испуганно, зарычал, оборачиваясь. Они схватились в борьбе. Причем, Серега был значительно сильнее, он сразу повалил соперника, усаживаясь сверху, и вырвал у него скальпель. После чего ударом кулака сверху по голове оглушил. Оглушил и перевернул на живот, заламывая руки за спину.
В часовню вбежала и Зина, он подал ей скальпель, гаркнув:
– Отрежь веревку! Связать его, гада!..
Женщина принялась освобождать привязанного к косому кресту, разрезая путы. А тот был уже совершенно недвижим, просто рухнул на пол.
Связав злодея, Серега обернулся:
– Надо вызвать Скорую!
– Погоди! – она указала вправо от алтаря. – Сначала ими займись! А я вызову!
А там под иконами на сваленной одежде сидели, тесно сплетенные лицом к лицу, двое абсолютно голых – мужчина и маленькая беловолосая женщина. Они были неподвижны, связанные в позе любовного соития, с испуганными, нет, скорее с искаженными ужасом лицами. А на лавке лежала запакованная в скафандр со шлемом еще одна фигура. Это не считая пышной задницы на алтарном столе.
Он забрал у Зины скальпель и стал перерезать путы на паре. Веревок было очень много, маньяк сделал все, чтоб они могли лишь трахаться. Распутывая сложные переплетения, Серега не сразу заметил, что Зина, отзвонившись, пакует какую-то аппаратуру в тут же стоящий чемодан. Он сразу узнал ПТО – Передатчик Тактильных Ощущений: свернутый скафандр со шлемом, контейнер с капсулами и большой ноутбук. Узнал, но виду не подал – продолжил освобождать несчастных. После этих голых он стянул шлем, как оказалось, с Евы. У той был совершенно безумный вид: бледная кожа с ярко красными губами, трепещущие ноздри, мечущиеся зрачки косых разноцветных косых глаз.
Через распахнутую дверь донеслись тоскливые звуки пожарной машины. Он вышел и обомлел – старый деревянный дом, в котором они только что были, горел. Яркие оранжевые языки пламени вырывались из окон с уже лопнувшими стеклами, вырывались и устремлялись вверх, разбрасывая снопы искр с треском и гулом. Пожарники ловко размотали свои длиннющие шланги и направили мощные пенные струи в оконные проемы. Кто-то из них в спецкостюме нырнул вовнутрь – мало ли кто еще остался там. А погорельцы, старики и бомжи, одетые на скорую руку во что попало, – выскакивали с искаженными страхом лицами. У некоторых в руках были бутылки – спасали самое ценное.
Вот и Зина, нервно оглядываясь, волокла чемодан в направлении Военкомата. Асфальта тут не было и колесики были бесполезны, маленькой рыжей бестии приходилось нелегко.
Серега, с некоторым сожалением оглянувшись на часовню, скорым шагом вышел на освещенную Кирова. Женщина еще не успела затащить, – а приходилось все время в гору, – свою ношу. Выбравшись наконец из каштановой рощицы с памятником основанию Бологое, она так и замерла с открытым ртом – перед ней стоял демонстративно спокойный Серега.
Она нервно усмехнулась и вдруг выдала:
– Ты что же, оставил преступника?! Которого так долго ловил?!
– Насрать мне на этого преступника! Ты же заметила, что скафандр только один?
– Ну и что?
– А то, что второй остался на девушке! На владелице этого всего! – он отцепил ее сильные пальцы от ручки чемодана. – Счастливо оставаться! – и понес чемодан назад к часовне.
Она засеменила следом.
– Стой!.. Погоди!.. Мы можем договориться!..
– Нет, госпожа Слим! Мы не можем договориться!
– Послушай Серега! Ты даже не представляешь, какие это стоит деньги!
– Да мне насрать, дорогая Луиза!
– Когда ты меня раскрыл?
– Когда увидел твой оранжевый лобок, ха-ха! А уж линзы можно вставить любого цвета! Были черные, стали зеленые!
Слава Богу, полиция у нас не очень оперативна! Подхватив чемодан, он побежал назад к часовне. Но почти сразу же остановившись, вызвал по телефону такси к подъезду пятнадцатого дома. Пообещал доплатить за срочность и рванул дальше.
В часовне прямо физически ощущалось нависшее напряжение, казалось, вот-вот сверкнет молния и разразится гром. Григорий со своей напарницей (теперь уже во всех смыслах!), поспешно одеваясь, пытались руководить ситуацией. Старлей, не попадая ногой в штанину, хрипло кричал:
– Всем оставаться на местах! Полиция!
Серафима, успев натянуть лишь нижнее белье, переместилась к выходу, где и продолжила одевание.
Все это выглядело почти смешно, так как подполковник истекал кровью на полу, не в силах пошевелиться, виновник торжества Витюнчик корчился, рыдая на полу, умело связанный Зинаидой-Луизой, обнаженная все еще Катя растерянно зажимала глаза дрожащими руками, сидя на лавке, а Ева в скафандре без шлема и тоже не в себе, с туповатой улыбкой рассматривала иконы, похоже, и не видя их, на другой лавке под алтарем.
Серега, отстранив с прохода Серафиму, вошел и обратился к Григорию:
– Никто и не пытается смыться! Кроме меня!
– Стоять! – он наконец застегнулся и посмотрел чуть пристальнее. – Я задерживал тебя в Огрызково! – кивок в сторону Евы. – Она тоже там была!
Серега, пошарив по полу взглядом, подхватил какие-то брюки с футболкой и продолжил:
– Я сейчас одну вещь заберу… – и к Еве, похлопав ее по щеке. – Привет, девушка! Снимай свои доспехи! Быстро! – стал расстегивать на ней скафандр.
– Стоять! Ты не имеешь права забирать что-то с места преступления! И сам останешься для дачи показаний! – подошел Григорий.
– Клянусь тебе, – усмехнулся Серега, – что дам все нужные показания! Но сначала… – он помог девушке стянуть с потного податливого тела пластиковый комбез.
Даже и не взглянув на ее наготу, свернул и упаковал все в целлофановый пакет, пока она очень устало натягивала чью-то, поданную им одежду.
В часовню вбежали люди в медицинской одежде и масках. Крупный мужчина и тонкая, хоть и не очень молодая женщина. Серега показал им на Кабыстока:
– У него проблемы! – и обернулся к старлею. – Я сейчас вернусь! – и вышел с пакетом под мышкой.
– Стой! – безнадежно затухающим тоном воскликнул полицейский, впрочем понимая, что это бессмысленно.
Водитель такси, молодой цыганенок, спокойно курил у открытой двери машины:
– Это вы к Вокзалу и обратно? За простой придется платить!
– Разумеется!