Quote from the book "Ключ от проклятой комнаты"

– Пустите, Николай Иванович… – сказала она. – А то… – А то что? – Он снисходительно улыбнулся, убрал руки и, не торопясь, покинул приемную. Обернувшись, Маша увидела Кравченко. Его лицо было бледным, почти больным