About the book
Тошнота – это суть бытия людей, застрявших «в сутолоке дня». Людей – брошенных на милость чуждой, безжалостной, безотрадной реальности.
Тошнота – это невозможность любви и доверия, это – попросту неумение мужчины и женщины понять друг друга.
Тошнота – это та самая «другая сторона отчаяния», по которую лежит Свобода. Но – что делать с этой проклятой свободой человеку, осатаневшему от одиночества?..
В формате a4.pdf сохранен издательский макет.
Other versions of the book
Reviews, 388 reviews388
Удивило, как живо автор описывает тот сюр и дереализацию, через который проходит герой. Мне кажется, я был в подобных состояниях, и то, что Сартру удаётся открыто говорить о «таком», не подыскивая нужных слов, клише или морали, меня лично обнадёживает.
Жан Поль Сартр – выдающийся философ неомарксисткого толка, который включил в себя таких выдающихся людей как : А. Камю, М. Фуко, К. Маркс, З. Фрейд, П. Кропоткин и т д.
В работах Сартара видна глубина познания и мысли данного философа.
Собой книга представляет полу – роман, полу – философское творение ( этим, напоминая Заратустру Ницше).
Читать довольно тяжеловато, но все-же нужно ( потом становится даже интересно ).
Советую читать всем.
Я считаю, книга следует к прочтению.Автор ведёт рассказ о своей серой и тусклой жизни, также рассказывает о опыте общения с противоположным полом.Сарт застрял в «сутолоке дня», как и все люди в нашем веке.
Хочется сравнить с «над пропастью во ржи». Советовать не стану, если будет нужное настроение и будете искать эти мысли, то вы сами найдёте «тошноту»
Экзистенциальная повесть о бессмысленности и абсурдности существования. Наша действительность в мире не омрачена поисками смысла, а излишняя склонность к рефлексии может вызвать ощущение пресыщенности и тщетности смысла жизни. Сартр очень хорошо передаёт оттенки отчужденности, оставленности, индетерминизма.
Пожалуй, лучше всего делать записи изо дня в день. Вести дневник, чтобы докопаться до сути. Не упускать оттенков, мелких фактов, даже если кажется, что они несущественны, и, главное, привести их в систему. Описывать, как я вижу этот стол, улицу, людей, мой кисет, потому что ЭТО-ТО и изменилось. Надо точно определить масштаб и характер этой перемены.
«Я гулял, был майский вечер». Ты гуляешь, взошла луна, ты ничем не занят, бездельничаешь, немного опустошен. И вдруг у тебя мелькает мысль: «Что-то случилось». Что угодно – может, в темноте что-то скрипнуло или на улице мелькнул легкий силуэт. Но это крохотное событие не похоже на другие – ты сразу чувствуешь, оно предваряет что-то значительное, чьи очертания еще теряются
Вот этого как раз и надо остерегаться – изображать странным то, в чем ни малейшей странности нет.
: «Каким образом я, у которого не хватает сил удержать собственное прошлое, надеюсь спасти прошлое другого человека?»
Однажды, семь лет тому назад (он сказал мне, что занимается самообразованием семь лет), он торжественно вступил в этот зал. Обвел взглядом бесчисленные тома, которыми заставлены стены, и, должно быть, сказал себе почти как Растиньяк: «А ну, познания человеческие, поглядим, кто кого!» Потом подошел, взял первую книгу на первой полке справа и открыл первую страницу со смешанным чувством благоговения, ужаса и неколебимой решимости.