Larisa Soboleva

произнесла она задумчиво. – Интересно, как? – Выведал у Нии! – воскликнул Викентий. И не только поморщился, но и застонал, однако мысль явилась логичная и заставила его сесть, не обращая внимания на побитое лицо, которое болит при каждом движении. А дальше Викентий, тараща в пол глаза, заговорил, словно великий ученый, рассказывающий теорию относительности от имени Эйнштейна: – Нию пытали в загородном доме, вот

зала она без обычных понтов, как говорят в народе. – Почему я ребенок? Мне нужно знать, вдруг исправлюсь… Чаркин без приглашения присел напротив и доверительно, с желанием помочь, высказался как отец: – Понимаете, вы… вы ничего не понимаете в устройстве компании, в бизнесе, отношениях. У вас все както по-детски получается, словно в игре… словно маленькая девочка

принцип такой: позиционируешь себя высокоэффективным специалистом, так будь им. Но Оля

коллективное творчество. Во всех сферах должно присутствовать

, заводишь одну и ту же трель каждый день, не надоело? – с улыбкой произнесла

– Мое огорчение вызвано личными воспоминаниями. Папа ушел… навсегда

спокойно разгуливал по дому в поисках места – куда подбросить пистолет