Анастасия Градцева

вскрикиваю от боли, потому что в руки и ноги впивается что-то жесткое. – Ну раз орет, значит, живая, – комментирует тот же голос. – Дай скотч. В следующую секунду мне грубо заклеивают рот, и я могу только мычать и ерзать на стуле, к которому

да они прощались, Тереза вдруг обняла её и поцеловала в щеку. И даже суровый

кого-то спросил: – Гиря, идешь на столярку? Голос у него, на удивление, был не хриплый и прокуренный, как ей вначале представлялось, а очень красивый, бархатистый, даже мелодичный. «Лирический баритон», – сразу подумала Уля, которая провела полжизни в музыкальной школе. – Не иду, – лениво отозвался высокий худой парень с длинным шрамом через все лицо. – Пошла эта столярка… – Мастак тебе за это жопу на башку натянет, – предупредил Улин объект наблюдения.

невольно на это засматриваюсь. – Я просто… давно

И хотя на самом деле я в тот момент маму не обманывала, но смысла это отрицать сейчас

– И ты эту работу делаешь отлично. Можешь взять в этом месяце дополнительный

горбинку. В какомто смысле, я даже приложила к ней руку. Вернее, дверь. – Хэллоу, народ, – говорит он своим низким, чуть хрипловатым голосом. – Я Артём