Виктор Мишин

завалы обходи снизу, там везде проходы есть, но осторожно. – Опять, что ли, на тот берег, товарищ комиссар? – расстроенно спросил я. – Нет. Командир батальона, о котором ты должен принести данные немцам, все тебе объяснит. Вперед, парнишка

– СССР. Жизнь во благо Родины

то не хотелось и, спросив разрешения, начал понемногу записывать прямо по ходу беседы. Стенографист, блин. Утром третьего дня я отчаливал, погода уже с утра хмурилась, солнца не видно, но тучи пока светлые. Дядя Коля переживал, уговаривал подождать, чуял дождь сильный. Но мне нужно домой, и так задержался, Катя с Аленкой будут переживать. Здесь ведь связи нет, не позвонишь после того, как доберешься куда-то: «Дорогая

последней нитки, им-то гулять нужно, деньги нужны, а мужикам работать приходилось за троих. Б…ство, если честно. Да и в будущем будет все именно так же, только называться будет по-другому

вернемся домой – устрою всем сюрприз! Мальчишек я провел на трассу, более того,

внимание Олег. – Чего? – Валите их. У наших они сами и расскажут, как двое чуть живых русских надели их форму. Опять вопросов будет столько, что заманаемся отбрехиваться. – Олежка прав, – кивнул я. – У меня и для вас целая лекция. С тобой-то все понятно, а еще ведь Матросов есть… – Меня не надо валить! – робко произнес Лешка. – Я ничего не скажу.

а сделать мы ничего не могли. Связь просто пропала. Причем это на батарее не отвечали на вызовы, рация-то у нас в порядке пока. – Вадик, дуй к лейтехе, чего нам делать-то