Василий Розанов

«Права старость. Права юность. Правы мы, прав он. Тут некуда уйти. Право христианство со страховским “смирением” и “ничего не хочу”, и прав Леонтьев, с его языческим – “всего хочу”, “хочу музыки”, “игр”… и – “нарядов”.

благородных людей и  благородную жизнь. И жизнь очень бедна, и  люди бедны. Но никакой тоски, черни, даже жалоб не было. Было что-то «благословенное» в самом доме, в деревянных его стенах, в  окошечке в сенях на «За-Сосну» (часть города). В глупой толстой Марье (прислуге), которую терпели

Малую травку родить – труднее, чем разрушить каменный дом. Из «сердца горестных замет»: за много лет литературной деятельности я замечал, видел, наблюдал из приходо-расходной книжки (по изданиям), по «отзывам печати», что едва напишешь что-нибудь насмешливое, злое, разрушающее, убивающее – как все люди жадно хватаются за книгу, статью. – «И пошло и пошло»… Но с какою бы любовью, от какого бы чистого сердца вы ни написали книгу или статью с положительным содержанием – это лежит мертво, и никто не даст себе труда даже развернуть статью, разрезать брошюру, книгу.

Стиль есть душа вещей.

Живи каждый день так, как бы ты жил всю жизнь именно для этого дня.

Любить - значит "не могу без тебя быть", "мне тяжело без тебя"; "везде скучно, где не ты".

Это внешнее описание, но самое точное.

Любовь вовсе не огонь(часто определяют), любовь - воздух. Без нее - нет дыхания, а при ней "дышится легко".

Вот и все.

Да ведь ни в ком из нас, во всей нашей цивилизации,  нет ни одной капельки той любви, нет ни одной капельки того безбрежного уважения к человеку, какие сказаны церковью при созидании этих (погребальных) обрядов, слов, песнопений, чтений, сказаний, сказаны – и все это запечатлелось как документ.  Какой у нас документ  любви?!