Read the book: «Ее невыносимый лжец»
Соня
– Боже, Соня! – лепетала в трубке Ира. – Он ведь всю жизнь двоечником был, да я бы в жизни не подумала, что он способен такое вытворять в постели целую ночь напролет! У него просто огромный, представляешь?
Да. Сегодня именно один из тех дней, когда я, с Иркиной подачи, снова вспоминаю, что в мире все еще существует секс.
Учитывая блага цивилизации, мультиварки с отложенным режимом и дистанционные покупки в интернете, удаленную работу и автосервисы, любая женщина теперь вполне проживет без мужчины. Жаль только, что при этом в сутках нет хотя бы часов тридцати… Уже и не помню, когда я спала больше пяти часов подряд, поскольку со всем я справляюсь одна.
Есть лишь одна загвоздка в отсутствии мужчины в моей жизни. И она довольно незначительна – каких-то двадцать сантиметров. Но я почти уверена, что могу прожить и без этой выдающейся вперед детали мужского организма.
Только в те дни, когда мне звонит Ира, моя вера в то, что можно прожить и без секса, дает трещину. Моя подруга в разводе и вечном поиске мифического женского счастья.
Да, именно телефонные откровения подруги раз за разом наталкивают меня на безрадостные мысли о том, что стоило бы и признать, что кое в чем мужчинам действительно не было равных. Чертова природа задумала секс как процесс, в который вовлечены как минимум двое, и тело можно только обманывать заменителями. И то недолго.
Страшно сказать, сколько в моей жизни не было нормального секса. И это единственная проблема, которую не решало наличие мультиварки, комбайна и режима быстрой разморозки в микроволновке.
И даже резиновых игрушек.
Которых у меня все равно не было.
Лишь однажды меня занесло в секс-шоп, потому что это не то место, куда может случайно завернуть мать-одиночка, гуляя с коляской. И речь сейчас не о пандусах, которые там, кстати, есть. Не во всех детских магазинах их встретишь, а вот там они были, да.
В те редкие минуты, когда я оставляла младенца своей маме, у меня оказывалось столько дел, которые нужно было переделать, что увеселительная прогулка за членом в них ну никак не вписывалась. Но однажды я все-таки вырвалась.
И отправилась на экскурсию.
Резиновые мужезаменители выстроились неровным забором на полках, и те, что попадались мне на глаза, были куда больше среднестатистических мужских достоинств. Фальшивые вычурные вены на них внушали просто ужас. Таким и убить можно.
Одним словом, ничего не вышло.
Я позорно сбежала даже раньше, чем консультант успела мне приветливо улыбнуться и спросить, не нужна ли мне помощь. Только значительно позже я узнала, что в мире, вообще-то, существует множество игрушек, куда приветливее на вид, чем тот штакетник из монструозных членов на полке секс-шопа. Но в тот момент я уже махнула на это времяпрепровождение рукой.
Даже на такой секс нужна хоть капля свободного времени, а его-то у меня как раз и не было никогда.
Так, ладно, на чем я остановилась? Стирку вытащила, белье успела развесить, но где трико? Альке ведь завтра на тренировку.
Чтобы освободить руки, прижала к уху мобильный, в котором подруга продолжала захлебываться восторгом, рассказывая о прошлой ночи, перевернула вверх дном корзину для грязного белья, на дне которой вместо трико нашелся… вязаный плед.
Ну привет, пропажа. Дернул же черт купить вещь с биркой «Только для ручной стирки». Вечно надеюсь, что найду для него время, но в итоге большую часть своей жизни этот плед так и провел в ожидании долгожданной стирки после знакомства с шоколадным молоком, которое пролила на него Аля.
– Соня, – продолжала в трубке Ира, – представляешь, я уже хотела уйти, а он подошел сзади, запустил руки мне под юбку… В общем, мы так увлеклись, что все и произошло прямо в коридоре, представляешь? Он в школе был просто невзрачный двоечник, а оказалось, что у него такой агрегат!
Что ж, у кого-то жизнь бьет ключом, а у кого-то плед для ручной стирки. Каждый трахается, как может.
И все-таки я не могла злиться на подругу. В первый раз она вышла замуж тоже за одноклассника, правда, отличника. И достижениями в постели похвастаться не могла. Теперь она развелась и отрывалась как могла. На этот раз жизнь столкнула ее с двоечником Лёхой. И его агрегатом. И жизнь Иры заиграла совсем другими красками.
А вот меня жизнь ни с двоечниками, ни отличниками, так ни с кем сталкивать не желала. Одно из самых железных правил моей жизни было – никаких отношений с женатыми. А мужчины моего возраста и старше редко были холостяками. Ну разве что в разводе. Впрочем, если где-нибудь отцы-одиночки, может быть, и существовали, рядом со мной таких не было. Детский сад и секции, которые посещает Аля, отметались сразу. Свободные мужчины там не водились в принципе.
В общественном транспорте я не ездила, потому что водила машину. Работала я из дома, потому что просиживать восемь часов в офисе плюс около двух часов на дорогу туда-обратно – задача для матери-одиночки без няни и помощников практически невыполнимая.
– А он не женат, Ир? – встрепенулась я.
– Ой, он сказал, что у них с женой давно нет отношений! И вообще, в постели она полное бревно, а он устал делать все за нее!
Свежо предание.
– Все так говорят.
– Это была только одна ночь, Сонь. И мы предохранялись.
Ох, удар ниже пояса, подруга. Мы ведь тоже предохранялись, а вот по коридору бегает тот самый 1 %.
Но лично я никогда не жалела о том, что забеременела или родила.
– Ладно, Ир, мне надо дочь к бабушке везти.
– Так ты будешь сегодня свободна? – обрадовалась Ира. – Я же так и не рассказала тебе всего! Сходим вечером в кафе?
Перспектива в свой единственный свободный вечер слушать истории о внушительном агрегате бывшего двоечника была так себе. Но с другой стороны… Сегодня меня ждали только статьи о сортах строительного бетона, а это тоже не бог весть какое захватывающее занятие.
– Ладно, я тебя наберу, как освобожусь.
Закончив говорить с подругой и запихав обратно в корзину чертов плед ручной работы, я отправилась искать злополучное трико в коридоре. Но в недрах комода за махровыми зимними шапками нашлась только запечатанная упаковка с презервативами.
Черт.
Вот какая «насыщенная» у меня жизнь, если даже у купленных четыре года назад презервативов срок годности вышел.
– Мама, а это что?
– Ничего! – Я мигом захлопнула ящик, а чтобы отвлечь дочь, прижала ладонь к уху и прорычала: – Самолет «Аля», вас вызывает аэрр-р-родром «Мама». Пора лететь к бабушке, повтор-р-ряю! Пора лететь к бабушке! Пр-р-рием, пр-р-рием!
Аля картавила, и логопед советовала чаще использовать рычащие слова, но дочь все равно избегала слов с трудной буквой, сколько бы я ни рычала. И продолжала все так же картавить.
– Самолет Аля на связи! К полету готова!
С собой она приволокла рюкзак, под завязку набитый игрушками, а поверх осеннего пальто почему-то надела спасательный круг. Представила нас в метро в разгар осени с надувным кругом – ну точно отбоя не будет от желающих познакомиться.
– Аля, ты пробудешь у бабушки всего один день. Так что ты переборщила с игрушками. И круг тебе тоже не понадобится.
– Бабушка обещала сделать мне юбку! Это будет… – она скривилась, пытаясь вспомнить сложное слово.
– Кринолин, – подсказала я, и Аля просияла. Да, в детстве я играла так же, надувала круг и ходила важная, в маминых юбках. – Ладно, поехали. Пор-р-ра, в путь-дор-р-рогу! Дор-рогу дальнюю, дальнюю…
Привычка рычать так плотно вошла в мою речь, что иногда я не замечала, как начинала рычать даже с подругой или, что хуже, могла рыкнуть на начальника, пока получала очередное задание на дом.
Дороги были свободные, так что добрались мы быстро. Ни один свободный и без штампа в паспорте мужчина нам под колеса не бросился, а водители соседних машин на знакомствах не настаивали. Иногда мне казалось, что наличие ребенка для всех мужчин давно сделало меня невидимкой.
Отчасти неплохо, такой вариант меня устраивал. Пока Ирка в очередном разговоре не начинала хвалиться своими оргазмами.
А я… Разве что могу похвастаться тем, что знаю наизусть имена всего «Щенячьего патруля».
Задерживаться у мамы я тоже не стала, потому что все разговоры начинались за здравие, а заканчивались… мужчинами.
Чтоб у них краники у всех отсохли.
Вот и сейчас, когда мы с Алей приехали, пропажа трико перед тренировкой интересовала маму меньше всего. Она перечислила всех особей женского пола с таким энтузиазмом, как будто каждую растила еще с колыбели, а после собственноручно вела к алтарю. При этом все они успели выйти замуж за то время, пока мы с мамой не виделись.
– Прошла всего неделя, – заметила я.
– Так и осень – свадебная пора!
Усугублялось все тем, что мама жила прямо напротив районного загса. Для нее все в этом мире вертелось вокруг свадебных кортежей и гостей, обосранных голубями.
Мама же и придумала для внучки легенду о ее непутевом папаше. Слишком героическую, на мой взгляд. Мол, однажды папу срочно вызвали на работу, и тогда за ним прибыл вертолет, конечно, розовый, как у щенка Скай из мультика, и унес прямо с порога загса по очень важному заданию.
Вот только мы не были женаты, и свадьбы у нас тоже не было.
После этих разговоров Аля какое-то время очень пристально следила за прибывающими кортежами, проверяя, не смоется ли очередной жених совсем как ее отец. Но розовый вертолет больше ни разу не появлялся.
Поначалу Аля часто спрашивала, когда папа прилетит к нам обратно, но в последнее время, слава богу, перестала. А вот болеть самолетами и прочими летающими аппаратами не перестала.
С упрямством носор-р-р-ога я снова вернулась к трико и Алиной тренировке. Мама тоже не стала ослаблять хватку. Осознав, что намеки не помогают, мама пошла ва-банк. Глядя на внучку в спасательном круге поверх пальто, которая бегала по коридору, широко расставив руки со словами: «Мам, я самоле-е-ет!», утерла набежавшую скупую слезу и под аккорды «Марша Мендельсона» с улицы вынесла окончательный вердикт:
– Соня, Але нужен отец.
Вот прям срочно. Хотелось припомнить ей все ее рассказы про вертолеты, но я сдержалась.
– И что мне делать, мам? Как его найти? Объявление дать? «Разыскивается породистый, без вредных привычек и штампов в паспорте мужчина, способный выдержать более двух часов гиперактивную шестилетку»? Или зачем далеко ходить, может, и в самом деле в загсе кого-нибудь похитить?
Маме идея с газетой не понравилась. С похищением, впрочем, тоже. А я сказала, что других вариантов у меня нет. Сами по себе в моем доме заводятся только муравьи.
Андрей
Сегодня для прогулки в парке она выбрала ультракороткое платье в облипочку. Намек я понял сразу. Только дурак не понял бы.
Так что когда в парке жена сразу потащила меня в заросли какого-то рыбного оттенка, которые полностью скрыли нас от посторонних глаз, я понял, что пора действовать.
При этом сама Вероника продолжала делать вид, что ничего интереснее этих лепестков она в жизни не видела. Еще раз, для надежности осмотревшись по сторонам, я вжался телом в ее спину, подцепил край юбки и вдруг услышал:
– Нет, Андрей, даже не думай. Ты помнешь платье… И не закатывай глаза, – тут же добавила она.
Ну ладно… Чудом сдержался.
Я-то думал, что природоведение у нас всего лишь ширма для секса на природе. А оказалось, все по-настоящему, что ли?
– Это лососевые розы, Андрей. Я ведь уже говорила, они мне очень нужны для сегодняшней фотосессии. И вообще, очень неудобно потом ходить весь день с мокрыми трусиками.
– Раз неудобно, их можно вообще снять.
Ника посмотрела на меня как на сумасшедшего и продолжила срывать свои рыбные лепестки.
Я отвернулся и… все-таки закатил глаза.
Ради бога, ей не пришлось бы ехать в метро, где полно извращенцев, желающих заглянуть ей под юбку. Она бы села со мной в машину и одинаково спокойно вернулась бы домой, будь на ней трусики или нет. Только я знал бы правду.
Она ходит в тренажерные залы, к косметологу, в солярий. Ради чего? Чтобы постоянно ходить одетой?
Я так и стоял в стороне, пока она придирчиво оглядывала кусты. А после ей внезапно позвонили из доставки, и нам пришлось спешно возвращаться домой.
Что ж, секс в парке из сегодняшних планов можно вычеркивать. Может, дома моя жена будет сговорчивее?
У дверей подъезда я принял объемные пакеты у недовольного нашей задержкой курьера и занес их в дом. Доставку оформил какой-то японский ресторан, с которым у Ники был контракт на рекламу. Ей постоянно доставляли разные товары, которые она под видом обыкновенных постов рекламировала своим подписчикам в инстаграме.
Дома Ника сразу принялась за дело. Весь стол оказался завален природным реквизитом, необходимым ей для съемки – в ход пошли и те самые рыбные розы.
К еде нельзя было прикасаться до тех пор, пока она не сделает фотки. Я почти привык к тому, что весь мир в курсе, что у нас будет на ужин.
– А как у тебя вообще дела? – спросил я, пока она прицеливалась фотоаппаратом.
– Один магазин нижнего белья хочет заказать мне серию публикаций… – Ника хмурилась, художественно раскладывая стручки ванили. – Но мы никак не можем договориться об оплате и сколько постов им необходимо. Они вмешиваются в мой график и обязательно хотят успеть провести рекламную кампанию до осенней распродажи. А у меня суши-ресторан на очереди!
Я покивал с сочувствующим видом.
– А красивое хоть белье?
Боже… Что тут началось.
– Андрей! – рявкнула Вероника. – Ты можешь хотя бы иногда не думать о сексе! Хотя бы постарайся сделать вид, что тебя интересует не только это! Это не просто белье, которое ты снимешь с меня за пять минут, вообще-то, это моя работа!
Кое-как мы поужинали, когда с фотографиями было покончено. Суши оказались средними. Может быть, они такими и были, а может, просто обветрились, пока мы ругались, не знаю. Раньше мы никогда не ругались так часто. Раньше секс не был такой опасной темой, а Ника не воспринимала мой флирт как оскорбление.
Я надеялся, что все еще можно исправить, поэтому безропотно согласился позировать ей в кровати среди чертовых бесконечных лепестков, которые она притащила из парка. И вот она уже полчаса художественно раскладывала их по одному ей ведомому принципу на кровати, на которой лежал я, обнаженный и готовый только для нее.
Ника приказала лежать тихо, и, видит бог, я старался. Она до сих пор припоминала мне, как в прошлый раз я чихнул на икебану из жимолости, которую она создавала на нашей кровати три часа кряду. Поэтому я ни в коем случае не мог подвести ее.
Господи, я ведь просто хотел заняться сексом с собственной женой. Разве я многого прошу?
Нет, целиком в кадр я не попаду. Только какая-то часть моего тела, возможно, рука или нога. Или ребра, на которых вытатуированы звезды. Ее подписчицы снова и снова должны убеждаться в том, что у нее есть мужчина. И что он с уважением относится к интересам своей жены. И разделяет ее увлечения. И прекрасен в постели.
Иногда мне не верится, что это все я.
Я понятия не имею, как ее подписчицы поймут об этом, глядя на часть моего тела на фото, но Нике виднее. И конечно, я разделяю интересы своей жены и с уважением отношусь к ее работе, потому что другой не стал бы лежать час со стояком, уговаривая себя потерпеть, просто…
Просто раньше было иначе.
Моя жена любила секс и когда-то носила только короткий шелковый халатик все выходные, когда я проводил их дома. И тогда ее ничего не смущало.
Мы так же ходили в парки и собирали приглянувшиеся ей лепестки, коряги, куски коры, но при этом я мог утащить ее в укромный уголок, прижать к дереву и добиться того, чтобы горячие поцелуи привели к чему-то большему. Ведь я работаю пилотом, и мы не так уж часто видимся.
– Руку левее. Я хочу, чтобы были видны твои татуировки, – пробормотала Ника, глядя в объектив.
От ее сухого тона у меня все упало.
Наверное, так и работают профессиональные фотографы даже с обнаженными моделями. Это всего лишь работа, ничего большего. Но ведь она моя жена, неужели ее ни капли не заводит мое тело?
Потеряв терпение, я провел ладонью по ее бедру. Ника чуть выгнулась передо мной. Хотя при этом продолжала делать вид, что занята. Щелкнула затвором камеры, а я осмелел и подцепил ее трусики.
– Андрей…
Я направил пальцы ниже, а она заверещала:
– По тебе кто-то ползет!
Да твою же мать.
Хлопнула дверь спальни, зашуршали пакеты для мусора на кухне. Ника вернулась в махровом халате до пят, бросила мне пакеты.
Ника ненавидела насекомых.
– Собери, пожалуйста, – ее нижняя губа тряслась. – Я же спать не смогу. Убедись, что ты нашел этого жука!
Я поднялся и сел. Запустил руки в волосы и поглядел на халат, который скрывал абсолютно всю ее фигуру.
Интересно, куда подевался тот шелковый?
Желание по-прежнему кипело в крови. Хотелось развернуть ее и взять прямо у стены, раз уж она теперь ни за что не ляжет в кровать. Или перегнуть через кухонный стол. Ну ведь было же когда-то. И ей это тоже нравилось.
– Андрей? Почему ты замер? Он заползет сейчас в подушки или матрас, и мы никогда его не найдем.
Я стал сгребать лепестки, проклиная их до седьмого колена. Нашел солдатика, и даже двух, спрятал их тоже в пакет.
– Все? Можно ложиться? – заглянула в спальню Ника. – Я так устала за сегодня.
Она скинула халат и юркнула под одеяло. Мне ничего не оставалось, как последовать ее примеру. Но для меня ничего не изменилось. Я лежал в темноте и понимал, что у меня стоит на собственную жену, а я почему-то вынужден это терпеть.
– Ника, – позвал я ее в темноте. Слышал ведь, что она не спит. – Может, хотя бы минет?
Тишина стала зловещей. В этот момент она даже дышать перестала.
– Это ты мне сейчас отсосать предложил? – прошипела она, как кошка. – Вот так вот встать на колени и удовлетворить тебя, Андрей? А как же я? Как же мои чувства?
Разгон с шепота на ультразвук за две секунды.
– Забудь, – выдохнул я.
От этого стало только хуже.
* * *
– Отвезешь меня в аэропорт? – сказала за завтраком следующего дня Ника.
Я аж подавился кофе.
– Зачем тебе в аэропорт? – удивился я.
– Ох, Андрей. Ты совсем меня не слышишь, что ли? Я ведь вчера тебе в парке рассказывала о том, что у меня фотосессия с производителем купальных костюмов. Они оплатили мне путевку на неделю на Ибицу – настоящую Ибицу, а не ту, что в Одессе. Буду сниматься для инстаграма.
– Твоего инстаграма?
– Да. А что тебя удивляет?
– Просто у тебя не так много подписчиков, чтобы…
Хватило секунды, чтобы понять, что лучше заткнуться. Но было уже поздно.
– Не так много? – процедила она.
– Ну я не помню сколько… – пошел я на попятную. – Какого черта мы вообще опять ругаемся? Ника!
– Потому что тебе наплевать на мои дела, Андрей! – взвилась она. – Тебя интересует только собственная жизнь, а не моя! У меня уже пятьдесят тысяч подписчиков, Андрей! Пятьдесят тысяч! Это немного, по-твоему? Да я день и ночь работаю на саму себя! Ты знаешь, каково это? Хотя откуда, ты ведь работаешь на авиакомпанию. Тебе сказали полететь туда, и ты летишь! Сказали туда, и ты летишь обратно!
– Да даже в самый короткий рейс, Ника, я отвечаю за жизни пассажиров! Это двести жизней минимум!
– А надо интересоваться только одной! – бросила она и выбежала из кухни.
Да. Что. За. Херня.
Я реально не понимаю, что происходит. Какая муха ее укусила? С какого перепуга она превратилась в пилу?
Поднялся из-за стола, где остался нетронутый завтрак. Вернулся в спальню. Ника бросала в чемодан вещи.
– Я тебя отвезу.
– Не надо! – рявкнула она. – Доберусь на такси!
– Ника, да брось, – закатил я глаза.
– Не закатывай глаза! – вдруг заорала она. – Я так устала, Андрей, бороться за твое внимание! Ус-та-ла, – произнесла она по слогам, как для дебила.
Захлопнула чемодан, набросила пальто. Достала телефон и в гнетущей тишине нашла машину в приложении.
– Когда ты вернешься? – спросил я.
– А какая разница? Тебя же, наверное, и дома не будет. Опять улетишь. Даже не заметишь моего отсутствия.
Впервые в жизни, не прощаясь и не целуясь, она выкатила чемодан на лестничную клетку и закрыла за собой дверь.
А я остался один.
Поразительно. Я так и не нашел времени, чтобы сказать собственной жене, что взял отпуск ради нее. И даже не смог заняться с ней любовью, потому что все это время ей было не до меня.
В итоге я остался сам в собственном доме, а отпуск, который я столько времени откладывал, пошел коту под хвост.
Ну и чем теперь заняться?
Я вернулся на кухню и убрал со стола. Потом убил несколько часов, играя в World of Warplanes1. Пилот в отпуске летает на симуляторах, класс.
И так будет все шестьдесят дней?
Друзей у меня вне службы не осталось. Все они были или механиками, или пилотами. Даже стюардами. И сейчас могли быть в любой точке земного шара. К тому же мало кто из них пил, а мне хотелось нажраться.
Но в итоге я почему-то переоделся и сходил в тренажерный зал в квартале от дома, где обычно занимался. На это убил еще два часа. Вернувшись домой, зашел в ванную, чтобы сбросить в стирку спортивную форму. И обнаружил на полу лужу. С потолка капало.
Зашибись. Я просил о другом развлечении, а не возиться с чьими-то протекающими трубами!
Раньше я бы забил. Честно. Да и лужа была маленькая, и капало несильно. Само бы высохло. Но сейчас мне просто некуда было себя деть, поэтому я обулся и вышел на лестничную клетку. Забежал на этаж выше и позвонил в дверь.
Открывать мне не торопились. Так что я позвонил еще раз.
– Да иду я, иду! – раздалось приглушенное. – Кто там?
– Сосед.
Возникла пауза.
– Э-э-э-э…
Ну понятно, в наше-то время опасно открывать двери незнакомцам. Соседка выше не может знать, что на самом деле я неопасен.
– Открывайте. Я ваш сосед снизу. Вы меня топите!
