Александра Плен

Я постарею, умру, а Растус будет жить еще столько

Еще одна особенность нашего поколения – жалеть себя и преувеличивать свои страдания, не обращая внимания на других.

Я хочу знать о тебе все. – На это потребуются годы, – отозвалась я еле слышно. – Значит, ты со мной надолго.

следующий кандидат на подходе…

взгляд от Насти. Это было уже не первый и  даже не второй каприз мажорчика

выдать замуж, увидеть правнуков… Я спрятала смущение за улыбкой. – После скандала и моего отъезда из дворца, Манна осталась в столице, но когда Лидия исчезла, то уехала в одно из наших поместий и живет там до сих пор, не желая меня видеть, обвиняя в пропаже дочери, в том, что я не

ледником, надеждой и опорой королевства.

Знаешь, что такое одиночество? – вдруг спросил он, пристально смотря мне в глаза. – Не то одиночество, когда ты осталась одна вечером в пустом доме или потерялась в чужой стране. Или когда тебя оставили муж, друзья, дети, а в старости некому помочь… А настоящее одиночество? Вечное, жуткое, выжигающее душу, бескрайнее, как вселенная. Оно длится веками, тысячелетиями, и нет надежды, что кто-то разделит его с тобой.

каким затравленным стал взгляд. – Представляешь, он встал на колени… – как ни в чем не бывало продолжал я. Пашка резко вскочил из-за стола. – Не знаю, что сегодня у тебя за настроение, Сергей, – напряженно произнес он, дергая Нику за собой, – но нам пора. Поговорим, когда протрезвеешь.

руки мелко подрагивали, но обнимали сильно и крепко, я же только вжималась в его грудь и думала, что пусть он уже наконец случится, этот первый раз, иначе я сама его изнасилую. Теоретически я знала, как это делать.