Николай Лейкин

- Батюшки! Да это совсѣмъ по-русски! Съ хорошей закуской...-- умилялся Николай Ивановичъ.-- Даже и водка московская. Ужъ какъ хочешь, Глаша, а и ты должна рюмочку водки выпить.

- Ну, вотъ, съ какой это стати, если я ее никогда не пью! -- отвѣчала Глафира Семеновна.

- Чтобы заграницей честь русской водкѣ отдать. Какая-же иначе ты послѣ этого патріотка будешь!

- Нѣтъ, нѣтъ. Пей ужъ ты одинъ.

- Да я-то ужъ, конечно, выпью. Наша родная, русская, православная,-- говорилъ Николай Ивановичъ, улыбаясь на бутылку, даже погладилъ рукой бутылку, налилъ изъ нея себѣ водки въ рюмку и выпилъ съ полнѣйшимъ умиленіемъ.

докажу, что она моя жена, ежели она будет

Да и я то же самое. Только чуть-чуть червяка заморил. Ведь с утра не ели, а теперь седьмой час. Придется часа через два переобедывать. Вот допьем вино да пойдем искать другой ресторан. Индейки какой спросим, что ли, гуся поедим…

, – подумал про мужчину Николай Иванович.  – Не умеют военные за границей статское

в зубах. Они подпрыгивают перед окнами вагонов и что-то кричат, делая знаки руками. Стоит на платформе в ожидании поезда начальник станции без

– A быть на выставке и не влезать на Эйфелеву башню всё равно что быть в Риме и не видать папы. Помилуй, там, на башне открытые письма к знакомым пишут и прямо с башни посылают. Иван Данилыч прислал нам с башни письмо, должны и мы послать. Да и другим знакомым… Я обещал.

тин, граф Жолкевич, генерал Топтыгин… Есть даже принц немецкий… Вот уж фамилию-то я его не могу выговорить… Гау-Гау-Альт… Вот так чтото… Фамилия какая-то трехэтажная… Ну и много другой аристократии. У нас все аристократы. – Так… Стало быть, здесь в аристократы записался? – спросил Николай Иванович. – Нельзя. У нас общество такое… Мы остановились в такой гостинице… У нас