Правда, большевики сами помогали нам своей откровенностью. Ведь они откровенны до полного цинизма. Убеждены, что «старый мир» так глух, что все равно ничего не услышит. А мы, домашние, наученные, – quantité négligeable[1], у нас тряпка во рту, что мы значим?
Еще до слов Ленина о мирной компании с соседями (эти слова были приведены мною в первой заметке «Мир с большевиками») – мы знали, что такова именно ближайшая тактика «советской власти». Знали мы и намерения этой власти забросить удочку «товарообмена» – товарообмена, чтобы выудить из взбаламученного европейского моря снятие блокады, а затем и свое «признание».
Мы не думали только, что это обернется так скоро. В сроках, вообще, мы склонны ошибаться, – в них часто ошибаются и большевики.
Первые переговоры с Эстонией были прерваны, но это нас не обмануло. Мы видели, что они возобновятся и завершатся «миром» со всеми его последствиями. «Эстония будет первой», – сказал Ленин. И прибавил, через несколько дней: – «на нашу пропаганду в Эстонии, мы, конечно, не будем жалеть средств».