Екатерина Боброва

таких созданиях на Земле. Черные жнецы

перенесли в морг академии. Место убийства зачистили, и все равно на душе у Четвертого было неспокойно.

– Знаете, чему меня научили на Земле? – спросил он и сам же ответил: – Что

дение ребенка. Готовлю проект по открытию школ для девочек в Четвертом тэорате. Сделаем сначала для всех, потом попробуем что-нибудь элитное для аристократии. Третий хмыкнул. Забрал бумаги. Бегло просмотрел. Задумался. – Знаешь, а может и

листе проплыли, отчаянно мыча, с десяток коров. На их мордах читалось прощание с жизнью, но парализующее заклинание удерживало на месте, не давая сигануть вниз. – Фиолет, – нахмурилась девушка, – и тебе, и мне некогда

скрежетом заставило меня подпрыгнуть, остановиться и оглянуться

Ее мир делает то, что ему выгодно. А уж по части травли учителей за фото в купальниках ему нет равных. Но и в остальном легко можно вступить в кучу дерьма так, что не будешь знать, как потом это разгрести. Нравы вроде свободные, но мораль общества всегда тяготеет к консерватизму. Власть, учителя, МЧС, полиция и пожарные должны олицетворять идеалы давно разлагающегося общества. То есть всем можно, а им нельзя

Юля притормозила, запоздало подумав, что принца может не быть. Однако повезло, на стук послышался звук шагов, дверь открылась, и Третий удивленно вскинул брови. – Что-то случилось, Юля? – Нет-нет, ничего, у меня к вам просьба. Если вы не слишком заняты, можете выделить нам сопровождающего