Кулинария любви

1

 
«…Я не люблю весны;
Скучна мне оттепель;
Вонь, грязь – весной я болен;
Кровь бродит; чувства, ум тоскою стеснены…»
 

Именно так писал когда-то великий русский поэт Александр Сергеевич Пушкин об этой чудесной поре, где, помимо грязи, разбитых после зимы дорог, луж и постоянного желания спать есть ещё и соловьи со своими чудными песнями, сводящая с ума своим ароматом, расцветающая сирень, и так же стремительно сокращающиеся тёмные ночи. Возможно, именно за эту нелюбовь к весне, Александр Сергеевич и поплатился своей жизнью. Но в одном он, всё-таки, был прав: кровь бродит в эту пору, и ум тоскою стеснён и чувства не дают покоя…

Именно эта смесь гормонов радости, желания, возбуждения и ещё чего-то необъяснимого подтолкнули Макса собрать своих друзей на экспромтную вечеринку, именуемую в простонародии «мальчишником».

– Ну что друзья, я предлагаю поднять бокалы за нашего жениха! Наконец-то он у нас решился это сделать! А то уже кучу лет Марине голову морочит. За тебя, Макс!

– За тебя!

– За твою счастливую несвободную жизнь!

– Никогда не будь подкаблучником, а то Маринка – она такая!

– Ой, да ладно, мужики. Ничего же не меняется! Мы с ней и так восемнадцать лет вместе живём, ну будет завтра штамп в паспорте, что это меняет?

– Ну? если не меняет, то на фига ты женишься?

– А я и сам не знаю, если честно. Наверное, я с годами начал переживать о том, что кто-то другой её в ЗАГС поведёт.

Мальчишник, который организовали друзья Макса в честь его завтрашней свадьбы, был в полном разгаре. Все уже изрядно выпили, веселились, общение перешло просто на приколы и воспоминания смешных историй. Все только и делали, что подкалывали друг друга, мешали коктейли, танцевали, просто шумели, благо в этом клубе всё равно было трудно расслышать то, о чём они говорили, настолько сильно громыхала музыка.

– А вот скажи, Никита, – спросил Макс, когда они вышли подышать на свежий воздух. – Ты-то сам когда уже тоже?

– Что, тоже? – не понял Никита.

– Ну, сам то когда остепенишься? У тебя же столько девок вокруг, что я иногда сам тебе завидую.

– Да дело же не в количестве, понимаешь? Тут другое, вот у вас с Маринкой как всё?

– Ты имеешь в виду ЭТО?

– Да не, с ЭТИМ, как ты говоришь, я уверен, что у вас всё отлично, иначе бы не светились от радости каждое утро. Меня вот, кстати, это очень удивляет.

– Что именно? – Макс закурил и выпустил дым в противоположную от Никиты сторону. Он всегда помнил, что его друг просто не переносил табачного дыма.

– Да то, что вы вот уже десять лет вместе и не просто вместе, а живёте в одной квартире, у вас практически семья, своё хозяйство, кухня общая, ванная. А вы, словно недавно познакомившиеся студенты, трахаетесь и трахаетесь. Я думал, что это быстро проходит, когда доступно и регулярно.

– А у тебя, разве не регулярно? – Удивился Макс, улыбаясь.

– Ну… – Никита сморщил лоб и тоже улыбнулся другу. – Ну, я бы не назвал это регулярностью, если честно. Да и какие-то они все… Я даже описать не могу. То словно ребёнок, в куклы ещё в пору играть, то, не смотря на возраст, процент тупости просто зашкаливает, то только о шмотках мечтает, то думает только тем местом, на которое «Викторию Сикрет» надевают. Устал я от них.

– А чего же ты хочешь? Нет, я понимаю, что такие, как Маринка – редкость, но она же не единственная, тем более, с твоими то возможностями…

– А какие это у меня возможности, а, Макс?

– Идём пройдёмся, а то эта музыка даже тут достаёт – И они не спеша пошли вдоль стены клуба, удаляясь от низких частот клубной музыки, доносившейся из полуподвала.

Было довольно прохладно, как обычно бывает в начале мая – жаркие дни меняются на прохладные ночи, и только запах сирени сводит с ума в любую погоду. Макс буквально вчера поставил всех своих друзей перед фактом, что они приглашены на его завтрашнюю свадьбу. Откровенно говоря, многие из них были уверены, что Макс с Мариной – уже давно женаты, настолько они всегда были гармоничны в отношениях и вели себя, словно были женаты уже много лет. Другие же очень удивились тому, что Макс решил расписаться без приготовлений и предупреждений. Свадьбу собирались играть в одном из загородных ресторанов с открытой площадкой, с беседками, где можно уединиться, с прудом и мостиками. Никиту же Макс шокировал предложением быть у него на свадьбе свидетелем, так как именно Никита познакомил Макса, своего одногруппника по театральному училищу со своей одноклассницей Мариной, которая с детства мечтала быть учителем младших классов, чего и успешно добилась. И как-то всё очень быстро у них закрутилось, свидания, встречи, ночные прогулки, буквально через месяц они поехали вместе отдыхать в Крым, а после возвращения из отпуска сняли квартиру и стали жить вместе. Никита к Марине чувств не питал, не смотря на то, что она с каждым годом становилась всё шикарней. Натуральная жгучая брюнетка с длинными волосами и с зелёными глазами была для Никиты просто другом, но в тоже время умудрилась сразу разбить сердце Максу.

Они подошли к другим дверям того же заведения. На дверях светилась вывеска «Караоке», а из открытых дверей был слышен женский голос, с трудом пытавшийся повторить и без того не лёгкие ноты песни Whitney Houston «I will always love you» из фильма «Телохранитель».

– Офигеть… Как так безобразно можно петь? – возмутился Макс. – Идём глянем на эту звезду.

– Макс, да оно тебе надо? – хотел остановить его Никита.

– Идём, хоть поржём.

И, не дожидаясь ответа, Макс вошёл в караоке-клуб. На сцене у микрофона стояла небольшого роста рыжеволосая девушка. В лёгком летнем сарафане и в кроссовках она была похожа на школьницу. Она закончила петь, поставила микрофон на стойку и спустившись в зал, подошла к столу, за которым, вероятно, сидели её друзья, которые встретили её криками и аплодисментами. Макс с Никитой примостились у барной стойки и наблюдали за этой компанией. Девушка села за стол и посмотрела в их сторону. Тут она заметила, что Никита с интересом рассматривает её. Но она продолжала веселиться со своими друзьями. Ещё несколько раз за последующие десять минут она с Никитой пересекалась взглядами. И вдруг она встала и подошла к бару.

– Привет. – сказала она, обращаясь к Никите.

– Привет… – обескуражено ответил тот.

– Ты чего на меня пялишься? – храбрости ей придавали несколько выпитых перед этим бокалов шампанского. – Так я не поняла, тебе чего надо?

– Да ничего, просто сидим с другом, пьём виски, наслаждаемся твоим шикарным голосом. – Никита засмеялся. – Whitney Houston умерла бы от зависти.

– Тебе не нравится, как я пою?

– А тебе самой-то нравится? Да и выглядишь так же, как поёшь. Платье с кедами… Деревня…

– Тогда не слушай, а вали отсюда, сам ты козёл деревенский.

– А, прошу прощения. – Никита поставил стакан на стойку. – Это что, закрытая вечеринка? Или ты даёшь сольный концерт для избранных?

– Придурок… – сквозь зубы сказала она и, сверкнув глазами, вернулась за свой столик.

– А она ничего. – Макс толкнул друга в бок. – Но, у меня такое впечатление, что я её откуда-то знаю.

– Да откуда ты можешь её знать. Все твои знакомые – это подруги Маринки, а среди её друзей таких мымр вроде не было. Тем более, что таких лохух Маринка возле себя не держала бы.

– Ну, почему же мымра, вроде бы ничего. И фигурка, и глазки. Ну, с голосом не сложилось, подумаешь. – Макс засмеялся так громко, что компания, где сидела эта рыжая, обернулась, а девушка встала и снова подошла к ним.

– С меня ржёте? Придурки…

– Да чего ты к нам прицепилась. Иди лучше на сцену, ещё чего-нибудь спой, а то тоска заедает, а мы будем наслаждаться новоиспечённой Монсерат Кабалье, да Максик? – Никита поднял свой стакан на уровень глаз и сделал глоток.

– А что, думаешь не пойду? – она наклонилась к Никите так близко, что он услышал запах её парфума.

– Думаю, что ты настолько дура, что уверенна, что умеешь петь, поэтому иди и докажи нам.

– Уроды… – она повернулась и, пошла прямо на сцену мимо своего столика. Из-за стола закричали:

– Викуся, давай, изобрази ещё чего-нибудь!

– Викуся, значит… – сам себе сказал Никита.

– Чего? – просил Макс.

– Да не, ничего.

Они видели, как она наклонилась к оператору, несколько секунд они выбирали песню, и вот, повернувшись к экрану огромного телевизора, взяла в руки микрофон.

 
Ночь по улицам пошла
Звёздной поступью цариц,
Слов и чисел простота
У небесного моста
Раскидала перья птиц.
Не забудутся никем
Праздник губ, обиды глаз.
Забери меня в свой плен,
Эту линию колен
Целовать последний раз.
 

Когда она допела до припева, то все её друзья, встав из-за стола, начали подпевать, в основном невпопад:

 
Только рюмка водки на столе,
Ветер плачет за окном,
Тихой болью отзываются во мне
Этой молодой луны крики.
 

– А ты знаешь, Никита, она не так уж и плохо поёт, просто может та вещь была для неё сложноватой? – Макс пританцовывал, сидя на стуле, допивая очередной стакан виски.

– Идём отсюда, слушать противно. – сказал Никита, оставляя на стойке деньги за выпивку. – А то нас уже там, наверное, ищут. Да и хватит бухать, тебе завтра нужно в форме быть.

Они направились к выходу. У самых дверей Никита остановился и ещё раз посмотрел на сцену. Вика, не переставая петь, медленно вытянула вперёд правую руку и показала Никите безымянный палец.

2

Макс не хотел делать традиционной пышной свадьбы. Но лимузины, фрак и подвенечное платье были необходимыми, как считала Марина, атрибутами этого праздника. Никита ехал с Максом в огромном чёрном джипе прямо в ЗАГС, где его по придуманному самой Мариной сценарию и должны были встретиться жених и невеста. Они отказались от ритуалов выкупа невесты и благословления родителей, так как хотели максимально осовременнить свою свадьбу. Подъехав к самому входу в ЗАГС, Никита увидел, что прямо за ними припарковался белый длинный Хаммер с номерами «НЕВЕСТА». Из открытых дверей показалась сначала нога в белой туфле, а потом и сама Марина. В белом коротком платье она выглядела божественно. Макс сражу же подбежал к лимузину и подал своей будущей жене руку. Вслед за Мариной из машины выскочили её свидетельницы. Одна была высокая блондинка в ярко-зелёном платье и таких же туфлях, а вторая – маленькая рыжая, одетая в жёлтое в чёрный горох расклешённое платье и ядовито-жёлтые туфли. Никита был готов встретить на месте главной свидетельницы кого угодно, но только не вчерашнюю Вику из караоке-клуба.

Увидев Никиту, Вика сразу же переменилась в лице, исчезла улыбка, а маленькие незагорелые руки сжались в такие же маленькие кулачки.

– Макс! – Сказала Марина, когда все собрались у входа. – Это мои подружки на сегодня. Это – Вика – она главная свидетельница, а это – Юля. – Она указала на блондинку.

– А это Никита и Влад. – представил своих свидетелей Максим. Он сам был в шоке от увиденного. Юлю-то он знал очень хорошо, она часто приходила к ним домой, и даже, ночевала несколько раз. А вот Вика была полной неожиданностью для него. Теперь он вспомнил, что встречал её пару раз, когда заходил к Маринке на работу. Но он даже представить не мог, что вчерашняя исполнительница караоке-шлягеров окажется подружкой его невесты…

– Макс, можно тебя на секунду. – Никита взял Макса под руку и отвёл в сторону. – Макс, ты что, совсем охренел? – стараясь говорить как можно тише, прошипел Никита.

– Никит, да поверь, я сам в шоке. Маринка мне ничего не говорила и про подружек своих тоже. Я как-то спросил, но она сказала, что сюрприз. Да и вообще, расслабься, сейчас приедем в кабак, накатим, да и всё встанет на свои места, а завтра вообще о ней забудешь.

– Да, нифига, давай, лучше пусть Влад будет свидетелем, я не хочу.

– Никит, не кумарь меня, ну пожалуйста. Давай этот день как-то переживём. Пойдём, нехорошо получается. – Макс повернулся и пошёл в сторону весёлой толпы. Никита побрёл за ним, понимая, что выхода нет, да и Макса он считал другом, ради которого готов был пойти на многое.

– Никита, ты чего? – спросила Марина, когда он приблизился к ним. – Всё нормально? Короче, Это – Вика, ты сегодня за неё отвечаешь. Викусь – это Никита, твой рыцарь на сегодня, а дальше, как сами решите. – она засмеялась и, словно забыв о своих свидетелях, повернулась к Максу.

– Ну, привет… – сказал Никита, глядя на Вику.

– И тебе не хворать. – сквозь зубы ответила она, скорчив подобие улыбки.

– Никита, ну поцелуй уже даму в щёчку! – Маринка была в хорошем настроении, и всё, что происходило сейчас вокруг неё, было для неё в полном позитиве.

Никита наклонился к Вике и легонько чмокнул её в щеку, потом прижался к её щеке и тихо на ухо прошептал:

– Не могу сказать, что мне очень приятно с тобой познакомиться.

Она отодвинулась от него, бросила гневный взгляд и ничего не ответила.

После церемонии все отправились в ресторан, и началась неофициальная часть мероприятия. Гости немного расслабились, танцевали, веселились. Как и хотел Макс, обошлось без похищений невесты и дурацких свадебных конкурсов, где нужно сквозь брюки перекатывать куриное яйцо из одной штанины в другую, или натягивать на себя совершенно непонятные вещи, потому что этого хотел тамада. У Марины с Максом всё было совершенно по-другому. Вместо традиционных свадебных музыкантов у них играла современная рок-группа, вместо тамады свадьбу вёл популярный ди-джей, было много всякого питья и еды. В распоряжении тех, кто не хотел танцевать или участвовать в обжираловке, был обустроен дворик с прудиком и мостиками, беседками и лавочками. Посидев с друзьями пару часов и исполнив основные свои обязанности свидетеля, Никита вышел из зала и устроился на лавочке у самой воды. Он немного успокоился, Вика тоже не особо его напрягала, в основном она общалась с Мариной и подругами, Никита её раздражал не меньше, чем она его, и он это видел и чувствовал. Но ему было на это наплевать. Праздник катился к завершению, и Никита понял, что дико устал за этот день, а ещё и прошлая бессонная ночь тоже не могла пройти незамеченной. Вдруг за густыми кустами он услышал знакомые голоса. Это были Марина со своими подружками.

– Всё равно не понимаю, Викуся, чего ты так на него взъелась? Я знаю Никиту сто лет, он нормальный мужик, с причудами, правда, но не более, чем у моего Макса.

– Да он просто дебил… – спокойно ответила ей Вика, а Никита сразу же представил её рыжую веснусчатую физиономию с ехидной улыбкой. Он был готов прямо сейчас выпрыгнуть из кустов и выбросить эту рыжую прямо в пруд.

– Да ладно тебе… дебил. Нормальный он, мне нравится. – ответил третий голос, принадлежащий Марининой подруге Юле. – Я бы с ним замутила, если честно.

– Так я не поняла, Юляш, ты же вроде рассказывала, что вы с ним уже давно того… – удивилась Марина.

– Ну, мало ли что я рассказывала. Если честно, то не было ничего, он тогда после днюхи твоей меня подвёз, возле дома высадил и даже до дверей не провёл, хотя я намекала, да и в кондиции я была соответствующей.

– Да ты и сейчас уже такая, как надо! Так что опять можешь пролететь, поэтому, оставим его лучше Вике.

– Да нафиг он мне нужен, расслабьтесь уже, задолбали со своим Никитой.

– Э, подруга, ты нам что-то не договариваешь. Ну-ка колись, чего там у вас произошло? – спросила Марина.

– Да ничего, я его в первый раз вижу, просто не нравится он мне вот и всё.

– Врёшь ты всё, я же вижу, но, не хочешь говорить, не говори, дело твоё. Просто не понимаю, чем он так тебя достал. Я же ещё у ЗАГСа заметила, как вы глазами стреляли друг в друга, как будто старые знакомые.

– Мариш, тебе показалось, честно. – ответила Вика.

– Так чего, Вик, ты не будешь против, если мы с ним сегодня… того? – Юля не унималась, в её голосе чувствовалась тяга к подвигам. Не зря говорят, что шампанское в женщинах открывает скрытые таланты.

– Чего того? – не понимая, ответила Вика.

– Ну, если я Никиту сегодня к себе заманю…

– Тю, блин, да хоть уже, я тебе буду только благодарна, я Марине сразу сказала, чтобы ты была главной свидетельницей, я с самого начала не хотела с этим уродом даже рядом стоять не то, что сидеть за одним столом.

– Странно, не понимаю, чего ты так на него?

– Да просто не нравится он мне и всё.

– Ладно, девочки, пойдём, а то Макс мой ща как с друганами нарежется без контроля, что я с ним потом в первую брачную ночь делать буду?

– Ой, не смеши, – Юля не унималась. – Первая ночь у тебя была двадцать лет назад. Тоже мне, девочка-припевочка!

– Первая была давно, а вот первая брачная будет сегодня, если всё будет хорошо. А на счёт тебя, Юлька, только не обижайся, я думаю, что ни фига у тебя с Никитой не выйдет, я его знаю. Он только головы девкам морочит. Мне Макс рассказывал, что девок вроде как полно вокруг него, а он их не… того…

– А почему? – расстроено спросила Юля.

– А хрен его знает. Может, принцессу ждёт, а, может, принципы какие.

– Ой, да ладно, принципы… У них у всех одни принципы. Как бы девку в постель затянуть, да поэкономней, чтобы бабок на неё не тратить.

– Ну, не знаю… – протянула Марина. – Вика, а ты что думаешь по этому поводу? Или народные учительницы тоже берегут себя для первой брачной ночи? Я, между прочим, специально для тебя Никиту подогнала. Юлька, ты только не обижайся, но ты себя в обиду не дашь, а вот Вике помочь в этом деле надо было. А, Викуся? А то так и помрёшь, не познав женского орг… точнее счастья.

– Марин, успокойся. Мне когда надо будет, то я себе найду и принца, и защитника и «дон жуана» и доктора женских душ. И, поверь, это будет совсем не твой недоношенный Никита.

– Ладно, девки, ну их всех. Покурили? Пойдём в зал, а то я реально мужа сегодня могу потерять, они вчера так нехило помальчишничали, что он под утро еле приполз и всё пел про рюмку водки на столе.

Никита слышал по шуршанию графия на дорожках, как они удалялись от пруда в сторону ресторана. Его аж распирало от гнева. Он еле сдерживался, чтобы не броситься вдогонку и не наговорить каких-нибудь гадостей этой Вике. Чтобы немного успокоиться, он решил прогуляться вокруг пруда, но не успел дойти даже до середины, как позвонил Макс и потребовал, чтобы он немедленно вернулся, так как сейчас будут резать свадебный каравай, а без него, как без свидетеля, этот процесс невозможен.

Войдя в зал, они все попали в самый разгар какого-то конкурса, где оставшиеся, самые стойкие гости, что-то пели про то, что свидетели со стороны жениха и невесты должны поцеловаться, мол, такая традиция.

Вика покрылась розовыми пятнами, настолько она была в гневе, но устраивать сцену перед гостями она не хотела, да и обижать Марину, её лучшую подругу, у неё не было ни малейшего желания. Она посмотрела в глаза Никите, который находился в полуметре от неё, и увидела на его лице лёгкую ухмылку. «Вот, кобель…» – подумала она. А гости всё пели и всё напористей. Выбора не было. Она приблизилась к Никите и закрыла глаза. И вдруг ощутила, как он взял её за талию, прижал к себе и впился губами в её губы. Она пыталась вырваться, но он крепко держал её в своих объятиях. В какой-то момент ей стало не хватать воздуха и их языки встретились. Её словно облили ледяной водой. Она вырвалась из объятий и сбросила руку Никиты со своей талии. Эти несколько секунд, пока длился поцелуй, для неё были целой вечностью ужаса и отвращения. Она сделала шаг назад, едва сдерживая слёзы. В тот момент она не слышала ни шума толпы, ни громких аплодисментов гостей, которых подобные забавы вводят в состояние эйфории. Пробившись сквозь толпу, которая, моментально позабыв о только что целовавшихся свидетелях, уже призывала к такому же новоиспечённых свёкра и тещу. Она подошла к столу, налила полный фужер шампанского и выпила залпом, потом налила ещё один и снова влила его в себя. Никита стоял в стороне и наблюдал за ней с нескрываемым интересом. Когда вынесли каравай, и ему с Викой пришлось его разрезать, Вика была уже изрядно накачанная шампанским, и Никите нужно было её поддерживать, чтобы та не свалилась со своих огромных каблуков.

Каравай был разрезан, фата с невесты снята, гости начали потихоньку расходиться, и в ресторане остались только самые стойки и близкие друзья молодых. Никиту так выбил из колеи услышанный им разговор, что он до сих пор не мог прийти в себя. Наверное, как протест обществу, он незаметно для себя самого начал больше внимания уделять Юле, которая нисколько не была против. Юля подсела ближе к нему, они о чём-то шептались, пили вместе и смеялись. Никита несколько раз ловил на себе презрительный взгляд Вики, которая, по сути, на этом празднике осталась совершенно одна. Именно этого и добивался Никита, чтобы отомстить этой рыжей выскочке. Когда все прощались у ресторана, Никита посадил хорошо подвыпившую Юлю в такси, обнялся с Мариной, с Максом и даже, не глянув в сторону стоявшей рядом Вики, сел рядом с Юлей на заднее сидение и уехал в неизвестном направлении. Он твёрдо решил действовать по принципу: «Лучше быть и слыть, чем не быть и слыть…» привезя Юлю к себе домой. Но было уже четыре часа утра, и уснувшую в такси Юлю ему пришлось на руках нести в свой дом. Она не проснулась, даже когда он уложил её на диван в гостиной, укрыл пледом, и сам провалился в сон.