Вероника Горбачева

могу, не могу даже упомянуть об обещании Мораны, слова застревают в горле. Понаблюдав, как я беззвучно разеваю рот в попытке что-то донести, Глава рода качает головой: – Не старайся, донна. Видимо, о чём-то тебе запрещено говорить вслух. Подумай лучше: ты ведь можешь

, ничтожный, никак не могу поверить? Не ошибся ли я от великого волнения? Помедлив, и в то же время борясь с любопытством, ибн Шариф вгляделся в первые строки и тоже побледнел. Со злорадством покосившись на

хоть и крошечная, но с окном, большим топчаном

его сердце раскрылось, чтобы вобрать в себя силу вселенской материнской любви, сыновьей преданности, мужественности отца, верности брата и друга, мудрости наставника