Read the book: «Следствие ведёт дракон! Убийство произойдёт во втором акте», page 2

– Вы надолго в столице? – уточнила Джослин.

– Нет, лишь на сезон спектакля, – Бренда вновь покраснела.

А я смотрел на неё, дышал через рот, но всё равно отчётливо ощущал запах проблем. Но может, увидев разгромную историю нашего расставания, Джослин успокоится?

– Ну, и зачем это всё? – лениво поинтересовался я у подруги, когда Бренда ушла готовиться ко второму акту.

– Захари пригласил её на презентацию Сердца Льда. Он так настаивал, а я сомневалась. Всё же она много лет прожила в Традане из-за закрытия границ.

– То есть это не из-за меня?

– Картер, я не настолько отчаялась, чтобы приводить тебе девушек, – опять она закатывает глаза. – Бренда милая, робкая. Похоже, вы совместимы по запаху.

– Так и есть, – не стал я скрывать.

– А ты серьёзен в намерениях? – прищурилась она.

– Совершенно нет, – улыбнулся я лукаво.

– Тогда я запрещаю.

– Какая ты всё же хитрюшка, – мне не удалось сдержать смеха.

– О чём ты? – она невинно захлопала ресницами.

Играла хуже миссис «недоступные ножки», но, как ни прискорбно это признавать, зацепила меня простейшим приёмом. Запретить дракону трогать подошедшую ему по запаху самку… Ну да, конечно, теперь я точно не удержу себя подальше от рыжеволосой дивы.

Глава 2

/Следователь/

Начался второй акт, и теперь от предстоящего «убийства» меня не могли отвлечь даже чудесные ножки миссис Скотт. Я определился с жертвой и не отводил от неё взгляда. Кажется, даже не моргал.

Мужчина средних лет с внушительным пузиком и миной сосредоточенности на лице только и ждал момента завершения очередного музыкального номера. Я не сумел сдержать радостного «ага!», когда выбранный мной зритель подскочил с места, хватаясь за грудь, из которой уже торчала рукоять бутафорского кинжала. По его белоснежной рубашке потекло что-то тёмное. А дальше… дальше всё пошло не по сценарию.

Мелькнуло нечто странное, быстрое, просто пронеслось возле переигрывающего актёра. Он сжал горло руками, выпучил глаза. Больше не играл, теперь смерть выглядела натурально.

– Картер! – Джослин вцепилась в мою руку, – ему надо помочь. Я… – она подскочила с места.

Целитель по велению сердца, она не могла просто смотреть. Над её рукой сформировалась астральная книга, несколько заклинаний отправилось к оседающему на пол мужчине. Мне пришлось перехватить подругу за талию, пресекая её попытку приблизиться к парапету балкона.

– Код красный, – объявил я, активируя артефакт связи. – Перекрыть выходы, вывести императрицу.

– Ты что, Картер? Я могу помочь, он умирает, – Джослин заколотила кулаками по моему плечу.

Зрители же подскакивали со своих мест, рукоплескали, улыбались. Лишь кричали те, кто находился в непосредственной близости от жертвы. Они чувствовали запах настоящей крови.

– Рана смертельная, – я толкнул подругу к креслу и удержал за плечо, не давая подняться. – Возможно, это способ спровоцировать тебя. Ты императрица, больше не лесной лекарь.

– Картер… – судорожно выдохнула она, мотнув головой.

В зелёных глазах зажглись слёзы, она не отрывала взгляда от погибшего.

– Успокойся, ты не могла ему помочь.

– От этого не легче, – прошептала она, тяжело вздохнув, и поднялась с кресла. – Ты прав. Мне нужно покинуть театр. Разберись тут.

Вот теперь передо мной императрица, но как-то больно в груди, лесной лекарь мне больше по душе. Только мы не простые военные, не можем поступать по велению сердца. Я должен был обеспечивать безопасность императрицы, а не бежать к раненому на помощь, а она не имеет права подвергать свою жизнь опасности.

В ложу ворвалась охрана. Продолжая раздавать инструкции по артефакту, я повёл Джослин на выход. Просто не мог отделаться от мысли, что это возможный этап плана по покушению на её жизнь. Но театр мы покинули без проблем. Только посадил я её в другую машину, назначил иной маршрут отступления. И сразу связался с охраной дворца и с Итаном. Безопасность императрицы была обеспечена. Я мог возвращаться в театр. Отпуск внезапно отменился. И даже не порадуешься. Причины не особо праздничные.

К зданию театра постепенно стекались машины управления по защите правопорядка. Здание оцепили. Я отправился к трупу. В зрительном зале было шумно. Пространство вокруг убитого очистили, люди и нелюди собрались у выхода и требовали их скорее выпустить.

– Следователь Ланкастер! – раздался где-то сбоку смутно знакомый голос. – Я тут, следователь Ланкастер!

Ко мне спешил Луис. Я даже не сразу узнал в представительном парне судмедэксперта.

– О, Фейн, заступай на службу, – я жестом указал ему в сторону трупа.

– Есть, – он выпрямился по струнке и последовал за мной.

Погибший лежал в луже собственной крови на полу между первым рядом кресел и сценой, на которой толпились ошарашенные актёры. Почти не задумываясь, я выхватил среди множества других лицо Бренды. Она хмурилась в замешательстве. Интересная реакция…

– Осмотри его, – приказал я Луису, а сам прикинул траекторию движения убившего актёра оружия и двинулся к стене.

Но ничего не нашёл. Странно… В последнее время что-то много странностей. Тыквы, отрезанная рука, а теперь ещё и погибший на глазах сотен зрителей от невидимого клинка актёр. Тут точно не до отпуска.

– Каков вердикт? – уточнил я, возвращаясь к Фейну.

Со зрителями уже работали, постепенно выводили их из зала, оставив лишь горстку тех, кто сидел в непосредственной близости от убитого.

– Удар режущим предметом. Похоже на меч или нож в движении. Очень ровный разрез для магической атаки. Но потерпевший умер бы даже от пореза, – так странно видеть эксперта по трупам при параде с цветочком в нагрудном кармане.

– Почему?

– Оружие было смазано ядом, – он указал мне на почерневшую вокруг раны кожу. – Это…

– Целенаправленное убийство, – заключил я, вытягивая цветок из кармана Луиса, и приладил его к своему пиджаку.

Осталось понять, достиг злоумышленник цели или промахнулся.

Наступила пора опрашивать свидетелей. С сожалением взглянув на Бренду, я двинулся к ожидающим своего часа зрителям. Конечно, вряд ли кто-то рассмотрел больше меня и Джослин, но важна любая мелочь.

Здесь всё оказалось не особо подробно. Точнее, я услышал описание смерти актёра со всех ракурсов, но большинство помнили лишь кровь и искажённое мукой лицо жертвы, Ронни Маллигана. Это нормально, они все в шоке. Только один свидетель выдал нечто любопытное.

– Я почти уверен, это был меч, – упрямо вскинул дряблый подбородок пожилой мужчина. – Он просвистел прямо над моей головой. Я разглядел эфес.

– Что ты разглядел? Слеп как крот, – махнула на него тщедушной рукой его супруга, престарелая миссис в милом розовом платье. – Какой эфес? Ты меня разглядеть не можешь в квартире.

– Как интересно. Нарисовать сможете? Прикинуть размеры? – обратился я к нему, жестом прося её помолчать.

– Большой. Я сразу развернулся, чтобы увидеть, как он воткнётся в стену, но… – он задумчиво нахмурился, – стена цела.

– Потому что не было меча, – прокаркала старушка, одарив беднягу подзатыльником.

А потом маменька спрашивает, почему я не спешу в брак. Предпочитаю набивать шишки иначе.

– Пусть опишет меч и нарисует, – шепнул я ожидающему моих приказов сотруднику. – Я пойду опрашивать актёров.

Особенно одну рыжую обладательницу красивых ножек…

Нельзя смешивать личное и работу, совершенно противопоказано. Но я оправдывал себя тем, что выражение лица Бренды казалось подозрительным.

***

– Надо же, личная гримёрка? – мимолётно поймав вернувшееся заклинание сканирования, я прошёл к заставленному различными тюбиками и средствами ухода трюмо.

К раме зеркала были прикреплены изображения самого убитого с друзьями по сцене, разных моментов из жизни и вырезанная газетная статья о Бренде. Само помещение оказалось небольшим, два на два метра, с расположенными вдоль стен шкафами и побитым временем диванчиком.

– Да, Ронни – наш верный актёр. Работает больше пяти лет, на сторону не ходит, – подтвердил владелец театра Аднот Дюваль, вызвавшийся провести мне экскурсию и ответить на вопросы.

– Вот как это называется среди актёров, – протянул я, присматриваясь к изображению Бренды.

«Оперная дива намерена прервать карьеру?» – гласил заголовок.

Интересно…

– О, нет, что вы, это я так шучу, – акриец замахал руками на раскрасневшееся лицо. – Театр ведь не закроют? У нас выкуплены билеты на…

– Управление проведёт экспертизу, законных оснований для закрытия театра нет. Но здесь произошло убийство. Подготовьтесь к массовому возврату билетов.

– Само собой, я понимаю, – вытянув платок из нагрудного кармана, он промокнул им покрытый испариной лоб.

– Расскажите мне о Ронни. У него были враги, может, долги, вредные привычки?

– Ронни он… обычный. Актёры все личности творческие, бывали и ссоры, но не могу представить, что кто-то пожелал бы его смерти. Насколько знаю, долгов у него нет. Он не играл, но мог выпить. Бывало, пропивал всю зарплату, разжирел. Я пригрозил ему увольнением три месяца назад, с тех пор он держал себя в руках, даже похудел. Мне казалось, теперь его жизнь наладится. В последние дни он вообще был весьма… кхм… взбудоражен. Я было решил, что у него появилась возлюбленная.

– Считаете, он кем-то увлёкся? Брендой Скотт? – указал ему на газетную вырезку.

– Ну… – мужчина рассмеялся. – Вы же видели и Ронни, и Бренду. Их сложно представить вместе. Бренда она… вообще… очень закрытая, холодно реагирует на любое проявление внимания, ни с кем особо не сближается. Чопорная особа, когда с ней познакомился, хотел даже отказать ей в прослушивании, но… на сцене она преображается. Великая актриса. Её точно осенил свет Богини-матери.

Я мотнул головой, пытаясь сдержать улыбку. В Кириусе не поклонялись богам, у нас чтили стихии, храмы не носили религиозных особенностей, это скорее было данью уважения. В Акрии царило многобожье. И, похоже, Аднот уважал традиции родины.

– Ронни же сосредоточен на себе, он тоже отличный актёр, овладел искусством грима в совершенстве. Именно он играл убитого все пять последних спектаклей, слухи шли, но ещё никто не признал его даже при повторном посещении представления. Он отлично менял внешность.

И это сужает круг подозреваемых. Кто-то точно знал, в каком образе сегодня будет Ронни и какое место он займёт. Либо этот кто-то наблюдательнее меня, раз распознал грим, но личные мотивы в таких делах более вероятны. Убит актёр, что последние пять лет провёл в стенах этого театра.

– А конфликты? Мог ли он быть чрезмерно настойчив в отношении миссис Скотт? – я магическим жгутом вытянул из стопки книг одну самую любопытную.

В основном здесь лежала развлекательная литература или профессиональная, и только один томик отличался. «Традан: от географии до политики». Насколько помню из разговора с Джослин, Бренда провела в этой стране последние пятнадцать лет из-за закрытия границ. Значит, переняла культуру, особенности менталитета. Ронни пытался подобрать ключики к новой звёздочке?

– Это театр, следователь Ланкастер, – немного снисходительно улыбнулся Дюваль. – Каждый спектакль – пробы, отбор лучших или кто понравился. Ронни был немолод, уже не мог претендовать на ведущие роли, несмотря на талант. У нас довольно дружная труппа, но конкуренция присутствовала всегда. Правда, до скандалов и ссор редко доходило. Именно Ронни участвовал в нескольких конфликтах. Он претендовал на роль отца главной героини спектакля, но ему выделили роль… убитого.

– Причём прописали в ней навсегда, – хмыкнул я, заключая книгу в заклинание стазиса. – С кем он вступил в конфликт?

– Роль досталась Марису Моллу.

– А в отношении миссис Скотт что-нибудь помните? Не жаловалась ли она на чрезмерное внимание со стороны Ронни или…

– Миссис Скотт не из тех, кто жалуется, – покачал он головой. – На первой репетиции ей в туфлю попал осколок стекла. Она изрезала ноги в кровь, но не подала вида. На следующий день уволилась стажёрка, которая, судя по всему, и подложила стекло. Поэтому, если миссис Скотт что-то и беспокоило…

– Она бы предпочла разобраться сама? Эта тихая вдова?

– Она не любит никого беспокоить, это правда. Но явно не из тех, кто даст себя в обиду. В нашей сфере приходится отращивать зубки, вы же понимаете.

– Да, в нашей тоже, – улыбнулся я. – Что вы можете сказать по поводу Молла? Мог ли он «подложить стекло»?

– Но ведь ему и досталась роль, зачем ему это?

– Шантаж, злость на каверзы со стороны Маллигана.

– Кхм, – акриец задумчиво нахмурил брови. – Нет, он… брезглив, честолюбив. Вряд ли. Не могу представить. Нет.

Убийство – вообще дело внезапное.

– Хотя кое-что всё же помню, – щёлкнул он пальцами. – Молл упрекнул меня за плохую охрану актёров. Якобы Бренда обмолвилась, что её преследовали. Может, этот некто… не знаю… убийца был со стороны.

– Очень интересно, – я вновь пригляделся к книге. – А в каких отношениях Молл и Скотт?

– Понимаю, о чём вы, миссис Скотт красива, но она безразлична к ухаживаниям. Насколько знаю, а я хорошо знаю свою труппу, она не состоит в отношениях и к ним не стремится. Вроде как обожала мужа.

– Понятно, спасибо, что ответили на вопросы. Я ещё осмотрюсь, поговорю с другими актёрами.

– Да, конечно, – закивал он, нехотя направляясь на выход.

Оставшись один, я сдвинул диван, приподнял деревянную панель пола и тихо присвистнул. В тайнике под слабым защитным заклинанием лежало несколько стопок наличных. Судя по их количеству, это явно не зарплата актёра десятого плана.

Интересно, интересно…

Забрав и эти улики, я покинул гримёрную, миновал узкий коридор подсобного помещения театра и приоткрыл дверь другой комнаты с надписью «Бренда Скотт».

Обоняние защекотал притягательный аромат драконицы. Моя следующая свидетельница сидела перед зеркалом и неспешно смывала макияж с лица. Без яркой помады с нежным румянцем на щеках она выглядела почти невинно. Халат из голубого шёлка хотелось сжечь за слишком закрытый фасон. Даже прекрасные ножки актрисы прятались под складками длинного подола.

– Не помешаю? – постучав костяшкой указательного пальца по двери, я вошёл в помещение.

Всё свободное пространство занимали букеты цветов, будто заказанные в одном месте.

– Подождите, – она подтянула ворот халата до самого подбородка и развернулась на розовом пуфике. – Я не одета.

– Разве?

– Да, я в халате, – пояснила она, поднимаясь, и чопорно надула розовые губы.

– Вы хотите видеть во мне следователя или мужчину? – криво ухмыльнулся я.

– Что вы имеете в виду? – нахмурила она идеальные брови.

– Следователю плевать на то, во что вы одеты и насколько это приемлемо, мужчина…

– Я вас поняла, тогда, конечно же, следователя, – она опустила руку, позволяя ткани соскользнуть с её шеи. – У вас ко мне вопросы?

– Да. Хотел пригласить вас… – я сделал паузу, присматриваясь к её непроницаемому лицу. Она напряглась. Поза, взгляд, жесты – всё говорило, что эту женщину лучше не трогать. – …на допрос завтра.

– На допросы меня ещё не приглашали, – коротко улыбнулась она только кончиками губ.

– Всё бывает впервые.

Как ни прискорбно это признавать, а я хочу её. Буду оправдывать себя тем, что устанавливаю причастность подозреваемой к убийству опытным путём.

– Мне подъехать в управление? – уточнила «миссис равнодушие».

Нет, правда, почему она реагирует на меня спокойнее, чем я на неё? Это же нечестно. Тут расследование, тайна, а мне мозги клинит из-за одной вкусной дивы.

– Нет, лучше встретиться в ресторане, в закрытом формате и…

– Ресторан не лучший вариант, – покачала она головой, подозрительно прищурив голубые глаза. – Я… довольно известна, не хочу попадаться журналистам. Да и вам это ни к чему, поэтому…

– Значит, пригласите меня к себе, – пожал я плечами, заглядывая в букеты.

Интересно, букеты отправлены одним лицом. Неким Тони. Похоже, на мою рыжеволосую красавицу уже претендует кто-то настойчивый.

– Я не приглашаю к себе мужчин… и следователей тоже, – отрезала, прерывая мои возражения.

– Значит, встретимся у меня, раз у вас такие сложности с журналистами и принципами. Я вышлю адрес.

– Но… почему нельзя поговорить сейчас? – нахмурилась она. – К чему такие сложности?

– Уже поздно, ночь с красивой и талантливой девушкой, безусловно, не такой уж и плохой вариант, но когда ты мужчина, а не следователь, – подмигнув, я вытянул из кармана цветок и вручил его задумчивой Бренде. – Вы играли великолепно, миссис Скотт, – и довольный собой покинул гримёрку.

Как хорошо, что у меня нет начальника, который настучит мне по темечку за личные отношения на работе. Зато есть Джослин, но не такая уж у неё и тяжёлая рука, чтобы отказывать себе во встрече со сладкой миссис Скотт. Впрочем, на самом деле сомневаюсь, что она согласится приехать ко мне. Но решу всё завтра, пока важнее поболтать с Моллом, получить результаты экспертизы трупа и осмотра зала, а ещё никак не рассосалось расследование разграбления склепа бедной Клариссы Лаберт, тоже рыжей, кстати. Ну и, да, дело о тыквах тоже не исчезло. И надо бы связаться с Джослин, она наверняка очень расстроена.

С первым удалось справиться быстро, Молл тоже нашёлся в своей гримёрке. Он вёл себя высокомерно и жутко ругался на Ронни за то, что… тот умер. Оказалось, погибший задолжал ему денег. И вообще, они хоть и конкурировали, но вполне хорошо общались, иногда вместе пили. Под конец бедняга разрыдался чуть ли не у меня на груди и потребовал найти убийцу его «дружища Рона».

На этом я решил, что спектаклей с меня на сегодня хватит, потому покинул подсобные помещения и отправился на поиски Фейна. Он ждал меня в зрительном зале вместе с другими экспертами.

– О, следователь Ланкастер! – парнишка подскочил с кресла и сразу рванул ко мне. – Мы не нашли следов оружия, как и магических ударов или остатков стихийных заклинаний. При лабораторном исследовании пореза я смогу внести ясность по характеру повреждения. Но почти уверен, что всё же применено металлическое оружие.

– Тогда, где само оружие? – устало уточнил я, разминая шею.

– Хороший вопрос, – усмехнулся он, взъерошив светлые волосы. – Потому я не следователь.

– Да, это моя работа, – хлопнув его по плечу, указал на выход. – Чтобы завтра к обеду внёс ясность по характеру раны.

– Эм, есть, слушаюсь, да, сэр, следователь Ланкастер. Уже бегу, – и он действительно унёсся прочь.

Надеюсь, он понял, что так я отправил его домой, а не в лабораторию.

Так, следующим пунктом был звонок Джослин. Я связался с ней из магмобиля. Несмотря на позднее время, она ответила сразу. Подруга уже избавилась от косметики, платья и теперь успокаивалась в объятиях мужа. Итан выглянул из-за её головы и кивнул мне. Император с растрёпанными волосами, в простой рубашке и с женой на коленках – редкое зрелище даже для друзей.

– Как ты, сестрёнка? – поинтересовался я, заводя мотор.

– Мне стыдно. Я была несдержанна, могла пострадать.

– Ты лекарь, – фыркнул я. – И ты молодец. Каждая жизнь ценна, но спасти эту ты бы не смогла. Рана смертельная, а он был человеком.

– Да, я понимаю, – потупилась она.

– Убийцу нашли? – уточнил Итан, обняв жену за плечи.

– Нет, странное убийство. В последнее время сплошные странности… В общем, разберусь.

– Ты же хотел в отпуск, – в синих глазах друга мелькнул лукавый огонёк.

– Как видишь, не вышло. В следующем десятилетии, может быть, когда-нибудь.

– Картер, езжай домой и отдохни, – насупилась Джослин. – Ты весь день на ногах.

– Конечно, туда и еду. Не переживай.

– Врёшь же, – упрекнула она.

– В управление только забегу и сразу домой, – закатил я глаза наконец-то раньше подружки.

Джослин меня обругала, но согласилась прервать вызов. А я вырулил на дорогу. В ночное время дня улицы были пусты, потому добраться до управления удалось за десять минут.

Свет здесь почти никогда не выключался. На этаже оперативников вообще царило оживление, несколько следователей корпели над папками с документами и на моё появление лишь слегка пофыркали. Мне стало почти стыдно: им же пришлось взять больше работы, чтобы отправить меня в отпуск, а я по-прежнему здесь.

Не успел покинуть рабочее место и мой непутёвый секретарь. Правда, Уилборн дрых, уронив голову на стол.

– Эй, где запрошенные мной документы? – я постучал кулаком по его макушке.

Парнишка подскочил, выставив перед собой кулаки, замахал ими в разные стороны. Этот спектакль мне понравился больше.

– А… следователь… Простите… я… – залепетал он, водружая на нос свои очки.

– Документы, – напомнил я ему, очень стараясь подавить смех.

– Да-да, – он протянул мне стопку папок. – Но разве вы не собирались отдыхать?

– Не вышло, – выхватив из его рук документы, я направился в свой кабинет.

И провёл в нём ещё четыре часа. Но не скажу, что узнал много важного.

Кларисса действительно попала под магмобиль, когда попыталась перебежать дорогу, и свернула шею при падении. По словам единственного очевидца, пьяного бездомного, она появилась будто из ниоткуда и упала на капот, будучи уже без сознания. В его слова, само собой, не поверили, к тому же им не нашли подтверждения. А вот в истории рода Лаберт, да и со стороны семьи жениха погибшей не было каких-то явных проблем. Все только проиграли от смерти девушки.

Установили и список похищенного. Кольца на руке не были артефактами и стоили намного меньше, чем колье, что только добавляло странности всему происшествию. Украшения пока что нигде не всплыли, так что тут оставалось только ждать.

Кладбищенский сторож подозрений не вызывал. Обычный мужчина на пути к пенсии. Двое сыновей, один даже маг, внуки. Не пьёт, не играет, психическими проблемами не страдает.

Вдова Клеминг действительно хоть и не была магом, но служила на передовой, отвечала за склад. И даже успела прихлопнуть пару покусившихся на вверенное ей имущество порождений, за что получила знак отличия.

Сосед её тоже был человеком с военным прошлым, правда, служил он в поддерживающих войсках,и покинул серую зону с хорошими результатами, обеспечившими ему достойную пенсию.

Так что домой я возвращался мрачным и злым. Ничего важного не накопал, зато голова пухла от множества раздирающих её вопросов. Как всё-таки погибла юная Кларисса? Почему ей не дали упокоиться с миром и лишили именно руки? Кто убил Ронни Маллигана, а самое любопытное, как он это сделал? Придёт ли ко мне в гости неприступная дива и удастся ли мне довести её до спальни? И, главное, кто повинен в смерти тыкв вдовы Клеминг?!

***

– Спасибо, что согласились встретиться у меня, – я был сама строгость, пропуская диву в свою квартиру.

– Решила довериться уважаемому следователю, – девушка сдержанно улыбнулась, осторожно переступая через порог.

Волосы скрывал серый палантин, она была облачена в лёгкий чёрный плащ свободного кроя. Макияж предпочла нанести максимально простой, даже губы не накрасила. Весь её вид вопил о том, что она пришла на деловой разговор, но в противовес этому яркий запах манил пересечь все выставленные ею границы.

Само собой, я рассчитывал выяснить важные детали из жизни убитого, но впервые приглашал кого-то в свою берлогу. Даже в момент просветления собирался перенести место встречи, решив, что на фоне усталости помутился рассудком, но Бренда совершенно внезапно согласилась и приехала. И прежний здравый настрой как-то сошёл на нет.

– Вы приняли верное решение. Вешалка, тапочки, – указал ей на крючки для верхней одежды и полку для обуви.

Если начну за ней ухаживать, она точно надумает лишнего. А подозреваемый должен быть расслаблен.

– На самом деле я сам только освободился, заказал еду и на вас. Присоединитесь к моему ужину?

– Я не голодна, но не против вести разговор за ужином. Вы выглядите усталым, следователь, – она склонила голову к плечу, присматриваясь к моему лицу, и стянула с себя палантин, отчего рыжая прядь выскользнула из хвоста.

Я проследил за ней, сжав ладонь в кулак. Захотелось заправить непокорную прядь за ухо девушки, но это тоже будет лишним.

– И чувствую себя так же, поэтому рад, что вы согласились пообщаться у меня.

– Я подумала, так будет лучше всего. Журналисты после смерти Ронни совсем озверели, – пожаловалась она грустно.

– Вы были близки? Дружили?

– Нет, я же недавно в театре и вряд ли задержусь, поэтому не стремилась заводить друзей, – она неспешно расстегнула пальто и развернулась ко мне, предлагая за ней поухаживать.

Так, Картер, не ведись, это просто привычка!

– Как складывалось ваше общение с Ронни? – я снял с неё пальто, украдкой принюхиваясь к волосам девушки, и повесил его на крючок.

Под ним на Бренде оказалось чёрное шёлковое платье с бантом на шее.

– Нейтрально. Он был вежлив, проявлял ко мне интерес, но так всегда. Мужчины видят актрису и считают, что она легкодоступна.

– Могу понять, как только видят меня, считают, что я хочу их посадить.

Бренда взглянула на меня из-за плеча, в голубых глазах появился лукавый блеск, а на нежных губах – улыбка.

– Тогда, каюсь, и я стала пленницей предрассудков.

– Вы здесь, значит, способны мыслить шире, – я обошёл её и двинулся вглубь квартиры. В гостиной ожидал накрытый к ужину стол. – Прислуга появляется два раза в неделю для уборки, поэтому мы одни.

– Не сомневаюсь.

– Что?

– Вы похожи на недоверчивого одиночку, слишком самостоятельного, чтобы доверить работу другим.

– Вы ещё и психолог?

– Я могла и ошибиться, – потупилась она.

– Нет, вы правы, я редко появляюсь в квартире и потому не выношу никого постороннего на своей территории.

– Но я ощущаю запах девушки, знакомый, – нахмурилась она.

– Джослин, вчера она заходила ко мне перед театром.

– Вы близки с императрицей.

– Мы подружились ещё до того, как она стала императрицей, – я прошёл к столу и отодвинул для Бренды стул. – Значит, Ронни проявлял к вам интерес? Насколько явно и настойчиво?

– Не настолько, чтобы доводить до конфликта, – она аккуратно присела.

Я мысленно обругал чрезмерно закрытое платье. Как же это нечестно, у меня голова кипит от её запаха, а она невероятно спокойна.

Ах, женщины, коварные существа…

– Как он ухаживал? – я занял место возле неё и снял блюдо с тарелки.

Носа коснулся запах мясного бульона, стало немного легче. Нет, всё же приглашать такую вкусную драконицу к себе очень плохая идея. Ничего глупее я ещё не делал… за последний месяц.

– Он не ухаживал, – чуть наморщила она нос, следуя моему примеру, и улыбнулась, склонившись к тарелке. – Смотрел, иногда пытался предложить свою помощь по рабочим моментам. В последнее время заводил разговоры про Традан. Видимо, считал, что интерес к стране, где я провела восемнадцать лет, расположит меня к нему.

– Это вас раздражало? Вы жаловались на него коллегам? – я приступил к еде, но с интересом присматривался к выражению лица дивы.

Она прекрасно владела мимикой. Захочет обмануть – сделает это блестяще. Может, и образ скромной вдовы фальшивый?

– Нет, я не привыкла жаловаться. Я довольно известна, это вызывает зависть, жизнь научила меня держать язык за зубами, – поделилась она, подув на ложку с супом.

– Но вы обмолвились, что заметили слежку.

– Я… растерялась… Видимо, в тот день была слишком эмоциональна. Наверняка это был журналист, может, кто-то из воздыхателей или просто кошка, – пожала она плечами.

– Это мог быть мистер Маллиган?

– Он? – качнула она головой. – Нет, он не настолько… ловкий и тихий. И я бы почувствовала его запах.

– Я уж подумал, вы не настолько к ним чувствительны.

– Напротив, – она смущённо опустила взгляд в тарелку. – После стольких лет жизни среди людей я постоянно ощущаю себя… дезориентированной среди драконов. У меня, видно, помутился разум, раз я согласилась остаться с мужчиной наедине в его квартире.

– У меня тоже, раз вы здесь. Думаю, вы понимаете, что я не веду допросы в своём доме, – и снова присмотрелся к её лицу.

Щёки девушки тронул нежный румянец. Милая, скромная, закрытая – совершенно не мой типаж, но она всё равно здесь,и я жадно дышу её ароматом. Проклятые инстинкты.

– Я догадалась, – тихо ответила она. – Но… уважаемый следователь ведь не позволит себе лишнего? – и с надеждой заглянула в мои глаза.

– Вам нечего бояться, Бренда. Притяжение в нашем случае – особенность природы, но мы ведь не звери.

– Да, – кивнула она.

– Кстати, это сценический псевдоним или…

– Нет, меня действительно так зовут. Может, я была рождена для сцены? – в её словах появилось лёгкое кокетство.

В волнении она взяла стакан и сделала несколько глотков воды. Обычно мне нравятся смелые женщины, яркие, контрастные, как Джослин, которая и супчиком напоит, когда ты не в форме, и метлой погоняет. Только она пахнет для меня как сестра, чего не скажешь о Бренде. Впрочем, и она не так однозначна, её сдержанность – явно признак ума, а не застенчивости. Учитывая, какая она хорошая актриса… Или я просто хочу видеть в ней большее? Пока не разобраться.

– На сцене вы невероятны.

Жаль и одновременно замечательно, что нельзя собрать идеальную женщину. По крайней мере, в Кириусе, в Традане как раз искусственно выращивают людей. Их называют гладио, живым оружием, они своего рода балансир и усилитель магов. Но, конечно, процветает и нелегальное «производство», в том числе безотказных любовниц. И как правительство страны ни борется с проблемой, а преступников слишком манит прибыль.

– Вы о моём актёрском мастерстве или ногах?

– Вы прелестны во всех местах, – улыбнулся я, а она предупреждающе прищурилась. – Но вернёмся к допросу.

– Так это допрос?

– И я уже составил в уме ваше досье, – постучал пальцем по виску.

– И какая же я?

– Напряжённая. Расслабьтесь, Бренда, – попросил, указывая на бутылку вина.

Девушка прикусила нижнюю губу в задумчивости и кивнула.

Так, а это уже опасно…

– И всё же, следователь Ланкастер, удовлетворите моё любопытство…

– Я пока не решил, какой из ваших образов настоящий, – подхватив бутылку, я поднялся и наполнил бокал Бренды вином.

Она снова в задумчивости кусала губу. Сплошной соблазн, а не подозреваемая.

– Думаю, это лучшая похвала моему таланту, – наконец, заключила она, хватаясь за бокал, и сделала короткий глоток.