Read the book: «Магазин с дверью в другой мир»

Глава 1

– Ну вот твоё рабочее место, собственно, – Василий Петрович ткнул пальцем в сторону прилавка. – Осваивайся, Глаша. В целом покупатели сюда заходят нечасто, так что перенапрягаться не придётся. Работа непыльная.

– А чего не закроетесь? – удивилась я. – Охота вам деньги на сотрудников тратить!

– Это уж моя забота, – беззлобно осадил меня мужчина.

Глядя на его ухмылку, я в который раз подумала, что он похож на волка. На старого такого волка, с проседью в гриве жёстких волос, однако же по-прежнему опасного, если разозлить. Правда, злился он нечасто. Я точно об этом знала, так как Василий Петрович был старым приятелем моего отца, и знала я его с детства. Всего однажды мне пришлось увидеть его срыв, когда к нам с мамой и папой пристали какие-то хулиганы на улице. Василий Петрович уже тогда выглядел отнюдь не молодым. Однако когда он преобразился, глянув пронзительными глазами на шпану, мне стало очень не по себе. А процеженный сквозь зубы приказ: «Идите, я разберусь», проигнорировать оказалось и вовсе невозможно. Мои родители, как куклы, послушно развернулись, уводя меня прочь. Я оглядывалась, но впотьмах разглядеть что-либо было сложно. И звуков почти не было. Лишь тоненький визг, который прервался почти сразу. Вскоре Василий Петрович нас нагнал, с улыбкой предложил зайти к нему на чай и родители отреагировали на это с таким энтузиазмом, будто никакой шпаны и в помине не было.

Почему-то этот случай запомнился мне в мелочах, хотя когда я рассказывала о нём папе, он смеялся и называл это «детскими фантазиями». Мама же обычно добавляла: «Какое у тебя воображение хорошее, Глаша! Писателем станешь, не иначе!»

Сам Василий Петрович в ответ на мои вопросы только улыбался и трепал по голове. Потом я перестала рассказывать про этот случай, но до сих пор была уверена, что запомнила всё чётко. А ещё где-то на подкорке у меня закрепилось, что на Василия Петровича всегда можно положиться.

Вот и сейчас, после выпуска из универа, когда меня не взяли в компанию мечты, он предложил временно подработать у себя в книжном магазинчике. Помимо книг, тут имелись канцтовары и сувениры, однако сам магазин был настолько крошечным, что оставалось удивляться, как в век интернета он вообще выдерживает конкуренцию с крупными книжными сетями.

Подработать я согласилась, честно предупредив, что уйду, как только подвернётся хорошая вакансия. Василий Петрович был не против.

Коротко введя меня в курс дела, он удалился, не забыв оставить свой телефон.

Насколько я знала, предыдущая продавщица недавно ушла на пенсию и переехала в другой город к внукам, так что в последнюю неделю, пока Василий Петрович подыскивал замену, магазин был закрыт. Впрочем, вряд ли это хоть кто-то заметил.

Я расположилась за прилавком и огляделась. Уютненько. Всё выглядит таким старинным, но при этом не навевает тоски. Наоборот, есть ощущение сказочности. Наверное, какая-нибудь волшебная лавка выглядела бы именно так.

Налив себе чая, я достала смартфон и погрузилась в просмотр чатов. Покупателей не было, и никто не отвлекал меня от этого морально разлагающего занятия. Прочитав последнюю переписку друзей и их спор насчёт планов на выходные, я включилась в беседу и начала активно строчить ответы. Потом обсудила с подругой недавнее знакомство с компанией парней в клубе, а после мне написал один из новых знакомых из этого клуба и позвал завтра на свидание… В общем, когда я очнулась и вернулась в реальность, оказалось, что рабочий день давным-давно закончился.

Нет, в целом ничего в этом особенного не было, учитывая, что осматривать рабочее место мы с Василием Петровичем пришли только после обеда. И всё равно застрять в переписках на несколько часов – это ни в какие рамки. Хотя… если тут и дальше будет так туго с покупателями, чувствую, мои рабочие будни будут проходить именно таким образом.

– А не худшая работа общаться с друзьями и получать за это зарплату! – хмыкнув, сказала я вслух, а потом поднялась, взяла ключ и вознамерилась покинуть магазин, чтобы вернуться утром.

И именно в этот момент я увидела дверь. Старинную, полукруглую, с резными завитушками. Она располагалась в том месте, где до сего момента была стена. Кажется, раньше там висела картина с каким-то невнятным пейзажем.

Нет, перед началом работы Василий Петрович показал мне выходы в крошечную кухоньку, туалет и на склад. Но прочих помещений тут точно не имелось, я бы заметила.

Ведь не появилась же эта сказочная дверь сама по себе?

Я подошла к ней, взялась за толстую круглую ручку и потянула на себя. Этого оказалось достаточно: дверца мягко отошла, выпустив полоску дневного света. За порогом обнаружилось ещё одно помещение.

– Обалдеть, это ж торговый зал! – невесть кому сообщила я. – Может, проход ведёт в соседний магазин? В таком случае возникает пара вопросов: почему здесь так солнечно и что, блин, за странный город за окном?!

Сквозь прозрачную витрину действительно просматривался совершенно незнакомый город.

Яркое брызжущее солнце жизнерадостно заливало вымощенную разноцветными кирпичиками мостовую. На противоположной стороне улицы располагались дома. Но что это были за дома! Круглые, изогнутые, овальные, перекрученные… Пара домов парила в воздухе, один был объят пламенем (судя по беспечному виду прохожих, это было его нормальное состояние), а ещё один, цилиндрической формы, имел крышу в виде остроконечной ведьминской шляпы. Как раз когда я на него смотрела, из круглого, как иллюминатор, окна выглянула красивая и невероятно лохматая женщина, чёрные волосы которой в прямом смысле стояли дыбом. Она жутко расхохоталась (выглядела при этом совершенно безумной!), а потом вновь скрылась в помещении. А самое интересное – это никого не смутило!

В отдалении за домами виднелся дворец. Он выглядел, как огромная, переливающаяся на солнце капля воды. Или как круглый бриллиант из тех, что могли бы сделать для кулона. Острая верхушка дворца, казалось, пронзала небеса. Смотреть на него при таком солнце было больно глазам.

По улицам неспешно прогуливались прохожие в одеждах самых диких расцветок. Никогда не видела ничего подобного! Кажется, в этом городе понятие моды попросту отсутствовало: каждый одевался так, как велит фантазия. Честно сказать, за время наблюдения я не заметила ни одного повторяющегося костюма. Все носили всё! Объёмные плащи и обтягивающие, как чулок, комбинезоны, круглые панталоны и мини-юбки, подобие джинсов и пышные платья с кружевами и кучей оборок, цилиндры, кепки и широкополые шляпы с перьями… у меня зарябило в глазах.

Что, блин, происходит?!

Зажмурившись и помотав головой, я вновь рискнула открыть глаза. Наваждение не исчезло. Выглянув обратно, в книжный магазин Василия Петровича, я убедилась, что на улице по-прежнему пасмурно и за окном видна привычная и знакомая до мелочей местность (наш дом располагался совсем неподалёку).

Вернувшись в странное помещение, я огляделась. Выглядело оно запущенным. Не так чтобы уж совсем разруха, но пыль имелась. Как будто здесь никого не было где-то пару-тройку месяцев.

Деревянный отполированный прилавок, кстати, один в один походил на прилавок Василия Петровича. Будто брат-близнец. Да и вообще, обстановка чем-то напоминала обстановку того магазина, в который я устроилась работать. Такая же форма помещения, такая же витрина… да и коридорчик, ведущий, надо думать, в смежные помещения, был точно таким же. Чудеса!

Только вот книг здесь не было, да и вообще товаров было очень мало. Большая часть полок пустовала, а на самом прилавке стояло несколько безделушек, вроде: странного вида глиняных фигурок, весьма небрежно слепленных; пары то ли монеток, то ли медальонов; хрустального шара на подставке и массивной шкатулки с резной крышкой. Из всего этого занятно выглядела только шкатулка. Она казалась дорогой и добротной, а узоры на крышке были выполнены с большим умением. Я только собиралась рассмотреть её поближе, как откуда-то сбоку раздалось:

– А ты кто? Моя новая хозяйка?

Я вздрогнула всем телом и резко обернулась, схватившись за сердце. Там никого не было.

– Померещилось? – сглотнув, уточнила я дрожащим голосом.

– Нет. Тут я. Невидимый просто, – говорили будто бы откуда-то снизу.

– П-призрак?

– Да нееее! – Собеседник явно поражался моей недогадливости. – Охранник.

– А почему невидимый?

– Чтобы тебя не напугать. А то ещё убежишь и мне опять тут одному годами сидеть. Скучно же.

Мне стало чуть легче. Слишком уж живые интонации были у этого невидимого создания. Обычно призраки и злые духи вещают загробными голосами. Ну как – обычно? В жизни я их не встречала (к счастью!), а вот в кино видела предостаточно.

– Больно уж ты наивный для охранника. Откуда тебе, к примеру, знать, что я не пришла, чтобы что-нибудь украсть? – осмелев, уточнила я.

– Что я, больной, что ли? Ты ж не с улицы вломилась, а изнутри пришла. А оттуда только хозяин приходил. И ушёл он тоже туда… давно! И дверь за собой убрал. Исчезла она. Надолго исчезла! И только сейчас снова появилась. А меня хозяин перед уходом создал и тут оставил, чтобы я помещение охранял.

– Чем же ты питался?

– Магией. Я же волшебный. А тут, в Мистбурге, магия разлита повсюду.

– Где-где? В Мистбурге? Это город так называется?

– Ага. Можно я тебе уже покажусь? Визжать не будешь?

– Не обещаю, – честно призналась я и во все глаза вылупилась в то место, откуда раздавался голос, ожидая всего, чего угодно.

– Рискнём, – решил тем временем жуткий невидимый охранник. – Конечно, вид у меня весьма пугающий, но ты вроде морально готова, так что…

Из пустоты решительно вышагнул… щенок! Большой, размером с взрослую собаку, но щенок! Настоящий, упитанный, с висячими кончиками ушей и мягким щенячьим пухом (белым с сероватым отливом) вместо огрубевшей собачьей шерсти.

– Не такой уж ты и страшный, – вырвалось у меня.

– А ты мой призрачный облик не видишь? Я вообще-то большой и ужасающий. – Щенок сел на упитанную попу и воззрился на меня с явной обидой. Выглядел при этом таким милым, что так и хотелось потискать.

– Как тебя зовут, ужасающий?

– Цербер! – с гордостью сообщил он.

– И как давно ты здесь в качестве охранника?

– Да лет двадцать уже. Представляешь, как мне надоело тут в одиночестве торчать? Хорошо, что дверь снова открылась. Теперь вряд ли в ближайшее время закроется…

Наш интереснейший разговор прервали самым бесцеремонным образом.

В витрину что-то стукнуло. Я резко обернулась и увидела молодого человека лет восемнадцати на вид, который приник к витрине и с нездоровым интересом таращился на… меня! И мне совершенно не понравился его взгляд!

Выглядел парень вполне себе элегантно: он был одет в длинный приталенный пиджак с переливающимся на груди символом в виде глаза с пламенем в зрачке, узкие брюки в обтяжку и блестящие ботинки с острыми носами и высоковатым, пожалуй, каблуком. Ещё имелось что-то вроде кружевного шейного платка. Правда, с аксессуарами парнишка чуть переборщил: пояс обхватывала золотистая цепочка, на пальцах было невероятное количество перстней, на запястьях поблёскивали браслеты, и даже в ушах болтались серьги из каплевидных сиреневых камней.

Бледноватое вытянутое лицо, обрамлённое тщательно подстриженными чёрными волосами до плеч, можно было бы назвать крайне привлекательным, если бы не застывшее на нём кровожадное выражение.

– Иди сюда, – позвал он, облизнувшись. Его голос показался мне невероятно красивым. Да и сам он вдруг перестал выглядеть пугающим.

Я сделала шаг к нему.

Будто издалека донесся голос Цербера:

– Ой-ой! Сопротивляйся, хозяйка! Я тебя задержать не могу без твоего прямого разрешения! А с ним смогу что-то сделать, только если в магазин сунется! Но если наружу выйдешь ты сама, то тут я бессилен… Ох, как же так-то… Сопротивляйся! Хотя как ты будешь высшему демону сопротивляться…

Кажется, он был в отчаянии. Это что-то сдвинуло внутри меня. Я попыталась скинуть наваждение. Бороться было очень сложно. Против воли я сделала ещё шаг и снова принялась воевать с собой.

Видимо, что-то шло не так, потому что демонёнок разозлился.

– Иди сюда! – В голосе скользнули визгливые ноты, да и сам он преобразился. Глаза полыхнули алым, кожа потемнела, а на голове обозначились небольшие аккуратные рога.

Мне хотелось дать себе пощёчину, но руки отказывались подниматься. Тогда я попыталась не глядя схватиться за прилавок, но, неловко махнув рукой, сбила пару фигурок и ударилась о шкатулку. Руку внезапно прострелило резкой болью до локтя. Я вскрикнула и тут же стряхнула с себя гадкие подчиняющие чары демона.

– Ах ты, дрянь! – завопил тот, привлекая внимание других прохожих. Они начали останавливаться.

Демон снова напрягся, но в этот раз я вообще ничего не почувствовала.

– Ты ещё сопротивляться будешь?! Всё равно ты – моя добыча! Я первый тебя увидел, а значит, ты принадлежишь мне!

Меня это невероятно разозлило. Вот ведь гад! Ну держись у меня!

– Я своя собственная! А ты пошёл в пень! Озабоченный идиот!

– Кто? Я? – опешил он. Выглядел при этом таким потрясённым, будто никому и никогда не могло прийти в голову сказать ему что-то подобное.

– Ну не я же! И рога у тебя маленькие! А маленькие рога – неполноценный мужчина! Фу, позорище! – рявкнула я, кипя от злости.

В толпе раздались смешки. Демон аж побагровел и принялся хватать ртом воздух, видимо, не зная, чем парировать. Что интересно, его это действительно задело. Кажется, я, сама того не зная, своим оскорблением попала прямо в яблочко.

– Ну ты даешь, – восхищённо выдохнул Цербер. – Нет, сюда он не прорвётся, конечно, но обиду теперь вряд ли забудет. Иди-ка ты, наверное, в свой мир пока. Потом вернёшься, когда тут страсти поулягутся. Я бы тоже ушёл, да не могу. Никто из этого мира порог не перешагнёт. Так что демонёнок за тобой тоже последовать при всём желании не способен. Даже если бы каким-то чудом сумел сюда прорваться.

– Размер не главное! – тем временем, кое-как взяв себя в руки, взвизгнул он.

– Ага-ага, слышали, знаем. Утешай себя этим, недомерок-малорожка! – Толпа грохнула хохотом, а у него вторично отпала челюсть. Нет, ну а что? Он меня чуть не употребил (в еду или ещё куда – не знаю), а я молчи?!

Не дожидаясь, пока рогатый гад придёт в себя, я шёпотом попрощалась с Цербером и выскочила за дверь в магазин Василия Петровича. А то вдруг демон так разозлится, что всё-таки пробьёт витрину?

Стоило закрыть за собой дверь, как все звуки будто обрезало.

Я немного постояла на месте, приходя в себя. Это что, действительно всё сейчас было? Или это галлюцинация? У меня начался отходняк. Я глянула на свои дрожащие руки и вдруг заметила кровь на пальце. Оказалось, там остался небольшой порез. Как это я умудрилась? Наверное, на шкатулке оказались какие-то острые грани. Что ж, это к лучшему. Если бы не рана, то тот рогатый гад сумел бы меня заворожить. Ууу, гад. Хотя от простой царапины не должно было так прострелить болью… Блин, о чём я думаю?! Ведь только что меня чуть не сожрал демон из параллельного мира, дверь в который откуда-то возникла в магазине Василия Петровича!

С опаской покосившись на дверь, я подхватила сумку и, заперев магазин, помчалась домой. Хорошо хоть, идти было всего ничего, иначе с моим уровнем внимательности могло случиться что угодно. Честно сказать, погрузившись в свои мысли, до дома я добралась на автопилоте.

– Ну, как первый рабочий день? – спросила мама, открывая входную дверь.

– Нормально, – буркнула я.

– Покупателей было много?

– Ни одного. Мам, я устала. Давай завтра всё обсудим, ладно?

– Как же устала, если покупателей не было? – опешила мама, но обращалась она уже к моей удаляющейся спине.

Глава 2

Скинув кеды и оставив сумку в прихожей, я нырнула в ванную комнату и принялась умываться холодной водой. Потом достала из шкафчика телесный пластырь и обернула его вокруг пореза на подушечке пальца.

К счастью, мама решила не продолжать общение и удалилась в комнату, где они с папой по вечерам любили смотреть сериалы. Причём никаких разногласий у них никогда не было. Оба терпеть не могли слезливые мелодрамы и обожали мистику и фэнтези. Поэтому когда я вышла из ванной из их спальни приглушённо доносились вопли вроде: «Да убей ты уже этого мерзкого вампира!»

Я нервно хихикнула, подумав, что сегодня попала в подобный фильм в реальности. Наверняка в этом Мистбурге вампиры тоже водятся.

– Котлеты и тушёная капуста на плите! – Мамин голос на мгновение перекрыл вопли охотников на нечисть.

– Поняла! – ответила я ей и направилась заедать стресс.

Проверено, мамины котлеты способны воскресить оптимизм, даже если он давно умер и уже даже начал разлагаться. Готовила она божественно. Впрочем, у папы тоже были коронные блюда, которыми он нас радовал, когда мама была занята или когда у неё не было настроения готовить. В целом у них никогда не возникало конфликтов из-за того, что кто-то один тащит на себе всё, а другой от этого всячески отмораживается. Нет! Мои родители понимали смысл слова «партнёрство» и каким-то образом умудрялись с годами не уставать друг от друга. Они даже ленились дружно, играя в «камень, ножницы, бумага», когда, валясь порой на диване и просматривая сериалы, выясняли, кто пойдёт на кухню за семечками, или чаем для двоих, или мытым виноградом, или ещё чем-то, что им хотелось в тот момент. Нередко, кстати, эти выяснения заканчивались тем, что они отправляли меня, ещё и умудряясь при этом перешучиваться в стиле: «Ну вот, а ты спрашивал, зачем нам дочь. Кого бы мы сейчас нещадно эксплуатировали?»

Улыбнувшись воспоминаниям, я поужинала и с уже значительно улучшившимся настроением направилась в свою комнату.

В этот момент мне написал в чат тот самый парень, который назначил мне завтра свидание после работы, и мы принялись активно общаться. Я спросила, происходило ли с ним когда-нибудь что-нибудь странное, он, явно желая меня впечатлить, перечислил с десяток поразительных случаев (даже интересно, что из этого правда?), потом перешёл к комплиментам… в общем, мы переписывались до самой ночи.

Ещё немного поразмышляв перед сном о странном происшествии и решив, что если дверца и завтра будет там, рассказать обо всё Василию Петровичу, я быстро посетила душ, залезла в кровать и сама не заметила, как заснула.

А проснулась от маминого испуганного возгласа:

– Глаша!

Я вздрогнула и едва не упала, обнаружив, что полностью одетая стою напротив входной двери.

– Эээ… мам?

Она торчала рядом в своей шёлковой ночнушке и смотрела на меня круглыми глазами.

– Ты что, спала? – Осознав это, она испугалась ещё больше. Из спальни показался взлохмаченный папа в семейных трусах с медвежатами.

– Что происходит? – кашлянул он и, ещё даже не поняв, в чём дело, притянул к себе маму и успокаивающе прижал к себе, словно чувствовал её состояние так же, как своё. Правда, сейчас мне было не до умиления.

– Кажется, наша дочь – лунатик, – сообщила мама. – И она только что собиралась куда-то уйти во сне. Хорошо, что я успела её перехватить.

– Странно, раньше я за ней такого не замечал! – Папа нахмурился.

– Эй, я, вообще-то, тут! И я уже проснулась, – без энтузиазма проворчала я.

– Угу. Что делать будем? – продолжала паниковать мама.

– Спать! – решил папа. – Дочь, ты в нашей спальне лечь не хочешь?

– Нет. Давайте-ка вы просто снаружи закроете мою комнату на шпингалет. Утром откроете. В окна я точно не выйду, там решётки.

– Ну… ладно, – смирилась мама. – Но завтра я посоветуюсь с Наташей.

Тётя Наташа была её лучшей подругой и работала педиатром в больнице. Определившись с планом, мама почти успокоилась.

– Давайте-ка спать, – сурово распорядился папа. – И не вздумай больше нас пугать, дочь.

Конечно, я могла ответить, что сделала это не нарочно, но не стала. Он и так это знал. Что ж, если ему легче от отданного распоряжения – пусть так.

Заперев меня в комнате, они отправились к себе.

Я снова разделась и легла.

Мне приснился сон. Очень яркий и жуткий.

Я будто воспарила над собственным телом, а потом, увлекаемая какой-то чудовищной силой, которой не могла противостоять, рванула в окно. Что-то невидимое протащило меня через улицу и буквально втолкнуло в магазин, а потом потянуло к той самой двери в Мистбург. Оказавшись на той стороне, я увидела торговый зал будто с высоты. Всё было почти так же, как и при первом моём посещении, но при этом иначе. Чего-то не хватало. Я видела немногочисленные товары на прилавке, видела пустые запылённые полки, видела Цербера, который лежал в углу, положив морду на лапы. Он меня не чуял.

Внезапно я поняла, чего не хватает – шкатулки! Той самой, резной и тяжёлой, о которую я поцарапала палец. Место, где она была раньше, пустовало.

В тот же миг меня будто швырнуло в стену. Я беззвучно завопила, ожидая удара, но внезапно прошла сквозь неё. Ни на что не похожее ощущение – просачиваться сквозь плотную и, как оказалось, толстую поверхность. А за слоем каменистой кладки обнаружился… сейф. Точнее, это была большая металлическая коробка, вмурованная в стену, потемневшая от времени и густо покрытая какими-то символами. Внутри неё было темно, но я всё равно всё отчётливо видела. Ох, лучше бы не видела!

Ведь внутри этого странного жуткого сейфа лежала та самая шкатулка. На ней чрезмерно ярким пятном выделялась моя кровь, которой оказалось больше, чем можно было ожидать от такого мелкого пореза.

Мне стало очень страшно, так страшно, что хотелось завыть во весь голос и оказаться как можно дальше отсюда. Сейчас я ощущала всем своим призрачным существом, что в этой шкатулке что-то очень страшное и древнее. Откуда-то я знала, что его давным-давно закрыли здесь, как в гробнице, так как не смогли уничтожить другим способом. И сейф, и шкатулка были зачарованы, чтобы сдерживать его. Но сейчас гробница частично разрушилась и оно, что бы это ни было, прорывалось на свободу. Каким-то образом мой переход в этот мир помог ему. Будто всплеск силы от открытия двери дал ему возможность ненадолго перенести шкатулку на стол и привлечь моё внимание. Если бы демон не отвлёк меня, то мне всё равно захотелось бы прикоснуться к этому предмету, а этого было достаточно, чтобы забрать мою кровь.

Откуда я всё это знала? Кажется, между нами образовалась связь, так как именно я стала проводником и поэтому получила часть знания.

А теперь оно пробуждалось.

Я с невыразимым ужасом видела, как моя кровь жадно впитывается в шкатулку и исчезает, а потом из-под крышки начинают прорываться пока ещё предвестники – тонкие щупальца жуткой голодной тьмы… Они слепо исследуют пространство вокруг и, словно почуяв меня, все начинают тянуться в мою сторону… Мне хочется сбежать, но какая-то жуткая сила удерживает меня внутри этой коробки. А они всё ближе и ближе…

В следующий миг я подскочила на кровати, обливаясь холодным потом. Истерично трезвонил будильник на телефоне. Ну и сон! Никогда не видела такого реалистичного кошмара!

Дверь уже была открыта, папа собирался на работу, а мама пила на кухне кофе. Ей тоже надо было на работу, но позже, чем нам.

Ещё раз двести обсудив мой ночной порыв выйти из квартиры, мы, наконец, позавтракали и разошлись по работам (точнее, мы с папой разошлись, а мама осталась собираться. Она работала преподавателем в академии, и сегодня ей нужно было к третьей паре).

Когда я вошла в магазин, Василий Петрович уже был там. Он задумчиво стоял напротив никуда не исчезнувшей (эх, а я-то надеялась!) двери в Мистбург. Правда, попыток открыть её он не предпринимал.

На моё появление он отреагировал странно: повернулся и уставился невидящим взглядом, будто не сразу вернулся из раздумий в реальность.

– Эээ… Глаша? Ты чего тут… а! Ты же на работу пришла!

– Да! И я как раз хотела вам звонить насчёт этой двери!

– Двери? – вздрогнул он. – Какой двери?!

– Вот этой!

– Ты… её видишь?! – поражённо уточнил он.

– Разумеется! Вижу так же отчётливо, как вчера, когда я в неё вышла и попала в Мистбург! Правда, сейчас это звучит, как бред. Может, мне просто всё это приснилось?

– Нет, к сожалению, не приснилось… – теперь он посмотрел на меня совсем по-другому, серьёзно и остро. – Неужели это ты её открыла? Не может быть… но других вариантов нет. Чёрт, а я так надеялся… впрочем, ладно! Расскажи, как она появилась! Не упускай ничего!

Ну я и рассказала. И про пространство за дверью, и про Цербера, и про гадкого демона, который пытался меня вчера наружу выманить. Хотела упомянуть про шкатулку, но внезапно обнаружила две вещи: во-первых, стоило открыть рот с намерением о ней рассказать, как голос тут же пропадал; во-вторых, само воспоминание о шкатулке и о недавнем сне стремительно отодвигалось и тускнело. Вскоре мне приходилось прилагать немалый труд, чтобы держать на этом внимание, а потом я и вовсе не заметила, как перестала об этом думать. Нет, что-то тревожное маячило на краю сознания, но направлять мысли в ту сторону не хотелось.

Услышав мой рассказ (по нему выходило, что я просто обо что-то ударилась рукой, раз слово шкатулка попросту отказывалось произноситься вслух), Василий Петрович окаменел.

Его лицо стало таким страшным! Глаза, как мне показалось, начали отливать жёлтым, а взгляд стал таким… хищным, что ли.

– Никому не рассказывай о том, что видела, – как-то жутко оскалившись, распорядился он. – Впрочем, даже если расскажешь, вряд ли тебе кто-то поверит.

– Как с той детской историей, да? О которой почему-то напрочь забыли родители? – уточнила я. Что интересно, он, помедлив, кивнул. – Не волнуйтесь, я понимаю, что рассказ будет звучать безумно, и не собираюсь никого пугать. Мама с папой и так в шоке после того, как я сегодня ночью оделась и вознамерилась уйти из дома, забыв при этом проснуться.

– Ты хотела куда-то уйти ночью? – почему-то его встревожила эта история. – Плохо… Но, возможно, всё ещё можно поправить. Значит, так, Глаша. В твоих же интересах беспрекословно меня слушаться. Следующие три дня тебе здесь лучше не появляться. Считай, что я дал тебе выходной. Если почувствуешь, что тебя тянет в магазин, постарайся удержаться всеми силами. Чем-нибудь себя отвлекай: встречайся с друзьями, сходи в кино или в какой-нибудь клуб. Главное, не напивайся до потери сознания, это важно. Постарайся большую часть времени сохранять осознанность. Аванс я тебе перечислю на карту. Если что-то будет происходить необычное – сразу звони.

– Хорошо. А когда три дня пройдут?

– Там посмотрим. Если всё пойдёт хорошо, то дверь в Мистбург пропадёт. Или как минимум твоя связь с ней разорвётся. Это тоже будет неплохо. Кстати, на ночь теперь обязательно проси тебя запирать. Хотя бы в ближайшие несколько дней. А там посмотрим. Может, всё быстро прекратится и тревога окажется преждевременной.

– А что вообще…

– Никаких пока расспросов, ладно? Обещаю, как только всё это закончится, мы встретимся, выпьем чаю и поговорим.

– Тогда ладно.

– Да. А теперь иди. Деньги на карту придут через десять минут. Развлекайся пока. Постарайся занять себя по-настоящему интересными делами, требующими всего твоего внимания.

Я задумчиво кивнула и вышла из магазина. Чуть позже пришло сообщение о пополнении счёта. Не зная, чем себя занять, я созвонилась с подругой. Она пообещала освободиться через три часа, так что я отправилась домой и до нашей встречи провела время за онлайн-игрой. Дело это не особенно развивающее, но зато увлекает так, что ныряешь с головой. Потом явилась Катюха, мы с ней отправились в кафе, куда подтянули ещё одну подругу Надюху. Там мы успешно проторчали почти до вечера, перемывая косточки всем общим знакомым и бесконечно хохоча. Всё-таки есть этот феномен именно лучших подруг, когда все по отдельности нормальные люди, а вместе превращаются в некое подобие обезьян или хохочущих гиен из мультика о Короле Льве. Будто при совместном сборе мозг просто отключается.

Ближе к вечеру я их покинула – мне надо было готовиться к свиданию, причём желательно успеть до возвращения родителей. А то опять начнутся эти разговоры про внезапную вспышку лунатизма. Мама и так мне раз в час скидывала вопрос о самочувствии и напоминала, что уже назначила встречу с тётей Наташей.

Дома я быстро приняла душ, переоделась в обтягивающие джинсы с красным топом, обнажающим одно плечо, и нанесла боевую раскраску.

Вадим (так звали этого парня из клуба) уже ждал меня возле дома.

Какой же он всё-таки хорошенький! Темноволосый, высокий, улыбчивый. Правда, на мой вкус, худоват, но ему шло. Эдакий интеллигентный красавчик с аккуратной стрижкой в модной и, что особенно приятно, со вкусом подобранной одежде.

Он предложил пойти в ресторан, я согласилась, хотя просидела весь день в кафе. Оказалось, что мой кавалер – товарищ довольно-таки обеспеченный. У него была перспективная работа, и даже имелся свой автомобиль, на котором он и довёз меня, собственно, до заведения, в котором уже был по его просьбе забронирован столик.

В целом вечер прошёл чудесно. Мы общались, флиртовали и то и дело загадочно замолкали, глядя друг на друга с улыбками.

Честно сказать, за весь вечер я почти не вспоминала о магазине, полностью поглощённая зарождающейся влюблённостью. Потом мы гуляли по улицам, довольно долго, после чего Вадим отвёз меня домой. Вообще, я планировала ещё в клуб пойти с подругами, но позвонила мама, она успела посоветоваться с тётей Наташей по поводу лунатизма, и ей не терпелось всё выложить мне, кроме того она переживала, что если они уснут до моего прихода, то не успеют закрыть комнату на шпингалет… в общем, я не стала трепать ей нервы понапрасну.

У подъезда Вадим смотрел на меня так, будто хочет поцеловать, и я ждала поцелуя, при этом почему-то внутренне жутко волнуясь… но в итоге он так и не решился. Зато несколько раз повторил, что уже соскучился, а значит, завтра непременно надо снова встретиться…

В общем, к себе я поднималась счастливая донельзя. Ужинать не стала (после ресторана не хотелось), однако чаю с мамой выпила, почти не слушая её рассуждения по поводу возможных причин лунатизма. Впрочем, суть уловить было просто. Тётя Наташа наговорила маме о том, что подобные вещи могут случаться в какие-то переломные моменты жизни. Вот, например, сейчас я ищу своё место, пытаюсь понять предназначение, да ещё и расстроилась по поводу того, что не попала в компанию мечты… Вот все эти стрессы и нашли выход.

В общем, куча теоретических рассуждений и ни одного здравого решения, кроме того, что надо перестать нервничать, попить витаминчиков, определиться, как жить дальше, и всё наладится. Это предложила тётя Наташа, которая, конечно, маминой паники не разделяла и ко всему подходила с редкостным хладнокровием.