Змееед

ничто так не унижает начальника, как необузданный гнев. Начальник всегда спокоен. Даже на краю пропасти.

Постижение тайн истории — это разведка прошлого.

Меньше знаешь — лучше спишь. А берегущий язык да сбережет голову.

Она знала давно: если ошиблась в споре, ошибку свою надо признавать немедленно и решительно, не упорствуя в глупости. Но если совершила что-то непотребное, то признаваться нельзя. Про признание разное говорят. Признание облегчает наказание, а непризнание вовсе от него избавляет. А те, кто сидел, считают, что признание облегчает только муки совести, но наказание отягчает. Сколько в одном месте убудет, столько в другом неминуемо прибудет. Это великий русский ученый Михайло Ломоносов открыл. Это закон сохранения. Его в школе учат. Так зачем же облегчать совесть, отягчая грядущие кары?

Опешил Холованов.

— Когда вы вернулись?

— Я никуда не уезжал. Я следил за вашей работой. Я держал ситуацию под контролем, не вмешиваясь в нее. Знаете, почему проиграл Бонапарт?

Сморщил лоб Холованов, силясь вспомнить положения марксистской теории о роли личности в истории и роли народных масс.

— Не надо теории, товарищ Холованов. Бонапарт сам объяснил: Sans moi on ne fait que des Betises.

— Я, товарищ Сталин, во французском не очень.

— Я тоже. Но классику надо знать. Перевести это можно примерно так: в мое отсутствие творят одни только глупости. Это приговор всей системе власти Бонапарта. Сам — гений, но совершенно не способный подбирать себе правильных людей. Когда он на месте — почти всегда победа. Без него — поражение. В его отсутствие, как он сам заявлял, творились одни только глупости. Он не мог быть одновременно везде. Потому — череда больших и мелких поражений, которые завершились общим крахом. А система должна работать в отсутствие вождя точно так же, как и в его присутствии. Для этого надо иметь на ключевых постах правильных людей. Выбирать их просто: дай человеку всю полноту власти и посмотри, что из этого получится. Я дал вам полноту власти и посмотрел, что выходит. Выходит неплохо.

Разливаясь по битой голове, по стеклам, в череп влипшим, водка раны стерилизует. Водка — и антисептик, и анестетик. Народная медицина, так сказать. Так что, разбивая бутылку о голову ближнего, помни: в бутылке еще должно булькать. А бить человека по голове пустой бутылкой, прямо скажем, варварство. У нашего доброго народа так не принято.

Чтобы снять интересный фильм, нужно вложить душу и деньги. А для книги достаточно одной только души.

Начальник поезда — вершина карьеры проводника. Работа — лучше не придумать. За окном ветер деревья валит, дождь проливной хлещет, такой, что вода каскадом по окнам, или метель-пурга звенит-свирепствует, а у тебя маленькое, теплое, уютное жилище. Несет тебя и качает, несет и качает, на стрелочных переходах постукивая. Красотища кругом. Одна только Кругобайкалка чего стоит. Звался раньше этот кусок магистрали золотой пряжкой стального пояса России. Это самый трудный для строительства участок железной дороги на всей нашей планете по имени Земля. И самый прекрасный. Справа — скала отвесная, иногда и по двести метров высотой, слева озеро невероятной красоты, глубины и прозрачности. По карнизу поезд скользит. Тоннель за тоннелем. По дыбистым скалам — кедры столетние и сосны золотые. Сквозь ущелья речки былинной прелести, хрустальной чистоты в Байкал несутся одна за другой, одна за другой. По каменьям журчат. И мосты, мосты, мосты.

Мысль ищет спасения. Мысль уводит человека от горьких переживаний.

Написать книгу за кого-то легко. Но написать хорошую книгу за кого-то невозможно.