Quotes from the audiobook «Смерть человека»

Уже после постановки «Жизни Человека» на сцене я убедился в некоторых погрешностях, допущенных мною как против формы, так и против основного замысла пьесы.

В отношении формы я считаю возможным оставить пьесу без изменений,— пусть первый мой опыт неореалистической драмы остается таким, каким создался он в ту пору сомнений и колебаний. Иное дело — ошибки против основного замысла драмы.

Оставляя за другими право решить, насколько я прав или ошибаюсь в толковании смысла человеческой жизни, я должен ради себя самого, в целях наибольшей последовательности и ясности, исправить те недостатки пьесы, которые либо затемняют основную ее идею, либо представляют ее в недостаточно полном и законченном виде.

В пятой картине, вариант которой я ныне предлагаю, самым существенным недостатком являлось вот что: вторжение в драму относительно случайного элемента в лице Пьяниц и отсутствие столь необходимой и столь важной в жизни группы, как Наследники, естественно завершающей собою группы Родственников, Друзей и Врагов Человека.

Правда, введением в пьесу кабака и пьяниц я отнюдь не хотел сказать, что каждый человек неизбежно умирает в кабаке, и некоторые из моих критиков, рассуждавшие так: «Я в кабак не хожу — следовательно, все это неправда — следовательно, я никогда не умру — следовательно, какая же это „Жизнь Человека!“», были совершенно неправы. Но то одиночество умирающего и несчастного человека, для показания которого выведены эти столь же одинокие и несчастные люди, с большей полнотой может быть охарактеризовано появлением Наследников. Если Пьяницы только предоставляют Человеку умереть одиноко, то Наследники убеждают его умереть, толкают его к смерти — с естественной безжалостностью всех тех, кто приходил на смену. Смена — вот и еще важный момент, упущенный мною из виду при первоначальном изображении «Смерти Человека».

Отсутствовало в моей пьесе Милосердие, что также многим казалось неправдивым. Теперь оно представлено в лице Сестры Милосердия; и хотя за все время она не открывает глаз ни разу, но самим присутствием своим свидетельствует, что Милосердие действительно существует.

Памятуя, однако, что всякая правда есть лишь новая, но еще не доказанная ошибка, я прекращаю мои, быть может, излишние объяснения и предоставляю новую картину «Смерти Человека» на благосклонный суд читателя.

Л.Н.Андреев