Milena Zavoychinskaya

с важным видом произнесла: – Благословляю вас на преступление, не имеющее аналогов в истории миров, бесценные вы мои. Вы должны украсть для меня мужика.

демонстрируя себя в обновке своей питомице.

У меня психика не крепкая, но гибкая. Или даже не гибкая, а растягивающаяся. Тянется, тянется, тянется, потом – хлоп! – сжимается. Тогда надо поплакать, или поорать, или выпить, или поругаться. И снова жизнь вполне терпима.

Милена Завойчинская Университет Специальных Чар. Книга 2. Большие планы маэстрины

На работе… Да тоже как-то не  было их. Потому что я не спускала на тормозах хамство, подколки, попытки подсидеть. Не  знаю, наверное, это нехорошо. Может, и замуж я не вышла по  этой же причине. Я плохо умею прощать и редко что-то забываю. Но могу сказать в свое оправдание, что сама никогда не  провоцирую и не нападаю первой. О людях всегда заочно думаю хорошо, пока они не докажут обратное.

Грустно – займись уборкой. Хочешь плакать – займись уборкой и расхламлением. Хочешь убивать – займись генеральной уборкой и вынеси мусор. В любой непонятной ситуации – займись делом.

Главное, что он понимал меня и ценил. Именно меня. Взбалмошную, упрямую, вредную, порой непримиримую, идущую к цели через свои слезы и свои же переломанные кости, верящую до последнего в порядочность окружающих меня людей. Отворачивающуюся только после предательства, но лишь тогда, когда сама с этим столкнулась, а не услышала из чужих уст.