12+
About the podcast
Издательство «Новое литературное обозрение» с самого начала своей работы стремилось быть площадкой открытого и заинтересованного научного диалога, поэтому конференции стали естественным продолжением нашей публикаторской деятельности.
Первой конференцией «НЛО» стали Банные чтения, состоявшиеся в Москве в 1993 году; после количество организованных нами ежегодных научных событий только расширялось. Архив выступлений на конференциях, организованных нами в разные годы, – уникальный источник, по которому можно проследить не только эволюцию российской гуманитаристики – мы видим, как с трансформацией общества меняется круг тем и выбор исследовательских языков участников.
В этом подкасте мы выкладываем доклады, прочитанные на наших конференциях в разные годы.
Genres and tags
Доклад, прочитанный на XXIX Банных чтениях (https://clck.ru/3K5KTu).
Доклад посвящен истории устной публичности в России середины XIX века. Наши разыскания отталкиваются от гипотезы, высказанной нами в книге «Чаадаевское дело» (https://clck.ru/3QNWns).
Мы предположили, что ключевую роль в становлении нового пространства политико-философских дебатов, которые затем составили ключевой сюжет русской интеллектуальной истории (западники и славянофилы), сыграла Москва – столица без двора, крупный центр умственной жизни, не вполне подконтрольный петербургским чиновникам. Частичная свобода от политического контроля, актуального для других частей империи, была присуща Москве давно. Впрочем, в период военного генерал-губернаторства Д.В. Голицына (1820-1844) степень ее автономии возросла: московское начальство последовательно оберегало местное дворянство от вмешательства в его дела представителей высшей имперской администрации. В старой столице были созданы относительно тепличные условия, позволявшие салонным и академическим ораторам безбоязненно выражать свое мнение в устных разговорах и на университетских лекциях.
Как мы попытались показать, платой за откровенность стала невозможность издавать политические тексты и ограниченность идеологического воздействия кругом посетителей московских частных собраний. Впрочем, после смерти Николая I, ослабления цензуры и публикации части сочинений, прежде не имевших шансов явиться на суд публики, выяснилось, что властители салонных дум оказали огромное влияние на своих современников. Не будучи стеснены ограничениями, они имели возможность обсуждать актуальные политико-философские материи и благодаря этому обстоятельству находились не на периферии европейского мыслящего сообщества, а в самом его центре.
Настоящий доклад ставит себе целью поместить концепцию альтернативной московской публичности в контекст дискуссий об имперском и неимперском опыте в России.
Михаил Велижев — PhD, кандидат филологических наук, доцент Департамента гуманитарных исследований (DIPSUM) Университета Салерно (Италия). Специалист по европейской и русской интеллектуальной истории, микроистории и истории политических языков. Автор монографии «Чаадаевское дело. Идеология, риторика и государственная власть в николаевской России» (2022). Переводчик с итальянского язвка (в частности, работ Карло Гинзбурга), соредактор книжной серии «Интеллектуальная история» издательства «Новое литературное обозрение».
Книги и публикации:
Кембриджская школа https://clck.ru/3QNWmU
«Особый путь»: от идеологии к методу https://clck.ru/3QNWnL
Чаадаевское дело https://clck.ru/3QNWns
Журнал «Новое литературное обозрение» No. 183 (5/2023): https://clck.ru/3Q23Bj
Отчет о конференции в журнале: https://clck.ru/3Q239P
Это подкаст проекта nlo.media издательства «Новое литературное обозрение»
Мы в Telegram: @nlobooks
www.nlobooks.ru
Доклад, прочитанный на XXIX Банных чтениях (https://clck.ru/3K5KTu).
Сегодня «вопрос о Пушкине» вновь стал полем спора между иконопочитанием и иконоборчеством: поэт превращён в символ имперской культуры и объект идеологического манипулирования. Исследование этой проблемы неотделимо от изучения разных сценариев мифологизации Пушкина — как государственно-пропагандистского, так и либерально-просветительского. Предлагаемый доклад представляет собой такого рода попытку и посвящён генеалогии одного пушкинского слова — «самостоянье» — якобы придуманного поэтом и аппроприированного его интерпретаторами разных эпох и убеждений. Это слово толкователи понимают в зависимости от собственных идей: как «английское» чувство самоуважения (Б. Энгельгардт), внутреннюю свободу, дом (Лотман), «независимость поэта от внешнего давления» (М. Альтшуллер), самоутверждение личности (Г. Макогоненко), «неповторимость человека среди множества подобных существ» (В. Кошелев), «антропологическую формулу философии личности» (Сурат), «эквивалент неясному слову “амбиция”» (В. Захаров), «одиночество и свободу» (Л. Лосев), «самодостаточность» и «связь соборного начала с личной духовной жизнью» (С. Франк), а также «чувство духовного достоинства и гордости за родину» (И. Ильин). Мы не ставим целью уточнять эти интерпретации или предлагать новые эдиционные решения, но хотим проверить общий для всех тезис о том, что слово «самостоянье» действительно придумано Пушкиным, и проследить его идеологическую родословную в контексте славянского романтического национализма 1820–1830-х годов.
Илья Виницкий, доктор филологических наук, профессор кафедры славистики Принстонского университета.
Книги и публикации:
Илья Виницкий. Граф Сардинский https://clck.ru/3Q22jb
Илья Виницкий. Дом толкователя https://clck.ru/3Q22nB
Илья Виницкий. Призраки Пушкина https://clck.ru/3Q2344
Журнал «Новое литературное обозрение» No. 183 (5/2023): https://clck.ru/3Q23Bj
Отчет о конференции в журнале: https://clck.ru/3Q239P
Это подкаст проекта nlo.media издательства «Новое литературное обозрение»
Мы в Telegram: @nlobooks
www.nlobooks.ru
Доклад, прочитанный на XXIX Банных чтениях (https://clck.ru/3PmJmC).
Не только многочисленным почитателям Льва Толстого, но и исследователям его творчества порой непросто соотнести между собой два его образа. Молодой артиллерийский офицер, участник колониальной войны на Кавказе и Крымской кампании, автор самого знаменитого в русской литературе романа о «народной войне» мало похож на седобородого пацифиста, видевшего в военной службе самое большое зло человеческой истории и отрицавшего само разделение человечества на «национальности и расы». Между тем понять «Войну и мир» значит увидеть в романе зерна толстовской философии непротивления злу насилием, а осмыслить радикальность этой философии невозможно, не уяснив толстовское отношение к насилию как к важнейшей составляющей человеческой природы и общественной реальности.
Для Толстого естественной жизнью живет только человек, неразрывно связанный с землей, на которой стоит его дом, плодами которой он кормится и в которую он ляжет после смерти. Поэтому защита своей земли оказывается для такого человека внутренне мотивированной, даже если она сопряжена с насилием. Однако даже в «Войне и мире» позицию Толстого на войну и насилие, никак нельзя свести к апологии народной войны, истолкованной как врожденный инстинкт. Такое отношение было для автора романа естественным, но как бы доморальным, дохристианским, противоречащим личному нравственному чувству, которое должно быть столь же присуще человеку, сколь и привязанность к своей земле и своему племени. Антиимпериалистический настрой Толстого не менялся никогда, но в разных своих произведениях он высвечивал различные грани неизбывного столкновения между природным биологическим инстинктом жизни и вечной правдой нравственного закона, между понимаем человека как родового существа и отдельной нравственной личности. Едва ли в этом стоит видеть «противоречие» писателя и мыслителя — скорее, сложность вопроса, который мучил его всю жизнь.
Андрей Леонидович Зорин — доктор филологических наук, профессор Оксфордского университета, РГГУ и РАНХиГС. Член редколлегий журналов «Новое литературное обозрение», «Slavic Review», «Cahiers de Monde Russe». Сфера интересов – русская литература и культура конца XVIII – начала XIX века в европейском контексте, история эмоций, история образованного сообщества в России и СССР.
Книги и публикации
«Особый путь»: от идеологии к методу: https://clck.ru/3PmKM4
Появление героя: https://clck.ru/3PmKPC
Жизнь Льва Толстого: https://clck.ru/3PmKSg
Статья Андрея Зорина «Зачем люди друг друга убивают? Толстой и империя» в 188 номере журнала "НЛО" (https://clck.ru/3PmKHa): https://clck.ru/3PmKCV
Это подкаст проекта nlo.media издательства «Новое литературное обозрение»
Мы в Telegram: @nlobooks
VK: https://vk.com/nlobooks
www.nlobooks.ru
https://nlo.media/
Доклад, прочитанный на XXIX Банных чтениях (https://clck.ru/3PButb).
Мы хотим рассмотреть несколько авторских версий сборки своеобразного пазла символического хронотопа, объединяющего людей, населяющих сопредельные территории в разные исторические периоды. Такое целое осмысляется как страна, нация, империя или даже цивилизация. Под хронотопом мы понимаем единство пространственного измерения (регионы), временного (исторические этапы последних веков) и символических маркеров, задающих основу общности. Такими маркерами могут быть религия, этничность, культура, династия, политическая идентификация; негативные маркеры формируют общность через противопоставление. На одном полюсе хронотоп страны — это прочное единство нарративов о непрерывном существовании и устройстве; на другом — конкуренция несовместимых проектов.
В вековой перспективе XX столетия Россия пережила отступление империи (1917), расширение (1945), новый отлив (1991). С конца 1990-х годов предпринимаются попытки удержания и расширения влияния, однако общая динамика выражает фазу сокращения. Это ставит проблему переформулировки (пост)имперского хронотопа: пересборки «нашего» и «ненашего».
Мы эскизно рассмотрим нарративы Солженицына, Сахарова, Гефтера, Фадина, Павловского, Ремизова, Крылова, Дугина и др., уделив внимание их разнообразию и слабой совместимости. Многие из них не совпадают с границами современной РФ и часто носят монологический характер, исключая диалог и согласование. В итоге противоречивое многообразие сходится к универсальному маркеру «нашего/ненашего», где принадлежность к целому оказывается условной и подвижной, а сам хронотоп утрачивает значение прочной рамки.
Тимур Атнашев, PhD, History and civilization (EUI, Florence). Сфера интересов — интеллектуальная история, история политических языков, история перестройки, политическая философия, бюрократия.
Это подкаст проекта nlo.media издательства «Новое литературное обозрение»
Мы в Telegram: @nlobooks
VK: https://vk.com/nlobooks
www.nlobooks.ru
https://nlo.media/
Доклад, прочитанный на XXIX Банных чтениях (https://clck.ru/3NsHwq).
Российское Просвещение было частью Просвещения европейского; неимперская модерность в XVIII–XIX веках в России продумывалась и начинала реализовываться на практике. Планы перехода от централизованной деспотической власти к сообществу, основанному на институтах самоуправления, к конституционному правлению и федерализации разрабатывались от Радищева до Лунина и Муравьева и даже Александра I, но этот процесс был искусственно прерван. Эта классическая республиканская традиция ушла вглубь языка и общей культуры или перешла в латентное состояние, но не исчезла. Доклад поставит вопрос о том, как актуализировать снова эти латентные формы российской культуры.
Виктор Каплун — кандидат философских наук, доцент Исследовательского центра Res Publica ЕУ СПб.
Журнал «Новое литературное обозрение»: https://clck.ru/3NsJC5
00:30 — Начало доклада
30:50 — Вопрос Татьяны Вайзер о слове «умоначертание»
32:33 — Вопрос Ирины Прохоровой о фигуре декабристов в советском каноне и сейчас
Это подкаст проекта nlo.media издательства «Новое литературное обозрение»
Мы в Telegram: @nlobooks
VK: https://vk.com/nlobooks
www.nlobooks.ru
https://nlo.media/
Доклад, прочитанный на XXIX Банных чтениях.
В теории плебисцитарной демократии Макса Вебера считается приемлемым сочетание таких двух форм правления, как монархия и демократия. XIX век знал данный феномен, как характерный для цезаристских или бонапартистских политических режимов. Концепция цезаризма - а именно так теоретики XIX века, включая Вебера, называли правление Наполеона III или Бисмарка - подходит и для описания некоторых аспектов современной политической системы России. Однако термин отсылает нас и к эпохе Цезаря и Октавиана Августа. Насколько концепция римского историка Диона Кассия, утверждавшего, что Август “смешал монархию и демократию”, поможет нам увидеть некоторые аспекты нашей современной жизни лучше? Каков характер возможных перемен, который может привести к неимперской модели политической жизни?
Олег Хархордин, доктор философии, специалист по истории и теории республиканизма
Это подкаст проекта nlo.media издательства «Новое литературное обозрение»
Мы в Telegram: @nlobooks
VK: https://vk.com/nlobooks
www.nlobooks.ru
https://nlo.media/
Доклад, прочитанный на XXIX Банных чтениях (https://www.nlobooks.ru/events/konferentsii/xxix-mezhdunarodnaya-konferentsiya-bannye-chteniya-neimperskaya-rossiya-obrazy-idei-prktiki/).
Роман Анатолия Приставкина «Ночевала тучка золотая» (1981) и повесть Семена Липкина «Декада» (1979–1980), написанные почти одновременно, но опубликованные лишь в период перестройки (1987 и 1989), обычно упоминаются вместе как художественные произведения, осмысляющие сталинские репрессии и этнические депортации. В обоих текстах память о депортациях и вызванной ими социальной травме рассматривается как необходимое условие будущего. У Липкина это будущее артикулируется прямо: финал его повести представляет философско-лирический монолог повествователя о возможности отделения вымышленной северокавказской республики Гушано-Тавларии от России. Финал романа Приставкина — сцена, в которой русский и чеченский мальчики-сироты смешивают кровь и становятся названными братьями, — может быть прочитан как притча о преодолении этнической вражды и жажды мести, характерной не только для чеченцев, но и для русских солдат, утверждавших, что Сталин был «слишком мягок» с непокорным народом. Оба произведения, рассказывающие о взрослении главных героев (у Липкина — одного из двух, Алима), одновременно критикуют одну из версий советского романа воспитания, основанную на упрощённой трактовке западноевропейской традиции (Диккенс, Мало). В ней взросление — это «преодоление трудностей», которые впоследствии остаются позади и служат гарантией этической состоятельности героя. Приставкин и Липкин настаивают: взросление невозможно без этического сосуществования с памятью о катастрофе, от которой нельзя уйти. В современной России этот «денормализующий» вектор памяти не только утрачен, но и намеренно вытесняется, чему способствует возвращение массовой культуры к советским нарративам «преодоления». В этих условиях оба произведения остаются значимыми не только как свидетельства репрессий, но и как эстетические тексты, утверждающие необходимость жить рядом с травмой, а не побеждать её.
Мария Майофис — историк культуры, приглашенный преподаватель Амхерст-колледжа.
Илья Кукулин — литературовед, приглашенный преподаватель Стэнфордского университета.
Это подкаст проекта nlo.media издательства «Новое литературное обозрение»
Мы в Telegram: @nlobooks
VK: https://vk.com/nlobooks
www.nlobooks.ru
https://nlo.media/
Доклад, прочитанный на XXIX Банных чтениях: https://www.nlobooks.ru/events/konferentsii/xxix-mezhdunarodnaya-konferentsiya-bannye-chteniya-neimperskaya-rossiya-obrazy-idei-prktiki/.
Кинопродукция грузинских режиссеров советского периода сформировала оригинальную известную школу грузинского кино. Начиная с образования киносекции, а затем и киностудии «Грузия-фильм», присутствие власти (цензуры) в кинопроцессе менялось. Отдавая должное официальной идеологии, а также идя вопреки ей, грузинские режиссёры старались передать в кино историческое представление о прошлом и настоящем Грузии и культурную память (Assmann J.) народа. На экране появлялись исторические события, личности, национальные традиции. Например, в многосерийном фильме «Берега» (1977), снятом по историческому роману Чабуа Амиреджиби «Дата Туташхиа» (1973–1975), за картинкой имперского периода, речь шла о советской Грузии и о противопоставлении личности, ставшей национальным героем, властям.
Каждый грузинский фильм был отмечен маркером грузинской национальной идентичности: язык, страна, культурно-национальные особенности и традиции; и более того, главным исключением, позволявшимся советскому грузинскому кинематографу, была тема православия/веры. Режиссеры по-разному обходили цензуру: вырезали неугодные отрывки фильмов, пользовались эзоповым языком или мифами. Деидеологизация советского кино, более того, культуры позднесоветского периода, началась с культового фильма Тенгиза Абуладзе «Покаяние» (1984), в котором на «национальном материале» поднимаются темы, связанные с репрессиями, диктатурой, судьбой личности и общества при тоталитаризме.
Новые политические эпохи формируют свою эстетику. Советская идеология осталась в прошлом и в 1990-х — начале 2000-х годов роль «просветлителей» в кино, и не только в нем, стали играть «воры в законе» и представители церкви. Было снято множество сериалов на криминальную тему. С середины 2000 -х годов в грузинском кинематографе появляется новый маркер национальной идентичности — травма перенесенной из-за постсоветских вооруженных конфликтов в Абхазии и Южной Осетии.
Елена Чхаидзе — доктор филологии, славист, компаративист. Сфера научных интересов: русская литература XX-XXI веков, грузинская литература, вопросы межнациональных литературных отношений, проблемы постимпериализма / постколониализма, мультикультурализма, коллективной памяти, национализма.
Книги и публикации:
Политика и литературная традиция: https://www.nlobooks.ru/books/nauchnaya_biblioteka/19673/
Это подкаст проекта nlo.media издательства «Новое литературное обозрение»
Мы в Telegram: @nlobooks
VK: https://vk.com/nlobooks
www.nlobooks.ru
https://nlo.media/
Доклад, прочитанный на XXIX Банных чтениях: https://www.nlobooks.ru/events/konferentsii/xxix-mezhdunarodnaya-konferentsiya-bannye-chteniya-neimperskaya-rossiya-obrazy-idei-prktiki/.
Советская многонациональная литература была вполне имперским проектом. Однако институционально, идеологически и эстетически она произвела не- и даже анти-имперское пространство. Оно складывалось на протяжении всей советской истории в качестве непредвиденного побочного продукта, но оказалось едва ли не единственной доступной площадкой и основным источником, доменом для формирования национального сознания на имперских окраинах. Причем, речь идет не о национальных, но именно о «всесоюзных» площадках. Дело в том, что именно в республиках цензурное и политическое давление было намного более жёстким, чем в «Центре», поскольку борьба с национализмом была для республиканского руководства безусловным приоритетом, основным показателем политической и идеологической лояльности. Как говорили в Украине, «когда в Москве режут ногти, в Киеве рубят пальцы», чему история советской многонациональной литературы дает немало примеров. Но было здесь и разделение функций. Если память о преступлениях империи против национальных культур хранилась в республиках, то антиимперский дискурс формировался именно в Москве, где для этого сложилось условия. Если в республиках культивировался комплекс виктимности и, соответственно, антиколониальный национальный дискурс, где доминировали ресентимент, обида, скорбь, то в Москве на официальном уровне транслировался и поддерживался интернационалистский дискурс, где доминировали идеи национального разнообразия, "взаимодействия и взаимообогащения". Все это создавало однонаправленный взрывной потенциал, который на волне либерализации привел к высвобождению накопившейся энергии национализмов и являлся одним из источников распада советской империи. В докладе рассматриваются эти процессы на уровне институций, оформляющего их дискурса и порождаемых ими эстетических практик.
Евгений Александрович Добренко — профессор русских исследований Департамента лингвистических и сравнительных культурных исследований Университета Ка-Фоскари (Венеция), историк русской литературы и культуры, исследователь сталинской культуры и социалистического реализма, истории российского и советского кинематографа, критической теории и советской культурной истории. Автор, редактор и соредактор 24 книг, а также более 300 статей, опубликованных на 10 языках.
Книги и публикации:
Госсмех: https://www.nlobooks.ru/books/gumanitarnoe_nasledie/26332/
Поздний сталинизм. Том 1: https://www.nlobooks.ru/books/gumanitarnoe_nasledie/26824/
Поздний сталинизм. Том 2: https://www.nlobooks.ru/books/gumanitarnoe_nasledie/28038/
Это подкаст проекта nlo.media издательства «Новое литературное обозрение»
Мы в Telegram: @nlobooks
VK: https://vk.com/nlobooks
www.nlobooks.ru
https://nlo.media/
Доклад, прочитанный на XXIX Банных чтениях (https://www.nlobooks.ru/events/konferentsii/xxix-mezhdunarodnaya-konferentsiya-bannye-chteniya-neimperskaya-rossiya-obrazy-idei-prktiki/).
Хотя концепция суверенитета была впервые сформулирована Жаном Боденом в XVI веке, исследования последних лет показывают, что «суверенизационные тенденции» наблюдались и ранее, в том числе в русских землях. Под этим понимаются притязания властей на независимость и внутреннее верховенство. Такие стремления были характерны не только для победивших государств вроде Московии, но и для проигравших — Твери, Новгорода, Бургундии. Особенно интересны случаи республиканского Новгорода, где в XV веке складывается идеология, обосновывающая его политическую самость на нестандартной для Руси — нерусской и нерусскоправославной — почве (см.: Лукин П. В. Новгород и Венеция, 2022).
Ещё менее изучены суверенизационные мотивы Твери. Хотя княжество уступило Москве в XIV веке, «Слово похвальное инока Фомы» середины XV века представляет тверского князя Бориса Александровича как «самодержавного господаря» и «цесаря», а Тверь — как «господарство» и даже «новый Израиль». В отличие от Новгорода, тверская идеология имела вселенский масштаб и метафизическое обоснование, стремясь утвердить суверенность через ассоциации с Иерусалимом и Константином Великим. Обе стратегии, впрочем, опирались на символические формы представления независимости и противостояли политике Москвы.
Журнал «Новое литературное обозрение»: https://clck.ru/3AmE72.
Это подкаст проекта nlo.media издательства «Новое литературное обозрение».
Мы в Telegram: @nlobooks
VK: https://vk.com/nlobooks
www.nlobooks.ru
https://nlo.media/