Екатерина Гаевская

Мы защищаем «свою правду», даже если хотим установить истину.

– Купил бы ты, Стасик, корабль, – сказал Вениамин Игнатьевич, болтая ложечкой в чашке с чаем – черным, крепким, душистым. Станислав Федотович подавился лимонной долькой (кидать ее в кипяток он почитал кощунством – все витамины гибнут и вкус чая напрочь забивается). От брызнувшей в горло кислятины аж слезы на глазах выступили. – Венька, да ты знаешь, сколько он стоит?! – Смотря какой, – рассудительно заметил Вениамин. – На круизную яхту, понятное дело, не хватит. А вот на транспортник списанный, года эдак тридцатого – сорокового, – запросто. У тебя ведь остались друзья на военных базах? – Зачем мне эта гора ржавчины?! – Сделаешь рейс-другой – отполируешь. Потом движок заменишь. Добавочные сопла поставишь. Лет через десять, глядишь, и до яхты дело дойдет. А главное, – Вениамин неодобрительно окинул взглядом холостяцкую квартиру с обширными месторождениями грязных тарелок и кружек, – занятие у тебя появится получше, чем целый день перед компьютером сидеть да голубей по паркам прикармливать. Тебе ж всего сорок семь, мужчина в самом расцвете сил!

«Считаете ли Вы, что человек имеет право владеть и управлять киборгом?»

предложение сыграть свадьбу, и даже про то, как мне хорошо рядом с этим наглым королем… – Чет я пока не понимаю, куда ты клонишь, – нахмурилась Линка, шнуруя высокие ботинки. – Да пойми же! Это мне сейчас с ним хорошо. И я уверена, у нас еще будет неделя-другая мимимишных моментов, от которых бабочки в животе и розовые сердечки вместо мозга! Но из-за всех этих моментов счастья уже выглядывает небритый засранец по имени Реальность! Понимаешь? Линка нахмурилась

Вернуться было еще не поздно, но зов граблей оказался сильнее

Это не шавки. Это корги, самая маленькая овчарка и одна из самых умных пород.

Выпитое на ночь пиво бессовестно разбудило Теда незадолго до будильника — не могло уже часок потерпеть! — и категорично заявило пилоту, что они больше не могут быть вместе.