Vasily Mahanenko

права на общение с внешним миром

встречи нечистого на руку помощника. Наоборот, приблизил его,

, и из неё вышел мужчина. Плотно прикрыв дверцу, он отошёл в сторону, чтобы облегчиться, и в этот момент я понял, что

– Наставник, ранг этих низших выше моего! – Мне удалось найти силы, чтобы сопротивляться. – И что? Мир вообще несправедлив! Небо никогда не посылает противников, равных нам по  силе. Враги всегда сильнее, выше, быстрее. Но  это не повод позволять им творить с собой такое. Что ты будешь делать, если сейчас появится ещё несколько низших? Для того, кто желает достичь бессмертия, ты совершаешь слишком много ошибок, ученик.

Чем грозит? – ухмыльнулся я, всё ещё находясь под впечатлением от произошедшего. – Наверно, тем, что школа Духовной силы теперь для меня закрыта? – Не только она, ученик. Для тебя отныне закрыты все школы всех поясов. Потому что никто и никогда не допустит к своим тайнам искателя, являющегося абсолютом разума. В этой жизни тебе всё придётся выгрызать зубами. Раз так, значит, эти зубы нужно сделать крепкими и острыми. Чтобы грызть стало удобней.

тело и сдать его вашему человеку. Через два дня мы ещё раз проникли в академию и изъяли тело назад. Живое и невредимое. Стражи академии ничего не заподозрили. Как только вы примете решение действовать, двадцать

Ликвидатор (механизм). Вне класса. Вне возраста. Вне уровней.

Хотя, если честно, длительное воздержание сыграло со мной плохую шутку – на какое-то время я уподобился большинству и нагло рассматривал красивую девушку, вписывая её в свой внутренний рейтинг идеалов. На мойвкус – место третье, после моих звёздочек и Серлены, дочери графа Пржедецкого.

– Если будешь ковырять в носу и стонать, что мир несправедлив – нет. Но если сожмешь зубы и начнешь работать на износ – нет ничего невозможного. Ограничивают тебя лишь твои собственные мысли и страхи. Отринь их, и победа практически у тебя в кармане

Тайлина словно водой холодной окатило. Злость ушла, сменившись первобытным страхом перед чудовищем. Уже мало понимая, что бормочет, парнишка пропищал, заливаясь слезами: – Но ведь должен быть способ отсюда выбраться. Просто обязан быть!