Адалин Черно

вильно. Я не собиралась говорить ему с самого начала, думала, дочка и без него вырастет, но сейчас все чаще испытываю

сжаты в кулаки, тело напряжено, а я не знаю, что делать. Пытаюсь удержать

отталкиваю его от себя и ухожу. Возвращаюсь домой, принимаю душ и ложусь рядом с Милой. Я почему-то думал, что она будет меня ждать. Проснется, увидит, что меня нет, и напридумывает себе всего, но она мирно спит, и я не придумываю ничего лучше, кроме как крепко обнять ее за талию

Зависаю… Теряюсь… В ней. Не знаю, почему меня так ведёт от неё, почему так тянет, но ничего не могу с этим сделать. У меня от неё крышу сносит!

он. – Поверь, нас точно никто не увидит. И снова этот взгляд на мои губы. Темный, тягучий. Я читаю в нем смесь желания и запрета, а затем с ужасом понимаю, что молчу и чего-то жду. Паузу Руслан понимает по-своему: обхватывает мой подбородок одной рукой, проводит большим пальцем по нижней губе, чуть оттягивая ее. Его взгляд тут же темнеет. Он прерывисто дышит и наклоняется так близко, что я чувствую жар его дыхания. – Скажи, что у тебя никого нет, – пьяно просит он. –

красными воспаленными глазами и припухшими губами – сногсшибательная. Если бы я случайно провел с ней ночь – точно бы запомнил. Но это маловероятно.

Я слишком поздно поняла, что уважать людей нужно не за возраст, не за их социальный или материальный статус, а за человечность