Близится буря

махнулся, и будь даже качка килевой, было бы проще. Но судно из-за сменившегося ветра изменило угол крена, да еще

Почему-то вспомнился день, в который мне в детстве гланды удаляли. Тоже рано встал, темно еще было, потому что назначали на девять утра, что ли, а была зима. Вроде бы зима, хоть так и не упомню сейчас. Вот так два дня боялся, боялся, потом лег спать, а проснулся спокойным. Дошли с отцом до поликлиники, ну и удалили их мне, естественно. А сегодня я их кому-то удалю. Нетрадиционным способом. Вот так. Не торопясь умылся и побрился, оделся, подхватил собранный с вечера рюкзак,

На палубе уже вся команда собралась – и экипаж, и бойцы. У борта я увидел большой рыбацкий баркас, почти шлюп, в котором двое возились с упрятанным в железный ящик стирлингом. – Ну что, готов? – спросил меня Байкин. – Готов. Поехали, чего

преподобный Савва готовился огласить решение: недаром же они с Мироном Даниловым, городским головой

револьвером. Все время требовал учить и постоянно сам упражнялся на корме «всухую», щелкая вхолостую курком. Получалось у него неплохо, к слову, талант к этому делу имелся. Предвестниками того, что мы подходим к Овечьим островам, стали рыбацкие баркасы. Игнатий сказал, что в этих местах рыбалка вообще исключительная

свободное пространство между стойками было

отличалось пестротой и въезд открыт для всех, хоть такого бардака, как на Овечьем, все же

которую явно притащили сюда на буксире

на Фому с Павлом, потом вперед

Хоть и не думаю, что мы уже на кого-то напоремся. Игнатий, стоя по-прежнему у штурвала, наблюдал