Гнев отца

Корнелия долго пророчила Тому страшную

тело сына. – Я все знаю. Мой маленький Том… бедная, живая душа!

- Я убил твой гнев! - кричал он в восторге и потрясении. - Я его

застрелил! Он не может теперь никогда трогать! Я ничего не сделал! Я прожег

дырку, и я пил ром с Киддом, но я не хотел гнева!

- Успокойся, Том, - сказал Беринг, со вздохом облегчения сжимая

трепещущее тело сына. - Я все знаю. Мой маленький Том... бедная, живая

душа!