Book duration 39 min.
Ника
About the book
Этот рассказ о вечных переживаниях, постоянных сомнениях и привязанностях, которые каждый из нас испытывал хотя бы раз в жизни. Это размышление о непостижимости внутреннего мира другого человека, вне зависимости от близости к нему. Это попытки анализа связей между внутренним миром и внешними проявлениями человека: его поведением, отдельными поступками.
Исполняют: Максим Суханов
Продюсер издания: Владимир Воробьёв
© В. Пелевин
©&℗ ИП Воробьев
©&℗ ИД СОЮЗ
Мне понадобилось время, что бы осознать.. В темноте я отчётливо видел все, что происходит в книге, но видел, то, что было ближе моему сознанию, что делало мои воспоминания и проводимые параллели с моей реальностью..
Чужая душа - потёмки. Внутренний мир каждого человека настолько индивидуален и неповторим, что большой удачей будет хоть немного его понять. Вне зависимости от того прост он или многогранно сложен. Мы в силах проследить мотивы поступков, но бессильны в распознавании источника самих этих мотивов, места их изначального зарождения.
Автора рекомендовали почитать на литературных курсах. С удовольствием прослушала это произведение. Язык и правда отличный, очень близок к классике. Все изображено крупными мазками, но в мелких деталях. Восхищаюсь! Теперь еще послушаю Башню, его также рекомендовали.
Учимся писать по вашим произведениям, дорогой автор. Спасибо вам.
Для Ники сахарница была просто усеченным конусом из блестящего материала, набитым бумажками; для меня – чем-то вроде копилки, где хранились собранные за всю жизнь доказательства реальности бытия: страничка из давно не существующей записной книжки с телефоном, по которому я так и не позвонил; билет в «Иллюзион» с неоторванным контролем; маленькая фотография и несколько незаполненных аптечных рецептов.
Глупо искать виноватого, каждый приговор сам находит подходящего палача, и каждый из нас - соучастник массы убийств, в мире все переплетено, и причинно-следственные связи невосстановимы.
она была сгущеной жизнью, как бывает сгущеное молоко
Природное изящество и юность придавали всем ее проявлениям какую-то иллюзорную одухотворенность; в ее животном — если вдуматься — бытии был отблеск высшей гармонии, естественное дыхание того, за чем безнадежно гонится искусство, и мне начинало казаться, что по-настоящему красива и осмысленна именно ее простая судьба, а все, на чем я основываю собственную жизнь — просто выдумки, да еще и чужие.
Мы странно устроены,.. мы видим только то, что собираемся увидеть – причем в мельчайших деталях, вплоть до лиц и положений – на месте того, что нам показывают на самом деле, как Гумберт Гумберт, принимающий жирный социал-демократический локоть в окне соседнего дома за колено замершей нимфетки.
Reviews, 3 reviews3