Book duration 55 min.
1894 year
Учитель словесности
About the book
«Послышался стук лошадиных копыт о бревенчатый пол; вывели из конюшни сначала вороного Графа Нулина, потом белого Великана, потом сестру его Майку. Все это были превосходные и дорогие лошади. Старик Шелестов оседлал Великана и сказал, обращаясь к своей дочери Маше:
– Ну, Мария Годфруа, иди садись. Опля!..»
Genres and tags
Рекомендую!
Да здравствует классика.
Чехов идеально описал переход от Эйфории к Отчаянию.
От пылких чувств влюблённого к сожалению и разочарованию супруга.
М очень жаль а Н просто противен к концу рассказа.
Тонкие детали и нюансы, она обожает лошадей и собак, а он их терпеть не может.
Восторг и убожество, как всегда Чехова контраст идеально подобран и описан в деталях.
Актриса Симонова отлично справилась с текстом.
Это рассказ надо вручать в загсе после подачи заявления!
Спасибо.
«Где я, боже мой?! Меня окружает пошлость и пошлость. Скучные, ничтожные люди, горшочки со сметаной, кувшины с молоком, тараканы, глупые женщины… Нет ничего страшнее, оскорбительнее, тоскливее пошлости. Бежать отсюда, бежать сегодня же, иначе я сойду с ума!»
Я бесконечно счастлив с тобой, моя радость, – говорил он, перебирая ей пальчики или распуская и опять заплетая ей косу. – Но на это свое счастье я не смотрю как на нечто такое, что свалилось на меня случайно, точно с неба. Это счастье – явление вполне естественное, последовательное, логически верное. Я верю в то, что человек есть творец своего счастья, и теперь я беру именно то, что я сам создал. Да, говорю без жеманства, это счастье создал я сам и владею им по праву. Тебе извес
Да, прекрасная погода. Теперь май, скоро будет настоящее лето. А лето не то, что зима. Зимою нужно печи топить, а летом и без печей тепло. Летом откроешь ночью окна и все-таки тепло, а зимою – двойные рамы и все-таки холодно.
Reviews, 1 review1