Quotes from the 'Отец Феона. Тайна псалтыри' audiobook

Настоящее одиночество называется унынием. Это тяжкий грех. Это путь, отдаляющий от Бога. Дорога забвения. А в уединении ты находишься наедине с Богом

– Вы, Шуйские, Бельских всегда недолюбливали… – Конечно, зато вы, Гедиминовичи, своих завсегда примечали и на выручку спешили! –

Это «История» Полибия 301 , – ответил Феона, кладя книгу обратно, – в этом сундуке все сорок ее томов. Кстати, сей автор много писал о наших предках – славянах. А вот там я видел «Республику» Цицерона. В соседнем сундуке лежат «Песни» Пиндара 302 и «Итхифалеика» 303 Вергилия.

хочу говорить с вашим командиром. Аркудий замер от неожиданности. Неужели, подумалось ему в тот момент, все оказалось так легко и

нам ляхам помогать, – произнес он в абсолютной темноте. – Как же мы пойдем, батюшка?  – спросил Данилка,

– Петька, ты чего надрываешься, как диакон на амвоне?1 Чего там у тебя? – Тут покойник в оковах! – неловко переступая с ноги на ногу, ответил Петька, указывая на скелет в нише стены. – Старый? – Кто? – Покойник твой! – Чего он мой? Старый, конечно. Костяк один. Даже рухляди не осталось. – Ну и чего тогда вопишь? Не укусит, чай? Мертвяком хоть забор подпирай, все нипочем.