Quotes from the 'Удар в сердце (сборник)' audiobook

перешел на официальный тон Лыков, – давайте спросим самого поручика Лебедева, готов ли он войти в группу? И позволят ли ему это его многочисленные обязанности по должности пристава? – Что скажете, поручик? – обернулся к Лебедеву начальник сыскной полиции. – Дел, конечно, выше крыши… Но войти, если честно, давно мечтаю! – Мечтаете? – Точно так. Я справлюсь, Владислав Рудольфович! И, смею надеяться, принесу пользу дознанию. Господин Лыков… Алексей Николаевич прав. Почему так плохо идет

обернулся к Лебедеву начальник сыскной полиции. – Дел, конечно, выше крыши… Но

лунова за храбрость, проявленную

их в кабинет хозяина, а сам в детскую вернулся. Говорю Маше: в доме грабители, Феофилакта Ионовича убили! Хватай ребенка и беги! А тут эти заходят… Лица страшные. Быстро както обернулись…

спину часового. Прошла минута, надзиратель все не выходил

Вероятно, гнусавит, но это доподлинно не известно. Атаман весьма жесток, жертв беспощадно режет. Есть кто-то подходящий в околотке? Лукавый думал недолго. – Есть один человек, как вы описываете. – Где?

стал предметом служебного расследования. Коллежский советник отпустил двух

ник. – Да. Содержал при этом гражданскую жену и четырех прижитых от нее детей. – Это же невозможно! – А он

ответят. Так, Пашка? Маз скривился, но промолчал. – Так! А если мы все это добро в протокол запишем

13 башибузуков численностью примерно в триста сабель прикрывала местность разъездами. Постепенно весь центр и правый фланг турецкой позиции были нанесены на карту. Алексея удивили окопы на прямых скатах высот. Они оказались мелкие – в русской армии такие назывались «до колена» и предназначались для временной обороны