Ekaterina Ostrovskaya

просто у одного из этих парней родной дядя в городской прокуратуре оказался. Приятель мой пострадал ни за что. Не понимаю, почему он со мной не связался: я бы помог, несмотря на дядю прокурора. Взял бы тех ребят на чем-то другом… Зазвонил мобильный. Номер вызывающего был незнаком Гончарову. Но он все же решил ответить. – Игорь Алексеевич, – прозвучал незнакомый голос, – я от Артема Валерьевича, подвез

Да у него такая жена, что шаг вправо, шаг влево считается как попытка побега, прыжок на месте – провокация.

которую были упакованы шахматные фигуры. Подошли к парадной, и Павел поставил

или даже повесить, потому что она убила всех: мужа, Аркашу Какаду и недоумка Дробышева, который не Дробышев даже, а всего-навсего Чирик зачуханный. И еще

– Ничего пока не надо, – отмахнулась

у него в машине. Вечером заехал к нам, то есть к Маринке… А ты его там и замочил. Хотя мы и так с ней хотели Азика грохнуть, чтобы не делиться и чтобы свидетелей поменьше было, но ты опередил. Жаль, что Азамат сказать толком ничего не успел. – Я думала, что деньги у него в «восьмерке», – включилась в разговор жена, глядя на Игоря, – я потом даже всю

жен конечный результат. Вера к тому же наверняка надеется в случае

вечером. Не столько вспоминала события, сколько людей, окружавших писателя Малеева. На его сорокалетие собралось совсем мало гостей, а если учесть, что Бережная с Замориной оказались там почти случайно, то выходит, что у Виктора не так уж много друзей: издатель Лушник, ресторатор Алексей, так легко подаривший другу половину своего бизнеса. Про еще одного гостя Вера старалась не думать: не хотелось верить, что он в числе немногих близких друзей писателя. Есть еще и банкир

личная встреча. Давай, детка, соберись, придумай ход. И Лера придумала. – Леночка, а ведь у меня к нему дело-то какое имеется, – доверительно проговорила она, облокотившись о стойку.  – Я хотела комбинацию ему

смотрел на вход в столовую. На крыльце стояли уборщица Жанна и переводчик молодого кубинца – пятидесятилетний мулат, уверявший, что он получил образование еще в СССР. Но на русском он говорил так, что понять его было практически невозможно. Хотя