Read the book: «Тёмный маг. Книга 6. Безумный путь»

Глава 1

Я зашёл в вестибюль неприметного трёхэтажного серого здания и огляделся. Здесь было пусто, лишь у противоположной от входа стены, где располагался вход в основные помещения, стоял стол и всего лишь один охранник. Это был мужчина средних лет, который что-то увлечённо читал, лишь изредка лениво подглядывая на мониторы, стоявшие перед ним.

Кроме нас посетителей не было, лишь пара сотрудников, шедших впереди, кивком поздоровались с охранником и сразу двинулись в сторону лестницы, не предъявив никаких опознавательных документов. Просто охренительная охрана, чего уж там. Эдуарда, вон, сейчас удар хватит. У него даже лоб покраснел и уши. А может быть, на то и расчёт? Зачем тратиться на дорогую охрану, если самое опасное на сегодняшний день существо на нашей планете сейчас само тапки склеит от увиденного?

– О, Прекраснейшая, какое же это убожество, – простонал Эдуард. – Они сделали из здания, которое поражало своей строгой элегантностью и давило, навевая ужас прямо с порога, безликое серое нечто, – Эд брезгливо рассматривал вестибюль главного здания Государственной Службы Безопасности, старательно не глядя в сторону охранника. Видимо, чтобы действительно не схлопотать инфаркт. – Здесь даже защитный контур никто не обновлял уже несколько столетий. А текущий ремонт делался, похоже, зубилом, потому что я отсюда вижу прорехи в охранной системе самого здания. А ведь год, который я отвёл Громову на приведение моей Службы в надлежащий, вид уже практически прошёл.

– Ты о текущем ремонте здания ему не говорил, – ответил я тихо, покосившись на Эдуарда. Он сам вызвался сопровождать меня на встречу с Громовым, о которой Андрей Николаевич просил несколько дней назад. С одной стороны, я был рад, что Эд пошёл со мной. А с другой – опасался очередной стычки между Эдуардом и Громовым.

– Я не думал, что всё настолько плохо, – мрачно сказал Эд и решительно направился к столу охранника, который только сейчас обратил внимание на нас.

– Дмитрий Наумов и Эдуард Пастель. Нам назначено, – я обогнал Эдуарда и первым подошёл к столу, обращаясь к сидевшему за ним мужчине. Он внимательно нас осмотрел и вытащил из ящика какой-то электронный прибор.

– Приложите ладонь к экрану, для подтверждения личности, – равнодушно проговорил охранник.

Я пожал плечами и приложил ладонь к сканеру. По коже пробежали мурашки, это магическая составляющая прибора считывала нужные ей показания. Спустя примерно полминуты сканер пискнул и загорелся зелёным светом. Тогда я отступил в сторону, уступая место Эдуарду.

Он протянул ладонь к прибору, заметно сомневаясь. Вот сейчас должна состояться полноценная проверка состоятельности его легенды, созданной умельцами Первого Имперского банка. Говорят, эти сканеры невозможно обмануть. Прибор считывал информацию с ладони Эда гораздо дольше, чем с моей. Прошла минута, и даже охранник начал поглядывать на него с изумлением. Но вот он пискнул и, слегка дрогнув, загорелся зелёным светом. Мы с Эдом облегчённо выдохнули. Надо же, а я даже не заметил, как задержал дыхание.

– Держите, – охранник спрятал сканер обратно в стол и выдал нам два бейджа, на которых значилось «Посетитель». Ещё раз посмотрев на нас, как мне показалось уже более внимательно, он придвинул нам журнал. – Распишитесь и укажите время.

– Эм, хорошо, – я поставил размашистую подпись в графе напротив своего имени и взглянул на часы. Десять часов утра, как мы и договаривались. Поморщившись, Эд взял ручку и расписался в указанном месте.

Охранник почти сразу же потерял к нам интерес и потянулся за оставленной ради нас газетой.

– Куда нам идти? – спросил я, недоумённо глядя на него. Эдуард молчал, но мне показалось, что ещё немного и у него дым из ушей повалит. Охранник поднял на меня взгляд, и я быстро уточнил: – У нас встреча с Громовым Андреем Николаевичем.

– Кабинет триста двадцать один, третий этаж, – ответил охранник и уткнулся в газеты.

– Спасибо, – я криво улыбнулся и, схватив Эда за локоть, потащил его в сторону главной лестницы. Взгляд, который застыл на красивом лице моего старшего брата, не предвещал никому ничего хорошего. – По прошествии стольких веков от былого величия этого места не осталось и следа. Похоже, его целенаправленно уничтожали вместе с Тёмными. Смирись, вот прямо сейчас ты ничего не сможешь изменить.

– О какой безопасности страны может идти речь, если они о собственной безопасности не могут позаботиться, – процедил он сквозь зубы.

– Эд, даже если ты взорвёшь это здание и на его месте отстроишь новое, сразу ничего не изменится. Нужно время, – я покачал головой и остановился возле неприметной двери в конце коридора на третьем этаже. – Так, нам сюда, – стукнув два раза, тут же открыл дверь. – Можно?

– Дмитрий Александрович, входи, – из-за стола, расположенного в довольно просторном кабинете, поднялся Громов и подошёл ко мне, пожимая руку. – Эдуард Казимирович, вас я не ожидал увидеть, – мне показалось, что в его голосе прозвучали обречённые нотки. – Проходите, присаживайтесь. – Он указал нам рукой на стулья, расставленные вокруг стола. Подождав, когда мы расположимся, Громов занял своё место. Эд был на удивление молчалив, лишь не сводил пристального взгляда с начальника Службы Безопасности. Чувствую, что гром грянет немного позже.

– Что-то случилось? – я прервал битву взглядов между Эдуардом и Громовым. – Почему мы не могли встретиться в моём поместье?

– Я хотел обсудить несколько вопросов уже на моей территории, – натянуто улыбнулся Громов, переводя на меня взгляд. – Егор Дубов уже окончательно определился с местом своей будущей работы, и с сегодняшнего дня, как вам, наверное, известно, начинает стажировку. Ванда пока взяла паузу и сказала, что встретится со мной через три дня. Как вы знаете, наш контракт заканчивается ровно через месяц, когда всем вам исполнится восемнадцать лет, и уже сейчас я хочу знать, что именно ты решил насчёт службы здесь?

– Я вам уже ответил на этот вопрос год назад, и если бы изменил своё решение, то сразу же вас об этом уведомил, – нахмурившись, посмотрел я на Громова. – И это можно было спросить даже по телефону, не обязательно было назначать официальную встречу.

– Всё могло измениться за прошедшее время, – пожал плечами Андрей Николаевич, откидываясь на спинку своего кресла. – Например, Вишневецкая пока ничего не решила, хотя полтора года назад ответила мне согласием.

– И это ваша вина, – подал голос Эдуард, чуть подавшись вперёд.

– Да, я помню об этом. Вы мне не даёте забыть о моём промахе, напоминая постоянно о случившемся у Муратова, при каждой нашей встрече, – ядовито ответил Громов. Я только глаза закатил: начинается. – Я рад, что твоё мнение не изменилось. – Андрей Николаевич повернулся ко мне. – Раз решение осталось неизменным, то по достижении тобой совершеннолетия, думаю, можно сразу же приступить к службе, без каких-либо ограничений. Рокотов заверил меня, что все необходимые навыки вы с ним изучили, и какого-то специального обучения не потребуется. Ну а нюансы можно изучить непосредственно на практике. Могу до этого времени предложить тебе, как Егору Викторовичу…

– Офицерскую клятву можно принимать с шестнадцати лет, и, как я понял, это правило не менялось с того момента, как я погрузился в стазис, – прервал Громова Эдуард.

– Разумеется, – серьёзно проговорил Андрей Николаевич. – Только по закону юридически вступление в должность мы можем оформить исключительно с восемнадцати лет.

– Лучше сделать это сейчас, – мы с Эдом всё обговорили ещё вчера вечером, и я принял решение. – Принести офицерскую клятву. Чтобы потом осталось только оформить юридические аспекты.

– Это несколько неожиданно для меня, – задумчиво протянул Громов. – Но, я думаю, мы можем на это пойти.

– Настоящая офицерская клятва для мага, тем более для Лазарева, отличается от той, что вы приносите сейчас перед поступлением на службу, – проговорил Эдуард, поднимаясь из-за стола и подходя к окну, заложив руки за спину. – Именно для того, чтобы принять у Димы клятву, я сейчас нахожусь здесь. А вот когда я окончательно разберусь с защитным контуром и ритуальной комнатой, то буду настаивать, чтобы настоящий ритуал служения принял каждый офицер, Андрей Николаевич, включая вас.

– Разумеется, – сжал губы Громов, всем своим видом показывая, что явно не пребывает в восторге от Эдуарда, который, только переступив порог этого здания, начал устанавливать свои порядки.

– Вас что-то не устраивает? – повернулся Эд к хозяину кабинета. – Я ознакомился с той клятвой, которую дают ваши сотрудники. Как бы я ни относился к Гильдиям, но их ритуалы Служения более продуманные. Для обычных сотрудников это приемлемо, но не для офицера, решившего посвятить жизнь защите своей страны.

– Я не сказал, что меня что-то не устраивает…

– Тогда я хочу спуститься в подвал и посмотреть, что осталось от ритуальной комнаты, – Эдуард отошёл от окна и направился к входной двери.

– Подвал закрыт, и никто на моей памяти ни разу не смог открыть туда проход, – поднялся на ноги Громов.

– Конечно, ведь зайти туда может только Лазарев, – чуть ли глаза не закатил Эд. – Если кто-то, конечно, не додумался изменить защиту. Например, мой младший брат.

С этими словами он вышел из кабинета и уверенно дошёл до конца коридора, открывая неприметную дверь с надписью: «Аварийный выход». Дверь вела на лестницу. Дойдя до первого этажа, Эд свернул налево, прошёл по короткому коридору до ещё одной безликой двери, за которой начиналась лестница в подвал.

Эдуард шёл быстро, постоянно хмурясь, и мы с Громовым пытались не отставать от него. А то пройдёт ещё через какой-нибудь потайной ход, о котором даже начальник Службы Безопасности не знает, и где мы его будем искать?

Войдя в подвальное помещение, Эдуард остановился, вглядываясь в темноту, откуда тянуло сыростью и затхлостью. Постояв несколько секунд, Эд решительно двинулся вперёд. Сразу за поворотом располагались массивные железные двери с великолепным орнаментом в виде двух волков, стоявших на задних лапах мордами друг к другу.

Вытащив из кармана небольшой складной ножик, Эдуард провёл лезвием по ладони и приложил руку к небольшой едва заметной выемке. Меня снова передёрнуло, когда я увидел этот нож. Это неправильно, так не должно быть. По лёгкому отвращению, промелькнувшему по лицу Громова, я понял, что, как бы он ни относился к Эдуарду, но этот проклятый нож подействовал на него также, как всегда действовал на меня. Простой нож в руках у Великого Князя вызывал диссонанс ещё больший, чем его короткие волосы.

В этот момент от двери начало исходить красноватое свечение. В царящей вокруг тишине лязгающий звук открывающихся замков показался мне очень громким. Раздался щелчок, и створки распахнулись, чуть не задев Громова, пристально следившего за каждым движением Эдуарда.

– Подождите здесь, я должен оценить масштаб трагедии, – странным голосом проговорил Эд и первым шагнул в тёмный коридор.

Вспыхнул светильник, и по мере того, как он продвигался к дальней двери, в конце довольно длинного коридора, зажглось ещё с десяток висящих под потолком шаров. Эдуард шёл не спеша, попутно открывая двери, расположенные по бокам коридора. В комнаты он не заходил, лишь внимательно разглядывал то, что находилось внутри.

Дойдя до последней двери, расположенной напротив входа, Эд отпер её и зашёл внутрь. Подул ледяной, пронизывающий до костей ветер, принося с собой приятный фруктовый аромат, и двери, ведущие в этот коридор, с грохотом закрылись. Я несколько раз их толкнул, но лишь убедился, что они плотно закрыты.

– Какой ещё вопрос вы хотели со мной обсудить? – нарушил я напряжённую тишину, поворачиваясь к хмурившемуся Громову. Голос эхом отразился от стен, создавая ещё более гнетущую атмосферу.

– Я думаю, это не то место, где следует обсуждать текущие дела, – шёпотом ответил начальник Службы Безопасности, и в этот момент двери снова распахнулись, и к нам вышел Эд.

– Всё сохранилось. Я даже удивлён, учитывая во что превратилась когда-то мощная структура, – проговорил он. Повернувшись ко мне, Эдуард указал на дверь. – Ступай туда.

– Что мне делать? – прямо спросил я, ведь сам ритуал мы с ним не обсуждали.

– Ты всё поймёшь, – Эдуард отошёл в сторону, пропуская меня вперёд. – Клятва для каждого офицера своя, но общая суть едина.

– Ты со мной не пойдёшь? – посмотрел я на погрузившегося в свои мысли Эдуарда.

– Нет. Ты Лазарев и должен сам принести присягу. Я буду здесь и подстрахую, если что-то пойдёт не так, – ответил мне создатель этой Службы Безопасности. Я лишь покачал головой и повернулся в сторону открытых дверей. Вот не любил он лёгких путей. Всё обязательно нужно было усложнить.

Как только я переступил порог, и зажёгся первый светильник под потолком, резко заболела голова. Остановившись, помассировал виски, но боль только усиливалась. Наверное, это как-то было связано с тем, что находилось за дальней дверью. И я уже сомневался, что там меня ждёт привычная мне ритуальная комната.

Я медленно шёл по коридору. Голова болела всё сильнее. Постепенно в ушах появился странный гул. И тут же пришло ощущение, что мне просто жизненно необходимо было оказаться за той запертой дверью. Словно меня настойчиво кто-то звал. И я не мог противиться этому зову.

Когда я подошёл к двери вплотную, то увидел, что на чистой поверхности двери стали проступать очертания символа. Он был мне знаком. Эдуард показывал созданный им отличительный знак, который должны были носить офицеры его службы. За основу было взято око Гора. Только вместо зрачка был запечатлён находившийся в прыжке волк.

Дверь медленно и беззвучно открылась. Мне ничего не оставалось делать, кроме как войти. Едва я переступил через порог, как дверь за моей спиной резко захлопнулась.

Комната, куда я вошёл, была круглой и пустой, за исключением статуи, стоящей в центре. При беглом осмотре я не обнаружил ни одного светильника, однако в комнате было светло. Мягкий свет шёл, казалось, от самих стен.

Я подошёл к статуе поближе. Какая же она странная. Я никогда не видел ничего подобного. Выполнена статуя была из какого-то неизвестного мне материала. Абсолютно белая, она, казалось, подсвечивалась изнутри тёплым розоватым светом. Статуя изображала женщину. Однако я не мог сказать, кто это.

Подойдя ещё ближе, я увидел, что слегка ошибся. Статуя изображала не женщину, а совсем молоденькую девушку. Девушка была очень красивая, даже несмотря на то, что полностью её лица было не разглядеть из-за плотной повязки, скрывающей верхнюю часть. Видны были только изумительно чётко вылепленные губы и подбородок.

Она была одета во что-то очень лёгкое и полупрозрачное. Каким образом скульптору удалось перенести кружево, практически не скрывающее юное тело в камне? За спиной лёгкой сразу незамеченной мною дымкой, развевался плащ. Правой рукой девушка опиралась на крестовину меча, стоящего перед ней. Что это был за меч, сказать было сложно. Левая рука была заведена за спину. Обойдя статую по кругу, я вздрогнул. В заведённой за спину руке эта странная девушка держала ритуальный кинжал, копию того, что подарил мне Григорий Лазарев.

Внезапно в комнате заметно похолодало. И раздался завораживающий женский голос:

– Приветствую тебя.

– Здравствуй, – я растерялся и принялся оглядываться по сторонам. Очень скоро до меня дошло: голос шёл из статуи, и неожиданно я понял, что именно олицетворяла она собой. Прекраснейшая. Именно так, скорее всего, видел её при своей первой встрече Великий Князь Эдуард, когда впервые ступил за Грань. – Прекраснейшая.

– Я? Нет, я не та, кому ты поклоняешься, Лазарев, – раздался мелодичный смех, проникающий, казалось, в самый мозг. Я чертыхнулся, понимая, что головная боль прошла, будто её и не было вовсе.

– Тогда кто ты? – спросил я, вглядываясь в её лицо, пытаясь разглядеть черты под толстой повязкой.

– Я – олицетворение этого места, его суть. Именно таким должен быть настоящий офицер, стоящий на защите своей страны. И воин, и убийца. И беспристрастный судья, и коварный соблазнитель. И непорочный, и распущенный. И всё это одновременно. Идеальный. Каждый офицер должен быть похож на меня. Должен быть безупречным воином и одновременно с этим постоянно быть готовым всадить нож в спину. Но ты – другой. Мне это нравится. Ты не идеален, но я знаю, что именно при тебе эта структура вернёт себе былую славу и могущество. Именно поэтому я решила с тобой поговорить.

– А с другими ты, значит, никогда не говорила, – я нервно хмыкнул. Именно так обо мне отзывалась Прекраснейшая. Значит, я был не так уж и неправ в своих первых суждениях.

– Слишком долго никто не просил у меня благословения, – ответила она, а в её голосе послышалась грусть. – Но сейчас всё изменится. Потому что Лазаревы вернулись и смогут возродить своё былое величие.

– Почему ты уверена, что я смогу возродить Службу Безопасности? Это что, предсказание? – я закусил губу.

– Нет, конечно, нет. Я не предсказываю, я знаю. Я Оракул. Ты мне нравишься, – вновь раздался серебристый смех. – Такой молодой, такой страстный, непредсказуемый. Совсем не идеальный. Но это в новых реалиях пойдёт нам на пользу. Я принимаю тебя.

Неожиданно поднялся уже знакомый мне ледяной ветер, несущий в себе яркий фруктовый аромат. Свечи, которые я не заметил сразу, начали зажигаться на полу, образуя чёткую пентаграмму, в центре которой я сейчас стоял.

– Встань на одно колено и произнеси клятву, – в мелодичном голосе появились стальные нотки, и ему невозможно было не повиноваться.

– Но я не знаю… – я прервался на полуслове, потому что внезапно осознал, что все слова, которые должен был сейчас произнести, словно отпечатались в моём сознании. – Я, Дмитрий Александрович Наумов-Лазарев, клянусь всегда стоять на страже интересов своей страны, ставить эти интересы превыше интересов своих близких и моих собственных. Я клянусь делать всё для того, чтобы никакой враг ни внутри страны, ни пришедший извне не смог как-то навредить ей ни напрямую, ни опосредованно через сторонних лиц, преследуя любые мотивы и намерения. И если я замечу, что кто-то из выбранных правителей Российской Республики, возжелает сделать так, чтобы моей стране, как суверенному государству, угрожала опасность, независимо от первичных мотивов, я клянусь, что сделаю всё возможное, чтобы призвать этого правителя к ответу по законам моей страны. Если у меня этого не получится, то произвести наказание лично, соответственно вине.

Я замолчал, осознавая то, что только что произнёс. Это на самом деле были очень страшные слова. И только сейчас я понял, что служить буду действительно только своей стране и никому другому. А ещё я понял, почему офицеров Службы Безопасности ранее никогда не назначали напрямую, и каждый проходил через эту комнату и произносил эту страшную клятву. Нужно действительно верить в то, в чём ты клялся, стоя на коленях перед той, кто олицетворял саму Прекраснейшую, кем бы она себя ни называла.

– И пусть мои кровь и магия будут свидетелями искренности и нерушимости моей клятвы, – выдохнул я окончание этой страшной клятвы.

Прямо передо мной опустился кинжал, который Оракул держала за спиной. Я, не мешкая, разрезал им ладонь, чтобы скрепить кровью свои слова, а по комнате пронёсся поток силы, странной, знакомой, за которой едва не устремилась моя собственная. Я почувствовал жжение на правом плече, где, как я знал, сейчас проступает татуировка: око Гора с распластанным в прыжке волком. Это мои погоны, мой отличительный знак и… это мой палач, в том случае, если я однажды настолько сойду с ума, что нарушу эту клятву.

Всё прекратилось так же внезапно, как и началось. Свечи потухли, линии пентаграммы погасли, а кинжал из моей руки исчез. Тогда я встал, пытаясь понять, что ещё изменилось.

– Я могу идти? – спустя несколько минут, проведённых в тишине, спросил я, не решаясь выйти из этого места без разрешения.

– Конечно, – в голосе теперь прозвучало лёгкое удивление. Я тут же направился к двери, и она распахнулась передо мной.

– Лазарев, – я уже выходил, когда голос меня остановил.

– Да? – повернулся я к статуе.

– С тобой интересно. Приходи, когда захочешь. Я всегда смогу помочь советом. Меня создали не только для того, чтобы я отбирала достойных и карала тех, кто хотел пробраться к нам, ради своих личных целей, – снова раздался серебристый смех, а у меня мурашки по коже побежали. Что значит, карала тех, кто недостоин? Вот об этом Эду точно следовало меня предупредить.

– А как мне тебя называть? – запоздало задал я ей вопрос.

– Никак. У тайны не должно быть имени, иначе она перестанет быть тайной. Да и ещё, это не предсказание – это совет: однажды, чтобы спасти брата по духу, тебе придётся сделать так, чтобы он стал полноценным братом по крови. Не противься этому. А вот теперь всё, иди. Удачи тебе.

Выйдя из комнаты, я огляделся, потряс головой, ощущая усталость и опустошённость. Внезапно почувствовал, что хочу есть, и понёсся в сторону выхода, двери которого отворились передо мной.

– Ну как? – напряжённо спросил меня Громов.

– Нормально, – я оттянул рубашку вниз, показывая символ принадлежности к Службе Безопасности. Андрей Николаевич хмуро на меня посмотрел и отодвинул ворот своей рубашки. На обнажённой коже я увидел практически такой же символ, что и у меня, только вместо волка был нарисован обычный зрачок.

– Вот об этом я и говорил, – поморщился Эдуард. – Я займусь вами и вашей клятвой. Ты и ещё трое офицеров Службы всё-таки не маги.

– Я надеюсь, это нас не убьёт? – язвительно поинтересовался Громов.

– Всё будет зависеть от ваших истинных мотивов, – равнодушно пожал плечами Эдуард, заложив руки за спину.

– Знаешь, вот меня мог бы и предупредить. Или эта встреча тоже должна оставаться в секрете и такая же интимная, как секс? – обратился я к усмехнувшемуся Эду.

– Практически, – покачал он головой. – Она редко разговаривает с кандидатами. Скорее всего, за столько веков заскучала.

– Тогда, может, вернёмся ко мне в кабинет и обсудим насущные дела? – тихо поинтересовался Громов, глядя, как Эд запечатывает входные двери своей кровью.

– Нет, я сначала поем, отдохну, а потом мы поговорим. И желательно в моём поместье. Андрей Николаевич, портал у вас есть, поэтому, как освободитесь, прошу к нам на чай. А пока я просто хочу отдохнуть, – простонал я, впервые с моего посещения Грани осознавая, что мой источник практически пуст.

– Это логично, – задумчиво посмотрел на меня Андрей Николаевич. – Тогда до вечера. Я прибуду вместе с Егором.

– И со мной. Я, с вашего позволения, останусь и начну разбираться в том, что здесь происходит, – не терпящим возражения тоном проговорил Эдуард, разворачиваясь и первым направляясь к выходу. Посмотрев на Громова сочувственным взглядом, я пошёл вслед за Эдом, чтобы порталом вернуться в поместье.