Михаил Дорин

доверия. Как будем выбираться? Документы наши в Браззавиле остались. Казанов улыбнулся

ной высоты на мгновение заработал, а затем умолк. Ниже установленного «порога» снижаться надолго нет смысла. Бросил взгляд вправо, чтобы увидеть тот самый кишлак, который пришлось облететь. Он представлял собой три разрушенных дувала. В центре этого афганского «хутора» – небольшой оазис с пальмами и высохшим озером. Признаков жизни никаких. Только на длинном древке на ветру развивается разорванное красное полотно.

голову пришла мысль развернуться

обеспечения уже собирали отвалившиеся обломки от блистеров и части рулевого винта. Енотаев дал указание мне и Батырову садиться в «таблетку», на которой он приехал встречать нас на полосу. Однако я не торопился идти к машине. – Клюковкин, чего стоишь? – спросил командир эскадрильи, поправляя фуражку. – Сейчас, Ефим Петрович, – ответил я и подошёл к вертолёту. Пока его цепляли водилом

Роман Валентинович был невозмутим, как кремлёвский курсант. Ни одной эмоции на лице.

ружении горных массивов. Лишь с южной стороны виднеется просвет, которым является

– Всё равно, это лучшая работа в мире,  – сказал я вслух, скидывая с себя гермошлем.