Vadim Panov

– Потому что еда – это дом, а дом – это якорь, – бросил вдруг лысый.

Я видел, как они снесли старинный особняк, чтобы воткнуть на его место современный кондоминиум, безликий настолько, будто архитектору ампутировали мозг. А я не интересуюсь историей тех, кто не интересуется своей историей.

пока в Москве будет оставаться хоть один москвич, юродивых трогать не будут.

столько звезду, сколько её планеты… а затем – лишь одну из планет, четвёртую… а затем… А затем на лице Дорофеева появляется улыбка, потому что по мере движения вокруг своей оси четвёртая планета начинает сиять ярче звезды, во всяком случае – в «дальнем глазе», в какой-то момент сияние становится настолько нестерпимым, что капитану пришлось приглушить яркость «дальнего глаза», но улыбка становится шире – Дорофеев

необъяснимое. А значит, некоторым художникам удаётся

Богов» в  вирте со своим трайбом, другое – оказаться в такой вот деревянной трухлявой

— Синьор, купите травы!

— Мальчик, я сегодня без лошади.